от Столыпина до Путина. Часть Третья

                АРМЯНСКОЕ НАГОРЬЕ

 ГЛАВА 3.51  XX-век.1949 ГОД. ЗДРАВСТВУЙ РОДИНА! НЕЗНАКОМАЯ...

     «Несёт нас поезд жизни в никуда.
     А, в общем-то, и даже ниоткуда.
     Летят недели, месяцы, года.
     И не узнать, доедем мы докуда...»

   Из Берлина поезд «пролетел» через Польшу и встал в городе Бресте. Объявили пограничный контроль документов и вещей. Хмурые пограничники прошли по вагонам, проверили документы, покопались в сумках, в чемоданах, заглянули в тёмные тайные закутки и подполье.
Ничего не обнаружили и с такими же хмурыми лицами пошли дальше.

   Витя мешая русские и немецкие слова спросил, Muter, почему они такие злые?
Мама засмеялась.
   —Зависть их гложет, копаются в чужих чемоданах, смотрят на немецкие шмотки и жаба их душит, себе ничего присвоить не могут.
Витя хотел переспросить, как жаба большого дядю душит, но отец строго на него глянул и он заткнулся на полуслове.
   —Давай, забывай немецкие слова, говори на русском, с этой станции начинается наша Родина, великая страна СССР.

   Через несколько часов стоянки, грохнули перекатом сцепки вагонов и, набирая скорость, покатились на восток. Витя отвоевал себя верхнюю полку и под стук колёс, во все глаза смотрел в окно на разрушенные деревни, кирпичные печки стояли скорбными памятниками сгоревших домов, искорёженные мосты по берегам рек.
Витя впервые в своей детской жизни глядел на разрушения, уши на макушку и слушает, что говорят взрослые.
   —До войны стояли добротные дома, жизнь бурлила, люди мирно работали. Пришли немцы, хаты сожгли, народ убили. Теперь только дымоходы торчат.

   Витя детским умом никак понять не может, почему о немцах говорят такие плохие слова.  Немцы с ним были такими добрыми, всегда вежливо разговаривали, улыбались. Добрейшая «Alte Frau», за обедом учила детей правильно держать ложку, красиво кушать и не чавкать. Когда со двора пропала собачка, она не могла сдержать слёзы, ей так было жалко собачонку.

   Иногда вдруг мелькал на постаменте чистенький бюст в военном кителе с фуражкой на голове. Это были чугунные, наспех отлитые бюсты вождя, расставленные в населённых пунктах.
Витя о вожде понятия не имел, увидит и удивлённо спрашивает,
   — Па, а это что за страшилище на нас смотрит?!
Папа вздрагивал, оглядывался по сторонам и злобно шипел.
   — Заткнись придурок! Потом расскажу.

   Витя ничего не знал о том, что мир ещё не остыл от брутальной бойни, а вождь уже приказал генералам готовить планы следующей, более разрушительной войны. Не понимал мальчишка, и того, что папа везёт его туда, где уже готовится война с недавними союзниками.

   На небольших станциях народ спешил выйти из вагона, подышать свежим воздухом, походить, покурить, размять ноги у вагона. К пассажирам инвалиды в потрёпанных солдатских гимнастёрках, ноги в грязных обмотках, ковыляли на самодельных костылях. Кепку снял, подсобить просит.
   Инвалиды без ног на маленьких тележках "черепашках", вместо колёс подшипники. Оттолкнулся от земли двумя брусками с обмотанными грязными тряпками и покатился вдоль пассажирских вагонов к толпящимся пассажирам. Голову вверх:
   —Подай Христа ради. Выпью чекушку да забудусь.
Витин папа доставал из кармана смятый рубль, наклонялся и отдавал инвалиду в руку. Отдавали монеты, кулёк печенья, недокуренную пачку папирос.
   Были и такие, отворачивались не обращая внимания на инвалида.
"Черепашка" откатывался с отборными матюгами.
   —Ссуки... Крысы тыловые... Мы в окопах за вас умирали, а вы, Ссуки за копейку давитесь.

   Мальчик Витя был добрым от природы, с болью смотрел на искалеченных, без ног, без руки с обожжёнными лицами. Закрывал глаза и прижимался к маминой ноге. Понять не мог, почему папина Родина вся разрушена, дяди в солдатских одеждах искалечены, а у немцев всё чисто, ухожено, как и не было войны.
   —Ма, кто их такими сделал, немцы?
В душе ребёнка слово «немцы» стало приобретать мрачный, отвратительный оттенок, который взрослея, так и остался с ним.

   На крупных узловых станциях поезда подолгу стояли, пропуская эшелоны промышленного и военного назначения. Пассажиры могли поспешить и сбегать к привокзальной площади, закупиться продуктами. Витина мама не любила сидеть или дремать у окна. Она предусмотрительно присмотрела в дорогу немецкий Spezialitet, подвеску из трёх алюминиевых кастрюлек, которые ставились одна на другую. Снизу глубокая, для борща, на неё ставилась кастрюлька поменьше для котлет с гарниром, в верхнюю наливали кисель или компот из сухофруктов. Встанет в очередь при вокзальной столовке, наберёт еды в кастрюльки, защёлкнет крышки и бегом к киоску папе газету купить. До следующей большой стоянки будет что покушать.
С газетами к буфету, за вязанкой бубликов. Накинет бублики Валюхе на шею и бегом к крану с надписью «Кипяток». На каждой станции для пассажиров был бесплатный кипяток. Открывай кран, наливай и смотри не ошпарься. Опять же выручал большой немецкий термос. Можно было и у проводницы чай заказать, но бесплатный вкуснее. Тёплые бублики со сладким чаем, это праздник, как в сказку попасть.
   Закупились и бегом до своего вагона, а тут уже крестьянки с домашним хлебом, вареными яичками, картошкой в мундире, квашенной капустой, луком и солью. Дуся скрутит из новой газеты кулёк, сложит и отдаёт Славику, неси осторожно чтоб не рассыпалось.
   Пока Евдокия с детьми бегала закупаться, папа в купе сторожил чемоданы. Ситуация на железных дорогах была жутко криминальной. Демобилизованные из Европы были у них лакомым кусочком. Бандиты легко проникали в вагоны, своим ключом открывали купе и мигом выносили всё, одежду, чемоданы.

   Наконец-то раздавался долгожданный удар по висящей рельсе, свисток дежурного в форменной фуражке и бегущей волной по вагонам покатился грохот. Заправленный углём паровоз уже готов тянуть вагоны в путь-дорогу. Машинист высовывался до пояса из бокового окна и внимательно следит за сигнальными флажками проводников.
   Проводницы вагонов одной рукой держат красный флажок, другой подгоняют своих пассажиров по вагонам. Платформа быстро пустела, проводница глянет по сторонам, своих опаздывающих, она уже знает в лицо. А тут, как назло, подошёл грузовой эшелон, встал как вкопанный и отрезал вокзал от отходящего поезда. Прошедшие войну уже ничего не боялись, опаздывающие с кульком еды, с бутылкой водки бесстрашно ныряли под колёса прибывшего состава и бегом до своего вагона. Проводница, ещё раз осмотрелась, сама запрыгнула на подножку и поднимает зелёный флажок. Кочегар подбрасывает в топку уголька, паровоз, фыркая паром, начинает движение. Ступеньки втягивали в тамбур и захлопывали дверь на ключ.

   Наконец-то все собрались, мужики удовлетворённо потирали руки, ставили на столик бутылку водки, женщины шурша кульками раскладывали съестное. Путешествовать без еды скучно, хорошо ехать компанией, когда есть с кем поговорить, что пожевать и выпить.
Нарезали сало, разлили в дребезжащие гранёные стаканы, вздрогнули.
   — Ну...! За добрый путь, за встречу с родными и близкими!

   После второй, рассказывают кто и куда успел сбегать, кто что услышал в очередях. Всегда одно и тоже. Кто-то спешил, сиганул под поезд, а тот тронулся, ноги и руки в разные стороны, все шпалы в кровище. А на пустыре молоденького фронтовика нашли. На войне выжил, а на родине за гроши зарезали. Лежал скрюченный без сапог в одной гимнастёрке. Документов и вещмешка нет, квитанцию нашли, телеграммку отбил, — «Мама Встречайте тчк скоро дома буду».
Мамка ждёт, готовиться, стол накрывает, телеграммку соседкам показывает. Её родня вся на фронтах погибла, а вот младшенький домой едет. Только не знает она, и этого уже не дождётся.
Родной привокзальный криминал не оставляя шансов героям фронта. Особенно доставалось тем, кто уверенный в своей силе, в бойцовских фронтовых навыках, доверчиво соглашался на предложение грудастых девушек, выпить, закусить, и «на раздевание» в картишки перекинуться.  Обдирали таких героев по полной, начнёт «быковать», «пику под ребро» и на пустырь.

