А.Д. Григорьев. Устройство и заселение московского тракта в Сибири с точки зрения изучения русских говоров (продолжение 6)
— 17 —
Большая безопасность с 1722 года дороги из Тары в Томск облегчает в свою очередь заселение обоих берегов р. Оби вокруг Чаусского острога и вверх от него к Бийску, а также правых притоков этой реки. В 1722-1724 и в позднейшие годы в деревнях Чаусского острога поселилась большая часть тарских крестьян и разночинцев, самовольно ушедших вместе с семьями из Тары и волостей Тар
— 18 —
ского ведомства из боязни перед строгостями розыска по делу об отказе тарян присягнуть Екатерине Первой, после коронования её Петром в 1722 году 1).
Тяготы народной жизни во время преобразовательной деятельности Петра (ум. 1725) заставляли многих крестьян, особенно раскольников из северо-восточных частей Европейской России, с Поволожья и даже из Тобольской губернии, бежать в более глухие и спокойные места Сибири.
Такими беглецами были основаны и населены в начале 18 века многие деревни по Оби, выше Чаусского острога, составившие приходы Бердский, Чингизский, Малышевский, Белоярский и Легостаевский (последний выше нынешнего Барнаула) 2) . Деревни по Оби вверх, начиная с Чаусского острога, основывались и заселялись также беглецами Биронова правления 3).
Большое влияние на заселение местностей по обоим берегам р. Оби оказала находка в горе Синюхе, около Колыванского озера, руд партией предприимчивого владетеля уральских заводов, и последовавшее затем основание здесь медеплавильных заводов Колывано-Воскресенского в 1726 году, Барнаульского в 1739 году и Шульбенского в 1744 году.
Для добычи руд и работы на заводах Демидов отправлял сюда из Невьянска с приказчиками целые партии рабочих, которые обычно состояли из беглых. Так Демидовские переведенцы сюда 1744 года состояли из российских беглецов, ушедших в промежуток с 1725 по 1735 год из Архангелогородской, Нижегородской и Казанской губерний, из Устюжского и Вятского края и даже Московской губернии.
В 1740 и 1742 годах к Колывано-Воскресенским заводам Демидова было приписано 400 дворов сибирских крестьян, а когда эти заводы в 1747 году были взяты в кабинет государя, к ним были приписаны все крестьяне Бердского острога, Малышевской и Белоярской слобод и Бикатунской крепости 4).
Заселение местности по р. Оби и устройство там Колывано-Воскресенских заводов настоятельно указывало на необходимость лучшего устройства и заселения центральной части Тарско-Томского участка московского тракта, который являлся самым коротким сухопутным путем для сообщения с Уралом и Европейской Россией и чаще прежнего стал служить для передвижения русских в Томский край и Восточную Сибирь.
К лету 1741 года, когда через Томск и Тару возвращался из Восточной Сибири Гмелин, от Тары до Томска уже существовала дорога с верстовыми столбами, по которой ездили не только верхом, но и на повозках. Во многих местах своей восточной части она совпадала с современным московским трактом, но в центральной и западной частях она не совпадала с ним. Постоянным русским населением были в то время заняты только концы этой дороги: от Тары до Бергамацкой слободы (и Муромского) и oт Томска до Чаусского острога и Подволошной на р. Оёше. На громадном пространстве от Муромского до Подволошной не было ни одного русского селения с гражданским населением, а существовало только три военных укрепления: Тартасское, Каинское и Убинское.
