14
«Гнать» не получилось: встречный поток холодного воздуха быстро погасил скорость, как только ребята выбрались на шоссе. Никаких ветровых щитков на гироцикле не было. Обнаруженный в багажнике маленький плёночный нагрудник Денис кое-как приладил на себя, Даша пряталась от ветра за его спиной, но мёрзли руки. В итоге ехали не так быстро, как бы хотелось, и пару раз останавливались, чтобы согреться, когда подавал предупреждающий сигнал недремлющий браслет Службы жизни. Разговаривать в дороге Денис запретил, чтобы не охрипнуть.
– Две «дрожалки», – смеялась Даша на остановках. Ей нравилось всё, что происходило. Она уже успела переговорить и с Викой, и с Марианной. От последней она узнала, что Мигелю уже прооперировали колено, и врачи обещают его быстро восстановить. Про обнаруженный Ричи барьер Марианна ничего не сказала, ограничившись неопределённым «всё может быть».
– Всё может быть, – повторил, как эхо, Денис, массируя закоченевшие пальцы. – Знаешь, Даша, если бы я был пришельцем, я бы тоже барьер поставил, увидев кровожадные ритуалы древнего мира.
– А почему ты считаешь, что пришельцы в древности только были?
– Просто так кажется логичнее. Если сейчас они и есть, то как сторонние и бесстрастные наблюдатели.
– «Просто так» – это простак! Если тут начали строить «гостиницу для пришельцев», а потом забросили, тебе это ни о чём не говорит?
– А ты её разве видела?
– Пока летели сюда, успела порыть информаторий. И послать вопрос директору Института Времени Смиту, которого знаю, он с моим дедушкой Славой очень дружен. Вот пришёл от него ответ, что гостиницу не забросили, а перепрофилировали для изучения местных темпоральных эффектов. Вдумайся, Денисик: «местных темпоральных эффектов». Зет нас с Мари привёз на заброшенный маяк, завис над ним, потому что там, как он сказал, сесть негде – одни мины. Открыли мы этюдник, повернули к солнцу, а через некоторое время получили расплывчатую картинку с синими фигурами.
– Синими?
– Да. Сейчас покажу тебе, – Даша достала коммуникатор и нашла нужный снимок. – Вот! Это, как мы поняли, внутренность дольмена, а в нём лежит замёрзший синий человек. Когда это увидел Зет, то он сразу предложил нам с Марианной лететь в горы.
– Ну, насчёт внутренности дольмена, то в этой абстракции можно напридумывать себе многое, – протянул Денис, рассматривая снимок. – Да и фигура «человека» достоверна лишь тем, что она «синяя»… Но… – юноша закрыл глаза и сконцентрировался так, как обычно делал для работы с животными. Он понял, что у него получилось: образ со снимка «ожил», он приобрёл объём и Денис мог мысленно рассмотреть в разных ракурсах. Зет интерпретировал эту абстракцию, получив через неё пси-сигнал от находившейся внутри реального дольмена Милы. И Денис каким-то образом понял, что именно Зет приказал девушке покинуть дольмен, чтобы не замерзнуть: возникла линия ментальной связи.
– Синяя фигура – это от холода, – сказал он Даше. – Цвет холода и смерти. Сама фигура там похожа на корешок и на человека, как корень женьшеня. И «внутренности» для дольмена слишком правильные по геометрии, тебе не кажется?
– Теперь кажется, – согласилась она. – И что это такое по-твоему?
– Психоделический узор. Вспомни «Дорогу гроз», то сооружение и тоннель, который в ущелье продавил транспортёр геологоразведчиков, там в одной камере перед тоннелем похожий орнамент на стене…
– Ой. точно! Денисик, ты гений!
Ричи поморщился от её «денисика», но она так привыкла его и братьев называть с детских лет: Ростик, Юрик, Денисик…
– Не спеши возвеличивать, – пробурчал он, сосредоточенно что-то листая на экране коммуникатора. – Вот, нашел. Слушай внимательно, это из дневника Жанны Орсер: «Сегодня моя очередь. На голое тело нанесут синюю краску. «Блу Майя», как называет её Крис. Она высыхает и стягивает кожу в кокон, парализуя движения. Краска старинная, кажется из Южной Америки, больше её нигде не делают. Но мне не удаётся выполнить задание, я начинаю замерзать… Как они переносили космический холод?! Не верю в эти байки, но Крис упрям, мажется сам и мажет всех нас подряд…»
– Есть бактерии, которые способны переносить космический холод, – заметила Даша. – Тебе не кажется, что они творили что-то ненормальное?
