34. Перед битвой http://proza.ru/2021/09/30/169
Через три часа после восхода все войска хакана заняли предназначенные для них позиции. Взоры воинов и дружинников все чаще обращались на запад, в сторону вражеской армии. Там тоже шли приготовления. Сначала об этом можно было судить по тому, как рассеивается в лучах солнца темная дымка, висевшая над ставками Кульдюрея и Тюпрака – знак того, что куны уже подкрепились пищей и теперь гасят костры. Затем вражеский лагерь охватило то особенное оживление, которое бывает только перед битвой. Воины облачались в доспехи и вооружались, седлали коней и занимали свое место в строю. Пройдет еще немного времени, и вся эта масса людей и коней с гиканьями и криками обрушится на их строй. При мысли об этом Гоннар ощутил невольный холодок. И его порадовало, что между ним и врагом окажется не только чистое поле, но и какие-то укрепления – пусть ров и не очень глубок, а вал ниже человеческого роста. У воинов Осломысла не было и этого, а ведь им предстояло принять на себя главный удар.
Но вот со стороны ханской ставки послышались мерные удары барабана. Людское мельтешение прекратилось. Теперь это была уже не толпа, а воинский строй, твердый и монолитный, и этот строй под грохот барабанов надвигался прямо на них. Гоннар с удивлением отметил про себя данное обстоятельство, поскольку не раз слышал на заставе от опытных воинов об обычной манере степных варваров вести сражения. Куны всегда обрушивались на врага конной лавиной и еще издали начинали засыпать его стрелами. Первый натиск этой лавины обычно и был самым сокрушительным. Но если противник его выдерживал, куны уже не могли взять вверх. Строй их рассыпался. Каждый хан и каждый бий продолжал бой на свой страх и риск. А военачальникам оставалось только следить за тем, чтобы их воины не увязли в неравной битве. Почувствовав опасность, они подавали сигнал к отступлению, и тогда все тысячи всадников поспешно поворачивали коней и ускользали от более медленных преследователей. При такой тактике потери кунов даже при неудачном ходе сражения не могли быть очень большим, однако и успех их яростных атак оставался достаточно призрачным.
Но в том, что видел теперь Гоннар, чувствовалась совсем другая тактика. Куны наступали клином. Первые его ряды, находившиеся в острие, составляли самые сильные и опытные багатыры – настоящие исполины – все закованные доспехи, с твердыми, словно вырезанными из камня лицами. У них были мощные и длинные руки, напоминающие ветви столетнего дуба. А восседали они на громадных косматых жеребцах с низко падающими гривами. Лоб, грудь и бока могучих скакунов также покрывала кольчуга. Вслед за первой линией ехали менее рослые воины, но такие же хмурые, свирепые, вооруженные до зубов. За ними вплотную одна к другой катились повозки с высоким войлочным верхом. И это тоже удивило Гоннара, потому что прежде ему не приходилось слышать, чтобы куны использовали их в сражениях. Над лесом поднятых вверх копий развивалось множество разноцветных знамен и бунчуков, указывая, сколько знатных кунских ханов и бийев соединилось сегодня для участия в битве. Так бывало и прежде. Но теперь каждый из них действовал не сам по себе, а в едином строю и подчиняясь единому замыслу. В неукротимом и сплоченном движении вражеской армии чувствовалась железная воля верховного полководца, сумевшего сломить в своем войске своеволие и подчинить все это море людей и коней единому замыслу.
То, что дела обстояли именно так, войско хакана ощутило очень скоро. Когда расстояние между передними линиями воинов сократилось до 200–250 саженей, барабанный стук изменился. Вместо мерных ударов послышалась быстрая дробь, и сейчас же все всадники опустили свои копья и прикрывшись щитами, перешли сначала на быструю рысь, а потом и на галоп. Земля задрожала под ударами тысяч копыт. В то же время скрытые за повозками лучники выпустили целую тучу стрел.
- Прикрыться! – крикнул Ивор.
