Начало:http://proza.ru/2021/09/28/1719
Налаживание отношений с аборигенами шло трудно. На первых порах мы знаками пытались убедить их в мирном характере нашего присутствия. После демонстрации «разрушительной мощи» нашего оружия поверили не сразу, но потом, увидев, что от нас нет особого вреда, начали сначала привыкать к чужакам, а потом и пытаться с нами общаться. Внешне они мало отличаются от наших европеоидов, только волосы на голове исключительно гладкие, чёрные и очень густые, рост примерно как у нас и строение тел гармоничное, а на лице кроме бровей и ресниц растительности нет совсем. Можно было бы сказать, что они стройные и симпатичные люди, только вот выражение их лиц всегда какое-то застывшее без эмоциональной мимики. Даже их смех выглядит как-то неестественно. Старики так же седеют, как и наши, а вот лысого мы ни одного не встретили, поэтому на всякий случай в состав экспедиций лысых поначалу не включали, не зная, как к ним отнесутся местные, а потом не стали включать потому, что лысые становились объектом повышенного внимания, что мешало работе. Впрочем, в крайнем случае, всегда можно воспользоваться услугами гримёров, если уж очень надо, что мы и делали.
Глупыми албов явно не назовёшь, ведь с лингвистикой они нас «умыли», внезапно выучив наш язык на вполне себе достаточном для бытового общения уровне всего через пару месяцев нашего присутствия на Албе. Никто из наших учёных это объяснить не смог, а вот наши попытки выучить язык албов оказались практически безуспешными из-за невероятного количества вариантов названия дождя и столь же бесконечного количества «времён» глаголов, а были ещё и признаки взаимного соответствия существительных и местоимений. Наши лингвисты долго бились над правилами языка албов, но так и не смогли их достаточно глубоко изучить. Мы, конечно, вызубрили какие-то стандартные фразы, но албы только смеялись в ответ и переходили на наш язык. Кстати, письменность у них крайне ограниченная, только несколько символов типа наших смайликов для надписей и указателей, никаких свитков или книг мы не обнаружили.
Наши люди живут на Албе, стараясь никому не мешать, и просто наблюдают за жизнью местных жителей. Цивилизацией не хвастаемся, ни в коем случае не хотим выглядеть «богами» и все свои технические приспособления оставляем на Земле, только незаметные рации в ухе у каждого для связи с базовым лагерем.
Чтобы не сидеть совсем уж без дела, мы взяли на себя не особо ответственную работу (вроде поддержания огня в нашей с Филом печке), но только днём, на ночь нас сменяли албы, а мы уходили в свой лагерь у пещеры. Спустя год прямо над входом в пещеру мы построили большой ангар-сарай по типу жилищ албов, но утеплённый и полностью закрываемый. Якобы там мы и ночевали, хотя мы просто проходили его насквозь и возвращались домой через рамку перехода. Албы не догадываются, что по ночам в нашем стойбище почти никого не остаётся, и не пытаются с нами общаться после здешних 20 часов. Кстати, сутки у них здесь почти такие же, как у нас - примерно 23 часа и 17 минут, что очень удобно, мы просто приходим сюда утром как на работу, а вечером возвращаемся в свои земные квартиры. И так вот уже три года сотня землян постоянно присутствует на Албе и только наблюдает, стараясь никого не раздражать своим присутствием. Стеснительные оккупанты.
Последняя дровина отправилась в топку, мой запас дров исчерпан, надо идти в сарай на улице. Без разрешения Фила я это сделать не могу. У нас тут с дисциплиной строго, одно нарушение правил – и навсегда увольняют. Фил дремлет, трогаю его за плечо:
- Фил! Дрова закончились, я схожу в сарай?
- Погоди, мне надо проветриться, разморило что-то, пойдём вместе,- и уже в сторону соседнего топчана:
- Бас! Посмотри за печкой, мы скоро.
- Да,- как всегда немногословно отвечает наш ночной сменщик Бас, поднимается с топчана и садится на моё место.
За пределами жилища стабильная сырость и слякоть. Фил подставляет лицо дождю и ждёт, пока его окончательно разбудит холодная морось, сыплющаяся с неба, потом вытирает лицо рукавом и направляется к дровяному сараю, который пристроен к стене жилища и по большому счёту не сарай, а навес над дровами. Нам с Филом редко выдаётся возможность поговорить нормальными словами и фразами, как это принято на земле. При албах этого делать нельзя, до них случайно может дойти какая-то конкретная информация о нашем мире, ведь в их сообразительности мы уже имели возможность убедиться. Вообще мы вполне допускаем, что они могут обладать какими-то способностями, нам неизвестными. Слишком уж много абсурдности несуразности во всей их жизни. По всем правилам они не должны были бы существовать, ведь общества как такового у них нет вообще и экономики тоже, но они живут. Всё вокруг делается как-то само собой, мы ни разу не видели их коллективного труда, откуда тогда берётся всё это? Вопрос…
Фил зашел за сарай и, понизив голос, сказал:
- Дан, последнее время что-то непонятное происходит в посёлке.
