гл.Судьба
Вальс" Танец-это жизнь"
Во время войны на шахтах работали в основном женщины и подростки. Когда началась война и шахтёров стали призывать на фронт, в городах добывающих уголь, был дан клич.
" Жена встаёт на место мужа, ушедшего на фронт! Брат или сестра на место брата, ушедшего на фрон! Ударим по врагу в забое! Каждый удар по камню, удар по врагу! Каждый бросок угля лопатой, выстрел по фашисту!"
В городах были проведены митинги, на которых шахтёры, которых не призвали на фронт, единогласно заверили, что темпы не будут снижены, что оставшиеся готовы работать и за двоих, и даже за троих.
По городам были развешаны плакаты, призывающие женщин помочь одолеть врага.
Взяв отбойный молоток, женщины добровольно шли на шахты, сменив свои женские профессии на мужскую, шахтёрскую. Рабочих рук не хватало. Поэтому на шахты стали отправлять работать военнопленных.
.На шахтах Кузбасса тоже использовался труд пленных, это были и «власовцы» и «бандеровцы» и мадьяры, и чехи, и румыны, и венгры, но в основном, военнопленные немцы.
Марию временно приняли инструментальщицей, должность ответственная, но мало оплачиваемая. Тётя Наталья попросила начальницу отделом кадров, принять девушку на лёгкий труд ,пока она окрепнет, да с шахтёрской жизнью познакомится, а там и определится, кем стать забойщицей или мотористкой или откатчицей.
Работа требовала дисциплины, порядка, сноровки и хорошую память. А с этим у Марии всё было в порядке. Она быстро запоминала фамилии и нужный этому человеку. рабочий инструмент. Быстро выдавала и так же быстро принимала инструменты, ловко укладывала их на свои места. А когда все инструменты были получены, приводила их в порядок. Чистила, смазывала, фонари-лампы заправляла.
Подошло время аванса, домой Марийка шла с набором продуктов. Радостная, она заскочила в дом и весело объявила.
— Анна Сидоровна, мы богачи, вы знаете, что я принесла? Я принесла тушёнку! С мясом и перловкой! Галеты, ну или, по- нашему, сухари ,и немного разной крупы. А ещё я договорилась покупать козье молоко у хозяйки, с последнего дома по улице. Вы же будите пить козье молоко? Оно очень полезное. Вот я взяла половина литра молочка — быстро и ловко раскладывая продукты по полочкам внутри стола, рассказывала девушка
— Да и кушать –то уже не хочется, каку крошку проглачу, то тяжесть внутрях от неё чую— жаловалась она.
Анна Сидоровна к приходу Марии с работы всегда грела ей чайник, подогревала вчерашний суп, нравилась ей её квартирантка.
Как только выглядывало солнышко, выходила Анна Сидоровна на двор, садилась у самой калитки на стульчик и заводила разговоры с прохожими соседями. А если те интересовались квартиранткой, то говорила
-- Славна барышня, обиходлива, воды наносит, дрова в печь сложит, а мне тока запалить останется. По вечерам не блудит, к себе никого не привечат. Я же и говорю, что славна барышня — убедительно говорила она.
На работе к Марийке все относились очень хорошо, с ней шутили, одобрительно отзывались о её прилежности к работе. Она тоже была приветлива и тоже не прочь была пошутить.
По выходным дням в клубе шахтёра, проводились танцы, только Марийка на них не ходила, она вообще никуда не ходила, кроме работы.
. Как-то на автобусе к ней приехал отец с братом.
Мария очень обрадовалась, она пригласила родных к столу и рада была угостить их своими припасами
.
Серафим молча сел за стол и с аппетитом, принялся есть гречневую кашу с маслом, запивая чаем с сахаром. Николай обедать не торопился. Он старался, как-то разговорить дочь и, стал сообщать новости семьи.
— С Алтая конверт с письмами пришёл. Акулина написала, что Василий с фронта вернулся, ранен был, в госпитале лежал — и обратившись к Марии, спросил.
— Ты дядю Васю –то помнишь? Дочек-то его, знаешь ведь, Люсю с Зинаидой?
— Помню и знаю. Это хорошо, что вернулся.
— А ещё она про Ванюшку написала. Письмо он прислал с Москвы. Там устроился работать и учиться. Нам прислал привет столичный и поклон земной.
— Пропишите, что мы тоже кланяемся — сухо ответила Мария.
