Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/07/17/1587
Игорёк стоял посреди комнаты и осматривал устроенный им же самим «форменный бардак».
Плюшевая красная скатерть со стола, местами вытертая от старости, но всё ещё нарядная, лежала, завернутая до половины раскладного стола, по полированной поверхности которого разбегались во все стороны предательские трещинки.
Вот незадача…
Он хотел поставить стол к окну, к такому же старенькому дивану - осталось бы ещё много места для танцев.
Однако, сдернув скатерть, Игорёк был озадачен.
Если отойти подальше, то трещинки на столе были совсем незаметны. Полированная темная поверхность блестела, отсвечивала матовым блеском, заботливо натертая «Полиролью». Однако стоило подойти поближе, как картина тут же менялась, что выводило Игорька из равновесия.
Раньше он как-то и внимания не обращал, что в квартире бабушки все вещи уже давно прожили свой век, наполненной честной службой хозяевам. Им давно пора было на покой. Или, на крайний случай, к кому-нибудь на дачу.
Игорёк сложил скатерть и убрал её в такой же старый полированный шкаф. В шкафу стояли коробки – после смерти бабушки он разобрал ещё не все вещи.
Мать приезжала с ним в квартиру после похорон, помогала с уборкой. В шкафу было много постельного белья, каких-то льняных полотенец, сложенных стопками, женских вещей…
Тамара восторженно ахала и охала, выкладывая всё это текстильное богатство на стол и диван, то и дело обращалась к сыну:
- Ты только посмотри, Игорёша, какие чудесные полотенца! Это же настоящий лён, советский, им же сносу не будет. Молодец, бабушка, о внуках подумала. Что получше
– покупала да сохранила в «приданое». Царствие её Небесное, старушке…
Игорёк восторгов матери не разделял, но из вежливости поддакивал.
Мать радовалась так искренне, что ему было совестно огорчать её. В конце концов, девчонка и есть девчонка. Даже такая взрослая, как его мать.
Часть вещей, Тамара забрала с собой, оставив сыну необходимое: три комплекта новехонького постельного белья, два огромных банных полотенца и стопку кухонных.
Наказала ему стирать их чаще. Досадовала:
- Эх, сынок, кипятить да отбеливать-то ты не умеешь. Вот не надумал бы в городе оставаться, так и жил бы у меня под боком. Накормленный, обстиранный да обглаженный.
Игорёк краснел и нервно сопротивлялся, воспринимая речь матери, как уговоры или того хуже, манипуляцию, когда она умела играла на его чувствах и слабых местах:
- Мама, что ты как маленькая? Я взрослый мужчина. Сам могу о себе позаботиться. Работу вон нашёл. Учусь. Жил же я без тебя в общаге? И с бабушкой один жил.
Но мать возражала:
- Сын, это совсем не одно и тоже. Жил-то жил, но ведь либо временно, либо всё равно под присмотром. Сейчас действительно один останешься. Я к тебе не наезжусь. Билеты денег стоят, хозяйство не бросить – с него кормимся. Приезжать будем с отцом, конечно, продукты когда привезем, когда деньгами поможем. Но по всему выходит, что ты теперь – сам за себя.
Она вздыхала и качала головой.
Игорька раздражал этот нудный разговор «без конца и без начала». Он уже попробовал свободной от родительской опеки жизни и назад ему совсем не хотелось.
- Мама, я так решил.
Он упрямо сжал челюсти, на скулах заходили желваки.
Мать снова покачала головой, но кивнула, смиряясь.
Надо же… Как на деда походит.
Она вспомнила отца. Суровый был человек, дед-то Игорька, ох, суровый.
Если что не по нему – как хватанёт, бывало, кулаком по столу: « Я сказал!»
Никто ему поперёк слова не смел пикнуть, ни мать, а уж тем более, остальные дочери. Вот и Игорёша её - такой же упрямый. Весь в деда. Как брови нахмурит, так один в один, копия дед.
Когда приехавший отец загрузил сумки в их красную «Ниву», Тамара сделал последнюю попытку.
- Отец, ну хоть ты ему скажи… Ну что ему в городе этом делать одному? Учиться приезжает – ладно, святое дело. Но жизнь-то здесь какая тяжелая! Дома-то легче!
Илья хмыкнул и посмотрел на жену.