– Всё относительно, – возразил Денис. – Когда люди стали летать в космос, то проходили через такие тренировки, которые нам сегодня кажутся ненормальными. Тут нет главного: для чего такие испытания? Я несколько раз прочитал дневник Орсер, но ответа не нашёл. Но я уверен, что сам справлюсь с холодом в дольмене. Там как с животными: хочешь иметь контакт – стань зверушкой, птичкой, змейкой, рыбкой… Тогда с ними можно подружиться и договориться.
– Ты хочешь сказать, чтобы победить холод, надо стать холодным? – уставилась на него Даша.
– Почти так. Или совсем холодным, то есть умереть, или создать защиту, в чём, собственно, и помогает синяя краска, как я думаю. Она парализует чувствительность. Орсер же пишет в дневнике: «парализуя движения». Ладно, мы согрелись? Едем дальше?
И снова лента шоссе и встречный ветер. Выбравшись «на последнюю милю» после поворота на обводную дорогу к набережной, на которую свернули транспортёры с эвакуированными туристами, Денис издалека заметил знакомый коптер, стоящий поперёк шоссе.
– Нас уже поджидают! – крикнул он своей спутнице.
В тени, отбрасываемой коптером, спиной к ним на шоссе стояли Зет и Марианна. Денис посигналил и Петерс сразу обернулся, но поднял скрещённые руки, запрещая приближение.
– Что у них там? – с недоумением спросил юноша, останавливая гироцикл. – Слезаем, Даша, кажется, приехали…
– Смотри, Зет нам куда-то вбок показывает подъехать, – присмотрелась девушка.
– А, вижу… Он предлагает в кармане остановиться. – Там, кажется, карман-отстойник справа, видишь, где какая-то ржавая хреновина торчит? Ну, поехали туда… – отозвался юноша.
От указанного Зетом кармана до коптера была пара десятков метров. В тени «ржавой хреновины» на самоходных носилках полулежал Мигель Ричи. Одна ладонь его была в перевязке, а ноги прикрывала накидка, из-под которой к стоящему рядом с носилками кубу кибердиагноста тянулся жгут проводов и пара тонких зеленоватых шлангов. Аппарат тихо гудел. Денис обнял отца.
– Ты как? – спросил он.
– Жить буду! – заверил сына Мигель. – Но не думал, что ты сразу понесёшься и даму с собой прихватишь на круп коня… Зачем глупый риск ехать на таком драндулете?
Денис сразу почувствовал, что одобрения их с Дашей вылазка не получит.
– Это мы спонтанно, – смущённо сказала Даша, подходя к носилкам. – Здравствуйте!
Краем глаза юноша заметил, что подошедший к ним Зет за спиной отца улыбнулся и поднял руку с большим пальцем. Сам Зет, не говоря ни слова, прошёл к гироциклу, на котором приехали ребята. Вытащив батарею, Петерс поманил Дениса пальцем.
– Ещё от силы полчаса работы и взрыв, – будничным тоном сказал он, показывая на индикатор. – От вас бы мокрого места не осталось. Голова на плечах у тебя есть, парень?
Денис был готов провалиться сквозь землю.
– Этой рухляди доверять никак нельзя, – продолжал Зет. – Вам повезло, что вы не гнали и разряжали батарею постепенно, она и вытерпела. Как только мне Вика сказала, что вы уехали на шоссе на гироцикле, нам с Марианной ничего не оставалось, как изменить маршрут, и вместо того, чтобы везти прооперированного Мигеля в клинику филиала Института Времени на долечивание, мы сидим тут на дороге и ждём вас.
– Это я настояла! – заступилась за друга Даша.
– Вы оба хороши, – резюмировал Зет. – Ну, с чем прибыли?
– Папа попросил вернуться и помедитировать, – сказал Денис. – Я, кажется, обрёл свои способности в полном объёме, могу это сделать. А Даша посмотрит через этюдник…
– Боже, вы и драгоценнейший этюдник везли? – только сейчас заметил прикрученный к багажнику ящик Зет. – Ну, слов нет…
Наступило молчание. Даша хотел пройти к Марианне на шоссе, но Зет её удержал, прошептав на ухо, что Марианна не просто стоит и на что-то смотрит. Девушка поняла и спросила тоже шёпотом:
– Она на связи?
Зет лаконично кивнул. Времени он не терял: оттащил подальше батарею от гироцикла, отвязал этюдник и поставил его на ножки. Открыв крышку, Зет направил её на солнце и стал ждать, что покажет голубая рамка на внутренней стороне. Долго время на ней ничего не было, потом возникла жуткого вида безглазая личина с треугольным ртом…
– Ой, – не сдержалась Даша.