Полинка письмо прислала, всем тоже кланится. Пишет, что на ферме работает, коров доит. Дядя Максим, тоже с фронта пришёл, работает трактористом. Полинка пишет, что тоскует по всем нам, скучает, хочет свидеться поскорее.
Мы, однако, с матерью зимой к ним выберемся. Надо бы всех проведать . Вот с Саркой дров наготовим, что бы он один тут не замёрз без нас. Его оставить на хозяйстве придётся. У нас теперь охранник есть, собаку завели, куры теперь есть. Опять же поросят купили, парочку на развод, тёлка окрепла, думаю к весне покроется. С коровой –то легче будет.
Матушка моя, Аграфена Петровна, прибаливать часто стала. Годы-то они своё берут.
Акулина Аркадьевна кланятся и Анисья. Теперь Анисья опять на тракторе будет работать, сейчас ладят, к весне сделают.
Он ещё некоторое время о чём-то рассказывал, а потом замолчал. Видно было, что его что-то беспокоит, но он не знает, как начать этот мучительный разговор. Собравшись с духом, Николай обратился к Марийке.
— Доченька, как ни тяжко вспоминать лихое, всё же расскажи мне, я должен знать, как всё тогда было? – Марийка опустила голову. Ей на самом деле не хотелось ни помнить, ни вспоминать то, что с ней тогда произошло. Оно тихо заговорила.
— Я почти ничего не помню. Тот, который поил из кружки, у него на правой руке, над костяшками написано слово «север» и такой полукруг с лучами, ну вроде как это солнце. И ещё его называли Лёхой. И всё. Больше ничего не помню.
Она вновь ощутила скрежет алюминиевой кружки о зубы и боль от края кружки на губы и десну, а в голову вонзились края забора. а потом она очнулась от страшного холода, а её тело было одной большой болью.
Мария побледнела, задрожала, на её ресницах заблестели слёзы. Николай кинулся к дочери, обнял её.
— Прости меня, дочь. Прости, что напомнил. Всё прошло, всё. Всё прошло— прижимая дочь к себе, в пол - голоса говорил Николай. Она уткнулась в его грудь и, не сдержавшись, заплакала. Николай, молча, гладил её по голове, а у самого сердце разрывалось от боли.
— Доченька, мы рядом, мы вместе. Я никогда, никому не дам тебя в обиду. Прости, что в то время меня не было рядом. Прости меня. А со временем, всё растаит, как весенний снег. Плюнь и разотри! У тебя вся жизнь впереди. Надо жить дочка. Надо жить.
Возвращаясь, домой, отец сказал сыну.
— Если я его не найду, то ты должен найти и наказать обидчика.
— Как его наказать, батя, что делать?- спросил мальчик.
— Не знаю, но за Марийку он должен ответить - сказал отец.
Инструментальщицей Мария работала уже пять месяцев. За это время, она хорошо знала всех шахтёров и их профессии.
— Емельянова - прозвучала очередная фамилия, Мария быстро выдала инструменты, сунула журнал для росписи . Следующая фамилия была для неё новой.
— Татьяненко И.К.—доложил будущий шахтёр.
Марийка подняла глаза, ей в окошко подавал свой документ, на получение инструмента, Иван, и весело улыбался.
— Новенький? – спросила Марийка.
– Новенький - ответил он.
—На, получи и распишись- — строго сказала новичку Марийка, выкладывая инструменты на полку у открытого окна, и подавая журнал для росписи..
— Мария, ты меня не узнала? Я же Иван, помнишь?
— Помню, но хотелось бы забыть и никогда не вспоминать – жестко ответила девушка и отошла от окна.
— Ты так на меня обиделась? Ты прости меня, дурака. Тогда я так сильно хотел тебе понравиться, что нёс всякую чушь. Ты прости меня. Я очень рад видеть тебя, уже пол года прошло, а я всё тот день помню, когда тебя увидел.
—Ты расписался, что инструмент получил?—строго спросила Мария.
— Да, расписался.
— Ну и иди с Богом, работай.
— А я атеист, комсомолец-- рассмеялся Иван —У меня и значок есть, комсомольский – улыбаясь, сообщил парень.
— Ты! Комсомолец! Давай уходи, мне закрывать окно нужно.
Но Иван на этом не успокоился. На другой день, он пришёл на работу раньше других, так рано, что даже Марийка ещё не пришла.
