"… ради красного словца не пощадит он и отца"
Оскар Уайльд в пересказе Люминариуса Люма
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КУРРИКУЛЮМ ВИТЭ*
1. ОДНАЖДЫ НА МОСТУ
По парку, над которым цинично и глумливо носился и бодался с полувековыми дубами Балтийский дух осени, и с холодным сердцем рвал с клёнов барочную парчу, а с лип их золотые фижмы и рыжие парики, оставляя на дрожащих веточках тоскливое подобие ёлочных украшений, быстро, почти бегом, шла юная, прекрасная – скажем женщина? – добавим ей лишние тени на лицо; скажем девушка - сразу заведём читателя в романтические лабиринты пера Стендаля.
Пусть каждый вообразит себе нечто удивительное, сияющее, прекраснее чего нет на всём белом свете.
_________________________________________________________
* Curriculum vitae (лат) - "ход жизни", сокращённо CV, сведения
о кандидате, необходимые для приёма на работу в некоторых международных компаниях.
Я представляю себе фигурку царицы Нефертити, украденную англичанами и перепроданую французам, что теперь хранится в галерее Сюлли за бронированным, полагаю, стеклом. Будучи в Лувре, не откажите себе в тайном удовольствии заглянуть в раздел древнего Египта и замереть от потрясения, произведенного этим кусочком песчаника ростом в двенадцать дюймов.
Юное существо взбежало на мостик. Мостик в осеннем парке - это не мост через Сену, Неву или Гудзон. Это мостик с одного бережка на другой и под ним осенняя вода, которая с равнодушным всплеском приняла невеликий, но весомый предмет, мгновенно ушедший на глубину. Подношение реке? Или это булькнул револьвер, которым был застрелен злейший враг - Страх Голодной Смерти?
Возможно, мы не так далеки от истины, хоть тогда ещё не изобрели таблетку для считывания мыслей. В конце концов, если концы чего-то хотят спрятать в воду, нам что за дело?
Предлагаю пройти мимо бесшумной походкой, чуть скосив глаз, ещё раз полюбоваться молодой женщиной в самодельном, из-под старинной машинки Zinger, наряде, продуваемом балтийским пассатом сквозь ватин и ситцевый подклад. Но молодое существо уже сбежало с мостика, будто не замечая ветра, холода и, возможно, голода.
И быстрым шагом направилась домой по адресу:
галактическая нить Персея-Пегаса, галактика Млечный Путь, рукав Ориона, Солнечная система, третья от Солнца планета Земля, Российская Федерация, Павловск, улица Красных Зорь, дом 9, этаж первый, коммуналка, если кто интересуется.
2. PANASONICUS
Дома имелся муж. Назовём его как-нибудь. Например, Люминариус Люм. Подходит скорее для главного героя.
А муж в этой истории - лицо второго плана.
Пусть он будет Юстус. Немного польско-прибалтийского акцента ему не повредит.
Фамилия: Земляникин. Стробэрри Филдс** - так
называли его студенты, когда Земляникин ставил
в их зачётки ту оценку, какую они заслуживали.
По их мнению. Итак, Юстус Земляникин.
Хотя Люминариус Люм звучит лучше.
__________________________________________________________
** Strawberry Fields Forever - "Земляничные поляны навсегда" -
название песни The Beatles, автор Джон Леннон
при участии Пола Маккартни.
В тот вечер Юстус притаранил телефон PANASONICUS с беспроводной дополнительной трубкой, которую можно брать с собой кровать. Которую можно положить возле тарелки с супом, когда семья обедает, а не бегать в коммунальный коридор, чтобы ответить на гестаповский стук. Её можно, как важную персону брать с собой на улицу, чтобы не прерывать важного разговора, выгуливая добермана. Впрочем, собаки не было. Радиус действия радиотрубки позволял без помех дойти до мусорного бака.
Мусорное ведро тоже следовало выгуливать.
Теперь, когда исчезли мусорные ведра, канули радиотрубки, стало ясно, что только мусор вечен. Будущие археологи, как станут выковыривать из вечной мерзлоты окаменелые панасоникусы в мусорных вёдрах, потеряются в догадках, к чему можно приложить найденные артефакты и на всякий случай отправят в музей. Мало ли, когда-то это казалось красивым.
Оба телефонных аппарата заняли свои места в коммунальном коридоре. Новый высвистывал заграничную трель, другой выдавал панихидный звон, зато радиотрубка могла сутками не возвращаться на базу. Эта деталь привлекательна ещё тем, что содержание телефонной беседы может остаться тайной для коммунальной инквизиции.
3. МОКРАЯ ФИАЛКА
Вечером того дня, как юная Жена что-то швырнула в реку, а муж покончил с телефонными проводами и ушел в тёмную ночь, зажав кулаке последнюю условную денежную единицу, в доме раздался звонок. Прелестная юная Жена, одной рукой водя утюгом по детской простынке, второй нажала на кнопку ON на трубке. Внутри японской электроники пискнул полупроводниковый комар и сквозь гул океанических течений женский голос с лёгким шотландским акцентом, отчетливо предрёк:
- Сейчас с вами будет говорить Микеланджело да Винчи.
Из Америки.
Молодая женщина, продолжая и разглаживать складки байковой простынки с черешенками и рыбками, сказала:
- Я слушаю.
Эфир перемагнитился на голос мужской и властный:
- Это Микеланджело. Да, моя фамилия Да Винчи,
если это вам о чём-то говорит.
- Говорит.
- С кем я имею связь?
