Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2022/03/22/66
Луп вскарабкался на дерево, чтобы обозреть усадьбу. Участок обнесен невысокой стеной из грубо скрепленных цементом валунов. Колдун достал из кармана подзорную трубу и внимательно осмотрел двор с маленькой водяной мельницей и хозяйственными постройками, добротным бревенчатым домом. На четырехскатной крыше восседал огромный демон с круглой улыбчивой рожицей и жирными плечами китайского бога счастья. С помощью склизких отростков он контролировал напряжение силового поля, которое защищало жилище магов. Возле забора Луп ощутил покалывание в конечностях и вибрацию дубовой ветви с печатью Палёного.
Привратник засек чужака и протянул к нему конечность.
– Луп Синильный, зачем ты переоделся в черта, и спаиваешь наших солдатиков? – прошелестел насмешливый голос в голове колдуна. Демон сорвал маску с лица колдуна, похлопал щупальцем по худой колючей щеке. На конце отростка вырос кривой коготь, которым демон мог запросто перерезать человеческое горло. Луп не растерялся и положил на него несколько жирных опарышей из тела ведьмы, приправленных сон-травой и парегориком.
– Вкусно, потрясающе вкусно! – отметил Привратник, смакую личинок. – Но я честный малый и не продам хозяев за лакомство.
– Я угостил тебя просто так, прекрасный и мудрый Привратник, - мысленно ответил Синильный. – Я пришел искупить вину перед лесным семейством верной службой. Если они позволят мне поселиться в доме Анат, мы часто будем контактировать. Хотелось бы поладить со стражами заранее, если ты понимаешь, о чем я.
– Ну, ты и ловкач! Думаешь, я пропущу тебя к шефу без предварительной записи? Тут ты просчитался. А за гостинец благодарю, – засмеялся демон, подмигивая Синильному.
Зашаталось дерево, на котором занял наблюдательный пост колдун. Его окружили грузные фигуры из глины, гальки и павших листьев. Один из агрессоров призвал товарищей как можно скорее уничтожить террориста, скрывающегося в кроне.
– Да какой я террорист?! – вскричал Луп, вцепившись в ствол. Бубушик в ужасе заверещал. – Я хочу присоединиться к шабашу почтенного Хабола! Теперь у меня будет время на углубленное изучение магии!
«Волк сказал нам, что ты намереваешься совершить теракт с помощью мощного амулета!» – прозвучала полифония простуженных голосов в черноволосой голове Синильного. Ясно, что они имели в виду дубовую ветку с сигилой. Стражи чувствуют этот предмет - без ухищрений его не пронести на охраняемую территорию. Луп встряхнул фамильяра с плеча.
– Бубушик, харе паниковать! Немедленно вселись в какого-нибудь юркого зверька! Возьми ветку с сигилой Палёного и принеси мне, когда я прикажу. На тебя силовой поле может не среагировать.
– Оно на магический знак среагирует, магистр.
– У меня другого плана нет. Выполняй! – скомандовал Луп. Бубушик бросился выполнять приказ. Мужчина проводил его взглядом и свалился с толстой ветви из-за мощного толчка снизу. Орудие преступления упало на снежный наст, по которому Синильного протащили лицом, стёсывая кожу. Дерганая куница взяла амулет в зубы и побежала к забору. Если бы улыбчивый страж на крыше ни вмешался, Лупу не понадобилась бы сила огненного демона. Грязевые стражи скрутили его по рукам и ногам, пинали неуклюжими ногами, мотали из стороны в сторону и душили. Колдун хрипел, матерился, сопротивляясь изо всех сил. Когда он начал терять сознание, щупальце протиснулось в ряды «силовиков». Демон не рискнул применить коготь против служак. Из алой трещины на мускулистом щупальце образовался рот, который призвал их образумиться:
– Ребята, я подслушал разговор хозяина с матушкой. Не убивайте его без приказа Хабола! Вы не слышите меня, что ли? Хмыри с глиняными мозгами!
Отросток зачерпнул белых червей из разбитого горшка и бросил их голодным бойцам. Они принялись хватать и отнимать личинок друг у друга. Щупальце за шиворот вытащило измученное тело Лупа из толпы адских созданий. Большая часть угощения все равно досталась Привратнику. На его веселом лице нарисовалось блаженство.
Багровый, избитый и ослабевший от эманаций смерти Луп прислонился к забору, кашляя и потирая измятые бока. Все тело болело, голову, словно свинцом, сковало. А легкие горели от недостатка воздуха.