   Отобедали, свернули в газетку мусор, туда же пустую бутылку с этикеткой «Водка» и в открытое окно. Прсматривают газету "ПРАВДА", если на первой странице имя вождя всех народов И. Сталина упомянуто 50 раз и более, с такой газетой в гальюн идти совестно. Надо кулёк порезать на листочки. Отяжелевший народ начинал перемещаться в тамбур, покурить, в туалет сходить. В туалете дырка в полу, стой и поливай убегающие шпалы, вонь стоит несусветная. Облегчился, ладошкой постучал по крану умывальника, вода капнет в руку, по штанинам обтёрся и до своей полки.  С прибаутками влез, вытянул ноги, задумался и замолкает. Совсем скоро встретит его у хаты жёнушка, постаревшая, замученная войной. Расскажет всё и про всех, и сколько всего переделать надо будет.

   В какой-то момент наступала тишина, сон одолевал попутчиков. Витина рука свисала со второй полки, а голова проваливалась между полкой и окном. Мама заботливо перекладывала мальчугана вниз, накрывала замызганным одеялом. Тепло обволакивало ребёнка и под мерный стук колёс, ему снился сон. «Красивый, чистый город, все улыбаются, разговаривают. Крик, «Немцы», всё горит и рушится. А то приснится, как с постамента слез «страшила» и к Вити идёт...»
От таких снов мальчик вскрикивал, открывал глаза, увидит рядом маму и снова засыпает.

   В городе Ростов вагоны на Баку отцепили и загнали в тупик. Проводница объявила, ждём, транзит будет к ночи. Не сидите в вагоне, сходите в круглосуточную столовку, там борщок отменный готовят, недалеко кинотеатр, новое кино посмотрите. Выходите, выходите. За вещи не волнуйтесь, вагон запру на замок, пришлют бабку с винтовкой, охранять будет.
«Бабка с винтовкой», была её дежурная шутка.

   Проводница вагон заперла, кинула на плечи пару мешков с бутылочным звоном и поковыляла в «Пункт Приёма Стеклотары», долю свою получить. Иначе работать на «железке» не имело смысла, за копеечную зарплату ночами не спать, одних высаживать, других по полкам раскладывать, сортиры от блевотины отмывать...
   Вместе со всеми ушли гулять и Витины родители. Папа первым делом отбил в Баку телеграммку «Молния», — встречайте.  Посмотрели жизнерадостный фильм «Кубанские казаки». Весь фильм два председателя колхоза, лихой казак и красавица казачка соревнуются друг с другом за урожай, ругаются, попадают в разные глупые ситуации, в конце кина все поют и пляшут, герои поженились, колхозы объединились. Фильм всем понравился, артисты красивые, поступки их честные.
   В круглосуточном привокзальном ресторане похлебали дежурного борща. Витя так утомился за день, что заснул за столом. Папа его на плечо и к вагонам. В назначенное время там уже все собрались, только и разговоров, никакой «бабки с винтовкой» и в помине не было.
   Примчалась подвыпившая проводница, — ой уж простите, я маленечко припозднилася, не по своей вине.

   Когда уже все спали вагоны застучали на стыках в направлении Баку. К вечернему закату второго дня сверкнула тихая гладь Каспийского моря, в открытые окна стал пробиваться шум и свежесть морского прибоя, а с ним и крики вечно голодных чаек. На станции Дербент, между Азербайджаном и Дагестаном, выходила большая группа офицеров служить в гарнизонах Северного Кавказа.
   В соседнем купе выходил мальчик Алексей, с которым Витя сдружился в дороге. Его папа капитан Эпельман, специалист по радарным установкам, получил новое место службы отслеживать с Кавказских гор вражеские самолёты со стороны Турции. Витя протиснулся через строй чемоданов и подарил Алексею свою немецкую игрушку, заводную машинку. Лёша вначале растерялся, потом крепко прижал к себе подарок. Таких игрушек у советских детей не было. Его папа растрогался, достал детскую книжку с картинками, подписал имя и фамилию своего сына и подарил Вите. Витя ещё долго с грустью смотрел в след уходящему мальчику. Алексей оглядывался, пока навсегда не растворился в толпе торопливого народа. Добрым был Витя, весь в маму.

   ГЛАВА 3.52 НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА В БАКУ

   Извергая клубы пара и копоти паровоз тащился с вагонами вдоль берега Каспийского моря. По пустынному пляжу ветер гонял круглые шары кустарника, как мяч по футбольному полю. Вечные странники «перекати-поле» таким способом засевали своими семенами обширные пространства, растения которые могли существовать в жарком безводном климате и на солёном почвенном слое.  Изредка мелькали лодки, болтающиеся на ветру рыбацкие сети.
Ближе к Баку резко запахло нефтяными испарениями. Куда не глянь, нефтяные вышки и свежие пятна мазута. Рядом с вышками стояли жалкие лачугу работяг нефтяников, у каждой лачуги узкая грядка с зелёным луком, редиской, несколько кустов с красными помидорами. Тут же озабоченная курочка ищет где бы так клюнуть и не вымазаться в мазуте. Чумазые дети нефтяников смотрели на проходящие поезда, мечтая стать машинистами и уехать отсюда далеко-далеко.
   Заспанная проводница засуетилась, забегала.
   —Товарищи пассажиры, прибываем в Баку. Дружно сдаём постельное бельё. Палатенца кладём сверху на бельё, чтоб я посчитала. Кто ещё не заплатил за чай, подходим.Бутылки в окно не бросаем, я сама всё соберу.

   Евдокия Ивановна всех вытолкала из купе, закрылась и стала наводить красоту, намазалась косметикой, губной помадой, переоделась, поправила копну волос, приосанилась. Волновалась, как ей лучше показаться перед родителями мужа. Вышла с улыбкой, благоухая французскими духами.  Илья глянул на похорошевшую жену и счастливо улыбнулся.

   —Ну вот и приехали, собираемся, смотрим по углам, ничего не забываем.
   Вагоны медленно втянулись в гулкое пространство крытого Сабунчинского вокзала, единственного по всему долгому пути не разрушенного войной. В открытые окна прилетал запах горячего металла тормозных колодок, мазутных шпал. С дуновением ветерка аромат жареных беляшей, с луком и пятачком мясного фарша. По ушам ударил не смолкающий гул толпы, гортанные выкрики пехливанов-носильщиков, эхо и грохот вылетающих из репродукторов нечленораздельных объявлений.

   Пассажиры подхватили свои неподъёмные чемоданы, туго набитые мешки и резко попёрли к тамбуру. Славик в окно увидел спешащих дедушку и бабушку и закричал в окно, мы здесь!
Илья тоже увидел как резко постарел отец, мама ковыляла неестественной полнотой, за ними, опираясь на трость, брат Лёва, дважды раненный лейтенант пехоты. Не сдерживая эмоций, шумно и радостно все бросились обнимать друг друга. Родители рядом со своими сыновьями фронтовиками, испытывали неповторимое счастье встретить живого сына. 
Расцеловались, бабушка одной рукой прижала к себе Витю с Валей, другой обняла Дусю, давая ей понять, ей все рады, она в кругу семьи. Подхватив чемоданы, пошли на трамвай.

   Старый родительский дом, был не далеко от вокзала, на пересечении улиц "Красноармейской" и комиссара «Басина», здесь же и остановка трамвая. Вошли в родной бакинский дворик, соседи высунулись их окон, они были в курсе, доктор поехал на вокзал встретить старшего сына с молодой женой и внуком. Соседки в замызганных домашних халатах вышли из квартир, очень уж хотелось обняться с Илюшкой, которого старые жильцы помнили аккуратно одетым, вежливым мальчиком гимназистом, а тут он входит в родной старый двор, возмужавший, с офицерскими погонам, рядом красавица жена в модной европейской одежде и в шляпке с небольшой вуалью. Соседки искренне радовались счастью увидеть живого фронтовика.

   Традиция была в маленьких бакинских дворах, жили одной большой семьёй, без национальности, религии и общественного статуса. Азербайджанцы и армяне, евреи и русские, татары и осетины, все как одна семья. Поступки каждого на виду, все знали, кто чем занят и как зарабатывает себе на жизнь. Сейчас, когда пишутся эти строки, всё и навсегда изменилось, ушли традиции старых бакинских дворов, народ загнали в высотные дома со множеством изолированных квартир. Люди не знаются, в лифте спиной друг к другу.