- Я ничего не заметил, вроде всё как обычно.
- Согласен. Только я последнее время всё больше задумываюсь о том, что сама обычность какая-то неправильная. Ты заметил, что вокруг нет никаких животных и птиц?
- Да, но я думал, что они боятся людей.
- Ты прав, людей они боятся, а албов нет. Я вчера ходил на ближайшее поле и натолкнулся на какого-то зверя. Размером со среднюю собаку, рыжевато-бежевый короткий мех, скрюченное тело на коротких лапах, а голова большая и странная конусом вперёд. Пасть небольшая с короткими зубами одинаковой длины, хвоста не заметил. Сидел на краю поля и ел бу. Я хлопнул в ладоши и замахал руками, чтобы прогнать, а зверюга была не одна, с детёнышем, она никуда не побежала, сжалась как-то, закрывая собой детёныша, даже морду всю перекосило и с таким страхом на меня смотрела, что я сам испугался и быстро ушёл. А часа два спустя издалека видел, как мальчишки играют с этим зверем, как мы с домашними собаками и даже её детёныша на руки берут и с ним по полю бегают и смеются. Громко смеются, здесь они так никогда не смеются. Спросил потом Баса, он сказал, что это унду: «Унду приходил есть бу, он уйдёт», я ему говорю, что прогнать надо, а он: «прогнать плохо, бу много, пусть унду ест, будет сытый - уйдёт».
- На курсах мне говорили, что уже обнаружено несколько животных, но так близко как тебе никому к ним подойти не удалось. Видели ещё какого-то зверя вроде коровы или лося без рогов и кого-то мелкого вроде зайца но с нормальными ушами и длинным хвостом. Все травоядные, хищников нет, и пресмыкающихся пока не видели. Птицы появлялись только очень далеко на горизонте, не удалось толком разглядеть. Наши надеялись, что птицы ближе летать будут и можно будет попробовать сделать летающего робота по их подобию, чтоб обследовать планету, но пока возможности нет, слишком это будет заметно.
Кстати, албы, вроде бы, мяса не едят, никто, по крайней мере, не видел, чтоб ели, а мужики-то крепкие, хоть почти ничего не делают.
- Ты наших горилл вспомни, тоже ничего себе крепыши, хоть и вегетарианцы. И прямо скажем не особо чем заняты, целыми днями только едят.
- Ну да, тут ты прав. А что тебе показалось странным в последнее время?
- Албы стали куда-то исчезать из посёлка. Это не сразу в глаза бросается, но я привык со скуки их пересчитывать (я экономист в прошлом, привычка), так вот за последнюю неделю пятеро потихоньку ушли пока нас не было ночами и топчаны свои унесли или спрятали. Три года никто не уходил никуда, правда и не рождался никто, что тоже непонятно. Я уже на базе запрашивал, они по другим посёлкам проверили, и выяснилось, что по всем посёлкам такая же ситуация. Рождаемость везде нулевая, что странно, детей в посёлке много, но все старше трёх лет. Даже беременных женщин никто не видел. Ни разу. Вряд ли они как-то иначе размножаются, уж больно на нас похожи.
- А кто именно у нас ушёл, не обратил внимания?
- Нет, они очень похожи друг на друга. Впрочем, одна очень миленькая девушка и парень, с которым она часто сидела рядом на одном топчане и о чём-то тихо переговаривалась, ушла вместе с парнем прошлой ночью.
- Может быть со старейшинами поговорить? Тебе уже приходилось это делать?
- Нет. Мне нельзя, тебе – тем более, только в том случае, если они сами начнут разговор. Надо вызывать кого-то из исполнителей, они специально готовились для переговоров. Ладно, бери дрова и пошли, долго не надо отсутствовать.
Мы взяли каждый по вязанке дров и побрели по топкой глине к входу, с дровами в руках удерживать равновесие и не грохнуться в грязь было не просто.
Бас молча поднялся и уступил мне моё «законное» место. Я раскочегарил печку, чтоб согреться, откинулся на спинку своего сиденья и сделал вид, что задремал. Уже изрядно забытое за два года спокойного пребывания на Албе чувство беспокойства и нестабильности ситуации знакомо шевельнулось где-то в груди.
Оценить настроение албов задача не из лёгких, они почти не разговаривают между собой и не делают каких-то резких движений. Понять, что происходит в их головах, глядя на это болото почти невозможно. Активны только мальчишки, девочки ведут себя иначе, никуда не бегают, сидят рядом с матерями и плетут из соломы или грубых ниток растительного происхождения половики, одеяла и просто куски тряпок из которых потом шьют одежду. Ткать албы не умеют, поэтому и мы все в вязаной одежде, чтоб не было лишних вопросов.
Что ещё мне сразу показалось странным? Да. Я не видел игрушек у детей. Никаких. Мальчишки не играют деревянными мачете, если им нужно что-то отрубить, берут в руки настоящие. Никогда не было войны, вот в неё и не играют. Никто не кричит:
- Ты убит!
Продолжение:http://proza.ru/2021/10/01/1578