– Ой, – как эхо отозвался Петерс. – Это те самые. Пришельцы.
С носилок послышался вздох Мигеля, которому ничего не было видно.
– А по-моему это червяк крупным планом, – присмотрелся к картинке Денис. – Нам уже всюду пришельцы мерещатся. Пасть, что ни на есть, – самая червяковая. А вот это уже куда интереснее…
На этюднике изображение сменилось незаметно. Теперь он показывал нечто вроде каменного лабиринта на Рорайма. Но местность вокруг была узнаваема по линиям окрестных гор: они находились как раз на этом месте. Петерс, раздосадованный, что не успел сфотографировать «пришельца», теперь не расставался со своим коммуникатором.
Картинка сменилась новой, на которой все узнали очертания башен Меера. Около них копошилось несколько человек в белых одеждах. Потом всё исчезло. И почти сразу всех заставил вздрогнуть неожиданный громкий хлопок в той стороне, куда Зет оттащил батарею с гироцикла. Облачко дыма отнесло в сторону.
– Всё, – прокомментировал Петерс. – Я её поставил на самоликвидацию.
– Что у вас бабахает? – раздался позади усталый голос Марианны. Никто из собравшихся вокруг этюдника не заметил, как она подошла. Девушка тяжело опустилась около носилок на землю, прислонившись к Мигелю. Лицо её было просто серым от усталости. Ричи бережно обнял её здоровой рукой за плечи. Некоторое время Марианна сидела неподвижно с опущенной головой, потом резко подняла её и обвела взглядом собравшихся друзей. Увидев Дашу, она поманила её к себе пальцем и попросила всех тоже подойти ближе.
– Мне сейчас трудно говорить, – слабым глухим голосом пояснила она, когда друзья оказались рядом. – Нас пятеро, мне срочно нужен «круг». Возьмёмся за руки, и я перейду на мыслеречь, так быстрее и легче.
Просьба была тотчас исполнена. Раненую руку отца Денис обхватил около запястья, но созданию кольца это не помешало. Марианна убедилась, что «круг» получился, закрыла глаза и начала мыслеречь.
По её словам, сегмент подтвердил предположения, что никаких пришельцев извне тут не было.
– «Друзья, я просто мысленно улавливаю, о чём речь, но я не трачу силы на детализацию. Мне сегмент ответил, что здесь при прокладке шоссе был варварски уничтожен древний лабиринт-святилище, точнее, его остатки. Но интересно не только это… Денис, выездная дорога с автостанции есть гораздо правее, чем выехал ты! Там, где ты выехал, было место постоянных аварий, из-за чего суеверные строители магистрали наметили, но не стали продолжать устраивать съезд. Под шоссе – остатки старинного мегалита, он превратился в ловушку. Как только в него попадают люди с сверхчутким сознанием, как, например, Денис, Мигель, он их «притягивает»… А святилище… Раньше это могла быть связь с Богом Тотом, сегмент упомянул о нём. Любая связующая информационная сущность, будь то сегмент, или что-то иное, жива, с одной стороны, энергетической подпиткой от геокристалла Земли, поступающей через специальные формы-мегалиты, а с другой – подпиткой пси-энергетикой от приходящих людей», – выпалила Марианна одной мыслеформой и первой разомкнула кольцо. Постепенно разомкнули руки и остальные. Денис последним отпустил руку отца. Он видел по глазам, что отец и остальные друзья пытаются как-то систематизировать сказанное Марианной, но у них не получается. Тут нужны подробные комментарии к каждой фразе. Ясно, что она передала так, как запомнила: поток информации от сегмента, Вебсик тоже не всегда комментировал свои сообщения.
– Мари, а почему не было пришельцев? А мы кого в этюднике увидели? – первой нарушила молчание Даша. – Это самый что ни на есть пришелец, а не червяк, как считает Денис!..
– А ещё что вы увидели в этюднике? – спокойно поинтересовалась у неё Марианна.
– Лабиринт видели и башни Меера! – выпалила Даша. – Так это ты присылала картинки на этюдник?
– А кто же ещё? Я, – Марианна встряхнула головой и рассмеялась. – Я, больше некому. Мне надо было давно сюда приехать.
Зет протянул Марианне свой коммуникатор со снимками.
