1
Добравшись до областной больницы на полицейской машине, Осташенков немедленно распорядился, чтобы всех пострадавших доставили в то же отделение, где уже находились первые двое пассажиров злополучного автобуса. После чего и сам прошел туда же, чтобы узнать у коллег-медиков о первых результатах исследований. Если, конечно, таковые к этому времени появились.
Тем временем, новая четверка пострадавших по-прежнему пребывала в полном недоумении насчет того, что же с ними произошло. Более всего Павла заинтересовало то обстоятельство, что все до одного пациенты совершенно спокойно отнеслись к радикальному изменению собственной внешности. Ведь если рассуждать логически, пожилая женщина, получившая сознание молодой девушки должна была бы пребывать в шоке, стрессовом состоянии. Кардинальное изменение внешности у мужчин, конечно, не привело бы к такому же стрессу, но взволновать или, как минимум заинтересовать, могло однозначно.
Однако, к немалому удивлению Осташенкова, ничего подобного не происходило – поменявшись телами с совершенно непохожими на себя людьми, все пострадавшие воспринимали новый облик совершенно естественно. И что могло стать причиной столь странного поведения – оставалось непонятным. Пока Павел предпочитал надеяться на то, что новые данные появятся после проведенных анализов и исследований.
Поднявшись на шестой этаж, Осташенков у самого входа в отделение встретил доктора Смирнитского, разговаривающего с еще одной женщиной в белом халате.
- Прошу прощения доктор, похоже, придется огорчить Вас тем, что появляются новые пациенты, - кашлянув пару разу, чтобы привлечь внимание, обратился Осташенков к Смирнитскому.
Медик бросил несколько слов своей спутнице, та кивнула головой и быстро ушла, после чего доктор повернулся к Павлу.
- Снова такие же? – страдальчески скривил лицо Смирнитский, почему-то стараясь не встречаться с экспертом взглядом.
- Увы, и думаю, в скором времени, в ваше отделение могут доставить новых пациентов, - развел руками Павел, - а пока мне я хотелось бы узнать – есть ли какие-либо результаты исследований?
- Об этом Вам лучше спросить у своих коллег из Центра. – После короткой заминки тяжело вздохнул доктор Смирнитский. – А мне, похоже, придется заняться размещением новых пациентов. Сколько их там – пятеро?
- Нет, только четверо, тот пожилой мужчина – просто очень сочувствующий гражданин, - Осташенков повернулся к доставленным в отделение пациентам, все так же пребывавшим в недоумении.
Бывших пассажиров автобуса по-прежнему сопровождали двое полицейских и двое фельдшеров со Скорой.
— Вот только сочувствующих нам сейчас и не хватает, - пробурчал доктор, в голосе которого явственно слышалось недовольство, а затем с унылым выражением лица двинулся к пострадавшим.
Павел посмотрел ему вслед, пожал плечами, а потом отправился искать своих коллег-экспертов. И первым, кого он встретил недалеко от палат, где разместили первых двух пациентов, была Олеся Савельева.
- И как наши успехи Олеся? – осведомился Павел, поравнявшись с девушкой, которая с задумчивым видом просматривала что-то на своем ноутбуке.
- По своей линии пока ничем не могу похвастаться, Павел Михайлович, - проговорила Олеся, поднимая на Осташенкова большие серые глаза.
- То есть, каких-то вирусных инфекций обнаружить не удалось? – Осташенков присел на кушетку рядом с девушкой.
В принципе, он был готов к подобному ответу, хотя в глубине души надеялся, что все сведется к более-менее простому объяснению.
- Собственно, мы не очень на это и рассчитывали, никакие вирусные заражения не могли бы так повлиять на мозг человека. – С некоторым сомнением покачала головой Олеся. – Первичный анализ, проведенный в лаборатории больницы, показал отсутствие каких-либо неизвестных микроорганизмов. Часть образцов отправили в наш Центр, но мне кажется, что результат окажется точно таким же.
- Так, понятно, - протянул медленно Павел, - ну, хотя бы фактор инфекции исключили, а если не Вашему профилю, Олеся?
- Насколько я смогла понять, Виталию Сергеевичу и Анне Николаевне что-то не понравилось на МРТ и КТ головного мозга этих людей, - девушка с очень серьезным видом посмотрела на эксперта, - на снимках обнаружилось что-то весьма настораживающее, но что именно, это Вам лучше спросить у моих коллег.
- Хорошо, спасибо за работу Олеся, - похвалил девушку Павел и поднялся с кушетки, а затем вспомнил кое-что и обернулся, - вполне возможно, что понадобиться проверить на наличие микроорганизмов тот автобус, на котором ехали все эти пациенты.
- Разумеется, я все сделаю, Павел Михайлович, - кивнула девушка, а потом повернулась и посмотрела в конец коридора, где раздраженный доктор Смирнитский вместе с двумя медсестрами пытался разобраться с вновь прибывшими пациентами, - это новые пострадавшие?
- Увы, да, - бросив взгляд в том же направлении, куда смотрела Олеся, тяжело вздохнул Павел, - наверное, Вам стоит взять анализы и у них, хотя, я думаю, это будет перестраховкой.
- Хорошо, на всякий случай возьму у них пробы крови, - кивнула головой девушка, поднимаясь с кушетки следом за экспертом.
- Так, а я тогда пойду, поищу Романовского, - пробормотал Павел, с какой-то затаенной грустью наблюдая как грациозно движется фигура девушки по коридору больницы.
Руководителя медико-биологической экспертной службы Осташенков встретил на выходе из палаты первой пациентки, Елены Игоревны.
Романовский пребывал в глубокой задумчивости, а на лице его застыло выражение глубокой погруженности в свои мысли. Он не сразу заметил Осташенкова, и тому пришлось покашливанием обозначить свое присутствие.
- А, Павел Михайлович, - словно очнулся доктор Романовский, заметив, наконец, старшего эксперта, - как я понимаю, пришли узнать о предварительных результатах?
