Весной мне предложили вступить в оперотряд. Что это такое? Комсомольский оперативный отряд дружинников (КООД) был помощником милиции. Был создан в период подготовки к Всемирному фестивалю молодежи и студентов апреле 1957 г. и там показал свою эффективность по обеспечению безопасности участников фестиваля.
Если дружинники раз в месяц прогуливались с повязками по городу, то мы дежурили регулярно (еженедельно или в отдельные дни) без повязок, но с удостоверениями. У нас не было никакого оружия, дубинок или наручников, но были удостоверения дружинников с красным штампом: «оперотряд» (говорили, что в конце 50-х годов командирам оперотряда давали пистолет). С удостоверением мы чувствовали себя довольно уверенно при обращении к гражданам. И, как ни странно, даже хулиганы относились к нему с уважением. Сегодня мне немного неудобно за то, что мы чувствовали себя «хозяевами жизни», как, наверное, чувствуют себя сотрудники спецслужб.
Для защиты от удара ножом в живот мы носили за поясом под рубашкой толстую общую тетрадь.
Командиром у нас был старшекурсник по фамилии Ким (имя, к сожалению, не помню), который фанатично участвовал в работе оперотряда, порой в ущерб учебы. К тому же он страдал от язвы желудка – наше не диетическое питание не способствовали его выздоровлению.
Чем мы занимались можно понять из нижеследующих примеров.
По субботам мы дежурили на танцплощадке в Измайловском парке. Выводили из зала хулиганов, которые безропотно слушались при виде наших удостоверений. Особых инцидентов не было.
Вечерами ходили по квартирам «трудных» подростков, которые стояли на учете в милиции, проверяли дома ли они и чем занимаются.
Еще вечерами мы ходили по району, обследовали чердаки. Однажды нас направили в трехэтажный дом, жители которого жаловались, что у них кто-то ходит по чердаку. Мы поднялись на чердак, там увидели дверь, закрытую снаружи на задвижку. Открыв дверь, мы прошли внутрь и увидели спящего человека. Было непонятно, как он себя закрыл или его закрыли? Позвонили в милицию, которая отвезла его в отделение и отчитала, почему он опять забрался на территорию их участка.
Во дни заседаний 23-й съезд КПСС вечерами мы дежурили вокруг гостиницы «Москва», вдоль гостиницы «Метрополь» и в районе Третьяковского проезда. Штаб наш располагался на первом этаже гостиницы «Москва» со стороны Площади Революции.
Мы должны были наблюдать за людьми с необычным поведением. В частности, следовало обращать внимание на проституток, фарцовщиков, диссидентов. За наши дежурства мы ничего такого не выявили, кроме задержания проститутки.
Но запомнился такой случай. В Третьяковском проезде заметили мужчину с портфелем, который долго читал газету на стенде, потом пошел в туалет, потом прогулялся до гостинцев «Метрополь», затем опять пошел читать газету, хотя на улице уже было сумрачно. Мы за ним следили около 2-х часов. Нам его поведение показалось странным, мы не могли понять, что столько времени может делать человек в одном месте. В конце концов подошли и попросили документы. Он показал паспорт, с которого мы списали его данные. И тут он с укором глянул на нас и достал из портфеля книгу Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь» со словами: «Вам вот такие книги надо читать». Мне как-то стало от его слов как-то не по себе: «Чем мы занимаемся?».
Ночное дежурство в Бауманском районе. Сначала сидели в отделении милиции, а после 12 часов ночи пошли дежурить в подъезде двухэтажного жилого барака, ожидая прихода работниц кондитерской фабрики с краденой продукцией, но в эту ночь так никто и не пришел.
Дежурство в центральном штабе КООД, расположенном на 2-м этаже в доме на Советской площади (сейчас Тверская). В соседней с нами комнате находилась картотека «нехороших людей». Туда нам категорически запрещалось входить под угрозой отчисления из оперотряда.
Ребята пошли в кафе «Юность» на ул. Горького, а я остался в штабе. В кафе надо было наблюдать за поведением посетителей. Требовались новые лица, незнакомые завсегдатаям, поэтому здесь по очереди дежурили ребята из оперотрядов разных районов Москвы. Наши ребята сидели и пили кофе, когда неожиданно заметили, как за одним из столиков произошла продажа наркотиков. Задержали участников сделки и передали милиции. Больше происшествий не было.
В оперотряде я пробыл около года. С одной стороны, это был дополнительный интересный жизненный опыт, с другой – потеря времени – эта работа явно была не для меня. Особенно неприятным было то, что из нас, в частности, формировали борцов с диссидентами.
Продолжение: http://proza.ru/2022/05/20/1430