Маршрут Гмелина был таков. Переправившись через Томь у скал, т. е на нынешнем верхнем перевозе, Гмелин проехал Бурлаковы (Чернореченские?) юрты, д. Кафтанчикову, Калтайские юрты, Калтайской станок (станец), д. Варюхину со станком за Малой Черной, оставленную деревню Лоншикову (Кожевникову), д. Санкину или Панову, д. Черную со станцией, д. Елизарову или Юньскую (правее ее), Зудову или Пашкову за Иксой (за год перед тем дорога проходила через Елизарову, а не через Зудову), (Елбацкие вершины), Жукову или Ояшскую со станцией, Умревинский острог со станцией (на столбовой дороге) и плохой деревней, построенной в 1709 году (но ср выше), Ташеринский станок (станец) с деревней на Оби; переправился у Ташеринского станка на другой берег Оби, где менялись лошади, проехал Абаканское зимовье, лес „Орский бор“, Орские юрты, часть татарского населения которых получала плату от казны, переправился через реку Уек; проехал деревню Скалинскую, Чаусский острог со слободой в 80 дворов, основанный в 1713 году и отстоящий на 58 верст от Ташеринского станка и на 122 версты от Томска 5), Большую Оёшскую в 80 дворов, переправился
__________________
1) Беликов. Первые русские крестьяне-насельники, 31—32. 2) Беликов. Первые русские крестьяне-насельники, 22—25, 29—30. 3) Там же, 25—29.
4) Кн. Костров. Историко статистическое описание городов Томской губернии. Стр.1 .—Беликов, 32. Там же, 34. 5) В настоящее время считается до Чауса от Тары 50 верст, а от Томска 213 верст. Очевидно, верстовые показания Гмелина основаны на словах ямщиков, а не на официальных данных. Сам он считал в тогдашней русской версте 500 сажен; см. двадцатую страницу в предисловии к первому тому его Reise durch Sibirien.
— 19 —
через реку Оёш, проехал Малую Оёшскую, миновал вдоль Оёша 5 русских деревень и прибыл в последнюю перед Барабой деревню Подволошную на южном берегу реки Оёша с 10 домами крестьян-разночинцев. Дорога, уставленная верстовыми столбами и совпадавшая с зимним путем, продолжалась отсюда по южному берегу реки Оёша. Чаусский острог, построенный с целью защиты от нападений казачьей (киргизской) орды местностей подле Умревинского острога, был сильно укреплен и настолько успешно исполнял свою задачу, что казаки (киргизы) уже в течение нескольких лет не отваживались нападать на здешние места.
Жители Чауса были зажиточные люди: у них было много скота, а кроме того они, со времени учреждения дороги через Барабу, получали большую выгоду от монопольной поставки почтовых лошадей для проезда через Барабу вплоть до Бергаматской слободы на Таре, так как в то время по дороге не было русских деревень, а татары не решались выставлять их. Деревни Б. и М. Оёшские были также укреплены. В поездку через Барабу Гмелин отправился из Чаусского острога с прикрытием в 15 казаков.
Из Подволошной Гмелин поехал не по столбовой зимней дороге, шедшей по южному берегу р. Оёша, а по летней, шедшей по северному берегу этой реки, т. е. правее зимней дороги версты на 4. Он проехал урочище Крутые Лога, Писанную Березу, до которой доезжали еженедельно из Чауса три русских казака, проведывавшие про киргиз, и в которой они оставляли свою запаску; севернее Торбаева зимовья, которое стояло на южном берегу р. Оёша и на зимней столбовой дороге и за которым соединялись зимняя и летняя дороги; подле Полубабкина зимовья, называвшегося ранее Государевым двором, в котором останавливался на несколько дней и кормил лошадей присылавшийся из Томска охранный отряд; подле Черепанова зимовья, стоявшего на западном берегу озера ****ыка в 4 верстах правее озера Ит (Иткульского), на восточном и западном берегах которого было 18 летних юрт татар Теринской волости; через речку Чулым; мимо сгоревшего Тырышкина зимовья на берегу безымянного озера, вместо которого (зимовья) было выстроено новое левее дороги; левее озера Кан, перед которым зимняя дорога с верстовыми столбами сворачивала вправо; через реку Каргат; левее большого озера Каргат по северному берегу которого проходила зимняя дорога и было расположено 20 летних юрт татар Теринской волости, левее Убинского озера, вокруг деревни с церковью, и прибыл в Убинское укрепление (Pass), которое отстояло от Чаусского острога на 207 верст и подчинялось Каинскому укреплению (Pass).