- И о них тоже Виталий Сергеевич, а заодно привез в больницу новую группу пострадавших, - кивнув головой, ответил Павел.
- Новая группа – это хорошо. – Все с тем же задумчивым видом проговорил Романовский, видимо, продолжая о чем-то размышлять, а затем повернулся к Осташенкову и спросил. – А скажите, Павел Михайлович, в чем, по-вашему, заключена личность человека? Что, делает каждого человека неповторимой и индивидуальной личностью?
- Хм, вот сразу, мне трудно ответить, - Павел был несколько ошарашен столь неожиданным вопросом медика, - наверное, какие-то характерные эмоции, воспоминания, ощущения каждого человека.
- Ну, это слишком упрощенно. – На лице Романовского появилась усталая улыбка, и он посмотрел куда-то вдаль. – Хотя, в чем-то Вы правы. Действительно, личность каждого человека заключена в его индивидуальных ощущениях, восприятии окружающего мира, памяти образов и событий, возможно, в какой-то мере, в реакциях на внешние раздражители.
Главный специалист Центра замолчал, снова задумавшись о чем-то, и Павел некоторое время терпеливо ждал, пока Романовский продолжит. Наконец, доктор сбросил оцепенение и продолжил:
- Возможно, Вам известно, что основными отделами мозга, отвечающими за нашу память, являются лобные и височные отделы коры больших полушарий, а также такие участки мозга, как лимбическая система, в меньшей степени – мозжечок. За восприятие образов, как слуховых, так и зрительных, в основном отвечают та же височная область, таламус и задняя часть коры больших полушарий. Собственно, на этих отделах мы и сконцентрировали свое внимание.
Доктор вновь замолчал, и Осташенков терпеливо ждал, когда Романовский продолжит излагать свои мысли. Тот засунул руку в карман, вытащил сигаретную пачку, посмотрел на неё, повертел в руках, затем снова сунул в карман халата и, взглянув рассеянно на Осташенкова, продолжил:
- Такое впечатление, что часть коры височной и лобной долей мозга этих людей претерпели некое воздействие. Мне сложно как-то конкретно охарактеризовать вероятное воздействие, пока просто примите к сведению, что таковое воздействие однозначно имелось. Аппаратура этой клиники, конечно, вполне современная, но все же её разрешающей способности недостаточно для некоторых исследований. И предварительно могу сказать лишь, что в части лимбической системы – гиппокампе и миндалине, также обнаруживаются следы какого-то весьма необычного воздействия.
- И в чем же заключается подобное воздействие, точнее, в чем оно выражается? – после небольшой паузы поинтересовался озадаченный эксперт.
- Этого не объяснишь в двух словах. – Слегка нахмурившись, покачал головой Романовский. – Знаете, пожалуй, можно было бы говорить о том, что мозг пассажиров автобуса оказался подвергнутым сверхбыстрому, но весьма интенсивному нагреву, навроде того, что происходит при облучении СВЧ полями. Кроме прочего, есть признаки воздействия электрическим током.
- То есть, если я правильно понял, через этих людей, образно говоря – поначалу пропустили электрический ток, а затем засунули голову в СВЧ печь? – пристально посмотрел на Романовского несколько ошарашенный Осташенков.
- Если сильно упрощенно, то, наверное, весьма похоже. – После небольшой паузы, задумчиво проговорил Романовский, затем медик помолчал немного и добавил. – Хотя, знаешь, наблюдается одна странная вещь, которую мы заметили не сразу.
- И что же это такое? – в голове Осташенкова возникла самая настоящая мешанина из мыслей, тем не менее, он продолжал внимательно слушать собеседника.
- Что такое память человека и из чего она складывается? – начал рассуждать вслух Романовский. – Под этим обычно понимаются какие-то образы, увиденные человеком в течение своей жизни, какие-то действия, отложившиеся в мозге, как память моторики, это могут быть различные звуки и так далее. Некоторые из них возникают в нашей жизни единожды и больше не повторяются, а есть те, которые со временем начинают сохраняться в нашем мозге уже почти на уровне рефлексов.
- Так, и что же? – Павел почувствовал, что то, о чем собирается рассказать доктор, последнему и самому не слишком понятно.
- Если вся память одного человека, каким-то, пока совершенно непостижимым образом переместилась в голову другого, - несколько рассеянно проговорил Романовский, - то довольно странным выглядит то, что сохранились именно эти, рефлекторные моменты, характерные именно для тех личностям, которые находились в данном теле от рождения.
- Что Вы имеете в виду? – по-настоящему заинтересовался Осташенков, который по-прежнему не очень понимал, о чем хотел сказать медик, но интуитивно чувствовал, что это может приблизить к разгадке всей истории.
- Первой на это обратила внимание Анна Николаевна. – Чуть помявшись, ответил доктор. – Когда мы попросили сделать несколько надписей женщину, считающую себя молодой девушкой, то обратили внимание на то, как она держит ручку. Сейчас молодежь, проводя все больше времени за компьютером или за смартфоном, почти утрачивает моторику ручного письма. Эта же женщина, даже ощущая себя молодой девушкой, продолжает держать ручку и писать именно так, как учили на правописании в школе лет этак сорок назад. В нынешнее время таким навыкам, в большинстве случаев, даже не пытаются обучать.
- Очень интересно, Виталий Сергеевич, продолжайте, пожалуйста, - Павел чувствовал все возрастающий интерес к тому, о чем говорил главный биолог Центра.
- Мы решили провести подобную же проверку и со вторым пациентом, гражданином Павловым. – После небольшой паузы продолжил Романовский. – Как известно, он инженер-конструктор по образованию, причем работает по специальности с самого окончания вуза. В то время как, гражданин Талалайкин, которым он себя ощущает, имеет экономическое образование и в строительную отрасль пришел именно по этой линии. То есть, никаких навыков черчения, тем более черчения от руки не мог иметь. А гражданин Павлов – запросто мог. И как оказалось, когда ему передали в руки циркуль и планку рейсшины, еле-еле смогли найти эти раритеты, он чисто рефлекторно провел несколько замеров на том чертеже, который мы ему дали вместе с рейсшиной.
