Судьба 14
Вечером, вернувшись с работы, Полина увидела в доме молодую, приятную на вид, с весёлыми карими глазами и ямочками на щеках, девушку. Она искренне улыбалась, показывая мелкие, ровные зубки.
— Я Нина, а ты Поля , я угадала? — светясь от радости, спросила девушка.
— Угадала. А ты, чья будешь?
— Ваша! Я жена Саши— радостно, ответила девушка.
— Серке всего семнадцать, какая ему жена? — удивилась Полина
— А мне шестнадцать. Мы теперь будем жить вместе, здесь, у вас. Так Саша захотел— улыбаясь, ответила Нина.
.
С этого дня Нина стала жить у Николая с Пелагеей. Девушка всем понравилась за лёгкий характер, особенно её полюбила сама Пелагея. Нина буквально смотрела свекрови в рот, предчувствовала её желания и торопилась выполнить их.Большое уважение проявляла к Серафиму и называла его только Сашенькой, как он того хотел. В работе Нина тоже была быстрая и ловкая.
С приходом Нины в семью изменилась жизнь Пелагеи, она наслаждалась шефством, которое взяла над молодой девушкой. Кроме того, её устраивало то, что Серафим не болтался по вечерам по городу, а занимался вместе с отцом хозяйством. Они делали рамки для ульев, ремонтировали телегу, сани, впрочем, работы всегда хватало.
Кроме того, молодая и жизнерадостная невестка с удовольствием нянчилась с Валентинкой. А у Валентинке настала самая опасная пора, как считала Пелагея
— Ты дочка, гляди в оба, девчонка-то ножки добыла, так и за ограду податься может — говорила она Нине.
Но Валентинка "подаваться" за ограду пока не помышляла. Её внимание больше привлекала домашняя пасека. Она находилась в конце участка, за огородом. Отправившись к ульям и не услышав окрика, Валентинка беспрепятственно очутилась среди удивительного и не знакомого мира.
Девочка подходила к каждому улью, заглядывала в летки, просовывала в них указательный пальчик. Всё ей было интересно. Пчёлки не только не увидели какой-то опасности в этом, они отнеслись к маленькому пришельцу с большим вниманием и уселись ей на головку. Обойдя все улья, девочка с шапкой из пчёл, отправилась домой.
В доме ребёнка уже хватились, искали в огороде, смотрели в бане, заглянули даже в погреб и никто не догадался посмотреть на пасеке.
— Батюшки мои, полная голова пчёл, а она ещё и улыбается — всплеснула руками Пелагея, и тут же стала звать Николая.
— Батя, ты глянь, что твоя внучка-то творит, а! Ты только посмотри, на эту проказницу! Вот устроила, так устроила. Бери дымарь, да беги сюда, пока беды не случилось — кричала она во весь голос.
Схватив дымарь и ловушку для пчёл, в надежде, что где-то примостился новый рой, он выбежал на крик.
Всё это время, пчёлы шевелились и трепетали крылышками на макушке головы ребёнка, не сползая на лицо и не пытаясь ужалить. Она тоже их не трогала, а несла на своей головке, как царица корону. Гордо и радостно торжественно ступая по тропке, при этом улыбаясь во весь рот, приближалась к дому.
— Видал, что утворила! Мы её везде ишем, а она на пасеку усверкнула! — сообщила Пелагея Николаю.
Привычным жестом, он ловко смахнул пчёл в ловушку, но в импровизированном рое, пчелиной матки не оказалось. Так никто и не понял, почему на детскую головку сели пчёлы. Но так же никому было не понятно, почему девочка не испугалась и не плакала, была рада такому приключению.
Ну а Нину свекровь не только не ругала, за недогляд, но даже жалела
— Ох, Христовенькая, перепугала всех. Нинка- то уж где только ни искала, вся испереживалась. Нашла забаву с пчелАми, видал чё. — выговаривала она внучке.
Но малышка совсем не понимала, за что её ругают, постояла, послушала, да и побежала на крыльцо играть с кубиками.
Теперь она одна ими играет. Полина, что бы, не мешать молодым, вернулась в свой дом и забрала Валюню.
Николай с Пелагеей отсеевшись и отсадившись, погрузили на телегу домашние колодки пчёл, взяли с собой корову и телят, и ушли на пасеку.
Мария с Иваном решили Валентинку взять к себе и работать в разных сменах, чтобы ребёнок не оставался один дома.
Нина с Серафимом остались в доме одни на хозяйстве. Им родители оставили одну корову и кур.
Уходя на работу, Полина уносила свою Валюню к соседям, но Мария предложила Полине оставлять свою дочь с ними, чтобы не тратится на соседей.
Мария и Иван стали работать в разные смены. Полина тоже ушла в другую смену и, теперь они по очереди доглядывают за детьми в доме у Марии с Иваном.
Однажды, Мария уже ушла на работу, а Ивана ещё не было и поджидая его, Полинка решила напечь сочней для лапши. Она раскатывала большой блин и расстилала его прямо на плите горячей печки. Подсушив с обеих сторон сочень, откладывала в сторону и раскатывала другой. Девочки спали, Полина готовила сочни в тишине, никто ей не мешал. Стопка сочней быстро росла.
Стук в дверь был неожиданным, чтобы не отвечать и не будить детей, она подошла к двери и открыла. За порогом стоял высокий, с яркими синими глазами и волнистым рыжеватым пышным чубом, мужчина. Он был очень красиво одет, в куртку и брюки цвета кофе с молоком. Полы куртки, были не застёгнуты и, виднелась ярко синяя рубаха. К груди он прижимал огромный кулёк из газет, наполненный яркими красивыми яблоками.