– Ага, – протянула она. – Интересно. То, что мне сегмент давал в виде ментальных быстрых образов, этюдник преобразовал в картинки… Червяк мне тоже померещился, но я не поняла, в какой связи и с чем, поэтому не стала о нём упоминать. Башни Меера возникли в связи с местными темпоральными эффектами, почему их здесь отказались построить, мне не понятно. Мееры бывали и здесь, и на Гвианском нагорье… Денис, а всё-таки, почему ты именно это место выбрал для выезда автодома?
– У меня уже мама про это допытывалась, – вздохнул юноша. – Не знаю! Просто был уверен, что выезд тут.
– Мари, а ты не увидела связи между здешними, так сказать, аномалиями и опытом в Церне? – прямо спросил Петерс.
– И что всё-таки тут меня придавило, семент не рассказал? – добавил Мигель.
– Связь обнаруживается, если изменить точки зрения на цели, которые мог ставить перед собой опыт в Церне, – немного подумав, сказала Марианна. – В сегменте есть образ несколько иной, утраченной в ходе эволюции человечества, Земли. Нет, это не идеализация каких-либо прошлых эпох и не возврат к «пещерам». Это альтернативный путь развития. Даже у человека он есть, об этом говорят все религии мира. Устами Великих Посланников людям было сказано всё, но они предпочитали деланно молиться, замаливать порой прекрасно понимаемые грехи, а не исполнять заповеданное. Церн я сейчас понимаю как идеалистическую попытку изменить путь развития мира, а не прорваться куда-то в пространственно-временной канал и узреть страшно далёкие и совершенно чуждые нам миры. Крис Мейн был обыкновенным идеалистом. Он представлял себе один опыт, который в случае успеха сулил глобальный переворот в жизни человечества, открывал доступ к бесконечным источникам энергии, доступ к звёздам… Но здесь в Пуэрто-Атардекер Мейн столкнулся с чем, что сегмент называет «инферно». Оно тоже глобально, только не в понимании «ада» или «средоточия зла». «Инферно» для сегмента – это как отработанные компоненты в технике, отбросы, мусор от деятельности. У них разная природа, энергетическая, психическая, материальная… Человек в быту раньше устраивал свалки из материального инферно, называя его мусором, испортил климат, чуть не погубил свой дом. Но Земля как космический объект, сама перерабатывает свои избытки, правда, с пользой, создавая защитные поля для сохранения жизни. Сегмент полагает, что деятельность человека нарушила баланс планеты и Вселенной. Вселенная вынуждена закрываться от человека и давать отпор его попыткам вылезти за некоторые рамки.
Девушка перевела дыхание и посмотрела на койку с Ричи.
– Меня тут придавило то же самое, что заставило Мигеля потерять равновесие. Только я была готова и заранее поставила пси-блок. Инферно нельзя просто выбросить и забыть о нём, оно возвращается, это закон сохранения энергий. Придавил мощный обратный инфернальный поток, который тут и провоцировал дорожные аварии в прошлом. Мигель, в таких местах надо осторожнее раскрывать свои фантазии, не выходить «подышать», а проскакивать как можно скорее! Инферно может создавать видимость неких «сигналов от пришельцев», вводить в заблуждение, да. Здесь начали строить гостиницу для пришельцев, толком не поняв, каких. Со звёзд к нам никто не придёт, им просто незачем приходить: они и так всё видят. Когда мы научимся видеть их, то тоже отпадёт желание самим куда-то тащиться по парсекам и световым годам. В древности, вероятно, были другие сегменты, связанные другими сущностями, неведомыми нам. Каменные лабиринты на Рорайма и в других местах – их наземные элементы, такие же как мегалиты в разных уголках Земли. «Инфоеды» Вебсика, например, нас отлично видят через сегмент. Им не нужно нас посещать. Вебсик сделал свой «мегалит» на Земле – дом-цветок…
– Спасибо, – поблагодарил её Зет. – Мы с тобой продолжим прерванный полёт и доставим пострадавшего к медикам. Наши юные друзья новых приключений не ищут, а по следам автодома идут пешком до автобусной станции, оттуда мы их заберём на обратном пути. Помоги мне, – легонько толкнул он локтем Дениса.
Они вдвоём прицепили на внешнюю подвеску коптера гироцикл, потом поставили в салон носилки с Мигелем. Зет сходил и принёс остатки батареи, сунул её в багажный отсек, забитый снятыми с заднего ряда сидениями, потом аккуратно сложил и поставил в салон этюдник. Было видно, что он сосредоточенно над чем-то размышляет. Кивнув Марианне, Зет распахнул перед ней дверь коптера, а сам занял место пилота.
– Пошли, Денисик, – тронула друга за рукав Даша, когда коптер улетел. – Нам тут больше делать нечего…
Продолжение http://proza.ru/2022/06/30/422