«В этом есть что-то ненормальное, – думал Альберт Иванович, разглядывая трёхмерное изображение огромной серой трубы в стратосфере, присланную утром с орбитального спутника. – Не успел уладить дело с академиком, как вот тебе стаканчик с ядом, рифлёный причём».
Недавний скандал с Бертой успел забыться, хотя, ввиду обоюдной неуступчивости спали теперь в разных спальнях, чтобы не выяснять отношений из-за могучего генеральского храпа Зыбина. Жена напрочь отказалась делать себе операцию на звуковых молоточках. Альберт Иванович в свою очередь тоже не мог пойти на уступку, чтобы у Аристова не было повода распускать гнусные слухи о его семейной жизни. Он считал недопустимым, что жена буквально обо всём рассказывает своей подруге Норе, жене Аристова, которая стучала своим розовым язычком словно колибри крыльями. Как объяснить Берте, что ВТС традиционно соперничает с ЦУПом за внимание императора? Вот как? Когда Берта свято убеждена, что её дружба с Норой касается только её и никого больше.
«Вот же повезло, так повезло. Женился на красавице с приданным в лице безродной подруги. Это ведь надо ещё постараться, чтобы завести себе такое счастье: дочку фабриканта. Редкой вульгарности особа и болтливая впридачу. А чего удивляться, когда её папа производит дрянь всякую: механических слуг. Верх интеллекта! Только в Квантовом сдвиге и можно себе найти таких знакомых! Самооценку она себе поднимает таким образом. А эта Нора только и пользуется ей в свою выгоду, и ничуть не стесняется, колибри драная! Ей, в отличии от Берты, наследственная память ничуть не мешает гнусности делать за полным её отсутствием».
Серая шевелящаяся зубчатая мгла беспокоила старшего советника ЦУП, было в ней что-то тревожное, что-то больше обычной аномалии. Слишком чёткие грани казались искусственными. Размышления прервал звонок:
– Да. Я слушаю. Кто? Ах, это вы. И что за барахло? Дождь? Не может быть. А причём здесь кастрация? Подождите с этим академиком, через полчаса буду.
Под сводами приёмной ЦУП, укреплёными мощными стальными нервюрами, раздался звук пионерского горна из латунного свистка звуковода. Герман отставил в сторону печатную машинку «Прогресс», вскочил и помчался в кабинет к начальнику.
– Готовь аппарат. Летим в Винтаж 2000. Смотри, люк в этот раз закрой намертво, чтобы эта стерва с крыльями опять пульт не расцарапала. Там у них что-то аномальное образовалось. Будь повнимательней!
– Оружие брать?
– Зачем? Мы что, на охоту собрались? Впрочем, возьми. Не нравиться мне эта серая труба. Ты что думаешь? – Зыбин ткнул в изображение цилиндра, вращающегося над столешницей из ярко-зелёного малахита.
– Мы с вами, Альберт Иванович, где только не бывали, но таких штучек я не припомню. Не наша, точно, не наша, хлипкая и одновременно опасная. Вон, вся в гребешках каких-то. Может в ЦК отстучать, на всякий случай?
– Да знают уже наверняка. Ждут теперь, что делать будем. Академика помнишь? Так местный хранитель из него евнуха придумал сделать. Надо спасать науку, – пояснил генерал адъютанту, пристёгивающему на объёмную талию компактный «Микро-Узи» с реактивными нано-патронами.
Из Замка тянулась к высотке бесконечная вереница летающих самокатов и плазмолётов. Некоторые несознательные граждане, конечно, пытались сбежать, но бдительные полицейские секретеры вовремя перехватывали трусов и утрамбовывали в специальные контейнеры из нержавейки с мощными заклёпками, использующиеся для доставки сельхозпродукции с земли. Двадцать тысяч не так просто собрать в одном месте, чтобы потом распылить на свободные позитроны при помощи бомбы.