– Ты молод и легко восстановишься, если удалишь дурацкий камуфляж. Додумался измазаться кладбищенской землей, как хрюшка-суицидница! Кого ты хотел надуть, глупый? – прозвучал насмешливый голос Привратника в голове. Гибкий отросток обыскивал его одежду и рюкзак в поисках опасного артефакта, о котором предупредил Волк. Хорошо, что Синильный отдал его помощнику.
– Ух ты, кисет с табачком из сундука Анат! Отдай его мне, приятель.
– А ты пропустишь меня к дому?
– Я не вправе разомкнуть контур без приказа шефа. Мы ожидаем приезда его сына. Этому лопуху ты отведешь очи и прицепишься к экипажу, в котором едет черногорка. Пока я советую скинуть тряпье и умыться. Тулуп и горячую воду я добуду тебе. Хабол материализовал меня в связи в режимом повышенной готовности.
Луп задумался, а стоило ли так рисковать ради власти над бесовской армией, всегда готовой к сотрудничеству с врагом? Тем не менее, он охотно принял услуги Привратника и оплатил их. Земля из погреба Анат имела все свойства могильной и вытягивала из него положительную энергию. Круглоголовый весельчак использовал щупальце в качестве электрического нагревателя, чтобы будущий член шабаша не простудился.
Вскоре показалась коляска черногорки, которой правил белобрысый Милош, угрюмый и всем недовольный, как обычно. Морок Синильного сработал идеально. Кучер и его пассажирки, черногорка и ее тучная компаньонка, не заметили, как колдун вскочил на запятки и проехал к дому своего врага. Следом прошмыгнула куница. Она остановилась перед силовым кольцом, опасаясь вызвать возмущение поля.
– Прежде чем докладывать о моем прибытии, позволь мне с глазу на глаз потолковать с рыжей девочкой. Скоро меня лишат либидо, а я кое-что обещал ей, - вкрадчиво проговорил Луп, одаривая демона остатками сливовицы из фляжки.
– Гордана предназначена Милошу! – отрезал страж, испытывая неловкость. – Немедленно предстань перед Прорвой и Хаболом с повинной головой!
– Если честно, я робею перед их величием. Пара фрикций, и я почувствую себя более раскованно перед лесовиками.
– Слушай, а что такое "фрикции"? Ладно, потом расскажешь, что за зверь такой. Я, знаешь ли, на службе.
– На словах не объяснишь это явление. Есть у тебя отверстие, в котором ты ощущаешь удручающую пустоту?
– Да, есть. Постой, не здесь! У этого вертепа имеется что-то вроде «слепой зоны», где чаровники хранят оскверненные христианские реликвии. Они-то и создают помехи. Ступай-ка туда, малыш. От этих жлобов не дождешься человеческого отношения. Тепла и нежности.
Луп украдкой прошмыгнул на задний двор, прячась за кустарниками. Здесь пришлось потешить демона обеими руками, которые уходили в его склизкую «плоть» до локтя. Содрогаясь от омерзения, Луп мысленно молил Гекату, чтобы у этого шалуна не выросли зубы в дрожащих полостях. Куница наблюдала за ними из-за валуна, сочувствуя хозяину. В качестве бонуса колдун получил возможность созерцать, что творится в доме глазами и ушами своего партнера.
– Хабол и Прорва так поздно принимают просителей? – удивился Луп, когда Привратник в очередной раз подскочил на месте, кривясь от удовольствия.
– Они любят, когда у их порога ночуют смертные просители. Эта барыня из Черногории – сущая дьяволица. Небось, устроила в деревне скандал, чтобы без очереди попасть на прием к господам, - лениво пояснил демон, охая и постанывая. – Руками пошевеливай, не болтай! Ну, что ты так вяло, окаянный?!
Милош велел высокомерным дамам подождать аудиенции в пыльной подсобке, приказав обеим прясть. Черногорка задохнулась от возмущения. Компаньонка молча взялась за работу, испытывая робость перед проживающими здесь нехристями.
Парень решительным шагом прошел в горницу, где семья вкушала неудавшийся ужин. Радость расцвела только на лице Сенки, которая вскочила с места и стиснула сына в объятиях. Когда она принялась что-то напевать ему на ухо, Милош сердито отмахнулся от матери. Женщина приуныла и позвала Гордану, которая еще не садилась на стол.