Подходя к инструментальному складу, Марийка увидела, что Иван дремлет, сидя на лавке, возле склада. Она открыла висячий замок, откинула навесную металлическую накладку, та с шумом упала одним концом на пол. Иван сразу проснулся.
— Девушка, откройте окно, мне необходимо получить рабочий инструмент – постучав в дверцу окна, говорил Иван . Девушка молчала. Он постучал ещё раз, окно открылось.
— Получай и уходи – бросила ему Марийка.
— Я весной в армию ухожу – зачем-то сказал Иван.
— Скатертью дорога – быстро ответила девушка.
— -Ну, прости, я же тогда малым был, а сейчас я совершеннолетний, за свои слова отвечаю. Мы с тобой тогда даже не потанцевали. Пришёл мой старший брат и, отправил меня домой. Когда я уходил, ты пела. Твой голос до сих пор стоит у меня в ушах. Даже брат, когда тебя услышал, сказал, что ты поёшь, как артистка.
— С тех пор и не пою – резко ответила девушка.
— Почему? Кто-то плохо отозвался? Это назло или от зависти. Ты не обращай внимания. Ты в субботу придёшь в клуб на танцы?
— Нет, я по субботам в баню хожу
— Ну, хорошо, а в воскресенье?-- не сдавался парень.
— А в воскресенье я раньше спать ложусь, чтобы перед работой хорошо выспаться.
— Ну ладно. Мы уйдём раньше и всё, ты же не ложишься спать в восемь часов вечера?
*
— Не ложусь, но и никуда не хожу. Сижу дома.
— А где живёшь?
— Угол снимаю.
— У кого?
— У Сидоровны.
— Можно я к дому приду, и мы возле дома погуляем?
В это время у окна выдачи инструментов, стали собираться шахтёры.
– Татьяненко, ты инструменты получил? Уходи, не мешай другим получать. Разговорился он тут. Вот молодёжь, всё им нипочём – ворчал шахтёр, получая свои инструменты.
.
Иван отошёл от окна, но обещание своё сдержал, в воскресенье, после обеда, он пришёл к домику и постучал в окно. Марийка вышла. Ванька оказался интересным парнем, весёлым. Марийку мучил вопрос, - знает ли Иван о том, что произошло тогда на поляне или на самом деле ничего не знает?
Несколько раз она пыталась завести разговор о полянке, интересовалась, собираются ли за их огородом молодые люди. Но Ванька умело уводил разговор в другое русло. Они подружились, и Марийка стала забывать про тот ужасный случай.
По воскресным дням они с Иваном ходили на танцы, но в девять вечера, он её провожал домой. Весной, как и говорил Иван, его призвали в армию. Марийка обещала писать.
Хозяйка домика, до весны не дожила. Её родственник согласился продать Марийке домик в рассрочку. Так у Марийке появилось собственное жильё. Отец с братом, хотя и не часто, но навещали её.
Отец привозил продукты, мёд, яйца, мясо, сало. Всё, что у них было своё.
Инструментальщицей Марийка отработала пол года, за это время она выучилась на забойщицу,и её перевели в шахту. Мария стала забойщицей. Это очень тяжёлый труд. Первое время она сильно уставала. Руки гудели, что провода на ветру, голова раскалывалась, глаза слезились, невозможно было ни прокашляться, ни прочихаться. После работы, ещё долго сохранялось болезненное состояние.
Но день ото дня, руки её крепчали, и она стала привыкать к новому, тяжёлому, шахтёрскому труду.
Когда была жива хозяйка, она грела воду Марийке, кипятила чайник, чем-то интересовалась. Теперь в доме тихо и одиноко. Однажды на базаре Мария купила патефон и несколько пластинок . Это были песни Клавдии Шульженко " Руки" "Синий платочек," Утёсов с песней " Тайна,"В. Козин" Любушка" и ещё несколько пластинок с романсами и танго
.
После работы, затопив печь, она заводила патефон, ставила пластинку и, взяв книгу в руки, садилась поперёк кровати, опираясь спиной на стену, и под музыкальное сопровождение читала " Кара –Бугаз" Паустовского. Эту книгу ей дала бывшая учительница, теперь шахтёр.
В 1947 году, в декабре отменили карточки, повысили зарплату шахтёрам. В стране произошла денежная реформа. Деноминация сняла инфляцию и остановила рост цен. Свершилось настоящее чудо, в магазинах стали появляться продукты и даже мясная тушёнка, правда, не советского производства, но правительство старалось накормить народ.