Приказ был отдан вовремя. Стрелы обрушились сверху на ряды склавов и ворангов словно смертоносный дождь. Одна из них угодила Гоннару в щит и пробила его насквозь. У нее был тяжелый, шириной с лопатку ягненка наконечник с отточенными как бритва острием.
Не дожидаясь следующего залпа, Гоннар выхватил стрелу из своего колчана, положил ее на лук и пустил в приближающихся кунов. Он целил в лицо мчавшегося прямо на него багатыра, однако стрела, угодив в огромный как казан шлем и отскочила в сторону, не причинив врагу вреда. К счастью, не один только Гоннар старался нанести урон нападавшим. Лучники, размещенные Годамиром на холме, пускали в их сторону множество метких стрел. То один, то другой кунский воин, уронив голову на бок, валился с седла. Однако место его немедленно занимал товарищ из заднего ряда. Острие кунского клина казалось непоколебимым. Разгоняясь все быстрее и быстрее, клин этот с грохотом и звоном врезался в полк хакана. Послышался громкий треск ломавшихся копий, звон щитов, шум падения сбитых с ног людей. Первые несколько рядов склавского строя были буквально смятены и раздавлены. Казалось, что кунам удастся с первого удара рассечь его пополам и прорваться к самому берегу. Однако задние ряды, тесно сомкнувшись и выдвинув вперед щиты, устояли. В этот момент всадники, прикрывавшие правый фланг кунского клина, дружно повернулись против полка Годамира и попытались его рассеять. Впрочем, и здесь их успех оказался далеко не сокрушительным. Возведенные укрепления мешали стремительной атаке. Часть нападавших кружила по краю рва и метала в защитников дротики, другие, спустившись на дно неглубокого оврага, подступали вплотную к валу. Лучники с повозок также пускали меткие стрелы, стараясь поддержать нападавших.
Гоннар вместе с остальными сначала разил врагов из лука. Потом, когда стрелы кончились, вскочил на вал и принялся поражать гарцующих внизу кунов копьем. Те не оставались в долгу. Дротики и стрелы летели с обеих сторон, наконечники копий с лязгом ударялись о щиты. Какое-то время обе стороны сражались с равным ожесточением. Вопли раненых мешались с яростным конским ржанием, гиканьем багатыров и с криками дружинников. Постепенно натиск кунов стал ослабевать. Им так и не удалось прорваться на другую сторону оврага, быстро наполнявшихся телами павших. Воины из хаканова полка тоже воспрянули духом и стали постепенно, шаг за шагом теснить своих противников.
В этот критический момент над полем битвы разнесся громкий стук барабанов, передававших новый сигнал. Повинуясь ему, кунские всадники стали подцеплять к стременам оглобли повозок и отводить их назад. Стремительная перестройка началась на флангах. Затем стали сниматься с места, и сделав разворот, отходить на новые позиции те, кто находился в центре. Хотя крутиться приходилось на узком пятачке ни одна повозка не столкнулась с другой и не зацепилась колесом. Следом стали разворачивать своих коней и слажено отступать всадники. Со стороны склавов раздались громкие торжествующие крики. Воины бросились вперед, пуская вслед отступавшим стрелы и метая дротики.
- Переходим через ров! – распорядился Годамир.
Воины и дружинники поспешно перебирались через линию укреплений и строились в фалангу. С правого крыла вслед за кунами бросилась конница вонгларов.
- Кажется наша взяла! – радостно крикнул Гоннар Ивору.
- Не спеши радоваться! – возразил старый дружинник. – Это еще не конец! Не нравятся мне эти телеги.
Дурные предчувствия Ивора оправдались. Откатив повозки на полмили, куны стали выстраивать их одна за другой в большой круг. Не успели воины Годамира выправить строй, как у кунов появилось на берегу собственное укрепление в виде поставленных в несколько рядов по кругу и плотно сдвинутых повозок. Все лучники и часть легковооруженной кунской конницы укрылась внутри и приготовилась к отражению атаки. Первыми домчались до этих передвижных стен развернувшиеся лавой конники Леонтая. Докатились и отпрянули. Не решаясь заезжать в узкие извилистые проходы между повозками, вонглары с гиканьем скакали вокруг. Кунские лучники, скрытые за войлочными стенками, в упор поражали их тяжелыми бронебойными стрелами.