Гарнизон его составляли 50 русских и татар, живших здесь уже 6 лет без жен и детей и пять лет добивавшихся позволения перенести укрепление восточнее, на р. Каргат, где была хорошая вода, больше топлива и больше удобств для жизни. В нескольких верстах от Убинского острога стоял Шукур аул, летнее жилище татар Барабинской волости.
Отправившись из Убинского, Гмелин проехал мимо Еланского озера, через лес Осиновый колок, через реку Каинку и прибыл в Каинское укрепление (Pass). В последнем состояло на службе 200 казаков, из которых 50 человек были отосланы в Убинское укрепление (Pass). Они должны были оберегать от нападений казачьей (киргизской) орды не только всю дорогу, но и все деревни, расположенные на западной стороне р. Оби.
По дороге из Каинска Гмелин проехал мимо татарской летней деревни у озера Сары-Балыка, мимо озера Тебиса и других озер и прибыл к реке Оми против Тapтасского укрепления у устья реки Тартаса. В Тартасском укреплении было 50 казаков с сотником из Тары, между тем как казаки Каинского и Убинского укреплений были из Томска.
Тогдашняя дорога от Тартасского укрепления до Тары шла значительно восточнее позднейшего тракта в Тару. В семи верстах западнее этого укрепления Гмелин переправился на северный берег р. Оми, проехал между прочим мимо (восточнее) озер Узуна (ср. юрты Узунгульские) и Терекла, мимо татарской деревни Темюрчан, озера Тюсьменя, (по-видимому, западнее), озер Дсуан (Суган?), Отлу (современного Утлу), у озера Ярлу, на котором лежала деревня Бакмас (совр. Яркульская?) татар Любейской волости из 9 юрт, аула Лабатая (совр. юрты Кумлинские), волости Туннус у озера Кунглу (совр. Кумлу); от озера Кумлу он повернул на запад и проехал мимо (севернее) озера Зицканак (совр. Чичканаклу), по южному берегу Угуйского озера мимо Тогушакского аула (современных Б. Угуйских юрт) из 8 юрт на западном конце этого озера, через р. Угуй (Уйгуз), впадающую в Угуйское
— 20 —
озеро, по западному берегу этого озера на безымянную речку (Чаюшку?). От северо-западного берега Угуйского озера обыкновенная дорога до Бергаматской слободы шла влево по большей части прямо на запад, но в виду ее трудности для проезда в повозках Гмелин, по указанию татар, направился на северо-восток, прямо к р. Таре по более сухой дороге, проехал мимо озера Зицкак (современною Чичкан), истока р. Кайлу (ср. озеро, М. Кайлу), южнее Ельменского аула волости Аяла (современных Альменевых юрт на р. Таре), севернее Ерёмова зимовья (современного Кошпильского?) на тогдашнем обыкновенном тракте, повернул против этого аула на юго-запад и проехал мимо p.p. Тепрена и Ку, левых притоков р. Тары, через вершину р. Ургана (на которой теперь стоит деревня Низовская), мимо р. Кайлас (на которой теперь стоит деревня Ушакова), Курмен (т.е. Курневки, на которой теперь находятся дд. Самохвалова и Курнева); переехал через р. Алган (по-видимому у ее вершины находится д. Котлова-Дурнова), через р. Сардал и мимо татарской деревни Чортан (современных Черталинских юрт), через речку Иг (по-русски Шайтанку), где выехал на обычный тракт, шедший далее через д. Муромцеву на р. Таре и д. Кокшеневу, южнее обеих этих деревень через р. Суктес (Сюткес), р. Канглак (по-русски Тантара, на которой з. Лисина), к Бергамацкой слободе.
От Бергамацкой слободы до Тартасского форпоста по вымеренной дороге считалось 145 верст. В Бергамацкой слободе в первый раз после переезда через Барабу произошла перемена лошадей. В этой слободе в 1741 году было 52 (62?) дома и среди них 30 домов крестьян, 6 беломестных казаков и 26 разночинцев. По дороге к Таре Гмелин проехал по южному берегу р. Тары мимо озера Алгачака, р. Ина русских деревень Ерёминой, Резиной, ряда татарских деревень р. Кулука, впадающей в Иртыш, около двух верст вдоль Иртыша, переправился через Иртыш против д. Щуевой (Шуевой) из 24 дворов, проехал через д. Шуеву, где переменил лошадей, через д. Секминову, д. Черняеву, д. Бородину, д. Кореневу, д. Заливину и прибыл 1-го июля 1741 года в г. Тару через месяц после от отъезда из Томска 1).