И Жена, опершись о раскалённый утюг, отвечала тихим голосочком, от которого ёкнуло бы сердце у самого
Генриха Восьмого по прозвищу Синяя Борода.
Она сказала:
- Я Жена.
А он сказал:
- Так зовите же вашего мужа, любезная Жена!
- Юстуса?
- Именно его, Юстуса.
- Юстуса нет дома. Юстус ушел в магазин.
- Я надеюсь, муж ушел не за водкой, - сказал Буонаротти
с подчеркнутой антишутливой интонацией, будто бы говоря:
да как он смел уйти в магазин, когда ему лично звонит Микеланджело!
- Нет, он пошел за молоком и за сигаретами "Космос".
Что ему передать?
- Передайте вашему мужу, что курить вредно!
Особенно космос! А то никогда не станет космонавтом.
- Передам!
- И вы, красавица, тоже запомните, жизнь вещь одноразовая!
- Запомню.
А когда Муж вернулся, хлеба он принёс и малютке молока, кроткая Жена подала ему трубку. Она улыбалась трубке как сопрано Амина в первом акте оперы Беллини «Сомнамбулы».
И она сказала:
- Это звонит Леонардо Буонапартович!
Ой, Леонардо Буонаротти!
Они из Америки.
Панасоникус изрёк не суетно, голосом, каким впору объявлять: «Двери закрываются!»
- Здравствуйте Юстус! С вами говорит Микеланджело да Винчи. Зовите меня просто Алекс.
- Здравствуйте, Алекс.
- Юстус, берите билет до Нью-Йорка и срочно дуйте ко мне.
Деньги я вам вышлю. И привет вашей очаровательной Жене.
Я бы сказал, берите с собой супругу, но у нас тут другие порядки. Со своими женами и самоварами к нам не ездят.
И он подождал, пока кто-нибудь засмеётся. А когда на той стороне женский голос опозданием засмеялся, не пряча шотландский акцент, Алекс растолковал:
- Это была шутка. Просто у нас тут как в монастыре.
Или на фронте.
Юстус почему-то сразу поверил, что ему звонит не отпетый мошенник под видом охранника из Роспотреб банка, а именно Микеланджело Буонарроти. Сам Алекс.
Алекс был кумиром его студенческих лет.
В пору ученичества Юстус иногда подражал Алексу, позволяя разгуляться румянцу восхищения на лицах одноклассниц.
- Хорошо, - ответил Юстус Алексу, - я куплю билет.
Но не завтра. Потому что у нас …
Рядом стояла жена такой нестерпимой красоты, что смотреть на нее так просто и не делать никаких предложений, казалось преступлением. Но предложение давно было сделано и даже принято. Теперь следовало сделать кое-что ещё.
Образ Жены немного расплывался на фоне зелёноватых обоев.
Юстус почему-то вспомнил, что одна их общая знакомая придумала Жене, когда она не была ещё женой, прозвище: «Мокрая фиалка».
Саму знакомую они звали Мадам.
Они оба были учениками Мадам в разных поколениях.
- Вы голодаете? – голос Алекса как будто выкатился из трубки
на паркет, обернулся вороном и заглянул им обоим в глаза.
- Скажите, и я срочно пришлю денег. Я сам голодал!
Алекс не шутил. Его жизнь была полна всякого разного.
Сам он говорил о своей жизни: «Она фантастична»
4. BOEING 747
Юстус вылетел в Америку. На Боинге, полное имя которого Boeing 747 Jumbo Jet - Воздушный Титаник, который не падает на землю исключительно благодаря горячему дыханию тысячи пассажиров и их молитвам Небесам.
Юстус сидел в брюхе двухпалубного воздухоплавательного средства, напоминающего как Титаник так и дирижабль Гинденбург и воображал себя всемирно известным дирижером или гангстером. Он вёз в закромах багажного отделения чемодан. Чемодан – громко сказано. Так, котомка пилигрима. В сумке была уложена скрученная в объёмный жгут кожа свиньи. Русской свиньи, за какие-то заслуги премированной поездкой в Америку, в городок Росслевилль Roessleville, округ Олбани, штат Нью-Йорк.
Разрешалось вставать, бродить по салону, объёмному,
как Карнеги холл, запивать чем-то коричневым сосиску, исследовать подробности расположения заклёпок на алюминиевом крыле, учить наизусть узор перистых туч, заполнять декларации английскими буквами – всего этого было недостаточно для убивания 12 часов в воздухе над Атлантикой. А спать в брюхе алюминиевого кита мог бы только не курящий беспозвоночный голый землекоп, прошедший школу хатха-йоги в Ришикеше.
Особенно после того как, ещё на полосе во Франкфурт-на-Майне немка-стюардесса с импортной улыбкой на подержанном лице, растолковала, как пользоваться индивидуальным плотиком, фонариком, сухим пайком и ракетницей. Всё это предполагалось, как позволил мне мой немецкий, скормить акуле. И, уже будучи наполовину съеденным ею, отсалютовать ракетницей Небесам, чтобы там не мешкая раскрывали Heaven's Gate Райские Врата.
Когда гигант Джамо Джет наконец коснулся темы снижения, многим, в том числе Юстусу, показалось, что любая земля, пусть Франца Иосифа, пусть Огненная предпочтительнее 2000-ой попытки забыться в самолётном ложементе.
А в туалете из дырочки приточной вентиляции никотиновый дьявол сладко искушает помутившийся рассудок:
- давай, брат, давай закурим!
Отсидим годик-другой, зато оранжевая форма
в тюрьме Ист-Джерси чистая, с иголочки!