- Быстрее, - крикнул Годамир, - надо поддержать конницу.
Воины перешли на скорый шаг. Гоннар пристроился рядом с конунгом. Он слышал, как тот раздает приказы и рассылает вестовых.
- Пусть пехота осаждает тех, кто за повозками. Это дело ей сподручнее, а бийю передай – надо стеречь конницу! Видишь, как кружат? – указал он гонцу на стелившихся по полю кунских всадников. Метят нам в тыл ударить, когда пойдем на штурм.
Воины с тревогой поглядывали на собиравшихся в отдалении кунов. Битва сегодня разворачивалась как-то чудно, совсем не так, как они привыкли в прежних сражениях. Вот, вроде бы воины Тюпрака и Кульдюрея отступили, но по ним не видно, что они чувствуют себя побежденными. Скорее подготавливают какую-то новую хитрую каверзу. И опять, как и утром во время первого натиска, Гоннар почувствовал, что им противостоит холодная и твердая воля, в борьбе с которой нельзя расслабиться даже на минуту. Впрочем, вонглары с терентеями оказались на высоте. Настигнув кунов, они навязали им яростный бой. Засверкали на солнце сабли, началась отчаянная рубка. Следить, чем кончиться это сражение, Гоннар уже не мог, так как из повозок в наступающих склавов полетели меткие стрелы.
Штурм спонтанно возникшего среди степи укрепления оказался на поверку чрезвычайно трудным делом. Едва линия атакующих приближалась к нему, строй нарушался, и тотчас из кривых проходов между повозками выскакивали куны с короткими мечами. Они врывались в расстроенные ряды нападавших, разили направо и налево, а потом вновь ускользали в свое укрытие. Предприняв несколько атак и не добившись успеха, Годамир решил отступить.
- Мы должны их выманить, - сказал он. – Иначе нам не справиться.
По приказу конунга горнисты проиграли «отход». Склавские полки отошли на сотню сажень и стали строиться вокруг знамен для новой битвы. При этом они повернулись лицом на юг, чтобы видеть сражающуюся конницу. Теперь Славона лежала слева, а Непра протекала прямо за их спиной.
Поначалу казалось, что замысел Годамира сработал. Кунские лучники и всадники также стали выдвигаться из-за повозок и строиться для атаки. Делали они это быстро и без суеты. Было видно, что каждый знает свое место и свои обязанности. Пока конные выравнивали ряды, лучники засыпали стрелами склавское войско, заставляя его держаться в отдалении.
Загремели барабаны, кунская конница с гиканьем бросилась в атаку. Фаланга склавов, сомкнув ряды, ждала ее удара. В это время сзади также послышался шум и громкие крики. Гоннар быстро оглянулся и замер на месте, пораженный неожиданным и страшным зрелищем – из густого леса на берегу Непры на поле боя быстро выдвигались отряды тыжеловооруженных всадников. Это были куны, и их было много – несколько тысяч. Развернувшись, они ринулись в бой, намереваясь атаковать конунгово войско с тыла.
- Дядя! – воскликнул Гоннар, - куны сзади!
- Вижу, - отвечал Ивор. – Конунг тоже знает.
