(Начало в "Канун. Ч1. Сказка о запретной любви" http://proza.ru/2022/02/14/448)
Волкам по вкусу человечина. Они сбиваются в стаи и нападают. Напали в Сараево - открыто и
дерзко, убили влюблённых, разрушили счастливую семью, разрушили сказку…
Так и тянет пригвоздить их к позорному столбу…Но вчитываешься в те судьбы и в голову
приходят странные мысли.
ПРИНЦ и НИЩИЙ
Гаврило Принцип (тот самый, который стрелял) на классического злодея не походит – невзрачный, скуластый, похожий на гимназиста старших классов. Он и был 19-летним гимназистом-террористом.
Из восьми его братьев и сестёр шестеро (!) умерли в младенчестве, один брат погиб позднее, племянник умер от тифа, двоюродного брата убили в 1944 году. В итоге от большой семьи почти никого не осталось. И вот тут возникает первый вопрос: как люди, с детства наблюдавшие смерть близких, ценили свою и чужие жизни? Да и ценили ли?
Когда Гаврило только родился, Франц Фердинанд уже был генерал-майором. Потом эрцгерцог ухаживал за своей Софи, боролся за неё, женился, делал детей и карьеру, а в это время его палач бегал в коротких штанишках, ходил в школу, заводил друзей-националистов и читал, читал, читал…Один утопал в роскоши, другой – в бедности. Один повелевал, другой – повиновался.
Трудно представить более разные судьбы, но они неотвратимо шли навстречу друг другу и 28 июня 1914 года в Сараево на углу улицы Франца Иосифа их пути, наконец, сошлись. Случайно ли?
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
То, что годами копилось и зрело, вырвалось наружу.
Подобно Онегину, Принцип поднял пистолет и сразил австрийца, а заодно - его красавицу жену.
КАК ЭТО ВСЁ СЛУЧИЛОСЬ
Убить эрцгерцога непросто: нужны люди, оружие, маршруты, информация об охране.
Оружие надо доставить, людей обучить и мотивировать…Имена, пароли, явки…
Всё это прошёл и Гаврило.
В Белграде он вступил в революционную организацию «Молодая Босния», научился стрелять, использовать бомбы и холодное оружие.
Потом они выбрали жертву («мишень»), расставили бойцов – в шести точках маршрута, чтобы уж наверняка. Когда кортеж на большой скорости промчался мимо первого террориста, тот растерялся и бомбу не бросил. То же случилось со вторым. Но третий - Чабринович - успел-таки швырнуть под колёса букет, в котором он прятал бомбу, начинённую гвоздями. Она взорвалась, но пострадали машины сопровождения, а сам кронпринц не получил ни царапины.
Чабринович тут же проглотил яд, но тот не подействовал, и тогда неудачливый террорист бросился в реку. Его вытащили, зверски избили и арестовали.
В это время Принцип, волнуясь, ждал своей очереди на мосту. Оттуда он слышал взрыв, решил, что акция состоялась, и ушёл в кофейню неподалёку, на углу той самой улицы Франца Иосифа.
Между тем, высокие гости направились в ратушу, а оттуда – в госпиталь, чтобы проведать раненных при теракте. В целях безопасности маршрут изменили, но водитель перепутал и двинулся прежним путём. Случайность? Как будто сама судьба вела его к тому роковому месту. Опять-таки случайно именно там, на углу губернатор спохватился, рванул шофёра за плечо и приказал сворачивать. От неожиданности машина наехала на поребрик и остановилась. В это время из кофейни вышел Гаврило и в трёх шагах от себя увидал живую и невредимую «мишень». Это судьба!
Промахнуться было невозможно и он не промахнулся.
А ЕСЛИ ЭТО ЛЮБОВЬ?
Нет, не тянут эти юнцы – бескорыстные романтики и мечтатели - на роль матёрых волков. Слишком много наивности, слишком много идеализма…
Они и пожить-то не успели. Детство прошло в унизительной бедности, юность – вдали от дома, среди чужих. Организация, конспирация, тренировки…В 19 лет – тюрьма, в 23 – смерть от чахотки…
И на истовых фанатиков они тоже не тянут.
Принцип, например, был лучшим учеником в школе. Тогда же влюбился и сохранил чувство до конца жизни. Взахлёб читал и художественную, и «серьёзную» литературу, размышлял…
После стрельбы он, как и его товарищ Чабринович, дважды пытался покончить с собой (отравиться и застрелиться). Как и Чабриновича, на месте преступления его избили — да так жестоко, что в тюрьме пришлось ампутировать руку.
На суде он держался мужественно, с достоинством, брал всю вину на себя и выгораживал товарищей.
Да, их вина оказалась велика, а ещё страшней – её последствия. Но не смертей, а свободы жаждали эти наивные революционеры.
Один из них, всё тот же Чабринович, так и говорил на суде: «Мы любили свой собственный народ. Девять десятых его — это рабы-земледельцы, живущие в отвратительной нищете. Мы чувствовали к ним жалость. Ненависти к Габсбургам у нас не было. <…> Но жили мы в атмосфере, которая делала его убийство естественным... <…> От своего имени и от имени моих товарищей, прошу детей убитых простить нас. <…> Мы не преступники, мы идеалисты, и руководили нами благородные чувства...»
Эти люди, несомненно, совершили преступление, но бескорыстно, из огромной любви к своему народу и стране. Они бесстрашно вышли на сцену и действовали там открыто и самоотверженно.
А вот другие, таившиеся за кулисами и дёргавшие за ниточки, гораздо страшнее и циничнее. По справедливости, именно их следовало бы считать волками, но речь об этом – впереди.
(Окончание в http://proza.ru/2022/03/25/367)