- Так, и о чем это все говорит? – Осташенков по-прежнему не до конца понимал смысла сказанного медиком, но все отчетливее понимал, что они напали на верный след.
- А говорит это о том, что-либо воздействие на мозг оказалось весьма кратковременным, - пристально посмотрев на собеседника, ответил Романовский, - либо его интенсивность была, скажем так, не столь велика, чтобы полностью стереть старую личность и записать новую, уж простите за столь грубое сравнение.
- Простите мне мой, наверное, выглядящий очень уж дилетантским, взгляд. – Тряхнув головой, проговорил Павел после небольшой паузы. – Но, если я правильно понял, то это воздействие, каким-то образом перенесшее память одного человека в тело другого, не затронуло или затронуло совсем несущественно те области памяти, которые, если так можно выразиться, содержали в себе, так называемые глубинные или рефлекторные навыки?
- Ну, в общем-то, это несколько упрощенное понимание проблемы, - слегка поморщился, а затем покачал головой Романовский, - но в целом, суть Вы ухватили верно, Павел Михайлович.
- Я пока не спрашиваю Вас – можно ли как-то вернуть личности этих людей обратно, в свои тела? – произнес Павел, в задумчивости делая несколько шагов по коридору. – Понимаю, что это проблема отдаленного времени, и все же ответьте, пожалуйста, еще на два вопроса.
- Я внимательно слушаю Вас, Павел Михайлович. – Каким-то усталым голосом проговорил Романовский, и было хорошо видно, что он действительно серьезно озабочен необычной проблемой. – Хотя один вопрос могу предвосхитить и готов на него ответить – я пока не знаю средства, которое могло бы помочь этим людям вернуть свои личности.
- Что же, я примерно так и предполагал, - кивнул головой Павел, продолжая прохаживаться, - в таком случае, что мы можем предпринять, чтобы выяснить причины произошедшего, а заодно узнать более подробно о тех изменениях, что произошли в мозге пострадавших?
- Ну, насчет выяснения причин произошедшего – это вашей службе все карты в руки. – Романовский снял очки и протер их мягкой тряпочкой, которую достал из кармана халата, затем снова посмотрел на Осташенкова. – Ну, а что бы узнать более подробно о произошедших изменениях, нужно перевести хотя бы одного из этих людей к нам в Центр. И будет еще лучше, если бы вы нашли самого господина Талалайкина, это помогло бы выяснить – в кого же переместилась его личность. А заодно мы бы сравнили изменения в их головном мозге. Да, кстати, еще лучше, если бы Вам удалось найти самого гражданина Павлова, точнее того, в ком находиться сейчас его личность.
- Странно, что сам Павлов, точнее тот, в ком находится его личность, не пришел к себе домой и не появился на работе, - задумчиво произнес Осташенков, заканчивая прохаживаться и останавливаясь перед медиком.
- Не исключено, что в ряде случаев, перенесение памяти, а может и элементов личности некоторых из этих людей, оказалось неполным. – Слегка пожав плечами, заметил Романовский. – А может быть, наблюдалось и, тут я уже фантазирую, некое перекрестное перемещение. В подобном случае у человека может наблюдаться полноценное раздвоение личности.
- Черт, только этого нам еще не хватало, - озабоченно пробормотал Осташенков, - ладно, спасибо Вам, Виталий Сергеевич, за информацию, я постараюсь договориться с медиками и с полицией, чтобы гражданина Павлова перевели к нам.
- Это было бы весьма и весьма неплохо, - ответил Романовский, вновь погружаясь в размышления.
В этот момент у Осташенкова зазвонил телефон, и он тут же ответил на вызов, ибо вызывающим абонентом оказался Галкин.
- Интересная петрушка получается, - начал оперуполномоченный без предисловия, - оказывается, в том рейсе, в качестве одного из пассажиров автобуса присутствовал еще один водитель той самой автоколонны.
- И как он туда попал? – поинтересовался Павел, несколько оживляясь при этом известии. – Это сменщик?
- В том то и дело, что нет. – Многозначительным тоном ответил Галкин. – Оказывается, один из автобусов той автоколонны сломался на день раньше нашего рейса. И поскольку отремонтировать сей автобус, что называется сходу, в полевых условиях, не представлялось возможным, то решили отбуксировать его тягачом. Но, в тот момент тягач оказался занят, и автобус решили оставить на стоянке в Р-ске, а водителю, чтобы не прохлаждался там, приказали вернуться назад на ближайшем же рейсе.
- Получается, что привести автобус на автовокзал, мог уже совсем другой водитель, - уже понимая, о чем хочет сказать Галкин, ответил Павел.
- Именно, - утвердительно произнес оперуполномоченный, - а поскольку на следующий день тягач, как это часто у нас бывает, внезапно освободился, то наш водитель, естественно помня о своем автобусе, оставшемся в Р-ске, сразу же туда и уехал.
- А настоящий водитель этого рейса? – снова просил Осташенков, голова которого начала идти кругом от всех этих перемещений сознания.
- А вот это пока неизвестно, - после небольшой паузы нехотя признался Галкин.
- Получается, нужно срочно ехать в Р-ск, - чуть подумав, сказал Павел.
- Получается так, - ответил Галкин, - так что пусть твой Черниченко будет возле здания УВД уже к шести утра.
- Он, конечно, будет очень рад, - невесело усмехнулся Осташенков, затем попрощался с Галкиным, договорившись о завтрашней встрече, после чего набрал номер Дмитрия Черниченко.
2
Эксперт Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций Дмитрий Черниченко сидел на переднем сиденье рядом с Костей Пашутиным и отчаянно зевал. Нет, сказать, что он совершенно не привык вставать в столь ранний час, наверное, было бы неправильно, все-таки его служба изобиловала подобными моментами. Скорее тут сказывалась некоторая нервозность того расследования, ведущим специалистом в котором являлся его старший напарник Павел Осташенков.
