...Огромная картина, занимала почти всю стену коридора у ходовой рубки...
Утром меня разбудил топот на вертолетной площадке - наверное, построение личного состава, догадался я. Начались хождения по ангару, пришлось вставать. Я побрился электробритвой, посетил офицерскую умывальню комнату около ходовой рубки, попутно выяснив у вахтенного офицера, когда выход в море и можно ли подключиться к нашему шкафу для исследования сбоев тахометров.
Получив добро с условием не открывать шкаф во время похода, я вернулся в ангар, наскоро позавтракал и, захватив ноутбук, в сумке которого, помимо различных преобразователей интерфейсов, проводов, разъемов, была пара небольших мезонинов передачи данных - неотъемлемой части нашей аппаратуры, пошел в ходовую рубку. Эти мезонины, небольшие печатные платки, нам очень помогли.
Расположившись на своем обычном рабочем месте за переборкой у стола штурмана, открыл шкаф тахометра правого борта, подключил верхний разъем к переходнику интерфейса. Закрыл шкаф. Теперь претензий ко мне не должно быть - только к ноутбуку свисала витая пара тонких проводов.
Запустил программу. Вывелась таблица данных и квадратики постов с надписями. Остановил быстро бегущую таблицу и начал разбираться. От тахометра в тамбуре гребных валов поступают пакеты, содержащие счетчик посылок и число оборотов вала. Сейчас, у причала, показания должны быть нулевые - так и есть, но время от времени выскакивают числа, небольшие, и из за них не подписывают акты.
Когда выйдем в море, схожу в тамбур гребных валов, посмотрю, что с датчиками. Был там несколько раз - ох и толстый же вал, почти полметра в диаметре и бешено вращается! В нескольких метрах крутится вал левого борта. Вибрации здесь - будь здоров, и гул стоит!
Отвлекся, тааак - контрольные посылки от всех тахометров нормальные: индекс узла присутствует, коды ошибок равны пяти, то есть ошибок интерфейса нет. Время контрольных посылок наращивается, это хорошо, значит данные меняются. Но почему тогда индикатор выдает стабильное значение оборотов - сейчас нуль, но вдруг ни с того ни с сего взбрыкнет на несколько значений?
Вообще-то обработка контроля программой тахометра не предусматривается - не разрабатывал я эту функцию, так-как мои предшественники ни Олег, ни Володя Опарко, ни на каких заказах этого не делали. Мы использовали ее только при наладке. Контрольные посылки можно легко отключить - просто удаленно ввести в каждое устройство бит запрета их выдачи. Здесь же контроль присутствовал, ну и ладно, зато на ноутбуке видно качество сигнала.
Мои раздумья прервала команда по громкой связи:
- Отдать швартовые!
Я вынул из сумки сотовый телефон, захлопнул крышку ноутбука и, не разбирая рабочего места, вышел через боковой выход рубки на палубу посмотреть на этот маневр.
Все было непросто, на малых оборотах корабль отошел от стенки и, в сопровождении двух буксирных катеров, медленно поворачивался и начал движение к выходу из бухты. Я некоторое время наблюдал за сложным рулением катеров, потом вернувшись в ходовую рубку, подошел к штурману - капитану третьего ранга, наклонившемуся над столом и громким голосом отдающему приказы рулевому, типа:
- Два румба право!
- Три румба лево!
На большом цветном дисплее штурмана, встроенным в стол, красиво, ярко и четко светилась карта. Я узнавал контуры берегов залива. По синему морю медленно двигалась метка нашего корабля. Спереди наплывал узкий проход в Балтийское море. Штурман продолжал отдавать короткие приказы рулевому. В окнах рубки виднелись два мола, между которыми лежал наш путь, дальше было море. По краям бухты, утопающей в зелени, виднелись домики, краны, пришвартованные корабли. Мы, наконец, вышли в море и корабль начал набирать скорость.
Пора было посмотреть на работу нашей аппаратуры. Тахометры в ходовой рубке показывали приличный ход, где-то сто пятьдесят оборотов, что соответствовало пятнадцати узлам (около тридцати километров в час). Но цифры тахометров правого борта иногда самопроизвольно менялись.
На приборах левого борта показания были устойчивыми. Надо посмотреть поведение приборов во время хода на других постах.
Выйдя из ходовой рубки, я сделал телефоном фотографию огромной картины, написанной маслом, занимающую почти всю стену коридора.
Это был портрет адмирала Эссена в парадной форме. Об адмирале Эссене я ничего не знал. Только потом, в Петербурге, я почитал в интернете об этом славном командире крейсера «Новик», позже броненосца «Севастополь» и награжденного за оборону Порт-Артура во время Русско-Японской войны орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-ой степени, с 1909 по 1915 годы командующего Балтфлотом.
Продолжение: http://proza.ru/2023/04/22/1228
Содержание: http://proza.ru/2024/12/06/1505