После проезда через Барабу в 1741 году Гмелина ко времени проезда через нее в 1773 году Палласа северо-западная и центральная части Тарско-Томского участка московского тракта заметно изменились: северо-западная часть прошла западнее, а центральная в своей западной половине севернее, чем в 1741 году. Именно северо-западная часть прошла от Тары до Такмыцкой исключительно по лeвомv берегу р. Иртыша, у Такмыцкой перешла через Иртыш и перешла водоразделом к р. Оми приблизительно у нынешней Усть-Тарки.
Переносу сюда Бергаматско-Тартасской части тракта содействовало вероятно, то обстоятельство, что как раз по левому берегу реки Иртыша была проведена по-видимому в 1744 и 1745 годах Андреевым дорога для сообщения Тары с Омском и более южными Иртышскими крепостями, и на ней было устроено 5 станций, лошади на которые выставлялись казаками более близких к Омску форпостов Большерецкого, Пустынного и Бетеинского 2).
Таким образом, начало северо-западной части от Тары приблизительно до Шуевой образовалось из прежней верстовой дороги, по которой в 1741 году проехал Гмелин, а центр от Шуевой до Такмыцкой из части дороги, проведенной Андреевым; конец же от Такмыцкой до р. Оми был проложен вновь.
В 1750 году на дороге от Тары до Такмыцкой существовали селения Заливина (№ 2419), Евгашина (№ 2416), Мешкова (№ 2417) и Татмыцкая (№ 2500), все на левом берегу р. Иртыша 3).
Между 1750 и 1773 годами на водоразделе между Иртышем и Омью возникло Копьево, которое Паллас в 1773 году называет новозаведенным селением 4). Копьево как и Резино (по-видимому, на юго-востоке от Копьева, а не на p. Tape), было образовано из ссыльных зa маловажные преступления 5).
Дальнейшее заселение центральной части Тарско-Томского участка тракта в течение последующих за основанием форпостов в Барабе 40 лет производилось жителями Сибири. Именно в 1746 году было приказано „на проезжем пути из Тары в Томск поставить зимовки, на которых крестьяне ведомства Томского и Кузнецкого ямскую гоньбу отправляли бы“. Вследствие этого между указанными тремя форпостами появились следующие пять зимовок: Брызгалово (рядом с совре-
__________________
1) Gmelin. Reise, 4 том, стр. 72—140. 2) Словцов, II, 35.— Тобольская губерния, 141. 3) Тобольская губерния, 115. 4) Паллас. Путешествие. III, 2, стр. 12. 5) Тобольская губерния, 97.
— 21 —
менным Вознесенским на р. Оми), Антошкинское, Убинское, Черепановское 1) и Овсянниковское (Овчинниково?), расположенные так, что форпосты между ними находились почти в равном расстоянии. В 1750 году, в виду существования южнее „новой линии“ 2), указанные три форпоста были обращены в обыкновенные селения, на обязанности которых осталось только производство гоньбы.
Следующее заметное увеличение русского населения барабинской части тракта произошло в 1758 г. Для заселения проезжей „чрез Татару" дороги и несения подводной гоньбы Тарская воеводская канцелярия предписала указами 7 марта и 28 июня 1753 года перевести сюда новых переселенцев. Вследствие этого на проезжей дороге была размещена с одной стороны партия „крестьян, переведенных из Тарского ведомства“, в числе которых было около 20 семейств татар, осевших потом в качестве ямщиков в Усть-Тартасском форпосте, а с другой стороны „города Томска крестьяне, которым было велено жительство иметь в Каинском форпосте".
В том же 1753 году указами Сибирской губернской канцелярии (от 9 марта и 18 июля) было предписано перевести на Барабу „от Томского ведомства крестьян, кои именуются приписанными к Колывано-воскресенским заводам".