Дело, как хорошо понимал Черниченко и, правда, оказалось весьма необычным, ни с чем подобным их Центр не сталкивался ни разу. После некоторого размышления Дмитрий пришел к выводу, что наиболее вероятным окажется тот факт, что с чем-то подобным, вообще еще никто не сталкивался. Кроме прочего эксперта немного волновал то обстоятельство, что все произошедшее с пассажирами злополучного ночного рейса, случилось на той же самой дороге, по которой они сейчас ехали с молодым полицейским.
Костя Пашутин, в отличие от своего ученого напарника, хоть и выглядел столь же не выспавшимся, благо пришел на работу уже в половине шестого, все же старался бодриться. Да и вопросы его интересовали куда более простые и приземленные. Первым делом он поинтересовался у Дмитрия – не может ли все произошедшее оказаться какой-то диверсией. И когда не получил вразумительного ответа, попытался было развивать эту тему. Но, поскольку Дмитрий не собирался как-то опровергать или подтверждать предположения оперативного работника, то полицейский вскоре замолк. Дальнейшие разговоры свелись к чисто бытовым и служебным вопросам. По крайней мере, до тех пор, пока они ехали по Н-ску и его пригородам.
Спустя два часа после отъезда из областного центра Пашутин остановил машину в небольшом поселке на границе двух областей, чтобы перекусить и немного передохнуть. Черниченко же, решил воспользоваться остановкой для опроса местных жителей на предмет возможных аномальных явлений в ту ночь, когда автобус находился в рейсе.
И первой, образно говоря, ласточкой, подтвердившей, что эксперт на верном пути, оказался немолодой мужичок, одетый так, словно только что вышел с зимнего лесоповала. Такие персонажи порой попадались Дмитрию в небольших провинциальных городках. Они бывали весьма словоохотливыми, особенно в том случае, если их угостить папироской, и часто довольно осведомленными о многих местных происшествиях.
Так получилось и на этот раз.
- Три ночи назад, говоришь? – почесал голову под теплой шапкой мужичок, вертя в руках пару сигарет, полученных от Черниченко.
Сам Дмитрий не курил, но зная некоторые аспекты работы с населением, прикупил пачку в ларьке неподалеку.
- Да, как раз три дня, а точнее – три ночи назад, - подтвердил Дмитрий, стараясь говорить как можно спокойнее и благожелательнее.
- Так, это, - задумался мужичок, снова залезая пятерней под шапку, - гроза была очень сильная, недалеко от нас, аккурат – возле Чузаевки.
Такое название носила деревня, расположенная по шоссе в нескольких километрах дальше.
- Началась то гроза эта, еще с вечера, да так долго громыхала, уж за полночь было, а она все не кончается, - неторопливо продолжал вспоминать мужичок, - и что характерно, дождя то почти и не было, сухая гроза, значит, самая опасная.
- Понятно, - кивнул головой Дмитрий, - а чего-то еще не заметили?
- Ну, это, значит, - снова почесал голову мужичок, - электричество, вроде как отключалось в ту же самую ночь, но это, я полагаю, как раз из-за грозы.
Мужичок перестал крутить сигареты в руках и сунул одну из них в рот, вопросительно глядя на Черниченко. Эксперт вздохнул, понимающе кивнул головой и достал зажигалку.
Некоторое время Дмитрий смотрел на мужичка, обстоятельно пускающего клубы дыма, а затем стал искать других свидетелей, ибо стало ясно, что здесь вся информация уже была предоставлена.
Следующим свидетелем, которого удалось расспросить Дмитрию, оказалась ученица, как выяснилось вскоре, девятого класса местной школы. Здесь, ясное дело, номер с сигаретами не прокатил бы, да и Черниченко никогда бы не позволил себе предлагать сигареты несовершеннолетним. А вот корочка Центра, столь похожая на удостоверение полицейского плюс знание некоторых аспектов современной музыкальной культуры, позволили Дмитрию в какой-то мере растопить холодок недоверия.
И похожая на взъерошенного воробья, по крайней мере, после того, как стянула капюшон толстовки, девочка-подросток сняла с одного уха наушник и с интересом посмотрела на Черниченко.
- Типа три назад, хм? – девица почесала подбородок, украшенный миниатюрным пирсингом. – Ну да, была гроза сильная, в той стороне, где Чузаевка.
Девчонка повернулась и махнула рукой в ту же сторону, куда уже показал первый свидетель.
- И долго эта гроза длилась? – решил на всякий случай уточнить Черниченко. – Может, кроме грозы происходило еще что-то?
- Это чё еще? – с удивлением воззрилась на него представительница подрастающего поколения. – Торнадо что ли? А сколько длилась? А фиг его знает – я время не засекала, до полуночи точно.
- А вот скажем, отключения электричества – не случалось? – задал наводящий вопрос Черниченко.
- Хм, электричества… - девчонка задумалась, а потом достала из кармана пачку жвачки, машинально протянув одну пластину Дмитрию, - будешь?
- Нет, спасибо, - вежливо отказался Дмитрия, понимая, что девчонка ушла в свои мысли, и принимает его за кого-то из знакомых сверстников, - так как насчет электричества?
- Ну, да, было что-то такое, - задумчиво произнесла Джульетта провинциального разлива, начиная машинально поправлять непослушную прическу и глядя куда-то в сторону.
Черниченко проследил за её взглядом и узрел Костю Пашутина, который вышел из кафе и снял рядом с машиной куртку, обнажив весьма рельефный торс, обтянутый футболкой. Дмитрий хмыкнул и, наклонившись к девчонке, прошептал заговорщицким тоном:
- Познакомить?!
- О-о! – девчонка выплюнула пару непечатных слов. – Так же напугать до смерти можно! Ладно, чего ты там спрашивал то?
