Глава 52
"Микандрыч"
Диковинный разговор
Ни один человек не пострадал, кроме как по собственной вине.
Диоген Синопский
Молчи или говори что-нибудь получше молчания.
Пифагор Самосский
Часа через два или три, проговорив обо всём, что было и чего вообще никогда не было на этом грешном белом свете, о погоде неустойчивой, о катаклизмах вообще и о клизмах в частности, о житье-бытье из рук вон выходящем, о хилом здоровье нации нашей российской, обиженной властью, о слабой рождаемости и о значительной убыли нашего народонаселения, а затем ещё и о внешней и внутренней политике нашего государства с многомиллионным количеством жадных до денег чиновников, они плавно перешли к обязательствам различных компаний, предприятий и организаций перед своими клиентами.
– Мы вот… Микандрыч… – начал рассказывать гость, а хозяин кисло сморщился, услышав свое уже трижды переделанное отчество, но вежливо промолчал. Василию уже надоело этого нахала поправлять. Василий Никанорович диву давался. И ему это было стрёмно, как теперь некоторые личности выражаются. Кем он только сегодня не был. То Крупенниковым он оказывался. То Куликовым. То Порфирием. Потом Никандрычем его величал товарищ лекарь. Теперь вот Микандрыч какой-то появился. Кульков сперва дёргался и возмущался, потом махнул рукой и смирился. Но не сдался. Он только кисло морщился да улыбался, как малахольный придурок. Он думал, как ему самому обозвать этого Айболита пришедшего. Но ничего путного в голову не лезло. Да и шибко больное состояние здоровье Кулькову не давало это сделать. Он уже ничего не соображал, Только как-то по-идиотски и по-дурацки морщился и кислился. Доктор заметил эту кислятину на лице собеседника и поспешил его успокоить. – Да не волнуйся ты так, Микандрыч ты мой дорогой. Не дёргайся, как три раза подряд пчёлкой ужаленный. И не куксись, как не знай кто. Мы дорожим своими пациентами. Ценим их. Дорожим и своей репутацией. А она у нас, Микандрыч, кристальная. Как слеза младенца. Поэтому, милый мой Микандрыч, жалоб от пациентов у нас практически не бывает. Так… иногда… по-мелочи… И то от жлобов жлобских. От этих… Как их… Фу ты… Ну ты понял, Микандрыч. От мурлов мурловских… от козлов козловских… и от этих… как их… вот чёрт… забыл…
– А начальство как смотрит на ваши отлучки? Ведь им известно будет ваше хм… отсутствие… – Антонина Саввична резко спросила у разговорчивого доктора Айболита, перебив его и не дав ему закончить мысль, застрявшую у него то ли в голове, то ли в где-то глубоко горле. Антонине очень захотелось узнать про обстановку в их медицинском учреждении. И она тоже не стала поправлять гостя. Она уже привыкла и к Никандрычу, и к Микандрычу. Да и к другому прочему. Не то что привыкла, но тоже, как и супруг, рукой махнула на это на всё. Хозяйка попыталась перевести разговор немного в другое русло, не отходя, однако, очень далеко от основной насущной темы.
Василию тоже было небезынтересно узнать о взаимоотношениях любившего выпить доктора со своим руководством. И он также с нетерпением ждал ответа.
– А что они без меня делать-то будут? Я ведь им план ого-го какой привожу. Да! Огромный! А будут возникать, меня другие фирмы с руками оторвут. Не про мои руки будь сказано. Когда в государственной структуре работал… Тогда да. Могли и с работы турнуть. А теперь наша контора частная. И по разным направлениям мы работаем. Много направлений у нас. И я у них на хорошем счету. А директор у меня – вот где! – детина с силой сжал ладонь в кулак. Да так, что косточки захрустели и сок чуть не брызнул.
– Ого!
