49. Перед лицом богини http://proza.ru/2021/10/15/209
Утром следующего дня Славята в сопровождении Дюка и Потани отправился в обход по крепостным стенам города. Эти обходы он старался совершать ежедневно, внимательно наблюдая за всеми изменениями в стане осаждающих. Благодаря наметанному глазу ярл безошибочно определял места, где враги сосредотачивали силы для очередного штурма, готовились установить катапульты или начать подкоп. Но сегодня никакой особенной проницательности и не требовалось. Даже неопытному человеку с первого взгляда становилось ясно, что куны затевают что-то нешуточное. Несмотря на ранний час, никто в их лагере уже не спал. Во всех станах курилось множество дымков, скакали в разные стороны гонцы. Особенно заметное движение наблюдалось в лагере напротив Западных ворот, где, как хорошо было известно всем тумашцам, располагалась ставка самого Кульдюрея. Место это и в самом деле казалось наиболее уязвимым во всей обороне города. Стена здесь была самая древняя и недостаточно высокая, ров сухой и тоже недостаточно глубокий. Вал уже частично срыли в предыдущие дни осады, и он не мог служить серьезным препятствием для наступающих колон.
Предводители поднялись на вершину самой высокой башни и некоторое время всматривались в царившую в Кульдюревом стане суматоху.
- Лестницы сбивают, — заметил Дюк.
- Вижу.
— Значит кун ноныча прямиком от ставки подступать будет, - поддержал Потаня.
- Встретим, не впервой, - спокойно отозвался Славята и повернувшись к сотнику, руководившему воями на западном участке стены, распорядился:
- Объявляй общий сбор, Лебедян. День будет жаркий. Пусть все выходят, даже легкораненые. Смолу варите, стрелы готовьте. Чтобы было, чем гостей попотчевать.
- Пусть приходят, а мы поприветствуем как обычно, - отозвался сотник. – Накормим и напоим до смерти. За нами не задержится.
Славята двинулся дальше. Оживление среди теснившихся у южной стены кунов было заметно меньшим. Да и на самом деле, серьезных нападений отсюда, вроде бы, ждать не приходилось. Стена, обращенная к Пучаю, была самой мощной и хорошо укрепленной. Глубокий ров заполоняла вода, что еще более затрудняло осадные работы. К тому же на небольшом пространстве крутого берега трудно было накопить силы для успешного штурма. Вблизи укреплений все они сразу попадали под прицельный обстрел с башен и стен.
Воеводу, поставленного руководить защитой южной стены, сопровождало несколько дружинников. В их компании оказался также Торокашка. Потаня приветствовал его как старого приятеля:
- Здравствуй, паренек, - сказал он. – Решил сегодня поразмяться? Дело стоящее, да только здесь я большой драки не жду.
- Мне тоже так кажется, - согласился Славята.
Воеводе он приказал:
- Ставь на стену каждого третьего. Но остальные пусть тоже готовятся. Используем их, где потребуется. Дело для всех найдется.
Двинулись дальше, и как только остались одни, Потаня сказал:
— Все это не спроста! Кульдюрей именно этого от нас и ждет – что мы снимем лишних людей с южной стены.
- Определенно, - согласился Дюк. – Если Торокашка действительно планирует открыть кунам ворота, то лучше всего проделать это с Южными.
- Я бы на месте Кульдюрея тоже их выбрал, - отозвался Славята.
Степь, лежавшая перед восточной стеной, была ровная как стол. Вследствие этого именно тут Кульдюрей приказал строить осадные башни. Хотя стена здесь была высокая, возможность придвинуть башни вплотную к укреплениям, давала надежду на успех. Однако после того, как Инегельд сжег старые башни, опасность с этой стороны уменьшилась. Теперь у восточной стены расположились воины Кумбала. Восстановлением башен они пока не занимались, зато усиленно укрепляли палисадом свой лагерь. Действительно, при удачной вылазке осажденные могли иметь успех, и Кумбал старался обезопасить себя от подобных эксцессов.
Славята долго рассматривал вражеский лагерь с высоты башни у моста. Здесь тоже были замечены штурмовые лестницы, два тарана и связки фашинника.
- Кумбал, конечно, не останется в стороне, - сказал ярл.
- Ударит обязательно, - поддержал Дюк. – Мало нам не покажется. Воинов у него много и все рвутся в бой.
- Не битые еще, - заметил Потаня. – Ничего – и до них очередь дойдет.
Славята только угрюмо покачал головой.
- Готовься! – приказал он воеводе. – День будет трудный. Если совсем худо станет, подмогу пришлю, но на многое не рассчитывай. Не те времена!
Завершали обход по северной стене. После южной она была самой крепкой. К тому же степь с этой стороны пересекало несколько глубоких балок, из-за чего к укреплениям затруднительно было придвинуть башни или машины. Осаждавших здесь оказалось меньше, и с их стороны не было заметно никаких особенных приготовлений к штурму.
- Тишь и благодать, - поделился своим впечатлением Потаня и, обратившись к воеводе, отметил: - Денек у тебя, парень, ожидается не шибко горячим. Отдохнешь чуток.