- Так что насчет электричества в поселке, три дня назад? – терпеливо повторил вопрос Дмитрий.
- Ну, да, было такое, отключилось ночью, и не было до следующего вечера, - каким-то совсем грустным голосом ответила девчонка, - а потом, еще и с сотовой связью что-то такое получилось, да она и сейчас фигово работает.
- Ну, что же, спасибо и на этом, - вздохнув, проговорил Черниченко и поискал глазами еще каких-нибудь свидетелей.
Но, увы, площадь поселка в одиннадцать часов, в будний день, была почти пуста. Впрочем, Дмитрий уже получил некоторую пищу для размышлений, а большее количество информации надеялся получить уже в Чузаевке.
- Ну, что – узнал чего-нибудь? – поинтересовался Пашутин, когда Дмитрий вернулся к машине.
- В ту ночь, когда произошла эта непонятная история с автобусом, здесь бушевала сильная гроза, - задумчиво глядя через окно на площадь, ответил Дмитрий, - при этом отключалось электричество и, по некоторым данным, имелись перебои с сотовой связью.
- Хм, понятно, у меня примерно такая же информация, - потер ладонью щеку Пашутин, - негусто, однако.
- И то уже что-то, - возразил Черниченко, - давай теперь в эту Чузаевку смотаемся, она все равно нам по пути.
Костя кивнул головой, сел на водительское сидение и, дождавшись, когда усядется его напарник, нажал на педаль газа. Когда машина выруливала с площади, Дмитрий бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, что давешняя девчонка все так же смотрит вслед их машине. Дмитрий бросил взгляд на Пашутина и невесело усмехнулся про себя.
Выехав на шоссе, Костя не стал развивать большую скорость, поскольку понимал, что сейчас важно не пропустить любую мелочь. И теперь, они вдвоем с Черниченко внимательно разглядывали все, что творилось на обочине.
Впрочем, вплоть до самой Чузаевки, каких-то подозрительных или откровенно аномальных признаков заметить не удалось.
Чузаевка представляла собой поселение, состоявшее из чуть более трех десятков домов, расположенных вдоль шоссе. Правда, большая их часть находилась с противоположной стороны дороги. Ни единого признака жизни в селении не наблюдалось – единственная улица, в роли которой выступала трасса, соединяющая два областных центра, казалась абсолютно безлюдной.
Постояв несколько минут на обочине и повертев головами в поисках хоть какого-то свидетеля, Пашутин сплюнул на землю и направился к ближайшему дому. Немного подумав, Дмитрий двинулся следом за ним.
Но, видимо в течение рабочего дня, найти кого-то дома в этой деревне было практически нереально. Четыре дома подряд – и никто даже не отозвался на стук.
Наконец в пятом коттедже, если так можно было назвать древнюю, заметно покосившуюся избушку, им повезло – дома оказались хозяева – совсем уже дряхленькие старик со старухой. Однако, несмотря на столь тщедушный вид, сильную ночную грозу, гремевшую три дня назад, деревенские жители помнили хорошо и довольно живо описали, как все сверкало и громыхало вокруг.
Старики также рассказали, что дождь практически не начинался, а также упомянули о том, что почти сутки отсутствовало электричество. Однако в разговоре с местными жителями Дмитрий услышал и кое-что новое. Старики во время грозы не спали и все это время смотрели в окна, и теперь утверждали, что дальше по шоссе, с той стороны, где находится Р-ск, несколько раз наблюдались очень яркие вспышки.
- Так может, это и были всполохи от молний? – поинтересовался Дмитрий, бросив взгляд в мутноватое окошко.
- Нет, совсем не похоже на молнию, - немедленно замахал руками старичок, - молния сверкает ярким белым светом и вспышка быстрая, а тут что-то вспыхивало оранжевым цветом и казалось, что светилось секунд по десять.
- А пожара тут нигде во время грозы не случилось? – поинтересовался Костя.
- Вот чего не слышали, так это про пожар. – Немного подумав, ответили почти в унисон старики. – С электричеством была беда, это случилось такое, так и говорили, что вроде как молния повредила линию электропередач. Но о пожаре никто ничего не говорил.
Поблагодарив наблюдательных хозяев избушки, Дмитрий и Константин вышли на улицу.
- Ну, что – пойдем еще в какой-нибудь дом? – Костя выглядел разочарованным.
- Не вижу большого смысла, - задумчиво покачал головой Дмитрий, - вряд ли сейчас дома есть кто-то помоложе, а от здешних стариков мы получим примерно такую же информацию.
- Значит, едем дальше? – Пашутин посмотрел на Черниченко.
- Едем, только смотрим по сторонам еще внимательнее, - кивнул головой Черниченко, - получается, что эпицентр грозы находился где-то совсем рядом, может, удастся что-то найти по дороге.
И вновь первым, кому удалось обнаружить явные признаки чего-то аномального, оказался Черниченко. Они отъехали от деревни километра три и двигались теперь по совершенно дикой местности, в которой не чувствовалось даже намека на присутствие человека.
Здесь Дмитрий и обратил внимание не небольшой и совершенно свежий вывал леса. Хотя последний произошел на некотором удалении от шоссе, просматривался он с дороги очень неплохо. Когда Костя остановил машину, и Дмитрий вылез осмотреть это место, стало видно, что завал деревьев произошел как-то очень локально. Создавалось впечатление, что нечто взорвалось в воздухе и образовало столь странный вывал радиусом примерно тридцать-сорок метров. В нескольких местах Дмитрию показалось, что он видит признаки горения, хотя следов большого пожара все же не наблюдалось. Уточнив про себя, что на найденное место нужно обязательно вызвать экспертов Центра, Дмитрий сел в машину, после чего напарники двинулись дальше.
Однако, не проехав и полукилометра, Черниченко с Пашутиным наткнулись на еще более интересные следы.