Девушке кусок в горло не лез, поскольку Павле и Давид сегодня не ели и не пили. Она сидела в каморке, где спали малыши на тощем тюфяке. Не просыпаясь, оба намочили штанишки. Обеспокоенная сестра пыталась разбудить их, но сонные чары были сильнее. Её сердце сжалось от страха. Они маленькие и ослабевшие от болезни. Кожа мальчиков показалась ей бледной, пальчики холодными, дыхание неровным.
Не зная, чем помочь, Гордана бросилась в мастерскую Хабола. При взгляде на его работу кровь стыла в жилах. Богохульник еще не успел покрыть верхним слоем голову Чертородицы. В страшных черных очах царицы ада застыла лютая ненависть ко всему живому. Выражение лица глумливое, издевательское. Жуткая харя высасывала энергию, опустошала душу. И эта мерзость будет скрываться под кротким ликом Пресвятой Девы Марии!
Гордане содрогнулась от ужаса, осознав, в какой переплет она попала. Лесные колдуны намного опаснее развязного язычника Лупа, злее Анат. Они наносят вере христовой непоправимый ущерб, калечат души прихожан тех храмов, которые приобретают эту скверну. При взгляде на Чертородицу у девочки разболелись все раны, стал дергать и пульсировать шов за ухом. Для таких сволочей уморить двух детишек – раз плюнуть. Девочка перекрестилась и бросилась на зов Сенки.
Старуха распекала внука за связь с Радойкой. Милош набычился, продолжая отстаивать свою позицию. Он обожает дочку Вука, и больше не покинет любимую. С ребенком ее замуж возьмет и даже за соитие с Лупом не упрекнет. В случившемся несчастье косвенно повинны его родственники. Запугали, разлучили их – вот Милош и не смог защитить честь Радойки от залетного чародея. Парень согласен и впредь провожать просителей до лесной усадьбы. Этим ограничится его вклад в семейное дело. Он уже взрослый мужик и не изменит своего решения.
– Самаэль, за что ты послал нам такого наследника! Мы же точно рассчитали время, исполнили все ритуалы во время зачатия, - всхлипнула Сенка, кроша хлеб на свою склоненную главу.
– Отступник презренный! Век счастья не увидишь, как собственных ушей! – проскрипела злобная хрычовка, бросая ложку. Она встала из-за стола и пошаркала ногами в зал ритуалов.
– Куда намылилась, бабка? Сегодня «кровавая» луна. Ты не откажешь себе в удовольствии погубить христианскую душу в такую ночь. У черногорки срочный заказ на смертный извод ашь трех человек, - насмешливо заявил Милош, пряча под бравадой страх перед могущественной и беспринципной родней.
Суровый отец сверлил его взглядом из-под широкой моноброви. Казалось, еще немного, и его глаза начнут метать молнии. На лице старика лежали те же зловещие тени, что и на изображении гнусной сущности в мастерской. Милош невольно поежился. А Сенка извелась от тревоги, нервно ёрзая на стуле. В юности она была использована для рождения наследника, но никогда не чувствовала себя женой Хабола. Ни любви, ни уважения – слабый служит сильному, и только. Такая же участь уготована лесовиками Гордане. А близнецы в расклады семейства вообще не вписывались. Колдунов интересовали Милош, носительница крови Шубашич и их будущее дитя, которое наследует силу двух родов.
– Мать, вы завладели свинцовыми табличками Лупа? – небрежно спросил сын. Сенка бросила быстрый взгляд на «батеньку» и покраснела. Милош встревожился.
– Отец, разве ты никогда не любил? – сглотнув ком, тихо промолвил наследник. – Радойка мне дороже всех на свете. Ты способен это понять? Или черти уже обглодали твою черную душу?