В аэропорту имени 35-го президента США, застреленного
в Далласе, тысячи затёкших тел слились в одну пёструю Миссисипи. В реке колыхались и зевали лица стран третьего мира. Со скоростью 600 миль перенесенные воздушными кораблями над пучиной, где с 17 века до сих пор боролись
за плавучесть деревянные галеоны англичан работорговцев.
Как выразилась Грейс - верная подруга Алекса - власти Америки не смогут запретить жить в их стране, если ты в неё попал, но могут запретить в неё въехать. Поэтому на таможне сидят хорошо откормленные чёрноликие люди, которые в своё время прибыли на континент в трюме каравеллы, а теперь чувствовали себя господами богами. С олимпийских высот таможни они глядят на каждого вновь прибывшего, как Кафка на личинку стрекозы. Как балетный критик на перепуганную кандидатку в Жизели. И не торопятся выжечь на твоём паспорте клеймо U S A. Миссисипи переминалась, готовя лицо и декларацию к тесту на совместимость с Америкой.
Или выразить полное презрение. Оба варианта.
Когда Юстус вышел из таможенного чистилища со штампом благонадежности в паспорте, с чемоданом, полным скрученного жгутом свинства, с тремя не зажженными сигаретами между пальцев, он увидел Чарли.
И Чарли увидел Юстуса.
5. УЛЫБКА ЧАРЛИ
Чарли сравнил меня с моей цветной фотографией 10х15 и сказал по-американски, что желает мне счастья и что он поможет утопить меня в счастье или в Гудзоне - так я перевел для себя американский диалект языка Шекспира и Уайльда. При этом Чарли забывался улыбкой так, что я сорок раз пожалел, что не являюсь кастинг директором компании Уорнер Бразерс, где регулярно идут съёмки сериала про сияющего здоровьем и обаянием гангстера с безукоризненными манерами и дружелюбным интерфейсом.
- Ай вонт ту смоук уан, ту, фри сигаретс, ор ай эм дэд джяст нау, сэр, - сказал Юстус и упал в хрустящие, благодаря белоснежной рубашке, объятия Чарли.
И Чарли сгрёб в охапку Юстаса, его чемодан со скрученной свиньёй, подтащил к стоявшему неподалёку белому лимузину. Сияющий, как снега Килиманджаро, кадиллак Гаррисбург, длиной 7,2 метра, принял путников в свое затемнённое нутро
с ароматом баунти-тропикана. И мы тронулись.
Перед коленками на низком столике оказалась хрустальная пепельница. Золушка бы не обрадовалась хрусталю сильнее! Дрожащей рукой Юстас разжег свою первую сигарету на земле команчей.
И тут он сразу увидел её – мачеху АМЕРИКУ - за тонированным стеклом Гаррисбурга. Увидел, что Америка сияет и переливается каплями росы, как выкатившаяся
из магазина новая иномарка за один миллион долларов.
Америка являла себя под шинами белого лимузина так солидно и так легко, как только и может являть себя первая экономика мира - не тревожа амортизаторов Кадиллака ни колдобиной, ни кантиком люка. Мы не ехали – мы текли по вантовому мосту через Гудзон - поэме из стальных тросов такого совершенства линий, что Юстас не выдержал, подполз к переднему диванчику и постучал в окошко к водителю. Окошко открылось. В кабине сидел великолепный Чарли.
- Хау а ю?
- Гудзон, - спросил я утвердительно, указав на сияющую гладь реки под нами.
- Хадсон, - радостно и доброжелательно сказал Чарли
на чистом General American с ноткой Фрэнка Синатры.
- Гудзон, - не менее уверенно заявил Юстас Чарли,
- по-русски Гудзон. Не дурачь мою голову, Чарли!
- Хорошо, пусть будет Гудзон. Пусть в России все реки называются Гудзонами. Но здесь, в Америке, в Нью-Йорке, эта большая река всегда называлась Хадсон. И впредь так будет называться. Как бы нам не хотелось, чтобы это был Гудзон, или Волга, или Каспийское море.
Миф об Америке потёк палёной тушью, как с ресниц девушки, которую не выбрали, так как в первой паре танцевать пошла девица Хадсон. Консервированный воздух с ароматной отдушкой был на десяток градусов ниже, чем тот, что гулял
по кабинке водителя. По обоюдному соглашению, они оставили стеклянную перегородку открытой. Чтобы обмениваться дорожными наблюдениями и кислородом.
И Юстас Земляникин посоветовал самому себе не думать о том, что в лимузине имеется бар, а в баре безбилетными пассажирами приплясывали и позвякивали, что малые дети, бутылочки пива, вина вокруг взрослой бутыли виски.
И внутри бара горел синий огонёк. Но Юстас поступил
с баром так, как поступают все русские, русские в пельменной.
Девушка красивая
Лежит в кустах нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.**
_________________________________________________________
** стих, справедливо приписываемый поэту Олегу Григорьеву
6. ПЕЛЬМЕННАЯ НА УЛИЦЕ ЖУКОВСКОГО
Русские пельменные во все времена торговали сваренными вкрутую замороженными пельменями, напоминающими головки пионеров в панамках на прогулке. Они представляли собой блюдо под общим брендом «горячее». К пельменям прилагался бесплатный уксус и черный перец. Особо купеческий вариант - со сметаной. К пельменям шеф-поваром рекомендован компот.
По пути к замызганному столу, будто утоляя каракумскую жажду, в три глотка выпить настоянный на святой невской водице и падших сухофруктах национальный напиток великоросса. Взвизгнуть железными ножками стула по прозекторскому кафелю и развернуться таким боком, чтобы сама фрекен Бок за стойкой не смогла бы засечь своими запотевшими от пара зеницами, как стакан под столом наполняется ароматной контрабандой.