- Не буду я, Тома, ему ничего говорить. Вышел он из детского возраста.
Самостоятельный человек, и даже с имуществом.
Он кивнул на пятиэтажку, где собирался жить теперь Игорёк.
- Пусть попробует самостоятельной жизни, если хочет. Раньше он как: пришёл домой
– дома тепло, сытно, удобно. А теперь придёт – даже свет не горит. Поесть захочет, приготовить сперва придётся. Это он сейчас такой бойкий. Пока в одиночку ещё жить не начал. Потом посмотрим, как его эта самая жизнь натренирует. Сбежит или сдюжит. Да, Игорёха?
Он подтолкнул сына локтём.
- Ну что, всё вынесла, или ещё что есть? – спросил он жену, подмигивая.
- Да не всё, конечно. Шутки у тебя, Илюша, иногда просто ужасные! По твоим словам, я вроде как сына родного обираю. Просто, сам посуди, куда ему столько белья? Им всю квартиру устелить можно вместе с балконом, ещё и на соседей останется. Опять же, вещи женские…
- Вот, мать… - Илья покачал головой. - А я у неё ещё спрашивал было, куда ты пенсию тратишь? Она мне всегда отвечала, что «внучатам приданное коплю». Всю жизнь не для себя прожила, а для других людей.
Он смахнул с щеки выкатившуюся слезу.
- Ладно, Тома, поехали! Добро тебе оставаться, сын. Хозяйствуй! Помощь нужна какая будет – говори. Чай, не чужие люди. Всегда поможем.
Игорёк кивнул.
Поднявшись в квартиру после отъезда родителей он долго сидел на диване, смотрел на фотографии в потёртом альбоме, вспоминал бабушку Стешу.
Как она кормила его, совсем ещё мелкого, клубникой со сливками, читала ему книжки… Любила безропотно, ничего не требуя взамен.
Теперь он стоял совершенно один посреди подаренной ему квартиры. «Если бы не бабушка Стеша…» - помянул её снова мысленно внук. В пояс ей только поклониться.
Потом взялся за тяжелый полированный стол. Его надлежало поставить поближе к дивану.
Он решил сначала передвинуть мебель, а уж потом приниматься за основательную уборку.
Работы предстояло много. Он не мог допустить, чтобы одногруппники, явившиеся на новоселье, уличили его в … эээ… нечистоплотности. Особенно, Вера. Вернее, главное – Вера.
Игорёк с энтузиазмом принялся за дело.
Притащив тряпку и таз с водой, он осторожно залез на стол, и принялся мыть люстру. Ему было неудобно.
Плафоны не отмывались, кроме того, пыль скопилась внутри стеклянных дутых «колокольчиков».
После пятнадцати минут мучений, Игорёк сообразил, что плафоны снимаются. Аккуратно сняв их, он вымыл их прямо в раковине под струёй воды, выставив сушиться в ряд на вафельном полотенце.
Выкатив из коридора круглую тумбу, Игорёк снял с неё плотный цилиндрический чехол, под которым оказался пылесос со звучным названием «Урал».
Ревел он громко, с подвыванием, но мусор и пыль по углам собирал исправно. Пройдясь по паласной «дорожке», Игорёк внимательно обшарил в квартире каждый закоулок, порадовавшись, что после работы пылесоса мыть полы будет намного проще.
Так и не решившись оставить стол в первозданном виде, хоть он и блестел от «Полироли», Игорёк застелил стол светло-голубой «скатертью», которую соорудил из большого куска какой-то материи, найденной всё в том же шкафу.
Он перетёр всю пыль, порадовавшись, что у него совсем немного мебели.
Конечно, её не хватало. Он подумал, что надо бы хоть стеллажи какие-нибудь современные прикупить - дня книг и мелочей. Или книжный шкаф.
Его учебники и тетради, лежавшие ранее стопками на столе, пришлось убрать на подоконник.
Прикрыв их занавеской, Игорёк решил, что никто их и не заметит. В конце концов, женится он, тогда можно и о мебели думать. Если покупать её сейчас, то ему самому придётся мучиться - скрести эту пыль с полок целыми днями. Будет у него жена – она и будет этим заниматься, как положено.