   Услышав шум, на порог родительской квартиры вышла Клавдия Михайловна, молодая симпатичная украинка. Она с раннего утра суетилась у плиты, готовила угощение, раскладывала салаты. Хотелось искренне встретить старшего брата, которого знала только по фотографиям. Младший брат Лёва привёз молоденькую медсестру из госпиталя, девушка прониклась к симпатичному интеллигентному офицеру, особой заботой. Можно сказать, её стараниями, раненная нога была спасена. Выписываясь из госпиталя, старший лейтенант дал ей обещание, вернуться за ней в госпиталь. Как обещал, так и сделал, вернулся в госпиталь с букетом цветов. Под слёзы радости, аплодисменты медперсонала, встал на колено, признался в любви и сделал ей предложение.
Дуся обнялась с Клавой, оказалось они обе хорошо знают Донбасс, это сразу их сблизило.

   В домах дореволюционной постройки не было ни тёплой воды, ни ванной комнаты. Смыть с себя пыль долгой дороги можно было только в ближайшей городской бане и стоило такое удовольствие копейки.  Поход в баню становился превеликим удовольствием, жарко натопленные помещения, пар клубится, мылься, воды много обливайся из тазика «шайки», песни пой и ни о чём не думай. Время подойдёт, банщик сам постучит кулаком в дверь: – Адэваемся... адэваемся, виходым...!

   Напарились, вышли как новенькие, к столу взяли несколько бутылок марочного вина и поспешили в родительский дом. Хлебосольная Клавдия Михайловна наготовила всего и разного и с нетерпением ждала возвращение гостей.

   Евдокия Ивановна подняла на стул тяжелённую сумку с «трофейными» подарками и с весёлыми прибаутками раздала каждому. Дедушка достал штопор, выдернул пробку и разлил по бокалам. Еда была очень вкусной, со всевозможными восточными пряностями. Травки, которые добавляли к супам и к мясу создавали особый незнакомый вкус.
Витя вылизал тарелку до блеска, встал и к плите, подтереть кусочком хлеба по горячей сковородке жирок от мясной поджарки.

   Холодильников тогда и в помине не было, готовили на день, два. Продукты покупали на колхозном рынке, и даже вся семья работала, все получали зарплату, но на пропитание с трудом хватало. Старший сын, подполковник, каждый день доставал из своего кошелька рублики на покупку продуктов. В обычные дни на тарелках всегда было скромно, внучок во время обеда с удивлением, наблюдал, как дедушка Макс вилкой, исподтишка подворовывал из бабушкиной тарелки кусочек мяса. Бабушка и не обращала внимания, она была безмерно счастлива сидеть за одним столом с сыновьями, внуками и молодыми красивыми женщинами.

   Приходили обнять Илью родственники, друзья нефтяники, которые всю войну с бронью. Ну а те, кто приходил с медалями «За отвагу», «За Победу» имели очень гордый вид. Для гостей бабушка надевала свою поношенную шерстяную кофту с пристёгнутой медалью «За Доблестный Труд Фронту» и чувствовала себя рядом с фронтовиками на равных. Позвякивая медальками ставили бутылку вина и рассаживались к столу. Была такая добрая традиция, приходить в гости с бутылкой марочного вина.

   Первый тост, даже в узком семейном кругу всегда за Сталина, за боевых товарищей, за возвращение без вести пропавших.
   За столом больше говорили чем ели и пили, завязывался долгий разговор, где кто воевал, в какие ситуации попадал и как чудом живым выскользнул. Непревзойденным рассказчиком и всегда душой подвыпившей компании был дедушкин двоюродный брат Михаил. Фронтовик пехотинец имел тяжелое ранение и при ходьбе болезненно выворачивал ногу. После госпиталя вернулся в Баку, работал в конструкторском бюро машиностроительного завода. Михаил задорно и с юмором рассказывал смешные анекдоты, был в курсе громких городских новостей, о которых не писали в газетах, слушать его было всегда интересно.

   Гости расходились, а отец и сыновья ещё долго сидели за столом, говорили и говорили. Им было что сказать друг другу. За годы войны в каждую семью пришло много горя. Было о чем поделиться с самыми близкими. Говорили с иронией, как командиры, «с одной извилиной в мозгах, «шашку вон и рубай». Солдат не берегли, гнали на пулемёты, на минные поля. Каждый вечер вспоминали невероятные везения и выживания.

   Старый Макс говорил сыновьям.
   – Благодарите маму свою, все годы войны она день начинала с молитвы за вас.
Понимаете? Это есть материнский подвиг.

   Поделился историей о том, как его допрашивали в НКВД. Шёл к ним и понять не мог, за что вызвали. Оказалось брат Яков письмо прислал из Америки. Тычут в нос, - ах ты  гад, скрыл, у тебя родственники за границей.
Я отказался читать письмо, не знаю кто из Америки написал. Отпустили.

   Илья слушал отца и тяжелые мысли болью загудели в голове.
   – Понимаю, из-за этого письма меня из Германии попёрли. Подальше от разделительной полосы с американцами. Столько труда и здоровья я там оставил, пока сформировал ремонтное предприятие. Думал, поставлю на конвейер, легче будет, но не тут-то было. Ну, дядя Яша, вы мне удружили...

   – Возможно так, как ты говоришь, — ответил младший брат, — никто не знает, что у Них на уме.

   Хорошо всё-таки, когда есть родительский дом, где всегда встретят, обогреют, накормят и спать уложат. Славик привычно уходил спать с дедушкой и бабушкой, Валя спала на сундуке в столовой. Подполковнику, его жене и сыну стелили на полу толстое одеяло из овечьей шести, клали подушки, и чем укрыться. Полы были царскими, широченные толстые доски хорошо держали тепло. Вначале ворочались, но усталость дня, новые впечатления брали своё, засыпали непробудным сном. О том, чтоб подполковнику снять номер в гостинице, культурно провести свой отпуск и разговоров не было.
   Бабуля оформила отпуск «без сохранения содержания», утром раньше всех поднималась, ставила чайник на примус, нарезала на завтрак лаваш с брынзой и какой-то восточной травой. За ней вскакивали все остальные и в комнате начиналась беготня. За опоздание на работу, можно было «загреметь» под суд. Отпускнику надо было встать со всеми, собрать с пола постель, чтоб в суете  не спотыкались, свернуть и засунуть в шкаф.
 
   Лев Максимович, уходил раньше всех, ранение в ногу не позволяло идти быстрым шагом. Следом уходили доктор с Клавдией в городскую больницу. Бабушка с утренней прохладой брала Витю, Валю и уходили до обеда на морской бульвар. По дороге она рассказывала о Баку, показывала старые крепостные стены и одиноко стоящую сторожевую башню «Гыз Галасы», с которой юная красавица бросилась в море. Не хотела идти замуж за нелюбимого человека.

   Витя рассказывал бабушке о Германии, о собачке, о девочке Нелли и о разрушенных городах, которые всю дорогу мелькали в окне поезда. Увлекаясь, он переходил с русского на немецкий. Бабушка сама не плохо владела разговорным немецким, понимала Витю и мешая русский с немецким поддерживала разговор. За всё время бабушка не позволила себе сказать плохо о немецком народе, хотя, причин у неё было безмерно много. Вся её родня в Прибалтике и Белоруссии, попав в оккупацию исчезла в расстрельных ямах.
   Разговор по душам всегда заканчивался словами Л.Н.Толстого, «делать как можно меньше Зла и как можно больше Добра». Надо стремиться получить хорошее образование, вести себя культурно, уважать других людей. Аккуратным в личных делах, в самодисциплине. Религии она не касалась, остерегалась попасть в немилость советской власти.