- Зин, полторы со сметаной, - кричит абсолютно ни о чём не догадывающаяся слабо видящая Иоланта Акакиевна в окно кухни, где с 8.10 до 21.00 варятся сорок пачек пионеров в белых панамках.
Короче, это был вариант антирюмочной, где духовное и материальное соединялось в согласии с числом Фибоначчи: 1,5 порции варёных панамок на 150 грамм золотистого Самтреста. Конспирация была бесплатным приложением и располагала к галантному поведению, словно поедание пельменей советскому человеку не только в радость, но и в кураж. Не всем же вечер трудного дня коротать в ресторане СТД или Союза кинематографистов. А разговоры с членами пельменно-коньячного клуба самые задушевные. Без мордобоя и некрасивых татарских слов. К самим пельменям претензий никаких. К компотно-коньячной теме тоже – всё в рамках ГОСТа.
7. БЕЛЫЙ ЛИМУЗИН – ЧЕРНЫЙ ЛИМУЗИН
Я поговорил с Чарли о необходимости регулярного посещения туалета, и он стал притормаживать свои 2,5 кадиллака в самом некрасивом месте Америки, где начинаются бесконечные промзоны и мы осторожно сползли к газолин стейшн.
На правах дорогого гостя, я потребовал откупорить багажник Белого лимузина. Кроме чемодана со свиньёй, других трупов в багажнике не было, хотя он и был рассчитан минимум на два, со всеми плацкартыми удобствами.
Вынув из чемодана неприметную, на мой взгляд, коньячную фляжку, я направился в туалет походочкой молодого Джона Траволты. А шикарный Чарли взял нам обоим по картонному стаканчику настоящего американского американо.
И путь сделалось не в пример веселее. Вольный ветер Америки через форточку Чарли залетал в охлажденный бархатный салон кадиллака и мы рассекали по дорогам Америки на разрешенной скорости 80 миль в час. С каждым новым поворотом USA раскрывала всё новые свои виды, как бы позируя для цветного рекламного буклета.
Штат Нью-Йорк порой напоминал знакомые русскому сердцу лэндскейпы с горками-пригорками, берёзками да клёнами, но являл их в состоянии, близкому к эталону. Так должно быть – говорил каждый погонный километр Америки. Так должно быть везде, должно быть всегда. Форевер, тугезер и никак не иначе. Как мне потом сказали обитатели Гогенфлю, что не всех встречает лучезарный Чарли на белом кадиллаке, длинной с трамвайный вагон. В иных случаях Алекс высылает Черный Лимузин. Для кого-то это как предупреждение:
- Смотри! В следующий раз тебя будет встречать
арба и серый ослик.
Путешествие на белом лимузине в целом подходило
к концу. Как всякий конец, он знаменовал и начало.
Начало Большого Карнавала.
8. ГРЕЙС
Большой карнавал начался, как только белая карета с Чарли форейтором, шурша шинами по дорожке из белого песка, исчезла за контурами поместья. Всё стихло, давая место разлитому в воздухе вечернему благолепию.
Из норки в скале вынырнула небольшая огненно-рыжая женщина в чёрном костюме танкиста и, будто Женщина в песках, * повела Юстуса на дно парка, где жил Одинокий Император Наполеонович, тот, что позволял называть его Алексом, пока мы не выдумали чего другого.
Мы двигались шли по прямой, как полёт стрелы, аллее.
- Как доехали? – спросила Грейс с неподражаемым шотландским акцентом. Будто и не знала, каково это, пересечь планету по экватору, отстоять три часа в очереди
за оскалом негра (к Джефферсону толерантность!) и три часа говядиной охлаждённой провести в дальнобойном лимузине. После чего состояние Юстуса опытный глаз
мог бы определить как дифракцию с частичным эксикозом и полнейшую дегидратацию.
В конце Аллеи Пяти Зелёных Бутылок возвышался Холм Семи Цветов Спектра. Извилистая дорожка вела на этот холм.
- Выпьете чего-нибудь? – такие слова могли бы вызвать на бледном лице Юстуса подобие румянца и толерантности. Фигура речи, так полюбившаяся голливудским сценаристам, была жёстко табуирована в данной местности.
Именно эти волшебные слова так не сошли с уст Грейс.
А то, что это была именно Грейс, Юстус догадался сразу,
так как последнее время переговоры о деталях поездки шли при помощи Грейс и через Гоейс, этого, как теперь выяснилось, хрупкого рыжеволосого эльфа с могучим протестантским стержнем Дэна Маккаферти**
__________________________________________________________
* "Женщина в песках" - роман-притча японского писателя Кобо Абэ
** расслоение, жажда, обезвоживание, - термины используемые автором. для определения состояния героя, близкого к обмороку.
*** Дэн Маккаферти – вокалист шотландской рок-группы Nazareth.
- Спасибо, Грейс. Полет через океан был незабываемым.
Чарли прекрасный водитель, он не разу не уснул и не превысили допустимую скорость в 80 миль в час. Спасибо, за лимузин, в нём можно прекрасно протянуть ноги.
- Пожалуйста, - так просто ответила Грейс и повела Юстаса мимо двух китайских львов, скалящих зубатые рты с двух сторон входа в Замок Алекса.
Оглянувшись вокруг, сразу понимаешь, что попал на территорию Императора Метафизических Фигур и других бронзовых нежитей Земли.
Ибо их тут было зри - не хочу!