Здесь, с одной сторону дороги просматривались опоры линии электропередачи, причем линии большой мощности – в пятьсот киловольт, как сразу определил Дмитрий. И на одной из опор этой линии он разглядел довольно большое черное пятно, словно опора обгорела или подверглась воздействию огня. Такое же пятно, только несколько меньшего размера удалось обнаружить на второй опоре, расположенной чуть дальше от дороги.
После чего Дмитрий окончательно уверился в том, что окрестности необходимо обследовать полноценной бригадой экспертов. Он практически не сомневался, что нашел то самое место, где произошло в ту ночь аномальное происшествие, столь сильно повлиявшее на пассажиров автобуса.
Вскоре эксперт убедился в том, что это действительно так.
Пока он разглядывал опоры линии электропередачи, Пашутин, выйдя из машины, прошелся немного по другой стороне дороги. И примерно в сотне метров от того места, где стояла ближайшая опора, наткнулся на мачту сотовой связи. Да, причем не на одну, а две сразу, расположенных всего в полусотне метров друг от друга.
Встретив Дмитрия, оперативник рассказал ему о своей находке, после чего они отправились осматривать вышки уже вдвоем. И снова Черниченко получил подтверждение своего предположения о месте происхождения аномалии. На обеих вышках имелись темные пятна, как две капли воды похожие на те, что Дмитрий наблюдал на опорах высоковольтной линии.
Конечно, все последствия ударов молнии в мачты связи наверняка уже были устранены аварийными бригадами. Тем не менее, вызов экспертной бригады на это место, как считал Черниченко, оказался бы совершенно не лишним.
- Напомни мне, когда приедем, - немного подумав, обратился Дмитрий к Косте, - чтобы нужно обязательно посетить офисы компаний сотовой связи.
- Думаешь, повреждения на башнях могут иметь какое-то отношение к происшествию три назад? – озадаченно посмотрел на эксперта Пашутин.
- Думаю, что имеют, равно как и повреждения на опорах высоковольтной линии, и странный вывал в лесу, - вздохнув и бросив еще один взгляд на будки у подножия башен, отозвался Дмитрий.
Осмотревшись на месте еще немного, и побродив вокруг, полицейский с экспертом вернулись к машине и отправились дальше. Костя какое-то время ехал довольно медленно, высматривая еще какие-нибудь признаки аномалии, но на протяжении нескольких последующих километров ничего необычного больше не встретилось. После чего Дмитрий сказал оперативнику, что высматривать что-то на обочине не имеет смысла – место аномалии уже было локализовано.
Теперь оставалось только добраться до автовокзала в Р-ске и найти там водителя автобуса, занимавшегося ремонтом своего транспортного средства. Дальнейший путь прошел без приключений и еще через полтора часа они уже въезжали в Р-ск.
А вот на автовокзале их ждал сюрприз, да еще какой.
- Витька то Ремезов? – переспросил главный механик местной автоколонны, седовласый пожилой мужчина с коротко стрижеными усами. – Так он в психушке нашей.
Черниченко и Пашутин переглянулись – фамилию Ремезов носил тот самый водитель, который был в том злополучном рейсе.
- А что, собственно, произошло? – осторожно поинтересовался Черниченко.
- Да, поначалу-то все нормально было. – Покрутив в руках сигарету, ответил главный механик. – Мы, конечно, подивились поначалу, с чего это вдруг приехал Ремезов – и автобус не его, да и смена у него была ночная. Я еще пошутил тогда, сказал ему – мол, чего это ты – так соскучился по нас что ли?
- А что же он? – спросил Дмитрий, внимательно глядя на механика.
- А он вроде как буркнул что-то невразумительное и пошел к автобусу своему. – Пожав плечами, с озадаченным видом ответил механик. – Только дальше, еще интереснее. Ребята то наши, что ему помогали, его конечно Виктором называли, мы-то ж знаем, с кем работаем. А он вдруг взбеленился и давай кричать, что, мол, вы совсем с ума сошли и, что ему надоело слушать наши плоские шутки. Наши-то ребята удивились немало, да и спрашивают его – а как же тебя называть то? А он и отвечает – а вы что не знаете Ваню Портнягина? Ну, тут наши и сели.
Дмитрий с Костей снова переглянулись – Портнягиным звали того водителя, автобус которого находился сейчас в местной автоколонне на ремонте.
- И что дальше было? – к разговору подключился Пашутин, переглянувшись с экспертом.
- А что было? – снова пожал плечами старый мастер. – Ну, покричали друг на друга, Витька то, ни с того, ни с сего в драку полез, мол, вы меня не уважаете. В общем, вызвали мы полицию, а заодно и скорую – понятно же, что человек не в себе. Приехала полиция и медики, спрашивают у него документы – он предъявляет, а там, ясное дело – фамилия Ремезов. Он как паспорт увидел, так аж побелел весь, а потом затрясся и вроде как в ступор впал.
- Так, дело то начинает принимать новый оборот, - озадаченно пробормотал Дмитрий, вытаскивая телефон, чтобы отзвониться Осташенкову, - в какой, говорите, он больнице?
3
Микроавтобус с экспертной группой Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций мчался по улицам в сторону автовокзала. В машине, кроме Павла Осташенкова находились эксперты Центра Олег Гордеев, его помощник Родион Крутиков, плюс еще один специалист конкретно в области автомобильной техники – Владислав Ильницкий. Вместе с экспертами в салоне микроавтобуса пребывал и старший оперуполномоченный Галкин.
Последний как раз находился в лабораторном корпусе Центра, общаясь с экспертами, когда Осташенкова осенила очередная идея. Стоит отметить, что сам Павел всю дорогу осыпал себя упреками и без конца ругал за проявленную неосмотрительность и беспечность.
Суть же появившейся идеи, а точнее – следствия непрофессионального поведения Павла, как он сам выразился, была проста.