Благодаря указанным мерам по дороге появились в это время следующие шесть селений: д. Назарово (Усть-Тарка), д. Тонтурово (современное село Вознесенское, на месте существовавшего ранее татарского городка Тонтура), д. Голопупово (современное село Спасское) и Бyлатово на запад от Каинска, Колмаково и Иткульское на восток от Каинска.
Наконец 21 августа 1755 года было предписано из Петербурга „На Барабинской степи поставить ямщиков на имеющаяся там станции, взявши их из Тобольскаго, Самар(о)скаго и Демьянскаго ямов“ 3). Во исполнение этого предписания сюда было переведено 1559 ямщиков, вследствие чего Демьянск и Самарово почти совершенно опустели 4).
Только что указанные старания заселить барабинскую часть московского тракта жителями Сибири не давали значительных результатов, так как само население Сибири было незначительно. Поэтому 13 декабря 1760 года состоялся указ Сената о приеме на поселение в Сибирь вообще, а в Барабу в частности, помещичьих крестьян с зачетом их за рекрутов.
С этого времени на Барабу почти ежегодно стали являться партии крестьян из центральной России. К 1770 году здесь на тракте появились еще следующие населенные пункты: зимовье Хохлово, зимовье Турумово, зимовки Ичинская (теперь село Покровское) на запад от Каинска и д. Сектинская на восток, а также по-видимому, два пункта вне тракта: д. Булатова (прежние Булатовские юрты, а теперь с. Каменево на север от тракта) и Новокаргатская (на карте и в „Списке" я ее не нашел). В 1770 году была основана на р. Оми подле тракта (на юг от него и на восток от Вознесенского) д. Игнатьева (Посадская) 5).
Теперь селения стали появляться уже и вне тракта. Прибывшие в 1771 году крестьяне образовали по нижнему течению р. Тартаса следующие пять селений: Новый Тартас, Ключевую, Красноярскую, Орловку и Усть-Изецкую. В виду Пугачевского бунта посылка помещичьих крестьян для колонизации Сибири была временно приостановлена 6).
В 70-х годах 17-го века, когда устройство и заселение Тарско-Томского участка московского тракта в главных, по крайней мере, чертах было уже закончено, по нему проехало несколько путешественников, напечатавших описания своих путешествий. Это дает нам возможность ознакомиться с состоянием в то время тракта и его населения на основании путешествий Фалька и Палласа и отзыва князя Щербатова
__________________
1) По Гмелину, Черепановское зимовье существовало подле Иткульского озера уже в 1741 году; ср. выше, стр. 19.
2) Т. е Колыванской линии (от Усть-Каменогорска до Бийска) и Кузнецкой линии (от Бийска до Кузнецка) крепостей, редутов и форпостов, которые должны были охранять возникавшие колывано-воскресенские заводы и местности около Бийска и Кузнецка от набегов киргиз, теленгутов и чжунгар. Кузнецкая линия начала укрепляться с 1745 г., а уже 14 мая 1747 года правительство разрешило заселять устроенные и устраиваемые по линиям крепости „пришлыми в Сибирь"; ср. Кн. Костров, Статистическое описание городов Томской губернии, стр. 41 и 52, а также Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747-1897 гг.). СПБ, 1897, стр.9; и Беликов. Первые русские крестьяне-насельники, 44 (даты у Беликова, по-видимому, не верны).
3) Е С. Филимонов. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Северо-Западной Барабы, или Спасского участка Каинского округа Томской губернии. СПБ, 1892. Стр. 54—55.
4) Беликов. Первые русские крестьяне-насельники Томского края. Томск. 1898. Стр. 46—47.
5) Е.С. Филимонов. Экономический быт, 55. 6) Филимонов. Материалы по вопросу об эволюции землевладения. Вып. I. Пермь 1895. Стр. 11.