– А то… Со мной, Микандрыч, не забалуешь…
– Ну, вы даёте… Даже как-то не по себе становится. Я бы даже сказал… – начал было философствовать Кульков, но его на полуслове перебили:
– Подожди-ка, что у нас здесь осталось? – Альберт Андреевич внимательно глянул на вторую пустую бутылку спирта, приподнял её и встряхнул, на просвет проверил, – ну ты посмотри, как они быстро закончились. Не заметил даже. Полные же были. А что, у хозяйки действительно ничего больше спиртного нет? – тихонько спросил он у больного, прижимаясь вплотную к его уху. – Может, у соседей есть? Мы бывало… раньше, когда в старом доме жили, до утра гуляли – всех соседей обойдём, но найдём. Слушай, пошли её к соседке, или сам сходи… Костик при делах, на вызове он, ему сейчас не до нас с тобой. С меня ходок уже никакой. Ноги ватные. Слушай, Никодимыч, сходи, богом прошу…
– Никанорович… – снова язвительно поморщился Василий.
– Чего?..
– Никанорович, моё отчество.
– Ну я и говорю – Микандрыч. Ой! Прости. Никандрыч! По-дружески…
– Никанорович – это одно, а Никандрович – это совсем другое! Никандрыч – ваще ни к селу, ни к городу. А вы уже и Никодимычем каким-то стали меня величать.
– Да ладно, чего там, Микандрыч. Ой! Опять прости. Прости меня, Никандрыч… Забудь про всё… и смирись… А Никодимыч – это мой второй дед. По папе. Славный старик. Полный Георгиевский кавалер! А сколько баб у него было… Ни счесть! Штук сто! Или все двести… И пил он… Не литрами. А вёдрами! Я весь в него. Пью и не хмелею. Никогда. Он пример мой на всю жизнь. И всегда со мной. Вот и сейчас он перед глазами моими мельтешит. Туда-сюда… Туда-сюда… Чего ему надо? Не знаю. Видать, тоже выпить хочет. Надо налить ему. Дай стакан. Пусть успокоится дед. На тебя смотрю, а его вижу. А вы чем-то схожи с ним. Не пойму только, чем. То ли носом, ушами или глазами. То ли ещё чем. Ну что? Налил? Ведь просит же человек. Давай! Наливай!
– Дык, кончилось…
– Ох, ты чёрт… А ведь точно… Ноль на столе. А это нехорошо. На столе завсегда стоять должно. Как у любого нормального мужика. Иначе удачи не видать. Закон такой есть. Ты это, Никодимыч…
– Никанорович я! Ни-ка-но-ро-вич! Ну сколько можно…
– Да не обижайся ты… Не надо. Не идёт тебе. И психовать не надо. Лечиться тебе, Микандрыч, надо. Ой! Да что это такое… Привязался… Микандрыч… Давно я его не вспоминал. А он, видать, напомнить мне о себе хочет. Дядюшка это мой. По материнской линии. Бондарь. Бочки он делал. Потом он с ума спрыгнул из-за жены своей непутёвой и давай куролесить… Чего он только не творил. А потом сам туда, в бочку, залез и закрылся изнутри. Заперся там. Как этот… Как тот… Как его… Вот чёрт, из головы выскочило…
– Сизиф! – Василий Никанорович воскликнул первое, что в голову пришло.
– Нет. Ни он. Этот, однако, не сидел в бочке. Он по другому профилю был.
– Пифагор! – Кульков решил спутать все карты и специально Пифагора в бочку дубовую посадил. Да ещё запер его там, чтоб не шалил тот.
– Нет. И он ни он. Пифагоровы штаны на все стороны равны. Так нам в школе говорили. А штаны… это тебе, Микандрыч, не бочка. Они и не похожи на бочку.
– Диоген! – не выдержала Антонина Саввична.
– О! Точно! Он самый! А тебе, Никандрыч, успокоиться надо и не психовать. Психопаты не выздоравливают никогда. Так и мрут психопатами. А тебе надо это? Нет. Не надо. Ты это… Никандрыч… дорогой ты мой приятель… сходи лучше к соседям. А я Костику брякну, скажу, что у вас заночую… А он утром как раз и заедет за мной. Ага. Так и сделаем. Не буду же я у вас неделю жить… Неприлично это… Да и накладно. А теперь, Микандрыч… Ой! Извини. А теперь, Никандрыч ты мой дорогой, думать давай про то, где, у кого и как нам с тобой бутыльброд достать. Выпить хоцца… хоть с горы в море кидайся. Да и негатив этот… с души снять надобно… Давит и давит, холера…
Продолжение: http://proza.ru/2023/09/27/566
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/09/16/879
Начало 3-й части: http://proza.ru/2023/08/21/655
Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378
Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023