Автор текста Александр Васильевич Иванченко, подполковник КГБ
Продолжение. Начало: http://proza.ru/2023/08/23/358
Продолжались эксперименты с крестьянством. Н.С.Хрущев, чтобы
изменить психологию собственника, живущего натуральным хозяйством,
запретил в пригородах держать скотину. Реализация этого постановления
шла через партийные органы. Вопрос ставили ребром – всех коров на
мясокомбинат, если не выполнил это условие, партбилет на стол. Старый
партиец, ныне покойный, рассказывал, как он тащил со двора
несчастное животное, а сзади за хвост коровы держалась рыдающая мать.
В этот же период возле сел, под предлогом освоения целинных земель
распахали выпаса, на которых исконно кормилась деревенская скотина.
Все эти действия меняли психологию как рабочего, так и крестьянина.
В обиходе начали появляться пословицы «где бы ни работать, лишь бы
не работать», «работа не волк в лес не убежит», «работа не Алитет, в горы
не уйдет» и т.п. Среди рабочих и крестьян активно развивалась психология
«несунов». Наиболее активные из них открыто заявляли, если я сегодня с
завода (колхоза) ничего домой не принес – день прожит зря.
Противоречия были на каждом шагу. Дворник и молодой специалист,
окончивший ВУЗ, получали приблизительно одинаковую зарплату, только
дворнику причиталось еще и служебное жилье. Автор этих строк, обучаясь
в институте, подрабатывал дробильщиком стружки 4-го разряда в 140-м
цехе завода «Трансмаш», получал 180 рублей в месяц, плюс повышенная
стипендия в институте позволяли спокойно растить двоих детей. Придя
на завод мастером после завершения ВУЗа, стал получать 155 рублей.
Через полгода, получив должность зам. начальника цеха по технологии
стал получать 175 рублей, при этом подчиненные рабочие получали
200-250 рублей в месяц. Сказалась направленность партии и правительства
СССР на поддержку теории об исключительной роли в истории рабочего
класса.
В дальнейшем и рабочий класс начали прижимать расценками за
единицу произведенной продукции. Один – два раза в год расценки
«срезали», и тогда зарплата становилась меньше. Были случаи, когда
работяги поколачивали своих наиболее ретивых коллег – «ты сегодня
заработаешь лишнюю десятку, а завтра с нас со всех ее снимут». У
В.С.Высоцкого даже есть такая песня про ударника-шахтера, которого
завалило в забое. Его товарищи рассуждали так :
«Вот раскопаем, он опять начнет две нормы выполнять, начнет стране давать
угля и нам хана. Так лучше братцы не стараться, поработаем с прохладцей,
один за всех и все за одного, служил он в Таллинне при Сталине, теперь
лежит заваленный, нам жаль по-человечески его».
Для справедливости скажу, что отдельных рабочих награждали
орденами и медалями за доблестный труд. При этом трудовые успехи были
только частью наградного листа, большое внимание уделялось политической
составляющей, моральным принципам, обстановке в семье и даже
родословной, ну и конечно, чтобы внешность была без изъянов. В отдельных
случаях специально растили орденоносцев, создавая им тепличные условия:
новые станки, хороших наладчиков, помощников и т.п. В трудовых
коллективах все прекрасно понимали, кто есть кто, и к награжденным
относились без особого благоговения.
Определенный цинизм к этим мероприятиям присутствовал и у
партийно-советско-профсоюзных работников. Вспоминается один краевой
пленум, на который из крайкома профсоюзов привезли для вручения два
шикарных бархатных знамени, а вручать надо было знамена более 20
коллективам. На сцене устроили своеобразную карусель: первое лицо края
вручало на сцене знамя, которое за кулисами тут же отбирал кто-то из
клерков. В это время на сцену выносили для вручения второе знамя.
И так по кругу, совершая торжественный ритуал, «вручили» знамена
всем победителям. За сценой устроители этого действа откровенно
забавлялись, когда кто-то не хотел отдавать такую притягательную
награду. Убедительно звучала фраза: «Что вы будете с ним таскаться,
потом в любой день заберете».
Скандал разразился потом, когда руководители заехали в крайсовпроф
забрать свои стяги и им начали выдавать невзрачные шелковые знамена.
а естественный вопрос, где же те бархатные знамена, которые вручали
на сцене, звучал обескураживающий ответ: «Те для торжеств, а эти
для жизни».
Продолжение см.http://proza.ru/2023/08/25/242