Для шахтёров на территории шахты, был открыт специальный магазин, там можно было купить всё, что хочется, были бы деньги. Потихоньку жизнь в стране стала налаживаться.
Однажды к Марийке подошёл политинформатор и поинтересовался.
— Слышал я, что вы голосисто поёте, надо бы поддержать на шахте художественную самодеятельность, вы согласны со мной?
- Марийка выслушала и ответила, что подумает. Но когда ты молод, тебе всё по плечу, петь Марийка любила и, согласилась.
Когда Мария работала в первую смену, то по вечерам бегала на репетиции. Она пела одна и в вокальной группе. Однажды на шахту для артистов привезли документальное кино с танцами. Все, кто желал научиться танцевать, изучали движения танцев, поэтому фильм смотрели несколько раз.
Мария быстро переняла многие движения и с удовольствием показывала их желающим танцевать.
В конце года, на каждом участке шахты, проводился годовой отчёт по сделанной работе. Потом проводят общее собрание работников шахты и лучших тружеников награждают грамотами, отмечают благодарственными письмами.
До войны передовикам выделяли премии. Были соревнования за звание ,,стахановец,.
Вот и после войны возобновили социалистические соревнования и поощрения.
Коллектив художественной самодеятельности готовился поздравить передовиков производства и порадовать шахтёров концертом.
На концерте Марийка не только пела и плясала. Она представила свою танцевальную группу. Для изготовления танцевальных костюмов, Марийке пожертвовали старые портьеры и оконные шторы. Из тяжёлых портьер, молодые женщины пошили себе сарафаны, а из штор, кофты. Хороводы имели большой успех.
А после концерта к ней опять пошёл тот же политинформатор, он же , как оказалось и работник культпросвета, и предложил научить одного из пленных немцев танцевать, ,,яблочко"
— Вы что? Вы в своём уме? У меня отец был на фронте, может этот фашист в него стрелял, а я с ним плясать буду? Сами учите его ,,яблочко" танцевать, если вам не противно — сказав это, она быстро пошла прочь.
Через два дня, всю смену задержали на политинформацию.
Лектор зачитал Директиву ставки ВГК номер 11072 от 20 апреля 1945 года
В документе говорилось о необходимости гуманного отношения к немецкому населению и военнопленным немцам. Далее он сообщил о том, что на шахте нет озверелых военнопленных немцев, что в основном здесь работают военнопленные немцы, вступившие в антифашистскую организацию.
Рассказал о том, что все, кто вступил в антифашистскую организацию, проходят специальные курсы, где им показывают довоенные фильмы, и журналы о наших успехах,и достижениях до войны, а так же документальные фильмы того, что творили фашисты на нашей земле с нашими городами, и нашим народом.
—Знаете, когда они смотрели документальные кадры, как издевались фашисты в концлагерях, как жгли людей сёлами в сараях, так некоторые немцы плакали, и даже падали в обмороки, а в основном опускали головы. Здесь только солдаты, которые выполняли приказы идти в наступление, в основном это просто люди. Самые обычные люди и как все люди, они очень талантливые.
Члены антифашисткой организации приготовили художественные номера и хотят порадовать всех на празднике. — закончил своё выступление лектор.
После него слово взял работник культпросвета и попросил шахтёров помочь своим коллегам – шахтёрам, артистам художественной самодеятельности.
—Нужен аккордеон. Если у кого дома он сохранился, просьба дать на концерт. А ещё просьба к нашим артистам художественной самодеятельности, поучаствовать совместно в едином концерте с интернациональной антифашистской группой.
Не лукавил лектор, что по лагерям в основном ,,пушечное мясо,, фашистов находилось. Известный случай был, когда отобранные в отдельный эшелон, особо отличившиеся своими зверствами военнопленные солдаты и офицеры, стояли под Омском в тридцати градусный мороз. Ни один лагерь не пожелал их принять, никто не хотел брать этих озверелых фашистов. Все от них отказались, и участь этого эшелона была решена самой природой.
После лекции этот культпросвет работник вновь подошёл к Марийке.
—Вы комсомолка? - спросил он.
—Нет – ответила Мария.
—Это почему же?-Этого не должно быть! Вам необходимо вступить в ряды ВЛКСМ! Сегодня же напишите заявление и отдайте комсоргу, я проверю— и ушёл, оставив девушку в недоумении.