   На морском бульваре горланили голодные чайки, протяжные пароходные гудки, морская вода до горизонта и силуэты грозных военных кораблей завораживали мальчика. Для Вити и Вали это был совершенно незнакомый мир. Странно было слышать, что до революции здесь всегда было много купающихся, спортсменов пловцов, байдарочников. Сейчас вся поверхность морской воды в бухте сверкала на солнце нефтяными пятнами. За годы индустриализации и особенно военных лет, морская вода в бакинской бухте смешалась с промышленными отходами, городскими нечистотами. Огромные нефтяные пятна превратили некогда красивую городскую бухту в грязный, фекально-нефтяной отстойник.
   Бабушка садилась на лавочку под раскидистой плакучей ивой, открывала детскую книжку и читала про американского мальчика Тома Сойера. Прочтёт главу, захлопнет книжку и отправляет поиграть с мячом, побегать среди деревьев, кустарника, покидать камешки в лёгкий морской прибой. А сама старалась не показывать своё плохое самочувствие. Здоровье у неё уходит, нервное перенапряжение четырёх лет войны давали о себе знать. Чувствовала, что-то надломилось в её организме, но никому никогда не жаловалась, всем не просто..
   С прогулки возвращались к обеду, когда солнце начинало беспощадно обжигать улицы своими лучами. Шли мимо старой табачной фабрики, мешки с табаком, сложенные штабелями, распространяли удивительно пряный запах, вдыхаешь и получаешь огромное удовольствие. Ближе к дому бабушка останавливалась поискать монетку, затерявшуюся в карманах старой, добротной кофты. Находила и покупала у пожилого грека кулёчек горячих каштанов. Каштаны из огня обжигали пальцы, но были удивительно вкусными. Уличная трапеза завершалась стаканом газированной воды «Крем Сода», шипящая газировка, это просто божественный напиток.

   День за днём короткий отпуск закончился. Славика решили оставить в Баку. Купили в кассе для военных билеты в  город Ленинакан, сердечно попрощались и налегке пошли на вокзал ехать из Азербайджана в Армению.

   3.53 АРМЕНИЯ. ГОРОД ЛЕНИНАКАН (…Александрополь. …Гюмри)

   Сцепка двух паровозов, пыхтя чёрным дымом, тащила вагоны вверх по горному рельефу Закавказья. Покуривая папироску «КАЗБЕК», подполковник Илья Вейнблат с тоскливым равнодушием стоял в тамбуре и смотрел на горные пейзажи мелькающие мрачные аулы, женщин закутанные в чёрной парандже, на осликов по горным тропам, навьюченных поклажей, После ухоженной, законопослушной Германии, вызывало некоторое внутреннее раздражение. Но, есть приказ, и его надо выполнять. Утешал себя, старой, как этот мир мудростью, «Хорошо, что не хуже...». Всё-таки Турецкая граница, это не Дальний Восток.
   Мало кто знал и понимал интересную историю этих мест, знали лишь название горы «Арарат» и что-то краем уха слышали о древнем государстве Урарту. На этих двух строчках, огранивались события уходящие в глубины веков. Ленинская идеология сабельным махом срубила и отправила «на свалку» всё что было до 1917 года. История тысячелетия подавались как долгая борьба угнетённых горцев за свободу. Только с победой Октябрьской Революции в России, горцы получили право на счастливую жизнь. Офицеры, направленные на границу с Турцией, должны были твёрдо знать зачем они туда едут, освободить народы Ближнего Востока от «оков британского колониализма». Всё остальное их не должно было интересовать.

   Сегодня, когда я пишу эти строки, достаточно поблуждать по интернету и всё найдёшь. Не вдаваясь в разноликие подробности пролистаем отдельные эпизоды, чем интересен был этот советский плацдарм в Армении. Во все века прошлого и по сей день, символом армянского народа была и остаётся «Гора Арарат». Гора Арарат упоминается в текстах «Ветхого Завета» о Вселенском Потопе, как о местности Спасения и Возрождения человечества.

     «И сказал Бог: войди ты и все семейство твое в Ковчег, ибо Я, увидел тебя праведным передо Мною в роде сем. И всякого скота чистого возьми по семи (пар) мужского пола и женского, а из скота нечистого по два, также и птиц небесных по семи, летающих домашних птиц: уток, гусей, кур, возможно, лебедей, аистов, а также голубей и ворон».

   Как услышал Ной Божественный наказ, взялся строить Ковчег.  Когда земля стала уходить под воду, в Ковчеге нашли своё спасение люди, живность «каждой твари по паре», животные и птицы, растения и чубуки винограда. Когда вода стала спадать, открылась гора Арарат и Ной пришвартовал здесь свой Ковчег. Выпускал на волю спасённых напутствуя расселяться и размножаться. Именно Ной прикопал у горы Арарат первую виноградную лозу, от неё пошли традиции армянского виноделия, знаменитый на весь мир коньяк «АРАРАТ».

   Легенду о Ковчеге Ноя можно считать, свидетельством реальных, ужасных событий, произошедших на памяти человечества. Геологи, изучая горные разрезы, смогли составить схему, образования Чёрного Моря.
Около 8 тысячи лет назад на месте современного Чёрного моря находилась обширная низменность с пресным озером, по оберегам которого жили древние люди. Случившаяся на планете Земля Космическая Катастрофа, спровоцировала океанические цунами с высотой волн выше ста метров. Через узкий перешеек, который сейчас называется Проливами Босфор и Дарданеллы, мировой океан устремились в черноморскую низменность. Узкий перешеек был размыт гигантскими потоками воды и уровень затопления черноморской низменности сравнялся с уровнем Мирового Океана. Память о той ужасной, всё поглощающем наводнении обрастая всевозможными подробностями мигрировали по всему Ближнему Востоку и были записаны древними иудейскими мудрецами в Священном Писание.

   Пролистаем страницы истории и бросим взгляд на Армянское Нагорье, которое входило в состав хорошо, организованного древнего государства Урарту. Богатое государство Урарту в хаосе непрекращающихся войн с кочевниками в конце концов было разрушено, а её народ растворился среди кавказских племён Армянского Нагорья.
   Античный Рим, отметился здесь присутствием своих легионов, артефакты свидетельствуют, что легионеры доходили до современного Баку. В Армении сохранились фрагменты дорог, по которым в город Рим везли пшеницу, сушёные фрукты и виноград, гнали рабов на невольничьи рынки. Здесь стоял «Шестой Легион», который усмирял местное население, иудеев, сирийцев, египтян.

   В 43 году от Рождества Христова, в Армению приходят апостолы Иисуса из Назарета, Фаддей и Варфоломей. Апостолы принесли с собой Учение Сына Бога, Иисуса Христа.
– «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня».
   Апостол Варфоломей пришёл с рукотворной иконой «Лик Богородицы». Поклоняясь Христу, поклоняйтесь и Богородице. Не разделяйте «Сына от Матери». Фадей принёс в Армению наконечник копья римского солдата, стоявшего у Креста с распятым «за грехи людские» Сыном Бога. В 66 году от Рождества Христова, апостолы Фаддей и Варфоломей вместе с учениками были схвачены легионерами и жестоко казнены.

   Пролистаем ещё несколько страниц этой интереснейшей истории.
Европейские римляне приняв христианство, погрязли в непрекращающихся междоусобицах. В 4 веке под ударами Гунов, пришедших с Дальнего Востока, европейские римляне растворились среди германских племён.
   Византия, восточная часть античной империи, просуществовала ещё 1100 лет. Константинополь, Царь Град, сверкал красотой и великолепием. Сюда свозили лучшие скульптуры античных мастеров, ценные рукописи, церковную утварь, мощи святых. За неприступными стенами было собрано бесчинное богатство, которое манило дикие орды кочевников. Городские стены безуспешно осаждали гунны, авары, персы, арабы, славяне, печенеги и даже крестоносцы.
В 1453 году войско султана Мехмеда Второго, по прозвищу Фатих («Завоеватель»), смогло подкупить предателя, который открыл тайный проход через городскую стену, после трехдневного штурма армия Султана ворвалось в столицу Византии. В бою гибнет император Византии, Константин ХI, Палеолог. Среди наваленных трупов, Императора опознали по золотым «Двуглавым Орлам» на сапогах. Царьград был переименован в Стамбул.

   С разгромом христианской Византии, Армянское Нагорье ушло под контроль Османской Империи, существование христианского народа было поставлено на грань уничтожения. Османы огнём, мечом и хитростью распространяют среди горцев Кавказа свою религию. Можно сослаться на известный пример, когда крестьяне принявшие Ислам, платили меньше налогов, чем христианин, которого жестоко обкладывали непомерными налогами. Надо сказать, христианская Армения мужественно противостояла турецкой экспансии, смогла сохранить свою самобытную церковь.