9. АЛЕКС
Бонапартович восседал за столом, площадью с штат Оклахома. Штат был завален книгами с картинками обо всем на свете. Было впечатление, что Алекс при помощи книг намерен заметно улучшить этот мир, превзойдя в познаниях самого Корнелиуса Агриппу**. На груди чёрного кителя военного образца не известной армии председательствовал серебряный крест. Похожий на тайный знак ордена Розенкрейцеров, приобретённый на барахолке. Такое на барахолке? Шутите!
________________________________________________
* Корнелиус Агриппа Неттесгеймский(1486-1536) - философ,
теолог, астролог, врачеватель, писатель, алхимик,
маг и рыцарь тайного ордена Розенкрейцеров.
Взгляд Рыцаря был суров и вместе с тем как будто ласков,
что в целом производило впечатление отчасти плутоватое, отчасти куртуазное, в то время как сам Алекс произносил тронную речь голосом, каким положено объявлять: «Следующая станция Гостинный двор».
И Грейс и три собаки подошли к сидящей в кресле фигуре Магистра. Собаки положили слюнявые головы на колени Рыцарю. Грейс просто стояла в ожидании то ли ласки,
то ли наказания. Рыцарь Алекс потрепал всех по очереди рукой с заметным рубином.
Покончив с собаками, Император поднялся с трона, чтобы лично поприветствовать гостя. Даже если гость был газонокосильщиком, пастором или собачим терапевтом,
при первой встрече он был - Гость. И он должен быть удостоен чести встречи примерно как султан маленькой нефтяной державы.
Или сенатор Дэниел Патрик.
На второй и последующих встречах гость мог оказаться простым слугой, провинившимся политиком или героем народной комедии. Всё зависело от настроения Алекса, доктрины и качества выхлопа vis-a-vis.
Не понятно?
Никому не понятно.
Впоследствии, преследуя чисто научный интерес, Юстус, приспособился затаивать дыхание, как ловец жемчуга на Багамах, на рукопожатиях и обмене иными признаками дружелюбия. Короткие реплики: "рад, тронут, благодарен" - он научиться произносить не на выдохе, а на вдохе.
Получалось премного искреннее.
На первой встрече Алекс не стал посвящать Юстуса в тонкости предстоящей деятельности. Он только спросил:
- Не голодаете?
И на прощание вручил Юстасу сто долларов единой бумажкой и распорядился:
- Купите себе стейков, кока-колы, можете презервативов.
Хотя здесь они вам не понадобятся.
В паузе дождался шотландского смеха Грейс и продолжил:
- И не берите никакой водки. У нас как в монастыре в строгий пост. Ни вина, ни женщин.
Юстус с сомнением покосился на Грейс в костюме юного танкиста.
- Не смотрите на Грейс, - перехватил Алекс взгляд Юстуса, - если что, она сама за вами присмотрит. Она стоит целой армии, - пояснил Великий Император-Инквизитор
и блеснул серебряным крестом на кителе.
Грейс проводила Юстуса до Дома Отшельника и вручила ему ключ, скорее символический, так как дом мало когда запирался, а так же трубку PANASONIKUS без шнура. Трубку с расширенной зоной действия. И она сказала:
- Когда Алекс будет вам звонить, держитесь ближе к окну.
И не пытайтесь задернуть штору. Её все равно нет.
В остальном, чувствуйте себя как дома.
И Юстус побрел к минимаркету на заправке, которую он приметил перед тем, как Чарли свернул с большой дороги к усадьбе. Первым делом Юстас купил за $9 литровый пузырь кукурузной водки Мак-Кормик. Пачку стейков, кукурузного масла и длинные ковбойские сигареты Marlboro King Size - long.
Будто любуясь олеографией на стене, Юстус отступил в дальний угол комнаты, где не берёт ни один оптический прибор из Замка, накатил пол-стакана кукурузной водки
Мак-Кормик. И уж потом двинул на кухню, откуда мысленно послал воздушный поцелуй невидимому наблюдателю, прежде чем взяться за стейки.
Американская кухня была оснащена настоящей американской плитой, на которой впору карлику Якову готовить Гамбургские Клецки и Усладу Желудка Великому Герцогу. Но Юстусу только на пятом стейке удалось добиться отличия жареного мяса от 2-го тома Мёртвых душ.
И уже лёжа в кровати, которую он кое-как застелил бельём из газовой сушилки, Юстас с некоторым подозрением разглаживал в голове воспоминания этого лонг плей
дня. День длился без малого сорок два часа сорок минут.
- Вот сейчас я засну здесь, в Америке, а проснусь в Павловске, без денег, без надежды, без картошки и курицы на столе и без 89 долларов в кармане. И Юстус решил спать так, чтобы не разбудить себя посреди этого великолепного,
этого много чего обещающего сна.
10. КУКУРУЗНЫЙ СОН
Образ красавицы Жены заполнил поля внутреннего Юстаса.
И он стал перебирать в размягченном Мак Кормиком сознании подробности красоты своей Жены, нашел её в своих видениях ещё более прелестной, ещё более соответствующей идеалу, навеянному древними шумерским скульптурками богини Инанны.
Не пейте кукурузную водку на ночь, не смотрите цветные альбомы с шумерскими картинками! А пейте пустырник и смотрите цветную фотку своей жены в телефоне.
Но нет! Ещё не придумали хитрое устройство под товарным знаком Telephonium sapiens - телефон разумный.
Пока в обиход входил только пейджер.
Что-то вроде гонца, пробежавшего олимпийскую дистанцию, чтобы вибрируя гайками, сообщить: «перезвоните абоненту с номером ХХХ-ХХ-ХХ». И пасть замертво.