— 22 —
По свидетельству Фалька, путешествовавшего в 1772 году, Бараба за 30 лет до его проезда „была отдана барабинцам (т. е. барабинским татарам) и только по большой дороге жили ямщики. Хижины их назывались зимовьями; потом они понемногу превратились в деревни, удержав те же названия“. „Старые русские деревни“, построенные в Барабе до 1764 года, произошли частью от переведенных сюда ямщиков, частью от ссылочных за преступления из России. Новые поселения заселялись преимущественно теми помещичьими крестьянами, которые присылались сюда с семействами за „развратное“ поведение в зачет рекрут, а также ссылаемыми в Сибирь на поселение преступниками. Здешние колонисты, по свидетельству Фалька, „состоят из негодных рекрут или убежавших из России крестьян, плутов, воров и других преступников, кроме смертоубийц. В одной деревне все жители прежде были заключены в Балтийском порте и при оном производили работы в гавани. Женщины суть также частию ссылочные из России, частью же добровольно поселившиеся здесь с преступными их мужьями“. В 1771 году, по словам Фалька, в существовавших тогда (по-видимому, 25) деревнях по всему Барабинскому тракту было 4438 душ, из коих 2455 душ мужеского пола, 1349 женского и 634 детей 1).
По Тарско-Томскому участку московского тракта в 1773 году возвращался из Восточной Сибири в Европейскую Россию Паллас.
В это время здесь по „обыкновенной“ „почтовой“ дороге находились, судя по его упоминаниям, следующие селения, начиная от Тары:
1. г. Тара, в котором было до 669 домов и 1715 мужчин в числе коих было 282 потомка бухарцев и 1 родственник хана Кучума; в ней был комендант и небольшой гарнизон; к ней принадлежали Усть-Ишимский острог в устье р. Ишима, слободы Тюкалинская, Омская (позже Омск), Чернолуцкая, Такмытская, село Логиново и село Знаменское по реке Иртышу, слободы Аёвская в устье реки Аёва вблизи Знаменского, слобода Бергаматская на реке Таре, Усть-Тартасский форпост на реке Тартасе, а также с. Лосинниково, местонахождение которого мне не удалось определить, и вообще 103 русские и 134 татарские деревни, причем платящих татар с немногими остяками насчитывалось 5248 человек и среди них 2344 барабинских татарина и 574 потомка бухарцев; — 2. прекрасное село Логино вблизи впадения в Иртыш Тары, на которой были в то время „многие российские и татарские деревни"; — 3. многолюдная слобода Такмытская; — 4. большая деревня Артинская при реке Артине, впадающей в Иртыш, в 9 верстах от Такмытской;—5. Копьево зимовье с новозаведенным селением; —6. столица (станция?), заложенная у р. Тарки (Усть-Тарка); — 7. Хохлово зимовье при довольно большом озере того же имени (вероятно Камышево при озере Камышеве); — 8. Брызгалово зимовье, подле которого при р. Оми находится селение, именуемое по большой старой земляной крепости Тайтурою (село Вознесенское); в нем была судебная изба и дом комиссара, который наблюдал за всеми новозаведенными между Иртышем и Омью и приписанными к Таре селениями; — 9. Голопупово зимовье при Тартасе, „гдe 20 дворов тартаских ямщиков близлежащий Усть-Тартаский форпост составляют“ (речь идет о селе Спасском); — 10. Турумово зимовье; — 11. ямская деревня при р. Иче, впадающей в р. Омь, в 16 верстах от Турумова зимовья (эта деревня — теперешнее село Покровское); — 12. Антошкино зимовье в 24 верстах от предыдущей ямской (Покровской) деревни; — 13. деревня Каменная при р. Усаклане, приписанная к Барнаульским рудникам (это — нынешнее село Булатово при р. Узыкле), в 20 верстах от Антошкина зимовья; — 14. Каинская слобода (Каинск, ранее форпост) при впадении р. Каинки в Омь, по которой „отсюда до Иртыша многие новые селения Российскими поселенцами основаны, кои весьма размножаются и приписаны к Таре"; третья часть жителей Каинской слободы при Палласе уже переселилась на новую дорогу, пролагавшуюся через необитаемую степь от Барнаула к Тобольску, и поселилась ближе к Оби между ручьями (речками) Бурлой и Карасуком, а остальные жители продолжала оставаться в Каинске в надежде, что их освободят от заводских работ и определят в помощники, и из-за находящихся вблизи рыбных мест колебались оставить свою слободу; — 15. новое селение (Колмаковское) „при малом озерке, Калмацкое (Колма
__________________
1) Кн. Н. Костров. Каинская Бараба. Томск, 1874. (Перепечатано с дозволения цензуры из №№ 25, 27, 32, 34 35, 37, 38, 40, 41, 43, 44 и 45), стр. 30, 34—42 и 56,— Ядринцев. Поездка по Западной Сибири и в горный Алтайский округ. (Записки Западно-Сибирского отдела И. Русского географического общества. Книжка 2. Омск, 1880), стр. 20-23, 106.