Седьмого ноября 1947 года в актовом зале шахты, состоялось торжественное собрание посвящённое Дню Октябрьской Революции.
На собрании Марийке вручили почётную грамоту за доблестный труд, благодарственное письмо за активное участие в культурно – просветительной работе и комсомольский билет. Марийка стала комсомолкой.
После собрания был концерт.
Ведущий объявил, что в концерте принимают участие члены антифашисткой интернациональной группы.
После вокальной группы, на сцену вышел военнопленный с номером художественного чтения.
На хорошем русском языке, немец читал стихи Симонова. Читал так проникновенно, что женские нервы не выдерживали и слёзы сами катились по щекам зрительниц. Это был преподаватель русского языка в Германии.
Следующее выступление другого военнопленного, было заключительным номером концертной программы.
На сцену вышел высокий, стройный немец с аккордеоном.
Лишь только его пальцы коснулись клавиш инструмента, как зал наполнился живой и красивой мелодией Штрауса старшего.
Над залом зазвучал вальс. ,,Жизнь—это танец,,. Длинные пальцы музыканта, умело скользили по клавишам, рождая новые и новые мелодичные звуки. Лицо его наполнилось одухотворением и нежностью, и весь он погрузился в водоворот музыкальных вариаций. Возможно в это время он вспоминал свою родину, своих родных, счастливые мирные дни. Растворяясь в волшебстве мелодий, музыкант, был где-то далеко от этих мест, от этой страны, от этой шахты и этого зала.
Музыка звучала всё веселее и радостнее, наполняя души зрителей удивительным чувством восторга. Уже никто не видел на сцене врага, зрители утонули в волшебной музыке Иоганна Штрауса. Она затронула сердце каждого. Замирала музыка, замирало и сердце. Музыка волновала, будоражила, трогая невидимые струны человеческой души.
После того, как закончился этот концертный номер, зал некоторое время находился в оцепенении, потом кто-то захлопал в ладоши и зал разразился овациями.
Покидая зал после концерта, кто-то из женщин сказал.
—Выходит эти германцы- то тоже люди. А чё, призвали и куда ты денешься?
—Ну да, им самим- то, разве хотелось идти воевать? У каждого же и мать есть, и семьи, поди у многих.
—Да, все мы пешки в руках своих правителей, что они захотят, то от нас и требуют.
—-Ну, наши- то не требовали от нас идти на германцев, это они сюда пришли, на нашу землю убивать нас, вот и получили по сопатке – прервал рассуждения женщин бывший фронтовик.
—Да, вот и именно. Земли нашей захотелось, ну вот и получили, пущай не обижаются — подвёл черту сильный женский голос.
Жизнь военнопленных после победы стала меняться. Больных и пожилых пленных стали отправлять на их родину. Питание стало лучше.
Ну а с 1947 года пленным стали давать зарплату. Появилась возможность что-то из продуктов купить в магазине или в буфете на шахте.
Пленным позволили организовать цех прикладного искусства, но трудиться разрешили в свободное от работы время. Так появился цех резчиков по дереву. Они делали деревянные детские игрушки, шкатулки, шахматные фигуры.
Потом появился пошивочный цех. Объявились тренеры, организовали спортивный зал и спортивные группы.. Пленный преподаватель русского языка организовал среди пленных театральный кружок. Для пленных была организована передвижная, а потом и постоянная библиотека. Военнопленные могли передвигаться по селу без конвоя.
Испытывая чувство вины перед семьями, потерявшими своих кормильцев на войне, некоторые немцы стали помогать вдовам.
Весной они вскапывали им огороды, ремонтировали заборы, чинили крыши и, при этом не требовали платы. Конечно же, женщины старались за это отблагодарить помощников, то носки тёплые отдадут, то что-нибудь из одежды, погибшего на фронте мужа, подарят. И обязательно приглашали к столу, их кормили тем, что ели сами хозяйки и их дети.
Постепенно немцы стали понимать русский язык и выучили необходимые в обиходе слова. Бывшие фронтовики не могли смириться с тем, что враг, хотя и бывший, ходит по их земле, дышит с ними одним воздухом, общается с населением, как ни в чём небывало.
При каждом удобном случае они это демонстрировали, если видели, что к их калитке приближается военнопленный, бежали отгонять его, взяв в руки метлу, лопату или даже топор.