Как бы подтверждая его слова, горнист проиграл сигнал «противник с тыла». Воины восьми задних рядов быстро развернулись на месте, сделали несколько шагов навстречу врагу и замерли, опустив копья. За их спинами укрылись отряды лучников. Через минуту кунскуая конница яростно налетела на склавский строй. Вновь послышался громкий треск копий. Огромные, покрытые броней кони с разбега вламывались в ряды пехоты, сбивая ратников с ног. Могучие багатыры рубили с плеча, опуская на их головы тяжелые палаши и палицы. Вслед за первым накатился второй конный вал со стороны Непры. На короткое время все смешалось. Могло показаться, что полк Годамира сметен со своих позиций, расколот и сокрушен. Но это впечатление было ошибочным. Натиску конницы противостояли стойкость и боевая слаженность пехоты. Загородившись щитами, воины и дружинники Годамира готовились дорого продать свои жизни. Гоннар, как и все, ловко орудовал своим копьём, вонзая окровавленное острие, то в оскаленные лошадиные морды, то в тела нависавших над ними всадников. В большинстве случаев острие натыкалось на бронзовый умбон щита или скользило по броне, но порой юноша ощущал, как смертоносное острие разрывает плетение кольчуги и погружается в человеческую плоть. За громким предсмертным криком следовало падение тела. Гора из трупов своих и чужих воинов постепенно росла у его ног. Несмотря на бурный наскок атакующим удалось только потеснить своих противников. Натолкнувшись на ожесточенный отпор, куны через какое-то время поддались назад. Как собаки, больно уколовшие носы об иглы свернувшегося ежа, они не рисковали больше приближаться к ощетинившемуся копьями каре, а только кружили вокруг, метая дротики и пуская стрелы. Однако и лучники Годамира не оставались в долгу, посылая меткие стрелы из-за спин товарищей.
Пока длилась эта перестрелка, у Гоннара появилась возможность перевести дух и оглядеться по сторонам. Но то, что он увидел, повергло его в смятение. Увы, из всего воинства хакана только полк Годамира сумел удержать свои позиции. Воины и дружинники Осломысла не выдержали двойного удары с тыла и фронта. Строй их был рассечен. Лишь немногие отряды отступали, сохранив порядок. Остальные обратилось в беспорядочное бегство. Кто-то бросился в сторону Непры. Но большинство склавских воинов кунская конница отрезала от Велижа и гнала в сторону высокого берега Славоны. Это был полный разгром.
- Как же так? – воскликнул Гоннар. – Ведь конунг прямо предупреждал об опасности засады. Сарычан обещал прочесать лес.
- Очевидно, люди хакана так этого и не сделали, - заметил Ивор. – В чем причина, мы, возможно, узнаем, если сумеем выйти живыми из этой переделки.
Слова старого дружинника были справедливы. Правда, от берега их отделяло всего полмили, но это расстояние надо было пройти, подвергаясь постоянным нападениям опьяненных победой кунских головорезов.
Прежде, чем двинутся вперед, Годамир постарался включить в свое каре те отряды хакана, которые сохранили боеспособность и продолжали обороняться. Когда это удалось, полк направился к берегу. По мере движения к нему приставали и некоторые другие беглецы, понимавшие, что в составе организованного войска им будет легче спасти свою жизнь. И действительно, куны, упорно преследовавшие бегущих и нещадно посекавшие их своими саблями, не спешили приближаться к полку конунга. Они понимали, что победить его будет непросто, поскольку люди, уже не раз доказавшие свою храбрость и воинское искусство, не побегут и дорого продадут свои жизни. Между тем никакой особенной добычи после этой победы им ожидать не приходилось. Поэтому куны не меняли своей тактики, ограничившись обстрелом с безопасного расстояния. В тот момент, когда полк Годамира оказался на своих прежних позициях на краю прибрежного обрыва, кунская конница смогла наконец переломить и одолеть сопротивление вонгларов и терентеев. Большая их часть обратилась в бегство и умчалась прочь от Непры в сторону располагавшегося ниже по течению Витича. Часть кунов продолжала преследовать бегущих, а остальные обрушились на полк Годамира. Выстроившись по краю оврага и на вершине вала, воины вступили здесь в последнюю схватку с преследователями. Она оказалась самой яростной. У лучников уже вышли все стрелы, а у многих воинов и дружинников были поломаны копья. Рубились на мечах с крайним ожесточением. Сам Годамир, с секирой в руках, переходил с места на место, ободряя сражающихся. Увидев место, где куны брали вверх, он смело кидался в бой и своим примером увлекал на битву других. Потеряв несколько сотен воинов, но так и не добившись перевеса, куны откатились назад.