– Не говори так о чертушках. Они намного лучше людей. Человеческие установления, выдаваемые за волю бога, есть абсолютное зло, сын. В старину крестились двумя перстами и клали земные поклоны, а потом Никону, человеку из плоти и крови, пришла в голову идея изменить то, что должно оставаться незыблемым. В детстве я потерял родителей, мыкал горе в услужении у жестоких людей, выучился на иконописца, заодно постигая суть религии. Тот монастырь я обокрал и кое-кого забил до смерти, испытывая звериную радость от силы своей. Я бежал далеко на север от преследования. Благо, моя родина бескрайняя, хотя и более холодная, чем Сербия. Я прижился в тех студеных краях, обзавелся хозяйством и семьей. Трех красавцев сыновей и четырех пригожих дочерей родила моя дорогая Глаша. Началось крестьянское восстание против церковников, которые вытягивали все соки из нашей деревни. В бойне я жену и детей потерял. Так больно мне было, что не передать словами. Нашел утешение во Мраке, где обитают чертушки. Мои адописные иконы вроде мази Вишневского на гниющей язве. Фурункул нарывает, постепенно заживая. Через воспалительный процесс и прорыв гноя наружу проходит все на земле. Зло, по сути, пожирает само себя. Уроборос олицетворяет собой реальность, ту паскудную жизнь, что мы проживаем в плоти. А добро, любовь и все человеческие добродетели всего лишь призрачные огоньки на ветру. Они настолько недолговечные, что я не считаю их истинно сущими. Твоя страсть к Радойке – всего лишь пшик, томление молодой плоти. Тяга к запретному, ибо тебе нельзя сожительствовать с ней. Гордана заменит тебе дочь Вука. У отроковицы такая же влажная дырка между ног, еще не тронутая этим гробокопателем. Ты можешь взять ее хоть сейчас. Только не кончай в девчонку, пока мы с Прорвой не определим, под какими звездами выгоднее всего родиться нашему наследнику.
– Чудовища! Все ваше семейство богохульников! Вас нужно остановить! – вскричала Гордана, роняя кувшин с пивом из ослабевших рук. Трудно передать, с какой нечеловеческой злобой процедил свой мрачный рассказ чернокнижник. Подобно Лупу, Хабол когда-то прибыл в этот лес, спасаясь от органов правопорядка. Он почуял могучую древнюю силу в нем и вступил противоборством с прежним хозяином этих мест. Потом к нему присоединились две беглянки, ведьма Прорва и ее полоумная дочь-провидица.
– Завали свою пасть и тащи выпивку, сука!– взревел взбешенный Милош, сверля взглядом девочку.
– Не нарывайся, дочка. Твоя судьба – служить нашим мужчинам! – пролепетала Сенка. – Хоть какой-то смысл в никчемной жизни бабы, верно?
– Кого вы мне в постель подкладываете? Мне противна эта малявка! Если не тронете Радойку, я обещаю зачать вам наследника. Я отказываюсь от сомнительной чести быть им. Что зенки вылупила, мамашка? Живо ступай к Прорве, передай ей мои слова! Что-то нехорошее задумала она, чует мое сердце, - приказал Милош, нависая над Сенкой. Та с готовностью вскочила и побежала за матерью, махая руками, как крыльями.
– Ты огорчаешь нас, червь, – прошипел отец, чернея лицом от лютого гнева. Излучение колдовской мощи стало нестерпимым. Столовые приборы, медный чайник, расписной поднос выгнуло и скрутило в причудливые спирали без прикосновения человеческих рук. Стеклянная посуда потрескалась.
Милош не выдержал и опустил глаза. У него засосало под ложечкой от скверных предчувствий, начал бить озноб. Побледневшая девица на «ватных» ногах вышла из горницы, испытывая леденящий ужас и обиду. Милош вызывал в ней большее отвращение, чем Луп со своей вульгарностью. Похвально, что сын Хабола так верен любимой женщине, но разве можно винить в разлуке пленницу своих страшных родственников? Она не заслужила такой грубости! Милош такой же тяжелый человек, как его отец и бабка, разве что лишен их магической силы.
– Дочка, живо принеси тигель из сарая! - приоткрыв черную дверь, велела Сенка. Гордана кивнула головой и вышла на улицу, забыв накинуть шерстяной платок на плечи.
– Меня обслужат или нет?! – закричала черногорка, шагнув из подсобки. – Через два дня зачитывают завещание моего покойного мужа! У него есть дети от другой женщины, как выяснилось недавно. Его брат-паралитик до сих пор жив, халтурщики лесные! Почему сербы ничего не могут сделать правильно и в срок?!
– С чего ты взяла, что здесь круглосуточный сервис? – усмехнулся Луп, зажимая рот даме грязной рукой. Запах был столь убойным, что черногорка потеряла сознание, а Луп быстро обчистил ее. Как озорной колдун ускользнул от Привратника, увлеченного новыми ощущениями? Все просто – их застукал Волк.