— 23 —
ковское) имянуемом, недалеко от большаго озера Убы“ с 30 человеками, как каждое новое селение; — 16. д. Каргат (у Палласа Каргатена, а „сперва форпост был“) на ручье Каргате, причем ее жители приписаны к Барнаульским заводам; — 17. Черепаново зимовье и селение при Иткуле, из 38 дворов; — 18. Сактинская (Сектинская) деревня при озере Сакти, из 8 дворов вместо первоначально одного постоялого двора, в 26 верстах от Черепанова зимовья; — 19. Овчинниково зимовье; — 20. д. Шелекна, (по-видимому, Крутые Лога), в 48 верстах от Овчинникова зимовья, состоявшая во время Палласа уже из 14 дворов, а ранее из одного постоялого двора (зимовья), последняя за новонаселёнными дорогами станция, населенная „российскими пришельцами“; — 21. д. Подволошная, у села Тырышкина на р. Оёше (у Палласа — Обоше), впадающей в р. Чаус, на которой лежали „многия деревни“; — 22. Чаусский (Чеуской) острог на левом берегу реки Оби при речке Чаусе, состоявший из 400 с лишком дворов; в нем находился офицер, исправлявший должность уездного комиссара и „от Барнаульской канцелярии приставленной”; этот комиссар ведал и судил „записанных в заводскую работу крестьян, живущих в соседних странах"; — 23. д. Орский Бор; — 24. Дубровина, отстоявшая более 40 верст от Орского Бора; — 25 д. Ташира; — 26. Умрева (Умрёвинское Поселье) на р. Умреве; — 27. Аяш (у Палласа Агаш, что представляет, вероятно, плохое чтение немецкого Ajasch) на реке того же имени; — 28. д. Елбак на р. Елбаке; — 29. д.Икса (у Палласа Иска на реке того же имени, впадающей в Обь, современная Зудова); — 30. деревнишка Каншура при источнике на волоке между Обью и Томью (трудно сказать, какую именно деревню надо здесь подразумевать, м. б. это — д. Шелковникова на р. Кандаребе); — 31. д. Черная Речка при р. Большой Черной, имевшая 18 дворов, в которых жили томские мещане и крестьяне; — 32. д. Кандинская при р. Малой Черной (западнее Калтая) ; —33. д. Варюхинская на левом берегу р. Томи, откуда почтовая дорога шла уже правым берегом р. Томи, а не левым, как теперь; — 34. Томск. 1)
О новых поселениях на Барабе князь Щербатов в своей „Статистике в разсуждении России" (1776—1777 гг.) пишет следующее: на сей (Барабинской) степи учинены великия поселения из отдаленных вместо рекрут на поселение крестьян, и хлебопашество тут толь размножилось, что действительно, при плодоносии сей земли, народ как оным, так и великим скотоводством стал тут обогащен".
__________________
1) Паллас. Путешествие по разным провинциям Российскаго государства. Часть третья, половина вторая, 1772 и 1773 годов. Перевел В. Зуев. СПБ. 1788, стр. 6—14. Тракт от Ояша до Варюхино во время Палласа проходил через другие деревни, чем теперь. Несколько деревень нельзя точно приурочить к нынешним названиям вследствие ошибок в названиях: у Палласа или у переводчика его, а также вследствие изменения названия деревень.
Продолжение 7 (Глава II. Параграф 4.3): http://proza.ru/2023/04/10/411