Если в магазине или в буфете по очереди нужно было встать за пленным, то они демонстративно вставали перед ним. Если случалось подвыпившему фронтовику встретить на улице пленного немца, то он принимались с ним скандалить, но в драку не лез. Отводили душу на расстоянии. Особенно много таких скандалов было на 9 мая.
Парадов на этот день не было, да и концертов тоже. Фронтовики собирались группами и вспоминали войну, погибших и живых фронтовиков, друзей, командиров, врачей.
Пили за тех, кого уже нет, кто навсегда остался там, на войне, сражённый вражеской пулей. Сердце наполнялось обидой, гневом и, тогда они шли к баракам, где жили военнопленные.
Встав против окон, они принимались ругать их самыми последними словами, какие только есть в русском языке. Кричали до надрыва в голосе, до хрипоты, до визга.
Каждый кричал своё и, в этом многоголосом оре, трудно было что-то разобрать, ясно было одно, каждый из пришедших изливал свою боль и ненависть.
Конвойные не препятствовали и не прогоняли их, все понимали, что израненные души фронтовиков болят и кровоточат.
Вдоволь накричавшись, они принимались обниматься и плакать друг у друга на плече. После чего, так же обнявшись, уходили прочь.
Одна компания уходила, приходила другая и так до глубокой ночи. На другой день, опохмелившись, приходили вновь, но уже не ругались, а пели под гармонь победные песни, частушки, высмеивающие Гитлера и всю фашистскую армию.
Частили их под гармонь во всё горло.
— Зарубите на носу и не воюйте с русскими
К нами дороги широки, а от нас-то узкие
— Во саду ли в огороде, цветы осыпаются
Немцы драпают от нас, только спотыкаются
— Русские в Берлин вошли
Гитлер наложил в штаны
Плачет, заливается
Дерьмом задыхается
— Плачет косоглазый Гитлер
Льётся горькая слеза
Все фашисты перебиты
Мы не звали вас сюда
— Распроклятые фашисты
Вам сопатки всем начистим!
—Вам от Гитлера кресты серебряные
А от русского солдата деревянные!
Пускались в пляс, не обращая внимания на весеннюю грязь, на снег или дождь, сыпавший в этот день с неба.
Под выкрики ,, Гитлер капут,, кривлялись, строили немцам рожи и показывали комбинации из трёх пальцев, уходя, грозили кулаком.
Пленные, столпившись у окон, в полном недоумении, наблюдали за действиями подвыпивших русских. Они никак не могли понять, что им хотят сказать эти русские? Но в глубине души чувствовали перед ними свою вину.
В такие дни пленных на работу не отпускали, боялись, кабы чего не случилось.
Марийка продолжала работать в шахте забойщицей. Иван писал письма, она отвечала на каждое его письмо, подробно описывая шахтёрскую жизнь.
Как-то приехал отец её навестить, привёз кое-какие продукты.От него Мария узнала, что с Алтая приехали бабушка Аграфена и Полина. Бабушка Аграфена осталась одна и поэтому приехала жить с её родителями. Полина поступила учиться в ФЗО на швею – мотористку, и тоже жила у мамы Пелагеи и папы Николая.
Марии очень хотелось с ними увидеться, но у неё не было свободного времени, работа, репетиции так и прошло пол -года.
После окончания шести- месячных курсов, всем курсантам дали недельный отпуск. Вот и решила Полина с бабушкой Аграфеной, и папой Николаем навестить Марию. От Серафима узнали, когда у Марии выходной день и рано утром приехали на автобусе в Шушталеп.
В свой выходной день, Мария по привычке проснулась рано. Вставать не хотелось, в доме было тепо. Перед сном она специально высыпала ведро угля, чтобы утром подольше полежать, понежится, как в детстве.
Требовательный стук в дверь, заставил вскочить с постели и подбежать к дверям. Не спрашивая, кто стучит, она откинула крючок с петли и отварила дверь.
— Машенька моя, родненькая моя деточка, как же я соскучилась, не стерпела больше, вот и упросила Миколу, что бы проводил проведать тебя — обнимая внучку, причитала Аграфена.
Николай, не стал мешать родственницам, обмениваться взаимными приветствиями, а прошёл на кухню, поставил чайник на печь. На стол выставил мёд, варенье, свежие булочки и пироги.
Мария помогла гостьям раздеться,и провела их на кухню. Там уже кипел чайник и был заварен свежий чай.
