В начало: http://proza.ru/2021/09/13/908
-7-
На ваших глазах
Наконец, мы приблизились к одному из самых интересных проявлений эволюции. Докинз называет это явление «быстрой эволюцией» и приводит два примера.
В первом «случае со слонами мы имеем веские причины подозревать наличие сильного отбора против больших бивней».
Опубликованные данные Департамента дикой природы Уганды в отношении слонов, легально застреленных охотниками, показывают средний вес бивня в период с 1925 по 1958 года, согласно которым видна статистически значимая тенденция к их уменьшению.
«Может быть, - подытоживает Докинз, - разница между особями с большими и малыми бивнями не является генетической. Тем не менее, я склонен всерьез рассматривать возможность того, что это настоящая эволюционная тенденция…
У нас, похоже, достаточно доказательств для «возбуждения дела» о быстрой эволюции, произошедшей прямо у нас на глазах, дела, которое могло бы оплатить будущие исследования».
Сказано – сделано!
Не знаю, кто бы мог оплатить это исследование, но, потратив немало времени над решением, я неожиданно пришёл к простому выводу.
К великому сожалению, у статистически значимой тенденции к уменьшению бивней есть простое объяснение, никак не связанное с эволюционным подходом. Как бывший охотник могу засвидетельствовать, что когда дичи много, а на руках лицензия на одного зайца, то всякую мелочь оставляешь в покое до тех пор, пока не встретишь достойный экземпляр. И напротив, когда дичи мало, охотник готов подстрелить что угодно, хоть как-то напоминающее несчастного зайца.
Бесконтрольный отстрел ради продажи бивней привел к почти полному истреблению слонов. Браконьеров становится с каждым годом не меньше, притом, что численность слонов постоянно снижается.
Учитывая, что бивни у слонов растут всю жизнь, мы должны признать, что желание охотников заполучить лучшую добычу приводит к тому, что бесчеловечным отстрелом они просто не дают бивням вырасти. Так что, по мере истребления слонов браконьеры пожинают плоды своей жадности.
Другой пример «быстрой эволюции» более оптимистичен и касается средиземноморских ящериц Podarcis sicula. Эти ящерицы питаются в основном насекомыми и обитают на острове Под Кописте.
На острове Под Маркару не было ни одной ящерицы до 1971 года, когда учёные перевезли туда пять пар этих ящериц. Спустя 37 лет другая группа учёных обнаружила на Под Маркару процветающую популяцию ящериц, анализ ДНК которых подтвердил, что это действительно Podarcis sicula. Учёные предположили, что вся популяция произошла от тех пяти завезённых на остров.
У ящериц острова Под Маркару, «эволюционировавшей» популяции, обнаружились выраженные отличия:
- значительно более крупные головы (более длинные, широкие и высокие), чем у «исходной» популяции острова Под Кописте;
- массивные мышцы челюстей и заметно большая сила укуса;
- ящерицы перешли на более вегетарианскую диету и поедают значительно больше растительности;
- произошли существенные изменения в кишечнике и слепой кишке, которая предоставляет жилище бактериям и действует как камера брожения;
- цекальные клапаны, не встречающиеся у Podarcis sicula «начали эволюционировать», сообщает Дакинз, что, по всей видимости, означает, что эти клапаны появились;
- плотность популяции увеличилась, но ящерицы перестали защищать территорию, как это делала «предковая» популяция на Под Копистe.
Этот пример «быстрой эволюции» требует к себе более пристального внимания. Как сообщает Доккинз «Средний период смены поколений у этих ящериц составляет приблизительно два года, таким образом, эволюционные изменения, наблюдаемые на Под Маркару, представляют всего лишь около восемнадцати или девятнадцати поколений».
Ну что ж, за девятнадцать поколений произошли неоспоримо мощные изменения. На самом деле поколений могло быть не более восемнадцати, так как первые особи были рождены еще на первом острове.
Как же это могло произойти за столь короткий срок? Короткий не то что для естественного отбора, но даже для искусственного. Что сподвигло ящериц к такой бурной мутации?
Попробуем пройтись по схеме: случайное изменение, которые сегодня называется мутациями - выживание мутировавшей особи - распространение гена и новая случайная мутация. Не забываем при этом, что «скорость изменений будет настолько медленной, что мы не будем замечать тенденции из поколения в поколение» как метко заметил Докинз, поясняя что «причина, по которой мы не замечаем изменения от одного поколения к другому в том, что в любом столетии вариации в пределах текущей популяции обычно будут больше, чем вариации между матерями и дочерьми».