— Здравствуйте. Дома Маша?—спросил он, улыбаясь.
— Нет. На работу ушла.
— А дочка, она дома?
— Валентинка? Дома.
— Валентинка. Красиво, очень. Вот яблоки. Возьмите.
И тут Полина догадалась, что это и есть тот самый военнопленный Пётр, отец Валентинки.
— Вы, Пётр? — спросила она.
— Да, я есть Пётр – тряхнув шикарной шевелюрой, ответил мужчина.
— Заходите в дом. Поговорить надо.
Она отошла от двери, и Пётр шагнул через порог. В это время с кровати спустилась Валентинка. С припухшими, от сна глазками, немного растрёпанными косичками, в лёгком голубеньком платьице, на пухленьких ножках она выбежала в коридорчик, к Полине. Увидев не знакомого мужчину, быстро подбежала к тёте и спряталась за её широкую юбку.
— Это Валентинка? — спросил гость.
— Да. Это дочь Марии, Валентинка. Пётр, я должна вам сказать, что Мария вышла замуж за очень хорошего человека. Он любит Марию и её дочь, и они счастливы. Моя сестра много горя пережила, не делайте её несчастной снова. Не приходите сюда никогда, и не нужно искать с ней встречи.
— Я понял, я понял. Маша должна быть счастливой — он протянул кулёк с яблаками, чтобы уйти, но в это время, Валентинка выбежала из-за юбки своей тёти и со словами:" Папа. Папа па-а-па-а"— направилась к Петру.
У Петра ослабли руки, кулёк опрокинулся и яблоки посыпались на пол, расскатываясь во все стороны. Он опустился на порог и закрыл своё лицо большими ладонями, чтобы никто не видел его слёз.
Полина перехватила племянницу, взяла её на руки и понесла в комнату.
— Это не папа, поняла? Не папа, а папа твой скоро придёт. Давай в куклы поиграем, где наша Катя?
— Вот Катя— указывая пальчиком на куклу, весело сказала девочка.
— А вот Катино платье и панамка. Наряди-ка Катю в новое платье. Она подала Валентинке новые наряды для куклы и вышла из комнаты. Петра в доме уже не было. Через минуту в дом вошёл Иван.
— Ваня, я должна тебе кое- что рассказать, только ты дай мне слово, что Мария об этом никогда не узнает.
—- У меня нет секретов от Марии, тогда лучше не говори.
— Мне одной тяжело будет с этим жить, я не выдержу и когда-нибудь расскажу Марии. А ей об этом знать нельзя.
— Да что такое? Полина, что за секреты?
— Это про отца Валентинки, он сегодня был, прямо перед тобой.
— Немец? Что хотел?
— Я не знаю, немец или нет, но он, такой как Мария, про него говорила, и он сам признал, что Валентинка его дочь. Вот яблоки принёс.
— Это он яблоки принёс?
— Ну да.
— Ну и какой он?
— Интересный такой. На голову или больше, выше тебя будет. Лицо открытое, глаза красивые, голубые преголубые. Чуб кучерявый, такой, русый с рыжинкой. Одет дорого. Ветровка и брюки коричневый с молоком цвет, пастельный называется. Ткань дорогая. Рубаха синяя, яркая, к лицу. Руки большие. Валентинку увидел, заплакал.
— Что ты ему сказала?—насторожённо спросил Иван.
— Чтобы не приходил больше, сказала, что Мария и так через него настрадалась. Пусть не мешает вашему с ней счастью. Он и ушёл.
— Что про яблоки будем говорить?
— Может съесть их?
— Их тут целый ящик будет. По килограмму съедим и всё, наелись.
— Выбросить?
— Ты что, Полина? Человек ребёнку принёс, а мы выбросим?
— Тогда скажем, что кто-то принёс детям в гостинцы.
— Так и скажем. Не переживай. Поесть варила или дети не дали.
— Конечно, сварили вместе с Марией, ещё утром. Я вот сочни для лапши приготовила, пусть Мария завтра накрошит и в духовку. — рассказывая, Поля налила миску горохового супа, поставила на стол отварной картофель и нарезанную дольками селёдку.
Проснулась дочь Полины и быстро прибежала на кухню.
— Встала, умница моя. Давай умоемся, покушаем и домой. А завтра Валентинка с тётей Марусей к нам приедут.
— А дядя Ваня?
— А дядя Ваня завтра с утра на работу. Ваня, веди Валентинку, а то она там заигралась в тряпочки. Давайте обедать, да мы домой поедем.
Пелагею очень устраивало то, что Полинка ушла к себе в дом, и что Мария дочку забрала. А Серафим работает на шахте и спешит домой, к жене. Правда, живут они не расписанными, ну да это не так и важно для неё. Главное, что по ночам нигде не болтается, не пьёт, не куролесит.Дом можно оставлять, не опасаясь.
— Микола, ты как первый мёд снимешь, так до другого взятка три недели будет, хочется сестру навестить, может съездим?
— Какую?
— Настю, они куда-то сюда рядом переехали. В письме -то она писала, как называется село, не помнишь?
—Томуса. Она же писала что там две реки, Томь и Уса, вот так и село называется.
— Да, да, вспомнила. Так чё, поедем?
— Да можно будет. За одним и место посмотрим, уж больно она его расхвалила. Я даже Васятке про это село написал, он тоже посмотреть его пообещался.
Через три недели, сев на поезд, Николай с Пелагеей поехали в село Томуса.
начала 1 части Скудара-1 http://proza.ru/2021/03/19/1902
начало Русская дочь военнопленного немца http://proza.ru/2022/11/19/716