Письмо двадцать девятое
«Здравствуй, мой любимый дедушка!
Вчера не получилось с тобой попрощаться. До свидания даже не сказал. Не смог. Слёзы меня одолели. Сами вдруг потекли. И до сих пор текут…
Сейчас успокоюсь и продолжу писать. Я же не всё тебе написал про неучей и бездарей, которых полно тут. Как грибов в урожайный год.
Маманя уже замучилась переучивать их. Папанька ей помогает, как может…
Устали они уже от этого. А те лезут из всех щелей. Как тараканы…
Возьми вот дядю Мишу нашего. Мебелью торговал, тубаретки делал – теперь к армии приставлен. Трудится он там в поте лица своего. А может, притворяется, шельмец. Но, потный он всегда. Потеет он быстро.
Там поневоле запотеешь…
Цельный день стоя в открытой машине ездить – это тебе не хухры-мухры. Это ж надо изловчиться так ездить. Да и держаться там за железяку надо крепко. Не упасть чтобы. Сноровку иметь надо. Без выучки никак не получится.
Долго надо учиться этому. Или переучиваться. Но он быстро переучился. Экспромтом. Он же пензюк. И пензюк-то он добрый… Люди так говорят.
И Анна Георгиевна наша тоже так его величает: пензюк добрый.
И, грит, девок любит до безумия, до сумасбродства, до одурения, до удовлетворения. Мишка-то наш Тубареткин. Жить, мол, без них он не может… без девок этих разгульных и распутных…
Вот ещё, деда, сам посмотри: на гульбернаторов у нас вроде никого не учат. Нет таких курсов. А гульбернаторов – пруд пруди. Куда ни плюнь – гульбернатор.
Ромка даже гульбернатором стал. Игрушками торговал и сразу в гульбернаторы угодил. И в друзья к дяде Боре записался. И в олигофрена сразу превратился. А потом и в кошелёк толстый-претолстый.
Гульбернаторов много сейчас в стране. И всё больше их становится. Меняются потом они. В общем, воз их и ещё тележка целая. Откель они берутся? Видно, тайно их переучивают. Как и разведчиков. Разведчиков-то тоже много сейчас везде. Во все сферы они просочились. Везде они теперь командуют. Во все щели лезут. И не только в щели. Короче, целое нашествие. Как тараканов. Куда ни глянь – разведчики одни…
Анна Георгиевна развэдчыками их называет.
А гульбернаторов – чертями и бесогонами.
Постой-ка, деда. Аннушка чего-то меня кличет.
Схожу вниз, узнаю, чего я ей вдруг понадобился. Я быстро…
…Вернулся. Сходил. Узнал. Оказывается, она мясо по-французски приготовила. Звала попробовать. Пришлось кусок слопать.
Она же не отвяжется, всё равно заставит.
Ну и меня уговорила. Анна Георгиевна твёрдо знает своё дело.
А когда его проглотил, тот кусок французский. то ещё захотелось.
А как не захочешь, если оно вкусное.
После второго кусочка аппетит разгулялся. Кушать захотелось.
Поэтому завтра письмо закончу. Или новое напишу.
А сейчас пойду на кухню. Ноги сами туда несут. И ароматы доносятся оттуда аппетитные.
Там ещё Аннушка киселя вишнёвого наварила. И компот грушевый остывает. А ещё из персиков… желе…
Надо всего попробовать. А то снова прибежит за мной неугомонная наша Аннушка. Она не успокоится на этом. Если она привяжется, то уже не отвяжется.
Так что… заканчиваю. Завтра продолжу. С утра самого сяду писать.
Целую тебя и обнимаю крепко.»
Продолжение: http://proza.ru/2023/01/10/689
Предыдущее: http://proza.ru/2023/01/09/604
Начало: http://proza.ru/2022/10/05/382