Начало: http://proza.ru/2023/08/20/327
По характеру работы приходилось тесно контактировать с
военными моряками. Сейчас вряд ли является секретом, что в
укромных бухтах вокруг Магадана базировалась знаменитая
бригада подводных лодок, прославившаяся в годы войны на
Северном флоте под командованием Колышкина Ивана
Александровича. Дизельно-аккумуляторная тяга обеспечивала
максимальную скрытность, и наши субмарины выполняли самые
ответственные и опасные задания по сопровождению американских
авианосцев в Тонкинском заливе. Шла война во Вьетнаме, которому
мы всячески сочувствовали и помогали.
Как-то выяснилось, что на одной из лодок служит мой не очень
дальний родственник. Встретились, пригласил его в гости, стали
регулярно встречаться в семейном кругу. Дружеские беседы, гостевые
застолья располагают к откровенности. Так что мне была известна в
общих чертах, конечно, ситуация как извне, так и изнутри. Наши
ребята выполняли героическую миссию, когда несли ответственную
вахту в перегретых тропических водах у раскаленных силовых
агрегатов при температуре 65 градусов Цельсия в одноразовой
марлевой спецовке. Не случайно жизнь моего родственника, как и
моего родного брата – тоже подводника, оказалась, увы, весьма
непродолжительной.
На нашем заводе лодки ремонтировались, приводились в порядок
механизмы и трубопроводы, и мы, конечно, были озабочены
вопросами качества и надёжности обслуживания. Были и другие
проблемы. Рядом располагалась рыбацкая вольница, где традицией
было береговое ослабление дисциплины, выпивка и связанные с
этим нюансы. Важно было сохранить дружеские отношения моряков с
рыбаками, не допустив их разлагающего влияния на воинские
коллективы. Контакты были постоянные и довольно тесные, особенно
по партийно-комсомольской линии. Организовывались шефские связи
с трудовыми коллективами. Особым успехом во флотской среде
пользовались шефы с местной швейной фабрики с преимущественно
женским коллективом.
Командир бригады был членом бюро обкома, а начальник
политотдела (капитан 1 ранга) заседал у нас в бюро горкома.
Мы сидели с ним рядом, постоянно обменивались новостями.
Однажды у меня возникла мысль выйти в море на ходовые
испытания корабля после ремонта, и она получила понимание
и поддержку командования.
Я даже прошёл обязательную легководолазную подготовку, чтобы
в случае необходимости покинуть затонувшее судно. Хорошо помню,
что легководолазный костюм того времени можно было
загерметизировать только с посторонней помощью. Когда я задал
вопрос мичману-инструктору, кто будет одевать последнего, тот на
полном серьезе ответил, что в таком деле последних не бывает.
Действительно, военно-морской юмор – сфера специфическая. К
сожалению или счастью, поход по разным причинам не состоялся, но
жалеть об этом не приходится, так как этих приключений у меня, как
говорили когда-то, воз и маленькая тележка.
Позднее Магаданская военно-морская база прославилась на весь
ВМФ. Как водится, командир с замполитом однажды культурно отдыхали
в неслужебное время, а мысли, как обычно, всё вокруг службы и
боеспособности части. Материальная база ветшает, обновление
техники отстает, вот и сомнения возникают: отойдет в
море боеспособная часть судов первой очереди в положенное время
от пирса в случае необходимости или не успеет?
Заспорили. И спор решили по-русски кардинально: командир
набрал телефон дежурного по штабу и сказал два слова: «Боевая
тревога!» Что тут было… Офицерский состав и сверхсрочники жили на
городских квартирах. Силой брали такси, принудительно
мобилизовывали подвернувшихся частников, полуодетыми бежали по
улицам города, повергая в шок и трепет обывателя. Все корабли
отвалили от пирса в положенный срок. Но никого не наградили.
Возможно, всё бы даже обошлось. Однако, командир, отдавая
приказ, не добавил одного слова: «Учебная!». И дежурный штаба по
инструкции тут же оповестил о поступившей команде Главный
штаб в Москве. Там юмора не поняли, как все большие начальники,
сильно боялись за места, на которых сидели. И местная власть не
вступилась, когда наутро Генсек звонит Первому с вопросом: «Ты что
там, решил войну Японии объявить?» А тот ни сном, ни духом.
Словом, мужиков досрочно отправили в запас, на пенсию. Это было,
мне кажется, маленьким предвестием начала крушения великой державы.
Не прерывались связи с рыбаками. Часто встречались на
совещаниях, важные заказы размещались на городских заводах, и
было не лишним их шефское сопровождение. Но бывало и иначе.
Леденящую душу картину представляли 16 гробов, выставленных в
клубе рыбпорта для прощания после гибели рефрижератора «Аян».
Не шторм и не ураган были причиной. Дело было в декабре,
когда приливно-отливные колебания уровня моря достигали максимума -
более 10 метров. С грузом рыбопродукции судно завершало
навигацию. В большой отлив шли открытым морем вдали
от берега и раскроили днище о вершину подводной скалы. Капитан –
самолюбивый заносчивый эстонец – работал у нас первую навигацию,
сильно дорожил своим авторитетом и затянул с подачей сигнала
бедствия, надеясь обойтись своими силами. А потом стало поздно,
аккумуляторы залило водой, и рация замолкла. Все, кроме знакомого
мне по совместной работе механика, который остался в машинном
отделении навсегда, заняли места в шлюпке.
Был редкостный штиль, солнечно, но морозно. Люди замерзли,
их так и обнаружили с вертолёта. Гроб механика похоронили пустым.
Здесь я впервые увидел на местном кладбище заблаговременно
заготовленные летом могилы для зимних покойников. Мерзлота.
Люди ещё живут и надеются, а их уже ждет готовая могила.
Тогда мне пришла в голову совершенно отчетливая мысль: я не хотел
бы остаться в этой холодной каменистой земле навсегда.
Окончание http://proza.ru/2023/08/21/299