На дворе американский вечер сменила американская ночь.
Сон Юстуса был недолгим.
Дом Отшельников пополнился постояльцами.
Вошёл Белокурый Молодой Гигант.
Он привёл огромного чёрного пса-водолаза.
- Портос, жрать! – по-русски сказал молодой гигант гигантской собаке водолазу. А сам плашмя пал на койку в соседней комнате и заснул молодым, бесшумным сном.
11. ПОРТОС
Наутро Юстас не обнаружил в Доме Отшельников Молодого Белокурого Гиганта, и вообще никого, кроме себя и Большой Чёрной Собаки. Собака могла бы позавтракать, намазав Юстаса на бутерброд вместе с его нетвёрдым знанием таблицы умножения, неуверенным английским, несколькими анекдотами про Штирлица и Василия Ивановича, несколькими цитатами из Библии, одной Упанишад, из Данте, и юношеским долгом в 25 рублей одному малознакомому архитектору.
Пёс не ел хлеб. Он не питался сомнительным мясом неизвестно чем откормленного гражданина РФ, а ел собачьи сухарики из огромного пакета с картинкой,
где был нарисован такой же точно пёс.
Юстус стал подкатывать к Большому Чёрному Псу издалека.
Имя Портос ему было больше к лицу, чем самому мушкетёру.
и сам он походил на Дюма отца и сына взятых вместе.
Русский язык он понимал в тонкости. Во всяком случае,
достаточно, для разговора о бабах, дружбе и Шопенгауэре.
Позже выяснилось, что Портос владел болгарским, неплохо польским.
Команды на американском диалекте воспринимал без огонька.
Английский знал. Понимал разговорный французский, если говорить медленно
и не забывать про артикли.
Изображая дружескую беседу с Портосом, на деле Юстус высчитывал ту границу, до которой могла дотянулась стальная цепь. Дом пса находился на таком расстоянии от крыльца Дома Отшельников, что он контролировал практически весь периметр. Был шанс вылезти из окна. Но окно было затянуто противомоскитной сеткой и нужно было стать бактерией, чтобы просочиться сквозь ячейку.
И он спрашивал пса с лицом мушкетёра и телом носорога:
- Что скажете, мсье Портос? Вы меня не сразу съедите? Сначала зароете туда, где припрятана мозговая косточка предшественника?
Портос слушал внимательно. Про косточку даже просил повторить.
Сценарий побега выглядел так:
- тяпнуть для остроты реакции Мак-кормика,
- приготовить неудачные версии стейков,
- написать предсмертную записку Жене,
- и совершить молниеносный бросок американского стейка
в одну сторону, а русского тела - в другую
- под крики браво раскланяться
Юстас был уверен, что за ним пристально наблюдают два телескопа из окон Замка. И чувствовал себя Дубровским, переодетым в кофту Де-Форжа.
Всё это Юстас как версию изложил Портосу.
На что Портос ухмыльнулся и зевнул, показав саблезубые клыки.
План завял на корню. Подпасть под такие клыки - можно сразу выписывать оркестр имени Шопена.
12. ЖОРО
Но тут явился он - Deus ex machina - бох с машины!
Из одноэтажного домика под черепичной крышей
выскочил маленький человек в синей спецовке.
- Привеееееет! - закричал маленький человек, - привееееееет Портосик!
Он в секунду оказался между Партосом и Юстусом и он размахивал убедительным свертком, похожий на обёрнутый в американские газет кирпич.
- Есть нож? – радостно спросил человечек Юстуса.
Юстас попробовал было заступиться за Портоса, но человечек рассмеялся. И произнёс волшебное заклинание:
- Штрак-штрак и готово! - и он вбежал на крылечко Дома Отшельников.
- Я - Жоро.
- Юстус. Очень приятно, Жоро!
Юстасу не то что приятно было видеть Жоро, а очень, очень, очень приятно было его чудесное явление. Как, впрочем,
и Дюма-псу. Который внимательно обнюхал свёрток и ничего не сказал. Люди прошли на кухню, оставив водолаза за дверью.
- Какво*? - изумился Жоро, - какой глупак пьёт таку дрянь? - Жоро схватил бутылку Мак-Кормика с таким видом, словно намерен был вылить содержимое бутыли в мойку.
- На Болгарии таю дрянь не пьёт даже последний просяк!**
Так я познакомился с Жоро. Если правой рукой Магистра Алекса была Грейс, то его остальными руками был Жоро, выписанный много лет назад художник-форматор из Болгарии.
_____________________________________
* Какво (болг) – «что за фигня?»
** просяк (болг) - нищий, попрошайка.
Жоро был незаменим во всех сферах деятельности. Во-первых, он очень быстро бегал, но не суетился; работал споро, но обстоятельно. Его русско-болгарский словарь лёг в основу местного диалекта. Сам мэтр Алекс не чурался некоторых крылатых идиом чудо-болгарина.
Жоро жил в библиотеке. За томиком Макиавелли он хранил бутылку ракии и любил ракией угощать. Непременное условие заключалось в том, что ввиду удалённости Болгарии, ракию следовало нюхать, хвалить и соглашаться с тем, что на Болгарии всё только самое лучшее: ракия, перцы, лечо и сам Жоро. Пить, конечно, но так, чтобы, вы понимаете - по пол-капли.
- Ты посмотри, какой добрый кусок мяса Грейс дала для Партосика.
Подумаешь, неделю пролежал у Грейс в холодильнике!
Стало быть в американские газеты был завернут не кирпич, а кусок варёной говядины.