- Поставишь каждого четвертого, - решил Славята. – Остальных мне отошли. Но бдительности не теряй. Кумбал – хитрая бестия. Жди от него подвоха каждую минуту.
Едва ярл закончил обход, явился посол от конунга с извещением, что Сарычан и другие хересиры уже собрались в тереме. Пора начинать военный совет. Славята велел подать коней. Все трое поскакали в детинец.
Межамир сидел в теремном зале на обитом бархатом резном кресле. До него это место занимали многие из его прославленных родичей. Почти все представители династии в разное время управляли Тумашем. В молодости несколько лет здешний стол занимал Велемир. Годамир почти десять лет распоряжался на границе, успел обрести за это время громкую славу и большое уважение местных жителей. Два или три года провел в Тумаше отец Межамира, нынешний хакан Осломысл. Особо славных деяний он за это время не совершил, однако, и крупных поражений за ним не числилось. Межамир тоже пока ничем не отличился. Впрочем, и времени на это судьба ему не отпустила. До начала нынешней войны он принял участие в двух или трех небольших походах в степь. Благодаря опытности Славяты, неизменно сопровождавшего конунга во всех предприятиях, все они завершились успешно. Еще более роль Славяты усилилась с началом осады. Теперь, когда пришлось забыть о дальних походах, набегах и добыче, все дела решались на стенах, где с утра до вечера с осаждавшими рубились тумаши и местные посадские. Дружинников конунг держал при себе, отправлял их в ночные дозоры или посылал изредка на те участки стены, где складывалась особенно опасная и напряженная ситуация. Сам Межамир в этих схватках участия не принимал, считал, что они далеки от настоящей доблести и сродни, скорее, мужицким потасовкам. Несколько раз он предлагал Славяте устроить вылазку хотя бы для того, чтобы помешать осадным работам. Однако ярл, выдвигая различные аргументы, искусно уклонялся от этих рискованных затей. Межамиру ни разу не удалось его переспорить, и это вызывало у него досаду. В глубине души он полагал, что ярл заносится сверх всякой меры и не считается с его мнением, что он присвоил верховную власть, которая на самом деле является его прерогативой. Однако как вернуть ее себе конунг не знал. Дружина его была невелика, без тумашей он не мог решиться ни на одно серьезное предприятие. А тумаши признавали только одного вождя – Славяту, которого знали ни один год и за которым готовы были идти в огонь и в воду. Поэтому Межамира очень обрадовало появление Сарычана с большим отрядом воинов. Сарычан не подчинялся Славяте и мог принимать независимые от него решения. Теперь сбор военачальников по утрам действительно становился военным советом.
Когда все стали рассаживаться, Сарычан занял место по правую руку от конунга, а Славята – по левую.
- Время дорого, господа хорошие, - сказал Межамир. – Сегодня не обойдется без штурма. И дело будет серьезным. Врагов прибыло. Придется отбиваться.
- Я жду приступов с восточной и западной стороны, - сказал Славята. – Хотя нельзя поручиться и за другие места. Надо распределить всех воинов по стенам, чтобы исключить всякие неожиданности.
- Воинов на стенах и так, довольно, - возразил Сарычан. – Какой смысл держать десять человек там, где по силам управиться пятерым? К тому же, сидя за стенами, мы никогда не одолеем Кульдюрея.
- Одолеть Кульдюрея нам все равно не под силу, - сказал Славята. – Лучше думать о том, как уберечь город. И ждать помощи от хакана.
- Ждать помощи от хакана не мудреное занятие. К несчастью, явится она теперь не скоро. Мы должны подумать, как себе помочь.
- Конечно! – подхватил Межамир, - я и сам не раз говорил об этом ярлу. Надо сделать вылазку.
- Вылазка в нашем положении предприятие рискованное, - не согласился Славята. – Успех ее сомнительный, а потерять можем столько, что потом не под силу будет удерживать стены.
- Старая песня! – пробормотал конунг.
- Если у хересира есть план, мы готовы его выслушать, - сказал Дюк.
- Мой план прост, - отвечал Сарычан. – Дождаться, когда штурм захлебнется, и ударить по кунам через Северные ворота. Я готов бросить в дело всех своих людей.
- А я своих! – поддержал Межамир.
- Поступайте, как считаете правильным, - сказал Славята. – А мы поддержим вас со стан.
- Этого недостаточно! – возмутился Межамир. – Несколько сотен всадников будут полезнее за стенами, чем на них.
- У меня нет лишних людей! – отрезал Славята. – Но в случае чего, мои тумаши прикроют ваше отступление.
Этим обещанием Межамиру пришлось удовлетвориться.
- Я прикажу собрать всех дружинников у Северных ворот, - сказал он.
- А я пойду разводить своих по стенам, - ответил Славята, поднимаясь. – Боюсь, у нас нет больше времени совещаться.
Выйдя из терема, он сказал Потане:
- Возьмешь на себя Южные ворота. Может так случиться, что именно они сыграют в сегодняшней битве ключевую роль.
- Не беспокойся, - заверил его Потаня, - мы с Дюком все время будем поблизости. Мы с этих ворот ни на мгновение глаз не спустим.
51. Западня http://proza.ru/2021/10/20/1109
«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294