Столетиями в данном случае не пахнет (всего 37 лет), а даже общее перечисление изменений составляет не менее шести. Некоторые: например поведенческую, связанную с защитой территории, можно считать следствием и из общего списка исключить. Но закрыть глаза на цекальные клапаны, слепую кишку, кишечник, более мощные мышцы челюсти и переход на вегетарианство никак не удастся.
Предположим, что уже в первом поколении, рождённом на острове Под Маркару, произошла первая мутация. В силу требования случайности мутировать могла только одна особь. Понадобится несколько поколений для распространения этого полезного изменения. Не забудем ещё про закон Менделя, и тогда на распространение следующей мутации в виду многократного роста численности и расселения по острову понадобится ещё больше времени. Даже если бы мутации шли одна за другой, а Podarcis sicula жили большой шведской семьёй, все равно понадобилось бы на порядок больше чем восемнадцать поколений.
Давайте, для того, чтобы хоть как-то уместится в отведённый срок, решим, что все недостойные естественного отбора ящерицы попросту вымирали. На острове Под Маркару был серьёзный недостаток насекомых и ящерицы, не склонные к вегетарианству, должны были голодать (для простоты – вымирать), так и не достигнув половой зрелости.
Да, жестоко. Но что делать, такова теория. Однако и при этом условии невозможно как-то вписать необходимые мутации, происходящие, напомню, чисто случайно в установленные сроки.
На помощь опять спешит СТЭ, согласно которой все или часть изменений в генах могли произойти совершенно незаметно (что называется рецессивно). К слову, почти все эти мутации, скорее всего, не новы для ящериц. Когда-то их предки могли быть травоядными и, следовательно, гены уже имеются.
Однако, если подумать, у них должны быть и другие гены, помнящие о том периоде, когда предки ящериц были рыбами. Почему бы ради принципа случайности не попробовать и эту мутацию, а заодно и тысячи других, которые накопились за миллионы лет эволюции?
Принцип случайности не допускает, чтобы последовательно произошли только нужные мутации, а вредные каким-то волшебным образом не случились. Ведь гены не в курсе, что за изменения произошли в окружающей среде? Следовательно, не способны выдавать исключительно нужные мутации. Это уже вездесущий естественный отбор сделает выбор, какая мутация полезна, а какая нет, но для того, чтобы выбор свершился, нужно время. И явно не 37 лет.
Ко всему, очень желательно, чтобы мутации, связанные с переходом на вегетарианскую диету произошли одновременно. Что значит одновременно? Это значит в одном поколении.
Да, массивные мышцы челюстей, существенные изменения в кишечнике и слепой кишке нужны ящерице одновременно. Иначе естественному отбору попросту не из кого будет выбирать.
Посудите сами, какая польза от сильных челюстей, если нечем переваривать избыток целлюлозы? Или как пригодятся клапаны и прочие изменения в кишечнике, если нечем перетирать целлюлозу? Одно без другого не просто бесполезно для их обладателя, но даже опасно.
Конечно, если б у ящериц в запасе был бы миллион лет, тогда другое дело. Изменения происходили бы незаметно для пищеварения; и несварения, скорее всего, не случилось.
Однако, несмотря на все эти трудности, ящерицы благополучно живы и видоизменились ровно настолько, насколько нужно. Не больше, не меньше. И всё за какие-то восемнадцать поколений!
Боюсь, предлагая нам этот, да и любой иной пример быстрой эволюции, Доккинз, возможно, не замечает всех противоречий с теорией, которую так тонко и умно доказывает. Сформулировав за несколько страниц до этого её постулаты, он тут же приводит пример, не вписывающийся в неё ни по одному пункту.
Как же нам выручить Докинза? Честное слово не знаю. Разве только предположить, что наш доверчивый профессор пал жертвой розыгрыша весёлых натуралистов, которые между первой и второй высадкой тайно завезли на остров Под Маркару ящериц другого вида. Первые ящерицы - поселенцы все вымерли, не выдержав напора естественного отбора, а тайно завезённые благополучно размножились.
Наверное как-то так. Или я даже не знаю.
Продолжение: http://proza.ru/2021/09/24/1686