— Намёрзлись мы в автобусе. Давайте, садимся греться горячим чаем. Мария садись с нами, тут пироги с капустой и картошкой, булочки с вареньем, бабушка Аграфена напекла — пригласил всех к столу Николай.
Мария высыпала ещё ведёрко угля в печь. Разлила всем чай и поставила на стол сладкие пряники. Все расселись вокруг стола.
Печь от угля разгорелась и, в комнате стало очень тепло. От горячего чая и раскалённой печи, гости повеселели, разговорились и стали задавать друг другу вопросы.
— А вот ты, Полюшка курсы закончила, а где работать будешь?—спросила Аграфена у Поли.
— Ну, вот сразу после каникул выхожу на швейную фабрику. Туда, где стажировалась, там и работать буду.
— А ты, Машенька, в забое трудишься? —задала Аграфена вопрос Марии.
— В забое, я шахтёр! — гордо сказала Мария и засмеялась.
— Мужицкий труд-то, как ты дочка там дюжишь-то?—спросила бабушка.
— Уже втянулась. Теперь уже и не так тяжело — улыбаясь, ответила Мария.
— Ну, да, ну, да, человек, он завсегда ко всему приспособится, тока бы здоровье сдюжило — сделала вывод Аграфена.
— Бабуля расскажи, как там Люська с Зинаидой и Наталья с Лизонькой?
— Учатся девки, молодцы, дай им Бог здоровья.
— А Анисья, замуж вышла?
— Да за кого ей идти-то? Видать доля её на фронте осталась. Век вековать ей старой девой. Судьба видать такая. Андрей, что ране сватался, так погиб. Двое деток осиротели. Ах ты, война, война — загрустила Аграфена.
— Поля, папа, бабуля, пойдёмте в комнату, здесь уже жарко, как в бане — предложила хозяйка.
Николай молчал, не мешал дочери пообщаться с родственницами. Он был рад, что Мария вернулась к жизни, что всё у неё хорошо.
Баба Феня, без дела сидеть не привыкла. Она замесила тесто, приготовила тыквенного фарша и испекла шанежки-ватрушки.
Николай нарубил дров, принёс в вёдрах угля, поставил их в сенках. В дом занёс воды из колодца.
Всё это время сёстры беседовали, о своём, о девичьем.
— Тебе нравится шить? — спросила Мария у Поли.
— Очень нравится. Я в цех захожу, а машинки стрекочут, аж, за душу берёт — с восторгом поделилась сестра.
— Хорошо. А я не знаю, нравится мне мой труд или нет. Бригада у нас, все как родные. Да и вообще на шахте люди очень хорошие. Я на работу бегу с радостью, чтобы чувствовать себя их частью. Частью шахтёрской семьи. Им тяжело, трудно, а они не плачут, а они шутят и смеются — улыбнулась Мария.
— Серафим говорил, что у тебя ухажёр есть, Иван. Он шахтёр?
— Ванька, мой друг. Он в армии, он мне пишет, а я отвечаю. Он хороший, весёлый парень. Но мне без него не скучно. У меня много общественной работы, скучать некогда.
— А мне наладчик нравится. Правда он казах, но он очень хороший и красивый. Он выучился на наладчика швейных машин и его на фронт взяли. Он год на войне был — поделилась Поля.
— А как его зовут?
— А у него два имени, одно казахское, другое русское. На работе его "НашЛёша", зовут. Любят его все. А я вижу, что тоже ему нравлюсь. Когда я за машинкой сижу, он за смену несколько раз подбежит, узнать, как машинка стучит, как строчка идёт. А когда смена закончится, так он мне машинку чистить помогает, узлы смазывает.
— А мама как, всё хорошо?
— Мама? Да не жалобилась. Ты бы навестила когда — предложила Поля.
— Не могу я, Полюшка, не могу. Только подумаю, слёзы душат, а уж как дом увижу, так совсем плохо станет — призналась Мария.
— А может и не станет, ты же не пробовала, а ты попробуй. В выходной, приди, может, зря боишься. Ну, если одна не можешь, так с Саркой передай, я встречу автобус и, вместе придём.
— Не знаю — тихо ответила Мария.
начало Скудара-1 http://proza.ru/2021/03/19/1902
начало Русская дочь военнопленного немца 1 http://proza.ru/2022/09/13/1262
продолжение http://proza.ru/2022/10/07/1147