   Российская Империя, как правопреемник Византии, отвоёвывает у султанов часть Армении.В 1837 году русский царь Николай Первый, приезжает в пограничный город Гюмри, знакомится с ситуацией и подписывает «Указ о строительстве двух Крепостей, «Большой» и «Малой на границе с Турцией. В честь такого знаменательного события, древний армянский городок Гюмри по велению царя переименовали в «Александрополь», в честь царицы Александры, супруги Николая Первого. Русские крепости были построены и заблокировали проникновение турецкого влияния на народы Кавказа, Башкирии и Татарии. 
   Царская армия дала импульс в градостроении, строились добротные общественные здания, жилые особняки. Армянские каменотёсы топориком, стамеской умело вырубали каменные замысловатые орнаменты, украшавшие фасады домов. По водопроводу с альпийских горных вершин в город потекла изумительная по вкусу вода. Скажу откровенно, разрекламированная на весь мир французская "Evian" и близко не стояла с той, что можно было набрать на улицах из простых чугунных колонок.
На пологих холмах был заложен парк, офицеры и горожане могли прогуляться со своими дамами, послушать полковой духовой оркестр. Надо понимать всё оплачивал генерал-губернатор из царской казны.

   Пограничная служба русских офицеров и нижних чинов проходила в постоянных стычках на горных тропах с турецкими янычарами. Звон сабельных схваток, треск револьверов, хлёсткие выстрелы кавалерийских винтовок было привычным делом для кубанских казаков, армянских, дагестанских добровольческих отрядов. Когда на границе наступало короткое перемирие, офицеры возвращались в городок Александрополь на отдых. Кто-то лечили раны у полкового врача, другие надевали парадные эполеты и направлялись в гостеприимные салоны развлечь своими рассказами о коварстве кровожадного турка, «будет лизать тебе ботинки, целовать твои руки, но как доберётся до твоей шеи, непременно задушит». Фронтовые рассказы завораживали женское общество. Дамы, жаждущие страстных отношений, влюблялись в рассказчиков, охотно танцевали с героями кровавых стычек, жёны с пышными формами закручивали тайный адюльтер, дочки с чувственным ротиком жаждали поцелуев. Без любовной интрижки офицеру скучновато. Наставить "рога" староватому чиновнику, это особый шарм, будет что вспомнить.

   Подгулявший офицер возвращался в фаэтоне за полночь.  Цокот копыт о булыжный настил пустынной улицы освещённой тусклыми масляными светильниками, далеко был слышен. Кавказская овчарка услышит цокот, лениво тявкнет сонному денщику. Служивый вскочит с настила, зажжёт свечи, приготовит на подносе рюмку водки с кусочком армянского сыра.
Его Благородие выпивало, позволяло сдёрнуть с себя сапоги, скинуть китель и сваливалось на кушетку. Ранним утром денщик уже подносит тазик с тёплой водой для умывания. Офицер откушал из самовара чая, при полной амуниции садился на коня и поскакал служить Царю и Отечеству. Не задумываясь вернётся живым или сгинет в горах.

   Срок службы на границе заканчивался, народ собирался на городской площади прощаться с военными. По периметру прямоугольной площади выстраивались во фронт конные гусары, драгуны. Генерал-губернатор торжественно хвалил офицеров за Честь и Доблесть, за Веру, за Царя и Отечество. Желал благополучно добраться до своих родных очагов. Подружки дружно кричали - Ура! «И въ воздухъ чепчики бросали». Под марш военного оркестра, аплодисменты публики, конные гвардейцы отбывали в Россию, унося в своём сердце тайные встречи, что для офицера лучше всех наград.

   Горная дорога на Тифлис петляла через «Семёновский перевал», а там рукой подать до дома. И мне представился случай выпить воды из горного родника «Семёновского» перевала, почтить память убитому Грибоедову. У родника каменная плита с  тонко высеченной в камне гравюрой.
   А.С.Пушкин верхом на коне смотрит на арбу с телом, завёрнутую в саван. Далее просто процитирую поэта.
   «Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу.
   «Откуда вы?» — спросил я их.
   «Из Тегерана».
   «Что вы везете?»
   «Грибоеда».
   Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис. Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова!»
   О восточном коварстве, бывалые напоминали молодым. Покуда чувствуют силу, уважают. Спиной повернулся, не вспомнят, что другом был, хлеб преломлял. Нож под лопатку, кошелёк в карман и был таков.

   В конце 19 века в пограничном городке Александрополь служил русский военный врач Константин Леонардович von Knipper, происхождением из немцев. Константин был братом Ольги Knipper-Чеховой, актрисы Московского Художественного Театра, супруги писателя Антона Павловича Чехова. В 1897 году в семье военного врача родилась девочка, будущая актриса Olga von Knipper. В свои 33 года она имела огромную популярность и в довоенном СССР и в Германии. В Германии ей присвоили высший титул - «Актриса Рейха». Дружила с Евой Браун, подругой Адольфа Гитлера, была вхожа в высшее окружение руководителей Рейха.
   В интернете блуждает эпизод, Адольфу Гитлеру доложили, у гестапо есть подозрение что Olgе von Knipper связана с советской разведкой и будет арестована. Вломившиеся гестаповцы оторопело замерли. В её комнате за столом сидел сам фюрер, гестаповцы задом, задом и исчезли. Фюрер специально приехал к актрисе в гости снять с неё подозрения.
   Но на этом история не закончилась. После капитуляции Германии, советская разведка по указанию И.Сталина нашла Ольгу Книппер. Привезли в Москву. Допросили. Не причинив никакого вреда, вернули в Германию. Вот в такую пикантную ситуацию попала девочка из городка Александрополь.

   Если верить дотошным историкам, открывается интересная история связанная с этим пограничным городком. Юноша Иосиф Джугашвили (И.Сталин), как наиболее способный, учился здесь в Колледже Иезуитов, у знаменитого Георгия Гурджиева, который обучал семинаристов секретам психологического воздействия на окружающих людей. Георгий Гурджиев был из последних потомков знатной династии византийских императоров Палеологов. Насколько это правдиво, я не знаю, но «дыма без огня не бывает», а исторические личности не возникают из пустоты и простоты. Кто-то серьёзно поработал с юношей Иосифом, научил его быть недосягаемым, что особенно ему пригодились на посту Генерального Секретаря СССР.

   И совсем коротко о периоде ленинской смуты. Вождь мирового пролетариата В.И. Ленин, вынужденно сдавал без боя обширные территории, которые до 1917 года входили в Российскую Империю. Под влиянием пропаганды большевиков, солдаты царской армии оставили русско- турецкую границу и ушли, офицеры подались в эмиграцию. Реально границы уже не было. Турецкие янычары с курдскими головорезами устроили армянскому народу кровавый геноцид.
В это трагическое время, советское правительство передаёт Турецкой армии «6 тыс. винтовок, свыше 5 млн. патронов, снаряды и золото». Можно сказать, оплатили турецким головорезам ликвидацию вооружённого формирования армянской милиции «Дашнакцутюн», категорически не принявшие ленинский большевизм.
   В сентябре1920 года турецкая армия под командованием Кара-Бекира захватывает обе русские крепости и входит в Александрополье. В декабре 1920 года части 11 Конной Армии, добили отряды "Дашнакцутюн" и вошли в Эривань. По мирному договору, подписанному с Турцией, пограничный город «Александрополе» с двумя русскими крепостями вернулись в Армению. Часть исконно армянских территорий В.И. Ленин отдал Турции.
   В Эривани, под бурные, несмолкающие овации бойцов 11 Красной Армии, пролетариев и крестьянской бедноты, на территории Армении была провозглашена советская власть. В честь такого эпохального события, город «Александрополь» был переименован в «Ленинакан», в честь вождя пролетарской революции, отдавшего Турции священную гору Арарат.

   3.54 ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГОСТИНИЦА НА ГОРОДСКОЙ ПЛОЩАДИ.

   Витя , увиливая, попасть под сапоги и чемоданы, выпрыгнул на мокрый асфальт и стал ждать родителей, которые ещё суетились в купе со своей поклажей. Горная прохлада быстро проникала под лёгкую одежонку, рассчитанную на бакинскую жару. Стало зябко, зубы дружно отбивали музыкальную дробь. Папа стоял и шипел на маму, — ребёнок замёрз, дай ему курточку. Мама в ответ пожала плечами, кто знал, что здесь такая холодина, всё распихано по чемоданам, я и не помню в каком чемодане. Смотри патруль идёт по платформе, буду я ещё при них в чемоданах копаться. Ничего, потерпит.
   Вооружённый патруль, шагая вдоль состава, суровым взглядом скользил по прибывшим, высматривая «шпионов», которые намерены нелегально перейти границу.  Здесь нельзя было долго стоять, глазеть по сторонам, и не дай Бог, сфотографировать железнодорожный вокзал.