Очухался серый братишка в поросшем овраге, и бросился с рапортом к начальству. Когда ретивый служака увидел, чем страж занимается на посту, от гнева он позабыл устав. Не его дело карать эту мразь, презревшую воинский долг. И все-таки Волк бросился в атаку, пролетев в прыжке над головой Синильного. На крыше завязалась яростная потасовка между демонами. Рассерженный предательством сына, лесной хозяин не ощутил этого. Прорва тоже ни на что не отвлекалась, предаваясь ворожбе. Спешила наколдовать рак Радойке!
Луп поблагодарил Гекату за своевременную драку. Проник в дом и напал на черногорку, а затем забрал часть жизненных сил у трудолюбивой компаньонки. Женщина провалилась в глубокий обморок. Ее золотыми серьгами, брошью и перстнем он тоже не побрезговал.
– Луп! – облегченно выдохнула Гордана, обнимая колдуна за талию. – Мои братья все время спят! Как их разбудить?
– Для начала вас нужно вытащить отсюда, котенок, - прошептал Луп, увлекая девочку в подсобку. – Ты доверяешь мне?
– Наверное, да, - неуверенно пробормотала она.
– Открой мой рюкзак и достань оттуда кулон с крестом. Начитай на него обращение к Николаю Мирликийскому, а затем разломай. В кулоне крохотный кусочек мощей святого. Он должен попасть в организм Хабола.
– Бог и его угодники не услышат меня! Я предала небеса! – понуро склонила голову Гордана, сгорая от стыда.
– Покайся – и святые услышат, если они милосердные. С верой в сердце исполни повеление! Ты хочешь спасти Павле и Давида, или нет?
Гордана кивнула головой и отыскала в рюкзаке реликвию. Луп опасался осквернить ее прикосновением, после того, где побывали его шустрые руки.
При таком разладе в семье могущественные лесные колдуны оказались уязвимыми. Милош и Хабол грызлись между собой. Прорва творила порчельный обряд, а Сенка ей ассистировала, так как у бабки одна рука парализована. Волк и Привратник схлестнулись не на шутку. Представьте себе, вы выкладываетесь на службе, пока все остальные прохлаждаются и даже предаются блуду на посту. Демон с головой китайского бога счастья получил на орехи и за себя, и того парня, что упивался керосином на подходах к усадьбе. Привратник и сам в долгу не остался, отлупив педантичного вояку. Луп заметил, насколько силовое поле ослабело, когда старик выпил пива из рук Горданы. Скоро старому негодяю изрядно поплохеет. Синильный призвал Бубушика в теле куницы. Бес принес ему сигилу Палёного. Благодаря энергии, похищенной у компаньонки, измотанный колдун сумел совершить все положенные манипуляции, дабы призвать Палёного на охраняемую территорию.
Луп почувствовал приближение Паленого по колебанию эфира. Его ошеломила мощь этого создания. По-видимому, демон приглушал свое пламя в доме Анат, чтобы не спугнуть чужака, прикидывался обычной нечистью. Ему ничего не стоило превратить залетного чародея в кучку пепла. Но он лишь проверял его мужество, втайне потешаясь над наивным идиотом. Сейчас Паленый проявил себя во всей красе.
Огненные змеи, пылающие жаром колеса и саламандры поражали беспечных бойцов Хабола и Прорвы в лесу, стремительно продвигаясь к усадьбе. Синильный ощутил себя голым и беспомощным перед Повелителем Огня. Только сумасшедший рискнул бы дерзить этому великану.
Чтобы отвлечься, Луп постучал в окно дома, за которым бранились отец с сыном. Увидев своего соперника, похитителя чести возлюбленной, Милош побелел от бешенства и высказал все, что думает о нем.
– А ты садист, мальчик! Так отсношал меня на псовке*, что потроха скрутило! – насмехался Луп. Разъяренный сын чернокнижника выбил ногой стекло и метнул в него нож. Колдун увернулся с издевательским хихиканьем. Изрыгая проклятия, парень кинулся к висящей на стене винтовке. – Эй, Милош, пичка** Радойки всегда по мне подтекать будет. А скользить будет у тебя, если Палёный отпустит к зазнобе!
– Чужак, ты упустил свой шанс присоединиться к нам! – поднимая посох на Синильного, изрек старик. Неожиданно магический инструмент загорелся в его отекшей руке. С ошарашенным видом Хабол уронил посох на пол и уставился на ожог, своего формой напоминающий картуш с какими-то письменами. Минуты не прошло – весь дом объят ревущим пламенем!
Луп в шоке отшатнулся. Поистине, Палёному не требовалось никакое горючее, чтобы устроить грандиозный пожар!