Кем положено и почему – Игорёк не знал. Но искренне полагал, что в семье дела делятся на «мужские» и «женские». Так жила его семья, так жил до этих пор он сам, поэтому иного взгляда на семейную жизнь Игорёк не имел.
Наведя окончательный порядок, он с удовольствием оглядел комнату: диван стоял у окна, накрытый оранжевым покрывалом, перед ним - стол, в углу – телевизор на сколоченном из толстой фанеры самодельном столике, покрытом лаком. Большая часть комнаты теперь была свободной, противоположный конец её, у входа, занимал шкаф. У стены располагалась довольно хлипкая этажерка со стопками журналов и магнитофоном.
Дополняли картину темные, полосатые шторы и зелёные «советские» обои с полосатым орнаментом, украшенном завитушками..
Игорёк было собрался отдохнуть, однако вспомнил, что позабыл установить на место «колокольчики» от люстры. Не сдержав вздоха досады и чертыхнувшись, он снял расправленную «скатерть» - снова полез на стол.
Справившись с этим делом, включил свет, поражаясь, насколько светлее стало в комнате. Надо же… Что же это он раньше не догадался плафоны перемыть?
Была у него ещё одна проблема - крепкие напитки.
В «заначке» Игорька было припрятано две бутылки водки, полученной ещё по талонам.
Но ведь девчонки её пить не станут. Им нужно что-нибудь этакое… Вино или ликёр какой-нибудь.
Игорёк взъерошил пятернёй затылок. Где же взять такие изыски, да ещё после новогодних праздников?! Задача практически невыполнимая.
Но в нужные моменты «соображалка» у него включалась быстро.
Устремившись на кухню, Игорёк принялся обшаривать кухонные шкафы, напоминая Винни-Пуха, который искал у себя в домике горшочек с мёдом для ослика Иа, что-то бубня себе под нос.
Он сосредоточенно бормотал: «Может быть тут? Где я её видел… Но я ведь точно помню, что у бабушки был… Может быть, здесь?»
Наконец он выдохнул, с возгласом победителя извлёк откуда-то с полки хрустальный графин.
Графин был красивый. Дутый, кругленький, с хрустальной «притёртой» пробкой, он должен был стать украшением праздничного стола.
Вспомнив, что так делала бабушка Стеша, Игорёк взял небольшую кухонную щетку и вымыл графин с содой.
Хрустальные грани тут же засверкали, после помывки сосуд, формой напоминавший лабораторную колбу для химических опытов, стал выглядеть, как новенький.
Чрезвычайно довольный собой, Игорёк вытер его вафельным полотенцем. Полюбовавшись на него пару секунд, он решительно открутил пробку на одной водочной бутылке.
Перелив содержимое в графин, он достал из-под кухонного стола банку с вишневым соком, которую оставили ему родители.
Ловко орудуя открывалкой, Игорёк, сняв крышку, добавил немного сока из банки в водку.
При этом он всё-таки плеснул соком мимо лейки и по кухонной клеёнке побежали во все стороны густые красные ручейки, напоминающие кровь.
«Только полы вымыл!» - пронеслось в голове. – «Ну и ладно. Ещё раз вымою, это недолго!»
Подумав так, он посмотрел на результаты своих трудов.
Тонкая рубиновая струйка сразу же окрасила прозрачный напиток и, клубясь красной дымкой, превратила водку в нечто, весьма изысканное на вид.
Игорёк добавил ещё немного сока и аккуратно потряс хрустальную колбу.
Теперь никто бы не назвал содержимое графина «водкой».
Игорёк довольно улыбнулся.
Всё-таки он очень сообразительный! Теперь полный порядок – выглядит красиво, водкой уже не назовешь, а крепость никуда не делась. Настоящий коктейль! Красота!
Игорёк, всё ещё улыбаясь от осознания собственной смекалки, убрал графин в холодильник.
***
В «час икс» Игорёк ждал гостей.
Облачённый в выглаженную светло-сиреневую рубашку и джинсы, он с удовольствием оглядел себя в зеркало.
Невысокий рост компенсировался пропорциональной фигурой и шириной плеч.
Недаром он столько лет выполнял тяжелую деревенскую работу. Здесь, в городе,
Игорёк почти каждый день, как только сходил снег и до первых заморозков, ходил на небольшую спортивную площадку с разномастными снарядами и турниками.