   Подошёл в начищенных до блеска сапогах, старший лейтенант инженерных войск, с ним солдат. Недавний выпускник военно-инженерного училища был отправлен встретить своего нового командир с большим фронтовым опытом, будет чему поучиться.
   Козырнул подполковнику и представился.
   –Старший лейтенант Петров. Товарищ подполковник, разрешите отвезти вас в гостиницу?
   –Да, Петров, поехали, мальчуган уже зубами от холода стучит.
Молодой лейтенант посмотрел на дрожащего Витю, мягко улыбнулся.
   –Терпи боец. Через пару часов здесь будет так жарко, ещё вспотеешь. Климат в этих местах резко континентальный, с ночи и ранним утром холодно, днём на солнце жарко.
   Старлей с первых минут знакомства старался произвести на нового командира хорошее впечатление.

   Солдат подхватил два самых тяжёлых чемодана и пошли к вымытый до блеска машине «Виллис». Центральная гостиница находилась  у центральной площади города.
    Администраторша, как говорят сейчас, «менеджер на ресепшен», суровым лицом следователя НКВД, заглянула в список забронированных комнат, нашла фамилию прибывших, криво улыбнулась и выдала каждому «Лист Прибытия» с вопросами в столбик. Надо было аккуратно ответить, «Откуда и зачем приехали»; «какой национальности»; «социальный статус»; «есть ли родственники за границей» и т.д. Все десять пунктов должны были раскрыть шпиона, обеспечить безопасность Стране Советов.

   Макая пером в чернильницу, дали ответ на все вопросы. Дама важно брала бумажку, сверяла с документом и важно кивала головой. Последним на проверке был Витин листок, важная дама нахмурила брови и строго отчитала подполковника.
   – Вот, не надо за него расписываться, если он не умеет, то своей рукой «крестик» поставит.
Вам понятно, папаша?
   «Папаша» не посчитал нужным спорить, переписал, макнул перо в чернильницу и подал своему пятилетнему сыну.
   – Поставь ей крестик, вечно из-за тебя торчим непонятно зачем.

   Витя не стал позорить себя «крестиком», надул щёки, усердно нажимая на ручку нацарапал - «витя» и сам протянул бумажку строгой тёте. Дама внимательно посмотрела,
   – Почему имя с маленькой буквы?
Витин папа вступился за сына
   – Подпись ставят не по правилам грамматики.
Тётка кивнула и стала разглядывать выданное в Берлине, незнакомую ей форму «Свидетельство о Рождении». Придраться было не к чему, подписи есть, печать с советским гербом.

   Взяла в руки ключ от комнаты, командирским тоном приказала солдату заносить вещи на второй этаж. Солдат вытянулся, подхватил багаж и пошёл за тёткой по ступенькам на второй этаж.
Все остальные следом.
   Комната, коморка, две кровати, стол и шкафчик, порадовал красивый вид с балкона на центральную площадь. Солдату и лейтенанту комната явно понравилась, переглянулись, крутая хата у командира, козырнули и ушли к машине ждать командира.
Евдокия Ивановна с грустным лицом оглядела комнатушку. Две железные полуторные кровати, два стула, небольшой, стол с разводами от горячего чая. На постельном белье синие оттиски печатей.  Каждую казённую тряпицу надо строго беречь, и не дай Бог что-то пропадёт.
Подполковник посмотрел на унылый вид своей боевой подруги, закурил папиросу.
   –Ну, вот мы и дома. Дорогая, распаковывайся, а я в гарнизон, представлюсь командиру.
Хлопнул дверью и ушёл.

   Витя с Валей на балкончик посмотреть, как будет уезжать папа. К ними вышла мама и стали
рассматривать панораму незнакомого города. Городок нетронут разрушительной войной, нет развалин. Добротные дома, магазины, кинотеатр, здание школы, купол колокольни армянской христианской, апостольской церкви.

   В маленькой комнатушке как-то надо было устраиваться. Евдокия Ивановна постояла, утёрла слезу и стала рассказывать Вити и Вали как надо себя правильно вести.
   – Тётка, та, что внизу документы проверяла, мне сразу сказала. Чтоб дети по коридору не носились как угорелые и не орали, будут на вас жалобы, выселю.

   Первым делом поделили кровати, одна папе с мамой, вторая для Вити с Валей. Витя понял, надо забивать себе территорию, залез под стол, сложил там свои машинки, солдатиков, кубики, увлёкся и стал играть под столом.
   Мама со своей помощницей Валей раскидали из чемоданов вещи первой необходимости, пошептались и уже весело, с улыбкой, заглянули под стол.
   — Эй, солдатик, вылезай. Пошли город посмотрим, купим колбаску, пачку пельмень сварим, для вкуса уксус купим, брызнуть на пельмени и пообедаем.

   В советском, сталинском гастрономе вкуснющий запах продуктов распространялся по всему залу. Постояли в очереди, заказали и Витя во все глаза смотрел как продавщицы длинным острым ножом виртуозно нарезали на тонкие пластинки толстенную колбасу с белым жирком. Безумно вкусно пахла нарезка из «сталинской» колбасы, а если сразу после прогулки, да ещё на магазинной бумаге, с булкой и сладким чаем, это праздник вкуса и запахов.

   Вечером вернулся из гарнизона пьяненький отец семейства. На молчаливый вопрос жены, ответил:
   — В гостинице мы проторчим, как минимум, год, а возможно и больше. Наше длинное путешествие из Германии благополучно закончилось. Устраивайся на долго.
   — Да, — удручённо ответила боевая подруга, — Германии останется в памяти как нереальный сон. Двухэтажный домик с садом, просторная кухня с камином, три спальни, туалет с ванной.
Одним словом, — Здравствуй Родина!

   Сейчас уже молодое поколение даже представить себе не может что есть такое советская гостиница. Это вам не Hotel, в котором всё для удобства и комфорта постояльцев. Это не убиваемая, чудовищная вонь, хоть противогаз натягивай. Букет из запахов пота, колоритной вони общественных туалетов. В гостиницах место можно было получить только с предъявлением «Командировочного Удостоверения». Привели в комнату, показали пальцем на койку. Счастливый командированный не воротил носом, он ко всему привыкший, вдохнул вонь заношенных носков, алкогольного и табачного перегара, задвинул чемоданчик поглубже под койку и пошёл по делам службы.
   Возвращался на свой завод, сдавал в бухгалтерию финансовый отчёт и обязательно поделиться с товарищами по работе.
   — Ну мы в последний день и нажрались...
А что? Всё подписал, все вопросы решил. Нормалёк!

   А это, доблестно облёванные общественные умывальники, обосранные, обсосанные туалеты. Через тошнотворную мглу пробивался острый запах хлорки, скандальные матюги уборщиц, звон собираемых бутылок. Чтоб маленького Витю не таскать по общественным рукомойникам, мама в комнатке протянула веревочку, повесила занавесочку, поставила ведро с чистой водой, тазик, рядом ведро «помойное». Руки надо было мыть из ковшика, одной рукой поливать другую.
С этой несложной процедурой у Вити возникла серьёзная проблема. Скользкий кусочек мыла каждый раз булькал в грязную воду. Витя рукой шариться, поймал, потащил вверх, а обмылок выпрыгнул, бульк и утонул. Начинай всё сначала.
   Мамка орёт:
   — Ты что там кораблики пускаешь? Кушать иди. Стынет суп, примус за тебя одного второй раз разжигать не буду.
   Витя послушно выходит, рукава рубашонки мокрые, подходит к столику, а папка, строго так:
   — Хорошо руки помыл?!
  Папка, сын врача, с детства приучен следить за чистотой рук. Витя стоит, не знает, что ответить, его руки мытые или нет. В душе конфликт, врать папе с мамой плохо, сказать правду, что мыло на дне помойного ведра, ещё хуже. Получишь подзатыльник и вертайся к ковшику с водой. А жирок в супе стынет и совсем скоро уже будет противно есть. Хорошо, когда папка сутками на службе, можно без мыла, руки мыть, мамка не проверяет.
   Покушали. Папа с газетой основательно лёг на кровать. Витя плод стол играть в солдатиков, маме с Валей посуду мыть, мусор убирать.

   ГЛАВА 3.55 БОСФОР И ДАРДАНЕЛЛЫ

   В праздничный День революции 7-го Ноября, подполковник пригласил своих офицеров, выпить, закусить, посмотреть с балкона парад военного гарнизона познакомиться поближе.
В тесноте, да не в обиде, сели на кровати стол между ними. Первые тосты за товарища Сталина, за революцию, за 7 ноября. Закусывая, дружно хвалили хозяйку, на керосиновом примусе, а так вкусно.