В основном все были готовы к подобному развитию событий. Аномальный дождь не мог накрыть высотку за просто так. Значит была к тому причина и немалая. К хранителю ни у кого не было никаких претензий: сами выбирали, какой разговор. Дамочки прижимали к себе детей, мужчины сурово смотрели на серую шевелящуюся пелену, словно хотели её загипнотизировать. Из плазменных динамиков звучал полонез Огинского, в исполнении всеми обожаемого товарища Семарга, некоторые утирали слёзы благодарности за трогательную музыку.
Конвейер из самого разнообразного транспорта исчезал в основании серой трубы, где над входом горели факелы из холодной плазмы. Покорность людей перед неизбежной гибелью на первый взгляд могла показаться странной, неестественной. Человек просто-напросто обязан бороться за свою жизнь до последнего вздоха, как дикий зверь, как любое живое существо. Но кто сказал, что человек – это животное? А ведь кто-то сказал! И теперь все свято уверены, что человек – это животное. Тогда что с него спрашивать, тогда и нельзя от него ждать ничего хорошего, если он животное в самой своей сути, готовое рвать и метать ради собственной жизни!
Вроде всё правильно, но как же тогда самопожертвование? Глупый реликтовый вопрос. Я, великое Я прежде всего. Успешен ты – хорошо всем! Враньё, тонкое и подлое враньё, подталкивающее людей к грызне за лучшее место у корыта с объедками со стола благородных арнов!
«Выживание рода намного важнее моей собственной жизни. Думаю обо всех, и все думают обо мне. Тогда ничего не страшно, и смерть в том числе, оттого что тогда я вечен». Так думали арны, на этом их воспитывали, и поэтому они выиграли жесточайшую планетарную войну с эгоистичными рептилоидами в звёздном прошлом.
Ещё арны свято верили в договор. Раз договорились – выполняй или уходи навечно из империи арнов. С этого момента с тобой никто не будет иметь дела, стакан воды не подадут обманщику. Поэтому выбрав Семарга хранителем ключа от позитронной бомбы все сознательные жители высотки беспрекословно пошли в свои квартиры, чтобы достойно встретить смерть. Конечно, как в любом обществе, не бывает, чтобы все соответствовали золотому стандарту, но в общем, граждане придерживались негласных правил, оттого что в каждом жила память предков, победивших беспринципных рептилоидов.
– Как там народ, подтягивается, – поинтересовался Семарг у начальника полиции.
– Вполне, полторы сотни дезертиров, но в основном без проблем. Все понимают серьёзность момента.
– Может, я погорячился? Как-то неуютно на душе. Всё-таки двадцать тысяч ни в чём не повинных граждан, и такой конец!
– Извините, товарищ Семарг, в первый раз уничтожать будете?
– В том-то и дело, что новичок совсем.
– Тогда крепитесь, слово нужно держать. Раз заявили, то отступать нельзя, сбросят на землю, как болтуна стратосферного. Без обид.
– Да какие там обиды, – сокрушённо покачал головой Семарг.
В сером окне с блестящими в лучах искусственного света ручейками воды возникли два ярких пятна от газовых фонарей плазмолёта. В балконную дверь, ведущую на воздушный причал, требовательно постучали.
«Всё начальство пожаловало. Не успел повернуть ключ, и вот тебе здравствуйте-пожалуйста, будьте здоровы, не кашляйте. Эх, зря объявил об уничтожении, надо было выпроводить потихоньку святош из бункера и нажать на ключик. И ничего что не всех бы отправил в позитроны, зато главные свидетели моего унижения исчезли бы навсегда со стопроцентной гарантией. А теперь разговоры начнутся. Что, да отчего. Граждане меня выбрали! А воля граждан нерушима, как маяк в шторм! Договор прежде всего!»
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Глава 4 Борьба интеллектов(Ъ)http://proza.ru/2022/12/05/859
Глава 5 Сила империи(Ъ)http://proza.ru/2022/12/08/1599
Флаг для читателя! Повесть Дождь публикуется на Дзен-канале ГИПЕРПАНК в первую очередь. Там вы обнаружите гораздо больше глав, размещённых ранее.
Ссылка внизу авторской страницы