Утром, разговаривая с Галкиным и обсуждая возможные причины странного воздействия на людей, он упомянул о мощном магнитном поле. И тут же уточнил, что такое поле, почти наверняка могло как-то подействовать не только на людей, но и на приборы и механизмы автобуса. И в тот момент, когда эксперт произносил последнюю фразу, он на несколько секунд словно остолбенел.
- Ну и кретин же я, - произнес Осташенков после примерно минутного молчания, - это каким же нужно быть самоуверенным болваном!
- Ты чего это вдруг?! – с подозрением посмотрел на эксперта Галкин, а затем обменялся взглядами с присутствующим при разговоре Гордеевым.
- Как же мне сразу это в голову не пришло?! – в отчаянии Павел сел на стул и хлопнул себя рукой по лбу. – Автобус! Ведь наша необычная аномалия, столь сильно подействовавшая на людей, точно так же должна оказать влияние и на сам автобус. И не только на транспортное средство, как таковое, но и на другие имеющиеся приборы – мобильники, музыкальные плееры, часы и тому подобное!
Примерно полминуты Галкин сидел молча и переваривал информацию, а затем решительно встал и произнес:
- Собирайся и поехали!
- Куда? – вздохнув, обреченным тоном спросил Осташенков.
- Ну, как куда? – будничным тоном переспросил Галкин, пожимая плечами. – Реабилитироваться будешь – соберешь сейчас экспертную группу, и поедем осматривать автобус, благо он уже третий день стоит без движения. Водителя кстати, так и не нашли. А заодно прошерстим мобильники и часы пассажиров, кое-какие вещи у них уже изъяли в больнице.
И вот, спустя примерно сорок минут экспертная группа на всех парах неслась в сторону автовокзала. По пути Галкин рассказал, что нашли еще троих пассажиров автобуса, находившихся примерно в том же состоянии, что и обнаруженные ранее. Полицейский посетовал на то, что пока не удалось найти совпадающие пары, то есть тех, чья личность была замещена кем-то из уже найденных.
В свою очередь, Павел поделился с ним информацией от медиков, которые заметили, что у первых пациентов, за которыми велось пристальное наблюдение, начались изменения в поведении.
- И в чем это изменение выражается? – поинтересовался внимательно слушавший Галкин.
- Появились апатия, непроходящая сонливость, они начали замыкаться в себе, очень неохотно идут на контакт, - вздохнув, покачал головой Осташенков, - наши говорят, что это, вероятнее всего, начинают проявляться последствия подобного переноса сознания.
- Как бы все это не привело к некому фатальному финалу, - недовольно поморщился Галкин, - и ведь такую штуку даже не знаешь, как лечить.
- Для начала нужно выяснить – что именно лечить! – несколько резковато и не совсем вежливо возразил Осташенков.
- Вот и ищи это что-то! – ответил ему Галкин таким же тоном и отвернулся.
Дальнейший путь до автовокзала провели в тишине.
Автобус, ставший в своем последнем рейсе объектом для необычного аномального воздействия, стоял одиноко на отшибе вокзальной площади. По словам главного диспетчера вокзала, за это время к нему никто не приближался. Выгрузившись из микроавтобуса Центра, эксперты приступили к работе.
- Слушай, а когда это вы успели изъять мобильники и часы у пассажиров? – поинтересовался Павел у Галкина.
- Да, в больнице же и реквизировали. – Чуть поморщившись, пожал плечами Галкин, внимательно наблюдая за неторопливой работой экспертов. – Все равно в мобильниках у всех пострадавших – неизвестные контакты. Странно, что большинство из них далеко не сразу среагировали на это.
- Скорее всего, многие подумали о том, что случайно взяли чужой телефон в суматохе, - чуть поразмыслив, предположил Осташенков, - кстати, когда наши эксперты смогут осмотреть их?
- Один телефон можете осмотреть прямо сейчас, - засунув руку в карман и доставая потертый аппарат, сказал Галкин, - это телефон нашего пропавшего водителя, он забыл его в диспетчерской.
- Отлично, - проговорил Павел, забирая телефон у полицейского и рассматривая его, - работает?
- Работает вроде, только ПИН-код нужен, сам видишь – старая модель, - покачал головой Галкин.
- Родион! – позвал Осташенков молодого эксперта. – Можно тебя на минутку?!
- Что-то случилось, Павел Михайлович? – оторвавшись от осмотра автобуса, спросил Крутиков, подходя к Осташенкову.
- Отвлекись на минутку от междугороднего рыдвана, и попробуй войти вот в этот аппарат, как сам понимаешь – ПИН-код мы не знаем, - сказал Павел, передавая эксперту мобильник.
- И чей это телефон? – поинтересовался Родион, аккуратно принимая аппарат из рук старшего эксперта.
- Того самого водителя, - коротко кивнув головой, ответил Осташенков, - так что – сам понимаешь, нам весьма интересно будет знать – в каком он состоянии, так – сделаешь?
- Не сразу, но думаю, что получится, - задумчиво проговорил Родион и медленно удалился в сторону микроавтобуса экспертной службы Центра.
- Думаешь – справится? – Галкин испытывающе посмотрел на Осташенкова.
- На самом деле, Родион – прекрасно разбирается в таких вещах, - утвердительно ответил Осташенков и направился к автобусу, в салоне которого работали остальные эксперты.
- Ну, как – первое впечатление? – поинтересовался он у Гордеева, подходя ближе.
- Первое впечатление, что автобус эксплуатировали просто безбожно, - с немалой долей скептицизма ответил Гордеев.
- Я бы даже сказал – не эксплуатировали, а занимались намеренным вредительством, - буркнул Ильницкий, не поворачивая головы.
- А если без лирики? – спросил подошедший следом за Осташенковым Галкин.
- Если без лирики, то вырисовывается нечто странное, - с некоторым сомнением покачал головой Гордеев, - машина, конечно, весьма подержанная, да и эксплуатировали её, что называется, на убой, но некоторые вещи такими причинами объяснить никак нельзя.
- Например? – Осташенков вопросительно посмотрел на обоих экспертов.