- Партос не знает, сколько мяса дала Грейс. Нюхай! Хорошее мясо. Пойдем, я угощу ракией, и мы поедим такого вкусного мяса. Ничего, что оно пролежало неделю в холодильнике Грейс и Алекса. Подумаешь! Все отдать собаке! Надо, чтобы все по честному, где у тебя нож? Мы поделимся с Партосиком. Штрак-штрак!
Жоро всё делал быстро, как будто опаздывал на поезд.
Он отмерил линейкой один сантиметр н отделил его от говяжьего кирпича. Партос вдохнул шмат мяса и посмотрел нам в глаза.
- Хорошее мясо, - сделал вывод Жоро, - плохое Партосик бы в рот не взял.
И Жоро посмотрел на Юстуса и расхохотался со смыслом.
В библиотеке Жоро вынул томик Макиавелли и разлил ракию по звонким серебряным напёрсткам. Орудуя линейкой и ножом, болгарин отделил от кирпича ещё сантиметровый ломтик мяса. Остальное завернул в газеты. Посверкивая отличными зубами, Жоро поведал Юстасу, что он, Жоро, уже год живёт без женщины.
Штрак-штрак! Однажды он покупал в овощном морковь, разве это морковь? Говорил он продавщице, вот на Болгарии – морковь! он шутил с продавщицей. Продавщица была совсем не в его вкусе, но потом подала на него в суд.
Так долго он выбирал и гладил морковь, улыбаясь продавщице в овощном.
Если бы не Грейс, сидел бы сейчас Жоро в американской тюрьме.
А как же иначе? Это американка. Не болгарка, факт.
Ракия была не в пример благороднее и забористее дешевого Маккормика. Серебряные рюмки были такими крошечными, что казалось, будто ракия не убавляется из бутыли а, напротив, чуть прибавляется. Но это, увы, было не так.
- Я понимаю тебя, Жоро, - сказал Юстус, закусывая каплю ракии ломтем собачьего мяса, – я вторые сутки без жены, а как будто не видел её пол-года. Наверное, тут такой воздух.
- Говоришь красивая? Женщине если красивой, надо звонить каждый день, чтобы она не забыла про тебя. Так и знай, у тебя под окнами уже ходит ухажер. Или много ухажеров. И они только и ждут, чтобы ворваться в твой дом, есть из твоих тарелок и пить из твоих рюмок и целовать …
- Жоро! Она не такая!
Жоро накатил рюмочку и оттёр слезу.
- Да, - сказал он, - и моя не такая. Но ухажёры - вот они такие! Так и ходят, так и облизываются на твою жену. И на мою тоже. Будешь на Болгарии, заходи ко мне.
Я угощу тебя такой кавермой! Ты сразу всё забудешь! Приезжай летом! Летом моя жена готовит такой таратор! Сразу ты вспомнишь, что ты давно уже позабыл.
- Жоро, к тебе приедет твоя жена и у вас будет сколько хочешь тараторов!
Жора посмотрел на Юстаса с печалью и ужасом, как на неразумное дитя, которое собралось на ночную дискотеку вырядившись марсианкой.
Да, переборчик с метафорой.
- Что говоришь ты! На Гогенфлю жена нельзя! И на Росслевиль нельзя. Только Нью-Йорк сити можно, только на выходные. Это нам очень дорого! Знаешь сколько стоит билет до Нью-Йорка туда-сюда? Как мой автомобиль на Болгарии и ещё полстолька.
С женой и самоваром в Гегенфлю – это стоп машина!
Юстусу разъяснили ещё на берегу. А встречаться с женой или ещё кем-то официально в соседнем городке – это как гостеприимство наизнанку, то есть мэтр Алекс жестокий, злой тиран. А Алекс не такой! Но закон такой. Закон простой - в Гогенфлю нельзя с женщинами, вином и всем прочим.
Это как Розуэлл или зона 51.
И все обитатели Гогенфлю ездили встречаться с женами
и с друзьями в город Нью-Йорк. Что происходило крайне
не часто. Чаще всего никогда. И не потому что дорого.
Просто не хочется и вообще можно потерпеть.
Только однажды Юстус воспользовался правом выходного дня.
И просидел целый день у знакомого, таращась на небоскребы Манхэттена и Центральный парк, закусывая кашерную водку виноградом.
И они накатили ещё по три капли ракии.
И съели ещё по куску холодной собаки.
- Я тебе скажу шифр и ты сможешь звонить по трубке на Россию. А потом купишь за тэн долларс такую же карточку и будешь звонить каждый день. Лучше сразу две, они обойдутся тебе по девять долларс. Что такое девять долларс? Это один раз покушать с пивом в китайской забегаловке, где за всё девять долларс. Потом еле-еле туалет добежать. А звонить - два часа говори.
Мы накатили по последней и Жоро спрятал бутыль на полку за Макиавелли.
- Только ты сам не говори лишнего – туда, сюда не надо, пусть жена сама говорит. Грейс на пульте всё слышит, скажет Алексу. Алекс ничего не скажет, но ты сам поймешь, что болтать не надо. Здесь не надо много болтать.
- Жоро, тогда зачем звонить? Анекдоты рассказывать?
Жоро засмеялся и погрозил пальцем.
- Что говоришь ты! Здесь много работать. А много болтать, сразу билет, самолет, Москва. София.
13. ЕВРЕЙСКИЙ ЛЕВ
Из расчёта, что Алекс работает ночью и Юстас ему не понадобится до вечера, Жоро оставил Юстасу кулинарное поручение к ужину. С точной, до секунды, до миллиметра, инструкцией. А точность в кулинарном деле важнее, чем в ракетостроении. Ракета в небо либо взлетит, либо не взлетит. А званый ужин будет испорчен навсегда.