Рядом было студенческое общежитие, и Игорёк, крутя на турниках «солнышко», с удовольствием не раз замечал заинтересованные взгляды проходящих мимо площадки студенток.
Несмотря на свой «картофельный» нос, доставлявший ему немало надуманных огорчений, Игорёк был хорош собой. За время, проведённое в своём новом жилье, он вполне освоился с жизнью в большом городе и внешне ничем не отличался от городских молодых людей.
Почему-то всегда считается, что только девушки переживают из-за внешности. Однако Игорёк точно знал, что мужчины переживают не меньше.
Переживал и он. Пока однажды, в августе, не познакомился с Татьяной, всё на той же спортивной площадке.
Однажды рано утром, выбежав из дома, он, сделав привычный круг пробежки по окрестным дорожкам, как всегда, отправился на спортплощадку.
Там, сняв майку, с удовольствием «поиграв» небольшими, но крепкими мышцами, он привычно начал подтягиваться на перекладине, считая про себя количество раз, пытаясь побить собственный рекорд.
Вдруг краем глаза Игорёк заметил стройную, невысокую, светловолосую девушку в спортивном костюме, появившуюся на площадке.
Он сразу смутился. Раскачался на вытянутых руках, спрыгнул на землю, подхватив майку и намереваясь уйти.
Игорёк специально выходил на пробежку очень рано, чтобы заниматься одному. Ему вовсе не нужны были ни зрители, ни товарищи.
«Вот же! Принесла её нелёгкая! – подумал он раздраженно. – Чего дома не сидится, физкультурница, тоже мне… Девка же!»
Однако вслух он ничего не сказал.
- Привет! Не помешала? – голос новой знакомой был несколько низок для девушки, с лёгкой хрипотцой.
- Нет, - коротко бросил Игорёк, намереваясь уйти.
- А я всё думаю, что это за симпатичный молодой человек по утрам на спортплощадке «зависает»… Решила познакомиться и напроситься в компанию.
Девушка смотрела на него открыто и несколько вызывающе. Видимо, маскировала собственное смущение и дерзость.
Вот это да! Она это серьёзно, что ли? Она назвала его «симпатичным»?!
Рука Игорька, подхватившая брошенную на перекладину майку, повисла в воздухе от неожиданности.
Эта девушка с ним решила познакомиться, так выходит? Сама?!
Такое произошло с ним впервые.
Игорёк был воспитан в старых традициях. Исходя из них, девушке было не принято проявлять инициативу в отношениях, это считалось поведением крайне не скромным.
И вдруг – такая неожиданная смелость…
Он невольно покраснел от удовольствия и взглянул на собеседницу внимательнее.
Обычное круглое лицо, светлые волосы, собранные в «конский хвост», невысокий рост, крепко сбитая фигура по типу «кровь с молоком»… Таких девушек у них – половина поселка.
Однако хороши были глаза.
Серые, неожиданно большие, они словно превращали незнакомку в копию одного из портретов Тропинина. Если бы его «Кружевница» была светловолосой и сероглазой, то очень бы походила на эту отчаянную девушку.
Неожиданно для себя он улыбнулся и вернул майку обратно на перекладину.
- Привет. Меня зовут Игорем. А ты откуда такая взялась, бойкая?
Девушка с облегчением выдохнула. Видно было, что она очень боялась, что парень сейчас даст ей от ворот поворот.
- Я Таня. Татьяна! – тут же поправилась она. – Я в соседнем доме живу, у нас окна как раз на спортплощадку выходят.
- То есть, ты за мной следила? – нахмурился Игорёк.
- Почему сразу следила? – Татьяна смутилась, не ожидая такого вопроса. – Не следила, а наблюдала!
Она помялась.
- Я давно хотела начать заниматься. Бегать тоже, как ты… Но одной как-то боязно. Я же девушка, сейчас время такое… Каждый может обидеть. На лице у человека не написано, хороший он или плохой, что у него на уме. Потом тебя приметила. Ты занимаешься регулярно, живёшь рядом, судя по всему, человек положительный, бабушку твою я знала. Хорошая она у тебя была…
Татьяна огорчённо вздохнула.
- У меня с родителями отношения так себе, - призналась она неохотно. – А бабушка Стеша меня всегда жалела и конфетами угощала, когда я маленькая была. Я даже в гостях у неё была несколько раз.