- Несмотря на почтенный возраст, автобус все-таки оснащен кое-какой электроникой, да и некоторые компьютерные примочки на нем стоят относительно новые, вероятно поставили в последнее время, - ответил Гордеев, а потом посмотрел на Ильницкого.
- И вот с этими новыми устройствами и получается какая-то ерунда. – Озадаченно глядя куда-то вглубь внутренностей автобуса, добавил Ильницкий. – Практически у всех устройств – нового тахографа, записывающего маршрут, видеорегистратора, начисто стерта вся память. То есть устройства даже не могут функционировать нормально.
- И чем это можно объяснить? – поинтересовался Осташенков, вспоминая факторы, о которых ему говорил доктор Романовский.
- Ну, это могло случиться либо при форматировании системы энергонезависимой памяти во всех устройствах, причем форматировании низкого уровня. – После недолгого размышления, ответил задумчивым тоном Гордеев. – Но подобное форматирование доступно даже не всем ремонтным мастерским. Либо, как вариант – возникновение в цепи питания целой серии наводок высокого напряжения и довольно высокой частоты.
- Могло это быть чисто природным фактором, например – попаданием молнии? – спросил Павел, отметив, что и в случае с техникой речь идет именно о некоем электрическом воздействии.
- Теоретически могло бы, наверное, - чуть помедлив, пожал плечами Ильницкий, - но молния все же представляет собой статичный заряд электричества, не могу себе представить, чтобы разряд молнии каким-то образом еще модулировался током высокой частотой.
- Так, понятно, - понимающе кивнул головой Осташенков, - а что насчет приборов старой системы?
- Они, в принципе, в норме, хотя тоже присутствуют следы полного отключения питания, - после короткой паузы ответил Гордеев, - причем такое впечатление, что отключали и подавали питание – несколько раз за короткий период времени.
- Хм, хорошо, а нет ли на автобусе следов какого-либо воздействия извне? – потерев подбородок, спросил Галкин. – Если уж речь зашла о молнии?!
- Ну, в случае попадания молнии в автомобиль, на последнем обычно остается характерный и хорошо заметный след, - отрицательно покачал головой Гордеев, - здесь же ничего подобного мы не наблюдаем.
- Ладно, продолжаем искать, вдруг все-таки что-то обнаружим, - недовольно покачав головой, проворчал Осташенков, а затем, повернулся и посмотрел на Галкина, - пойдем, посмотрим – как там, у Родиона дела?
- Ну, пойдем. – Тяжело вздохнул старший оперуполномоченный, бросив еще один долгий взгляд на автобус. – Только сдается мне – дело становится все более запутанным. Вот скажи мне – какой такой фактор может дать столь странные эффекты – высокое напряжение, да еще и облучение высокой частотой? Автобус что – подключили к высоковольтной линии, а потом облучили каким-то мощным радаром?
- Мыслишь в верном направлении, - ироническим тоном заметил Осташенков, - теперь остается только найти в природе подобное совпадение факторов.
- Вечно вы – эксперты занимаетесь какой-то отвлеченной ерундой! – почему-то рассердившись, бросил в сердцах Галкин. – А что с людьми прикажешь делать?
- Что бы знать, что делать с людьми – нужно найти тот фактор, который на них воздействовал, - решительно возразил Павел, подходя к микроавтобусу службы экспертизы.
Открыв дверь, он посмотрел на сидевшего, уткнувшись в приборы Крутикова, и поинтересовался у молодого эксперта:
- Есть успехи?
Крутиков, сидевший, чуть ли не с головой уйдя в наполовину разобранный мобильник, вздрогнул, а затем медленно повернулся к Осташенкову:
- Вся память телефона отформатирована, включая и базовые заводские установки. Однако частично этот телефон еще может функционировать. Впрочем, это ничего нам не дает – никакой информации мы отсюда не вытащим.
- Черт, неудивительно, что никто из пассажиров не попытался сопоставлять записи в мобильниках со своей собственной памятью. – Недовольно поморщившись, покачал головой Галкин. – Если со всеми мобильниками такая же свистопляска, то им просто не с чем было сравнивать. И даже позвонить по своим телефонам они не могли.
- Что же это за странный фактор такой? – задумчиво пробормотал Осташенков, медленно прохаживаясь вдоль автомобиля экспертизы.
Галкин посмотрел на эксперта, хотел было что-то сказать, но тут у него зазвонил его собственный телефон. Он вытащил мобильник и довольно долго слушал невидимого собеседника, лишь изредка вставляя короткие уточняющие фразы. Закончив разговор, полицейский положил телефон в карман, затем некоторое время молча смотрел на Павла, а потом произнес:
- Костя с твоим Дмитрием нашли одного из водителей в Р-ске, причем, похоже, с уже основательно поехавшей крышей. Его сейчас отправляют к нам на машине Скорой помощи. Костя, кстати, утверждает, что они нашли место возможного воздействия и, ты будешь удивлен, но там есть следы сильной грозы.
- Так, значит, все-таки воздействие мощного электрического разряда имело место быть, - в голосе Павла послушалось удовлетворение, но затем он спохватился и вновь посмотрел на Галкина, - но, как я понимаю, это еще не все?!
- Нет, нашли теперь и нашего водителя, сейчас его везут в больницу, и оказался он в теле водителя второго автобуса, - ответил Галкин.
- То есть у нас есть первая пара людей, которые обменялись своей памятью, своей личностной сущностью друг с другом? – задумчиво и в то же время с некоторой надеждой проговорил Осташенков. – Надо срочно ехать в больницу и вызвать туда наших.
- Машина за нами сейчас придет, а ты пока звони своим медикам-экспертам, - сказал Галкин, повернувшись в сторону въезда на вокзальную площадь.
В этот момент у входа как раз показался полицейский автомобиль. Павел глубоко вздохнул и, достав мобильник, набрал номер медико-биологической службы Центра.
Продолжение - http://proza.ru/2021/09/19/1168