Первым делом, оказавшись одна, я позвонила мужу. Знала, что вчерашний звонок должен был заставить его сильно волноваться.
Я удобно устроилась в старомодном красном кресле в моей спальне и протянула ноги. После трёх гудков в трубке раздалось торопливое:
- Извини, не могу говорить. Перезвоню!
Что значит «не могу говорить»? Как у Андрея поворачивается язык сказать мне такое после всего произошедшего? Что может быть важнее?
Я была в ярости! Из-за его работы я провожу в одиночестве не только вечера, но и отпуск. Неужели нельзя найти на меня хоть немного времени и поговорить по телефону?
Чуть не кинув в стену новенькую трубку, я усилием воли заставила себя успокоиться и постараться направить энергию в мирное русло.
- Что ж, пора заняться собой! Это мой отпуск, и я не собираюсь его тратить на то, чтобы подгадывать удобный момент для кого бы то ни было! – сказала я вслух.
Времени у меня было, словно кабачков по осени. Вроде много, а куда применить - не понятно.
Я побросала в сумку пляжные принадлежности, нацепила на нос солнцезащитные очки и отправилась на пляж.
В первую очередь решила заглянуть в бар.
Молодой парень за барной стойкой сразу же меня узнал. Он приветливо поздоровался и поспешил сообщить, что Кирилла здесь нет.
Видимо, я не первая, кто приходит в бар в поисках симпатичного фотографа. Мне стало обидно от этого умозаключения, потому что сегодня я пришла вовсе с другими намерениями.
- А я к тебе…Макс, - прочитала я имя бармена на его бейджике.
Приглушив музыку, которая к слову сегодня звучала не так громко, как накануне, парень был готов внимательно меня слушать.
- Видишь ли, я не заметила на пляже камер для хранения вещей, а попасть ещё раз в ситуацию, в которой оказалась вчера, мне вовсе не хочется. Может быть, за дополнительную плату я бы смогла оставлять ценные вещи здесь. Ты производишь впечатление надёжного парня!
В глазах Макса уже читалось согласие, когда за моей спиной раздался знакомый голос:
- Ты делаешь успехи, милая обманщица.
Я обернулась. По деревянным ступеням бара поднимался улыбающийся Кирилл. Морской ветер трепал его вьющиеся волосы, распахивал надетую на голое тело джинсовку, обнажая моему взору его торс и болтающийся на шее фотоаппарат.
- Вообще-то я называла тебе своё имя, - возмутилась я, чтобы скрыть свою радость от неожиданной встречи.
- Своё фальшивое имя, ты хотела сказать. В паспорте значится совсем другое. И как же мне тогда тебя называть?
Да, неудачная была затея представиться Ксюшей, но и слышать из его уст обращение «Оксана» тоже не хотелось. Вероятно, Кирилл обладал даром чтения мыслей, потому что уже через секунду он выдал:
- Я буду звать тебя Окси.
- Что за собачья кличка?
Макс, делающий вид, что занимается своим делом, протирая бокалы, тихонько хохотнул и отвернулся, чтобы больше не выдать себя ненароком.
- Обижаешь. У моего пса более благозвучное прозвище.
Мне надоела эта пустая болтовня, я собиралась немного позагорать, а этот тип решил, что может запросто нарушить мои планы, да ещё и издевается при этом.
- Мне глубоко плевать, как ты назвал свою собаку. Макс, - позвала я бармена.
- Оставишь свои вещи на хранение Максу завтра. А сегодня я составлю тебе компанию и прослежу, чтобы всё было в целости и сохранности.
- Я думала, что у тебя другие планы.
- Они были, но изменились.
Подхватив меня под локоток, Кирилл двинулся к выходу.
- Пойдём, Окси!
Я всё же не удержалась и толкнула его в плечо. Обнажая свои белые зубы, мужчина самодовольно улыбнулся.
Пляж, как и вчера, был наводнён отдыхающими по самое горлышко. Прикидывая, куда можно устроиться, я услышала Кирилла, который уже отошёл влево на несколько метров:
- Если не пожалеешь двадцати минут на дорогу, то покажу тебе более привлекательное место.
Закатывая глаза и делая вид, что эта идея мне вообще не нравится, я нехотя поплелась вслед за фотографом.
Говоря о двадцати минутах ходьбы, Кирилл имел в виду свой шаг. Я же со своим не таким уж и большим ростом, а, следовательно, не такими длинными ногами, как у мужчины, топала до пункта назначения полчаса с лишним.
Когда из-за зарослей травы вдруг показался кусочек песчаного берега и вполне приличный вход в воду, я с облегчением выдохнула и опустила пляжную сумку на землю, показывая всем видом, что дальше никуда не пойду. Но рано я расслабилась. На месте обнаружилась другая проблема. Покидая оборудованный всем необходимым, кроме камер хранения вещей, пляж, я не подумала, как буду переодеваться на новом месте. Пока я оглядывалась в поисках хоть какого-нибудь укромного уголка, Кирилл разулся и, не стесняясь, снял с себя куртку и джинсы, оставшись в плавках и с фотоаппаратом на шее.
- Тебе помочь? – спросил он, направляя в мою сторону объектив.
Я подыграла ему, позируя перед камерой, будто собираюсь раздеваться, а когда он сделал пару кадров, подошла ближе и закрыла «всевидящее око» ладошкой.
- Может, ты подержишь полотенце, чтобы я смогла переодеться?
- Не боишься, что я буду подглядывать? – продолжал заигрывать мужчина.
Я достала из сумки большое полотенце и вручила ему со словами:
- Всё же надеюсь на твою порядочность.
Кирилл тактично отвернулся к морю, сохраняя между нами преграду в виде полотенца. Пока я закалывала наверх волосы, он быстро окунулся и тут же вышел на берег, предоставляя мне возможность плескаться в своё удовольствие в то время, как он будет следить за вещами. В этом не было необходимости, поскольку на диком пляже были только мы вдвоём, но рисковать нам не хотелось.
С моего разрешения он щёлкал фотоаппаратом, останавливаясь то на одной, то на другой части моего тела.
- Я покажу тебе результат позже, - заверил он, и я не возражала, доверившись ему полностью.
Ближе к пяти вечера мы стали собираться.
- Извини, не смогу проводить тебя до самого дома, - сказал Кирилл, когда мы вернулись к бару на городском пляже. – У меня съёмка на закате.
Я не хотела слышать про его фотосессию с другой девушкой. Понимала, что это всего лишь работа, но после утренней встречи ревновала его к каждой представительнице женского пола, хоть и не имела на это никаких прав.
- Значит, позвонишь мне как-нибудь, когда будешь свободен, - произнесла я, стараясь выглядеть максимально непринуждённой.
- Конечно, - ответил Кирилл и, поймав меня за руку, притянул к себе, чтобы поцеловать в щёку.
От этого вполне дружеского жеста моё сердце бешено заколотилось, а щека зажглась алым румянцем. В голове установился, надеюсь, никому, кроме меня, невидимый статус «всё сложно». И это было действительно так.
Продолжение: http://proza.ru/2022/10/03/1302