- Уходим! – крикнул Годамир, - начиная с задних рядов. Спускаемся к кораблям и отплываем.
По его приказу воины и дружинники, стоявшие в двух задних рядах строя, развернулись и стали сбегать по крутому берегу на пляж. Те, кто не надеялся сохранить равновесие, садились на землю и скатывались на пятой точке. Тем временем передние ряды, плотно сдвинув щиты, прикрывали их отступление.
- Следующие два ряда! – распорядился Годамир, увидев, что первая партия отступающих уже столкнула ладьи в воду.
Новые сотни воинов стали спускаться по обрыву вниз. Между тем куны, увидев, что враг ускользает от них, опять бросилась в атаку. К этому времени возле вала оставалась едва четверть от прежнего числа ратников. Сдержать мощный натиск врага они уже не смогли. Нападавшим кунам удалось в нескольких местах прорваться за вал. Строй сломался.
- Всем отступать! – крикнул Годамир и сам бросился вниз по берегу к реке.
- Бежим, дядя! – сказал Гоннар, - а то без нас снимутся. Все равно больше сил не осталось.
- Давай! – отозвался старый дружинник.
Бросив копья и закинув щиты за спину, они скатились на прибрежный песок. Течение сносило спущенные на воду ладьи. Гребцы, осторожно работая веслами, старались удержать их на месте. Сбегавшие вниз воины по грудь в воде добирались до кораблей и при помощи товарищей забирались внутрь. Гарцевавшие по кромке берега куны засыпали отступающих сверху стрелами и дротиками. Из-за большой тесноты и скученности почти все их метательные снаряды попадали в цель. Склавы и воранги со стонами падали на песок, уже изрядно политый кровью. Несколько переполненных лодок, глубоко сидевшие в воде, стали выгребать на середину реки.
- Быстрее, дядя! – торопил Гоннар, - а то не успеем.
- Не бойся, без нас не уплывут, - отвечал Ивор.
Гоннар не разделял его уверенность. Увязая в песке, они бежали вдоль пляжа. Краем глаза юноша отметил, что почти весь высокий берег уже занят кунскими лучниками. Быстро оттягивая тетиву к уху, они одну за другой посылали в склавов свои смертоносные стрелы. Отплывавшие почти не отвечали на этот огонь, хотя куны представляли собой хорошую мишень. К этому часу весь запас стрел на кораблях был исчерпан. Чтобы укрыться от обстрела ладьи стали отчаливать от оберега, невзирая на то имели возможность дополнительно принять на борт какое-то количество беглецов.
- Вон пустая, - указал Гоннар.
Он вбежал в воду, ухватился за высокую корму, подтянулся и перевалился внутрь. Однако через мгновение его голова показалась вновь.
- Скорее! – крикнул он, протягивая дяде руку.
Старый дружинник уже готов был ухватиться за неё, но в это мгновение в воздухе просвистела кунская стрела. Неведомый лучник, целясь в Ивора, направил ее выше висящего на спине щита. Тяжелое стальное острие пробило сплетенную из железных колечек бармицу, пронзило насквозь горло и вышло наружу. Струйки крови брызнули из раны прямо в лицо Гоннару.
- Дядя! – закричал юноша.
Он хотел выпрыгнуть из ладьи. Двое дружинников удержали его. Ноги Ивора подломились, и он рухнул лицом в воду. Гребцы дружно налегли на весла, и ладья быстро понеслась прочь от берега, спеша поскорее уйти на безопасное расстояние.
- Дядя! – звал Гоннар, вырываясь из сильных рук, но Ивор ему уже не ответил. Юноша видел, как быстрая вода подхватила его безжизненное тело и потащила вниз по течению вместе с множеством тел других воинов и дружинников, нашедших свой конец в этой несчастливой битве.
36. Чужая родня http://proza.ru/2021/10/05/180
«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294