   На площади трибуна с руководителями города, звёздными генералами. Зазвучали фанфары, команды на проведение парада. Гости вышли на балкон, для каждого офицера команды на парад звучат как песня.
     — Парад...!  Смирно...!
     К торжественному маршу, по батальонно.
     Дистанция на одного линей-но-го!
     Первый батальон...
     Прямо!
     Остальные нап-ра-во...!

   Солдатики, под марш военного оркестра, чеканя шаг пошли плечом к плечу. Марширующие войска в парадной форме всегда яркое зрелище. Невозможно оставаться равнодушным, чувство гордости за Родину, за её вооружённые силы, переполняет.

   Витя вместе с Валей стояли на балконе и первый раз в своей жизни, с непередаваемым восторгом смотрели на марширующих солдат.
Войска прошли, под барабанную дробь с площади ушёл военный оркестр. Парад военного гарнизона закончился. Кто-то потрепал по голове.
   — Ну что, Витя, нравится?
   — Да!
   — Кем хочешь стать?
   — Я буду офицером, буду маршировать по этой площади...

   На площадь вошли колонны рабочих промышленных предприятий, текстильной фабрики и других организаций. С трибуны руководителей зазвучали здравицы в честь трудовых коллективов.

   Гости ещё постояли, покурили, побросали окурки с балкона и вернулись допить водку.
Когда алкоголь основательно ударил по мозгам, завязались откровенные разговоры. Говорили о стратегии захвата пролива Босфор и Дарданеллы. И. Сталина сказал, Советский Военно-Морской Флот должен иметь беспрепятственный выход из Черного моря в Средиземное.
   «Турция с Англией держит за горло большое государство, не дают прохода. Такая позиция неизбежно приведёт к конфликту с Турцией. С этим лживым южном соседом уже пора разобраться...»

   К границам перебрасывается фронтовая авиация, эшелонами подвозят танки, артиллерию. Батальоны комплектуются офицерами с фронтовым опытом, они поведут в бой необстрелянных солдат. Но и турка, тоже не дурак, зорко следит что происходит на сопредельной территории. Предпринимают ответные меры. Их самолёты ежедневно барражируют вдоль границы, анализируют, фотографируют, получают информацию от родственного населения проживающего на нашей стороне. Пограничники сообщают, горными тропами через границу турки перебрасывают оружие, в горно-лесной местности создают "схроны" с оружием, боеприпасами, средствами связи.
В наши руки попадаются инструкции с подробными указаниями как нейтрализовать руководителей города. Нападать на сотрудников милиции, на семьи русских офицеров. Создавать хаос на дорогах, обстреливать и устраивать завалы на пути воинских колонн...
Пограничники вступают в бой с контрабандистами, в стычках гибнут наши солдаты, офицеры. Совсем недавно погиб отважный пограничник, капитан Гаврилов, светлая ему память...

   Евдокия Ивановна вся на нервах, вступает в разговор,
   — Поломойки в гостинице между собою говорят, в тёмном переулке напали на отставшего от патруля солдата погранвойск. Солдатик пописсать решил, так на него из темноты напали, пытались захватить его оружие. Оказался молодцом, вывернулся, выхватил шашку и порубал напавших.
   А ещё, бабы говорят, командированный наладчик ткацких станков из русских, выпивший шёл вечером с фабрики, так его ножом пырнули, карманы обчистили. А с девчатами как поступают?! Эшелонами из России везут, оргнабор. Молодых девчат на стройках и в цехах работать. Девчата, со второй смены идут в свои общежития, их подстерегают, ножом угрожают, хотят насиловать.

   Майор Петров посмотрел на раскрасневшуюся Дусю, покачал головой.
   — Знаем мы всё это. Диковатое население, неграмотное, читать писать не умеют. Только вопрос в другом, если готовимся к войне, то зачем из России сюда вагонами везут фабричных девушек. Случись война, наши русские девчонки станут первыми жертвами боевиков. Здесь своего населения достаточно, войной их не тронуло, как жили, так и живут. Вот им и работать на новостройках, на текстильных фабриках.
Кто-то добавил.
   — Зачем офицеры едут с жёнами, с детьми. Уже такое пережили в 41-м. Гитлер у наших границ концентрирует дивизии, только никому в голову не приходит, надо срочно с пограничных застав вывезти женщин и детей.
   — Нельзя было. Женщин и детей оставляли для конспирации. Боялись спровоцировать Гитлера. Строгий Приказ был. «... На провокации не поддаваться..., оружие не применять...». Наших солдат уже убивают, а командиры не знают, что делать, открывать огонь по противнику или ждать приказ.
   — Планировали бить врага на его территории, а в итоге подготовленную армию, солдат и офицеров бросили под танки и бомбы авиации. Пол страны в руинах. Сколько народу немец положил, сосчитать невозможно.
   — И здесь такое может повториться. Турецкой артиллерией с гор по нашим войскам, по городу. Наши женщины в панике детей в охапку и под разрывами артиллерийских снарядов на вокзал, к поездам. Их диверсанты жалеть никого не будут, взорвут железнодорожные пути, туннели завалят! К войне надо заблаговременно готовиться, строить бомбоубежища, население должно знать, куда бежать и что делать.

   Евдокия Ивановна прижала к себе Валю.
   — Это что ж, нам снова попасть под оккупацию? Нет уж!
   — Не нервничай, моя дорогая, — ответил Илья. — Генштаб, на случай обострения приграничной ситуации, имеет детальный План. Как только «турка» начнёт стрелять, будет хороший повод выйти к Босфору. Танки пройдут сотню километров, окопаются, встанут в оборону.

   Илья вспомнил разговор, в кабинете полковника Щапова и продолжил.
   — Пойдём дальше через Ближний Восток. Израиль должен стать нашим плацдармом. Оттуда на «Баб эль Мандепский» пролив.

   — Если там, наверху, думают, что советские войска пройдут через Турцию, как "нож сквозь масло", это большая ошибка. По берегам Босфора проживает масса тюркского народа, с такой плотностью населения пехоте с танками будет не просто пробиваться по узким улочкам. Никто не предскажет, как развернутся события.
   — Народ не преграда. Георгий Константинович Жуков, или кто за него, погонит войска по проверенной тактике, вперёд и только вперёд. Только от таких атак, к 44-му году русских солдат в действующей армии едва хватало. Батальоны комплектовали кавказцами да узбеками, уголовниками из тюрем.
   — В азиатчине такое не пройдёт. Мусульманин, не европеец. Это в европах, увидел бюргер наш танк, белый флаг в окно и всё, для него война закончилась. Нашим танкистам пиво наливают и денег не берут.
Мусульмане другие, мстить будут, детям и внукам накажут, — убей гяура...

   Витя слушал молча, потом негромко, но отчётливо сказала:
   — Я тоже на войну пойду, разведчиком стану, у меня есть бинокль, командиру всё рассказывать.
   Валя громко чтоб все слышали
   — Папа и меня возьми с собой на войну.

   Детские комментарии разрядили напряжённость, вызвали весёлый смех у захмелевшей компании.
Офицеры вышли покурить на балкон, посмотреть на продолжающуюся демонстрацию трудящихся. С трибуны уставший женский голос продолжал выкрикивать Здравицы и Лозунги:
   — Да здравствует КПСС! Ум, Честь, Совесть нашей эпохи!
Колонны трудящихся взрывалась громогласным ответным УРА-УРА-УРА!

   Закусывая остывшими пельменями, допивали водку, размышляли о предстоящей войне с турками.
   И.Сталину не нравилось, что статус пролива Босфор продолжал регулироваться «Конвенцией Монтрё», согласно которой, Турция имела право перекрыть движение иностранным военным кораблям, блокировать выход на Ближний Восток Черноморскому ВМФ.
   В ноябре 1940 года, во время переговоров с министром иностранных дел Германии Риббентропом, нарком СССР В. Молотов поднял вопрос о советской военно-морской базе в районе проливов Босфор и Дарданеллы, но тогда Берлин отклонил этот вопрос. Победа СССР в войне с Германией позволяла вернуться к вопросу о контроле СССР за проливами.