Волка и Привратника обвили языки огня. Пламя лизало стены бревенчатого дома, пожирая все на своем пути. Взорвались сосуды с горючими растворителями в мастерской, начала обугливаться доска с нечестивым ликом Чертородицы. Сначала Синильный обрадовался, а потом похолодел от страха. Гордана и его добыча в горящем доме! Как войти в него, когда стена огня уже к крыше подбирается? Кровля вот-вот рухнет внутрь.
– Бедная Гордана и малыши! – всхлипнул Бубушик. – Нам не спасти их.
Палёный возвышался над усадьбой. Его обгорелая макушка касалась облаков. Глазные яблоки пылали, как два солнца. Из миножьего рта вырывались снопы искр.
– Не хочешь вытащить из жупела подружку? – раздался рокот Палёного в голове оцепеневшего мага. – Или только острить горазд?
Луп робко взглянул на огненного гиганта. Своим внутренним зрением он узрел охваченную пламенем, отчаянно визжащую черногорку. Добегалась по колдунам, теперь горит заживо. С мрачной решимостью на обожженном лице, Хабол сражался с огненными змеями. Он хотел спасти своего последнего отпрыска. Недуг подточил силы старого мага, но он не сдавался. Раскаленное щупальце Паленого выкачивало силу из Прорвы. А горящая балка придавила ее дочь. Умирая, Сенка прошептала:
– А водички-то в нужный момент не нашлось…
Гордана была еще жива. С мальчиков спали сонные чары, но они теряли сознание от дыма. Девочка тоже задыхалась, бестолково метясь в помещении. Стены горели, из комнаты не выйти – выход преградила другая упавшая балка. Сейчас вся конструкция провалится в саму себя.
Синильному хотелось удрать – кто они ему? Даже благородные герои не сочтут это трусостью, ибо дети обречены. Что-то в выражении лица Палёного подстегнуло его на безумный поступок. Луп значительно уступал своим врагам в могуществе и знаниях, зато умел понимать демонов с полуслова. Паленый держится сам по себе, никогда не служил ни Шубашич, ни лесному семейству. Это какая-то сила природы, которую достал разгул темной магии в этих краях. Такого рода силы любят испытывать тех, кому покровительствуют. Что касается смерти... Паленый где угодно найдет и погубит свое протеже, если захочет.
Колдун ринулся в дом. Бубушик бежал впереди, подсказывая направление. Показал ему, где лежит топор. Синильный тулупом сбил пламя с топорища. Каким-то чудом, изо всех сил махая топором, как одержимый, мужчина освободил проход. Ворвавшись в комнату, Луп врезал Гордане, чтобы вывести ее из забытья, схватил близнецов и выскочил на улицу.
Девочка растянулась в прихожей, снова потеряв сознание. Луп выбросил детей из дома и за руки рванул ее наружу. В то же мгновение крыша обрушилась.
Кураж оставил Синильного, навалилась слабость. На миг даже потемнело в глазах. Земля под ним была горячей. Вот бы глоточек холодной воды! Луп вытер пот со лба, чтобы не заливал глаза, которые щипало от гари. До чего же страшно оказаться в одном шаге от смерти! Как ему удалось вырваться из дома с глупыми детенышами? А главное, почему он полез туда? Самопожертвование он считал самым дурацким поступком на земле. Ах да, Паленому охота поглядеть, как Луп будет геройствовать! Тяжело дыша, обессилевшая девочка поползла к Павле и Давиду. Они обожглись, ушиблись, гарью надышались, но были живы. Какое счастье!
– Ну ладно, чужестранец, живи пока. Держи награду, - пророкотал Палёный. Бубушик принес хозяину свиток с ритуалом, над которым корпели Оранжевый, Рогатый и сам Луп в доме Анат. А также сапфировый перстень первого чернокнижника в роду Шубашич.
– А прочее добро?! – прошептал Синильный, пряча их в рюкзаке.
– А ну-ка дуй отсюда, наглец паршивый, пока я отпускаю тебя! Еще раз появишься в этом лесу – кастрирую без анестезии и спалю на хрен! – взревел демон.
Колдун все понял. Удивительно, что Паленый вообще оставил его в живых. Ведь Луп в общих чертах запомнил начертание его сигилы. Закинув Гордану и ее братьев в коляску, он взлетел на козлы и погнал взмыленных лошадей прочь от этого гиблого места.
* Псовка - сербский мат.
** Пичка – женский половой орган.
Продолжение следует http://proza.ru/2022/03/28/1206