Вдыхая ядрёный чесночный аромат, приложением к гастрономической инструкции Жоро, надо набрать 33 цифры секретного шифра. Самому Жоро говорить со своей дамой сердца никак - штрак-штрак! Работа! А вечером на Болгарии уже глубокая чёрная, южная ночь, звёзды как глаза у кошки. Он её не будить. Невооружённым глазом было видно, что у Жоро не простая любовь к жене. Это бурный роман часовых поясов. На этом простом примере Юстюс понял и то, почему Алекс живет ночью, а днем отсыпается. Америка ему мачеха, Россия-мать.
И часовые пояса меж ними.
11.30 AM в Гогенфлю - это 18.30 PM дома. С семнадцатой попытки он всё же набрал эти 33 цифры без ошибки на одном дыхании. Ему ответила красавица Жена.
Шуршал песок между двумя трубками Panasonikus.
Через полчаса, когда беседа так и не стронулась с точки бифуркации, Жена встревожилась. В её голосе стала прорываться мисс Марпл и немного доктор Фрейд.
- Хорошо, - мямлил Юстас, понимая, что "хорошо" он сказал уже три раза, "нормально" - четыре раза и семь раз «о'кей», мол, говорит и показывает Америка.
- Скажи лучше как ты? как наш Ребёнок?
- Что у тебя случилось? Ты хочешь со мной развестись?
И не прикрывайся ребёнком. Кто там у тебя?
- Абсолютно никого. Здесь абсолютно никого нет.
Даже меня ТУТ НЕТ.
- Ты вообще доехал до Америки?
- Да. Возможно.
- И как там?
- Ты помнишь фильм Копполы "Разговор"?*
** Фильм Френсиса Форда Копполы "Разговор" 1974 г. Детективная история об эксперте по прослушке телефонных разговоров, Гарри Коуле.
Этот фильм мы смотрели лютой Питерской зимой, когда моя Жена ещё не была моей женой, а только первой красавицей института
- Не помню.
- В Доме кино.
- Не помню. А про что?
- Ну там ...
- А в чём я была?
- Была зима. Холодно. На тебе было то чёрное жуткое каракулевое пальто. Мы заскочили погреться. Шёл фильм Копполы "Разговор". И ты сказала, что у тебя болит горло и надо выпить коньяку. И мы пошли в буфет. А потом смотрели фильм, а ты спала.
- Вспомнила.
Пауза, сыплется песок из невидимой воронки.
- Я тебя поняла.
- Мне тут подарили карточку на час или на два разговора.
Она завтра сгорит, если не договорить её за сегодня.
- У тебя который час?
- Одиннадцать утра. У нас был розовый рассвет.
- У нас шесть вечера. У нас не было ни рассвета, ни заката.
И никогда не будет. Как ты уехал, так идёт дождь.
Скоро мы все утонем.
(Песок, галька, свист ветра в дюнах)
- Расскажи ещё что-нибудь.
- Что?
- Ну, спой.
- Сам пой.
- Расскажи историю про еврейского льва. Ты начала рассказывать в аэропорту, но объявили посадку.
- Першинг уезжала в Америку насовсем.
- Кто такой Першинг?
- Ты забыл, кто такая Першинг?
- Ракета с ядерной начинкой.
- Да это Соня, еврейка. Она вышла замуж за Джерома. Джерома, того самого.
- Сэлинджера? Ясно. Пусть будет Першинг.
- Перед отъездом она меня позвала. Она говорит, бери себе что хочешь. Я не хотела ничего брать, но зачем-то схватила бронзового льва. Он страшный, как атомная война. Взяла на чёрный день, сдать на цветмет.
- Ясно. Лев. За него дали бы максимум полтора жетона на метро.
- Там оставалась масса всякого такого, из хорошей еврейской жизни. Старинно зеркало. Но в зеркале живёт чужая жизнь. Страшнее всего был этот медный лев. Я засунула его в комод и забыла про него. Однажды вспомнила, вытащила из комода, ужаснулась и поняла.
- Что поняла?
- Что я его ненавижу! Что это он приносит мне несчастья, одно за другим.
- Несчастья?
- Да. Это еврейский медный лев. Из-за него у нас вечно нет ни денег, ни работы!
- Денег нет во всей стране.
- У нас нет даже запаха денег.
- Я слышал, деньги не пахнут.
- И тогда ещё я ревновала тебя к твоей чёрной армянской девке.
- Наринэ? Это же моя студентка!
- Я хотела её убить, носила с собой столовый нож.
- Он же тупой.
- Я бы пилила её тупым ножом.
- Ты же знаешь, со студентами у меня не может быть никаких неуставных отношений, тем более с армянками.
- Она говорила с тобой, как будто вы уже сто лет вместе спите.
- Это она, как староста курса, набивала себе цену в женском коллективе.
- Я увидела этого страшного льва и поняла, что ни секунды
он не должен оставаться в доме. И побежала выбрасывать
его прямо в реку. В этот же день вечером позвонил Алекс.
И прислал нам немного денег.
К шипению песка в паузе прибавились крики чаек и далеко - пение грегорианского хорала.
- Представляешь?
- Представляю. Кстати, первое, что я здесь увидел, не считая пары мелочей, были два огромных бронзовых льва с мерзкими рожами. Они стоят прямо перед входом в ...
Связь в последний раз хрюкнула и разорвалась.
Часть вторая
САД НЕЗЕМНЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ
Продолжение: "САД НЕЗЕМНЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ"
http://proza.ru/2022/11/15/1579