- Вот как? – Игорёк был удивлён. Бабушка никогда не рассказывала ему о подобном знакомстве.
- Так что? – Татьяна неловко переступила с ноги на ногу. – Возьмёшь меня к себе в команду?
Игорьку просьба девушки польстила.
Он ещё раз оглядел её плотно сбитую фигуру. Крутые бёдра, слегка полноватые ноги… Вера, конечно, красивее! Высокая, стройная, длинноногая. Татьяна однокурснице Игорька явно проигрывала.
Ростом и сам Игорёк не блистал, они с Верой были одного роста. Татьяна же и вовсе едва доставала ему макушкой до носа.
Ох уж этот нос…
Хотя, девушка ведь не просто так к нему в друзья набивается. Значит, он ей действительно понравился.
Это чувство было приятным и породило в молодом человеке желание к демонстрации широких жестов..
- Ну хорошо, - сказал Игорёк, немного потянув время для большего эффекта. – Как там у Анны Герман? «Красивая и смелая дорогу перешла…»
При этих словах Татьяна густо покраснела. Было видно, что сравнение её с «красивой и смелой» ей очень польстило.
Игорёк продолжил:
- Тогда договор! Не опаздывать, от меня не отставать, слушаться. Я на пробежку рано из дома выхожу, в половине шестого.
Девушка радостно кивнула.
- Ну что, договорились? Теперь по домам? Мне уже пора.
Игорьку всё равно было неловко, и он решил, что для первого знакомства вполне хватит.
- По домам, – тут же согласилась Татьяна и улыбнулась ему. – Пока, Игорёк!
- Почему Игорёк? – он был в замешательстве.
- Бабушка тебя так всегда называла, когда о тебе рассказывала. Я привыкла, что ты – Игорёк.
Ну вот опять двадцать пять… Ещё одна туда же…
Парень был раздосадован. Неужели он производит такое впечатление, что называть его можно только уменьшительно-ласкательным именем? Никакой серьёзности!
Хотя… Татьяна ведь первая предложила знакомство и общение. Главное, это значит, что он вполне симпатичный и привлекательный молодой человек.
Эта мысль сразу же подняла его в собственных глазах, Игорёк невольно приосанился.
Уходя с площадки, он старался шагать неторопливо, расправив плечи, борясь с желанием обернуться и посмотреть, глядит ли ему в след новая знакомая.
Всё-таки он пересилил себя и не обернулся.
Пусть не думает, что он с каждой встречной девчонкой вот так просто знакомится! Да ещё по её желанию, а не по его собственному.
Он парень серьёзный!
***
Закончив уборку и приготовления, уже засыпая, неожиданно он вспомнил о Татьяне.
Они общались постоянно, зимой реже, конечно, но время от времени даже выбирались вместе в кино. По-дружески.
Совсем недавно Татьяна потащила его в театр оперы и балета на «Жизель». Но театр ему показался невыносимо скучным. Полупустой зал, непривычная музыка, глупо выглядящие мужики в трико, скачущие по сцене, как кузнечики…
Он едва не заснул, пока Татьяна восторженно пялилась на сцену и взволнованно прижимала руки к груди, когда «потерявшая разум» балерина, танцевавшая партию Жизели, металась в танце по сцене.
Эх… Нехорошо получилось.
Игорёк проболтался Татьяне, что собирается устраивать новоселье, слишком он был окрылен предстоящей вечеринкой, а подругу по спортплощадке не позвал.
Он заметил, что девушка была расстроена, но не обратил на это внимания. Все эти «дамские переживания» он считал не более чем блажью.
Сейчас он отчетливо понимал, что наверняка Татьяна обиделась. Они же друзья…
Однако Игорёк сразу же подумал, что вечеринку он устраивает для одногруппников! Татьяна в их число не входит. Поэтому на что тут обижаться? Всё честно!
С этими мыслями он заснул с довольной улыбкой на лице.
***
Днём следующего дня Игорёк, облачённый в выглаженную светло-сиреневую рубашку и джинсы, с нетерпением ждал гостей.
Сейчас Вера узнает, какой он хозяйственный, экономный, с собственной квартирой, словом, завидный жених!
В прихожей раздался первый звонок…
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/07/26/1654