   Была и веская причина объявить войну Турции, союзнику Германии. В катастрофически трудное время 1941-1942 года, Турция сконцентрировала на южной границе СССР миллионную армию головорезов, угрожая изменить ход войны в пользу Германии. Советская армия могла выполнить приказ И. Сталина получить беспрепятственный выход советского военно-морского флота в Средиземное море и на Ближний Восток. Вернуть территории Армении, включая горную местность Арарата подаренные В. Лениным.
   Только Сталин летом 1945 года, не решился объявить войну Турции. СССР объявил войну Японии, хотя в катастрофически трудное время наступления вермахта на Москву, император Японии не угрожал СССР. Это позволило оперативно перебросить с Дальнего Востока к Москве хорошо подготовленную сибирскую армию. В зимних полушубках, валенках и меховых рукавицах сибиряки отбросили Вермахт за сотню километров от Москвы. Советская Армия разбила Квантунскую армию на территории Китая, прорвали оборону японцев на полуострове Сахалин, взяли под контроль несколько японских островов. В итоге Япония, не понимая, за что на них напал СССР, отказалась подписать Мирный Договор, осталась в состоянии войны с СССР, требуя возврат японских территорий.

   Поразмышляем о причине, по которой И. Сталин отказался добивать Турцию и пошёл на Японию. В итоге Турция осталась враждебной страной и перешла в Северо Атлантический союз НАТО.

   Отвечу откровенно и просто, война СССР с Японией была выгодной союзникам, США и Британии.

   Мудрый И. Сталин, должен был понимать, союзники ему не позволят развязать войну с Турцией.
СССР сразу же был втянут в открытую войну с Британией и США. Миллионная армия турецкая армия при полной поддержке британской и американской авиации стали бы грозной силой которая грозила бы потерей нефтяного Закавказья.  Авиация союзников с аэродромов Ирана имела все преимущества уничтожать транспортные коммуникации Закавказья, отрезать действующую армию от снабжения боеприпасами и людьми. Британцы на этом бы не остановились, их бомбовозы угрожали ударить по Апшеронским нефтяным месторождениям, нефтеперегонным заводам Баку, превратив эту территорию в полыхающего факела.

   На тот момент война с турками могла стать проигрышной, такую ситуацию допустить было нельзя. К поставленной цели пошли более сложным путём. Ставка была сделана на Турецкую Рабочую партию, ориентированную на Москву. С помощью советской агентуры Рабочая Партия берёт власть на выборах и «просит» СССР оказать помощь. Усиленный Закавказский Военный Корпус незамедлительно вступает на территорию Турции, ставит военно-морскую базу контролирующую проливы Босфор и Дарданеллы. Кто владеет Ближним Востоком, тот владеет Миром,
Одновременно надо было решать вопрос с шахом Ирана, и убрать из Ирана военные базы Британии и Америки, угрожавшие отторжением закавказских территорий СССР.
   Советская агентура на территории иранского Азербайджана готовит восстание за воссоединения с советской республикой Азербайджан. Внутри Ирана режим шахиншаха Мохаммеда Раза Пехлеви, должен рухнуть под ударами религиозных фанатиков. Провозгласив независимость, восставший народ иранского Азербайджана «просит» СССР оказать помощь. Усиленный Закавказский Военный Корпус незамедлительно вступает на территорию Ирана. Шах Ирана под натиском религиозных фанатиков покидает страну, британские военные базы идут под ликвидацию.

   Бывшие союзники антигитлеровской коалиции то же время не теряли. На Дальнем Востоке мужественные советские лётчики закрыли американским "Летающими Крепостями" Корейское небо, через которое авиация «союзников» настойчиво пробивали оборону СССР, ядерными удары ликвидировать СССР.

   ГЛАВА 3.56 50–Е ГОДЫ 20 ВЕКА. СТАРЫЙ ДОМ - КРЕПОСТЬ

   В комнатушке гостиницы семья подполковника из четырёх человек ютилась более года. Когда на каникулы приезжал Славик, число проживающих увеличивалось до пяти.
В один прекрасный день, отец семейства приехал раньше обычного. Весь сияющий радостью, прямо с порога громко сказал:
   — Ну, кто отгадает, что у меня в кармане?!Нет дорогая моя не премия. И ты Валя ошиблась, не шоколадка, а что Витя скажет? Пистолет? И Витя не угадал. У меня в кармане ключ от квартиры. Просили не тянуть и завтра съехать. В нашу комнату заселяют старшего офицера. Он сейчас с женой живёт в «Ленинской Комнате» казармы. Мне полушепотом пожаловался, стесняюсь жену обнять, со стены сурово глядят Ленин и Сталин. Так что, начинаем собираться и переезжаем.

   От такой радостной новости, мама взяла Витю и Валю за руки и хороводом запрыгали от счастья.
Как стали собираться, мама родная, сколько же за год вещей прибавилось.
Сбегали в ближайший магазин, выпросили картонные коробки и туда всё сложили. На следующий день казённое бельё со штампами сдали по описи, погрузились и уехали.

   Квартира была в большом доме дореволюционной постройки, в котором проживали только офицеры со своими семьями. Внушительное трёх этажное строение по форме вытянутого прямоугольника, «Крепостной» архитектурный стиль «времён очаковских и покоренья Крыма».
Со стороны внешнего фасада, общественная банька и хлебопекарня «на дровах», откуда по утрам распространялся изумительный запах свежеиспечённого хлеба, сладких булочек и бубликов.
С внутреннего двора все три этажа дома опоясывались деревянными верандами, на которые выходили двери и окна квартир. Народ поднимался на веранды по широкими деревянными лестницами.
    Под нижней верандой для каждой квартиры полагался удобный Keller или по-русски подвальчик, для дровишек, уголька и прочего хлама. При советской власти эти «буржуйские» подвальчики передали близлежащим магазинчикам под продуктовый склад. Дровишки и уголёк, офицеры хранили в своих комнатах рядом с камином, который обогревал помещение.
Поговаривали, что этот домище строили одновременно с двумя пограничными крепостями, с тех пор в доме живут семьи офицеров. До революции офицеры царской армии, сейчас офицеры советской армии.
   В этом доме могла жить семья военврача русской армии Константина фон Книппер, упомянутого в нашем историческом обзоре. Только старая «Домовая Книга» давно сгорела, её толстыми страницами было удобно разжигать камин. Мы просто представим, что так было.
Водопровода и канализации в квартирах не было. Вода во дворе в чугунной колонке, набрал два ведра, подхватил и понёс наверх по ступенькам. Вода в колонке была удивительно вкусной, чистой, и даже в жару, прохладной.

   В бытность господ офицеров, въезд во двор перекрывался массивными распашными воротами высокого художественного уровня. Безымянные кузнецы виртуозы, богато украсили ворота кованым орнаментом, узорами, пиками. В стене дома у ворот была ниша для часового. Солдат строго следил, чтоб никто из посторонних не заходил, при необходимости открывал и закрывал ворота. За три десятилетия народной власти, реликт кованого искусства был изрядно покорёжен и основательно покрыт ржавчиной. Нетрудно представить, как ретивые домоуправы, типа «Швондера» и его сослуживцев, пытались выдернуть из стены буржуйское наследие.
Но не тут-то было, ворота вмонтировали во время кладки стен. Сорвать не смогли, помяли и бросили свою революционную затею.
   Дети офицеров облепят ворота, раскачивают, катаются на них. Ржавые петли издавали отвратительный, жалобно тоскливый скрежет, из ближайшей квартиры выскакивал взбешённый мужик в военном кителе на голо тело, галифе и гнался за пацанами. Мальчуганы врассыпную, попадёшь под крепкую армейскую руку, получишь хорошую затрещину. Здесь надо сразу пояснить, по неписанному правилу офицерского дома, мальчики не плакали и не жаловались, мамка узнает, разбираться не будет, влепит ещё одну затрещину, виноват, беги, получил по соплям, не скули.
   Скажем так, ни одному военному механику и в голову не приходило взять банку машинного масла и смазать петли. Нацеленные на разрушение «старого мира», о таком и думать не могли.

   В противоположной части внутреннего двора был садовый участок, надо полагать, для жён и детей господ офицеров. Этот участок секвестрировали и передали кому-то из городского начальства.  Отрезали наспех слепленным высоким забором от остальной части дома.
Понятно, каменная стена магнитом притягивала пацанов. Ватагой взбирались и начинали по ней ходить, бывало, кто-то срывался, падал на обломки камней, брошенных строителями забора. Начинался переполох, кто-то хватал пацана на руки, ловили попутное авто и до больницы к хирургам. На какое-то время мальчуганы сторонились лазать, но приезжали новые семьи офицеров, новые пацаны брали штурмом каменную стену, а брошенные под стеной камни дожидались падения очередного пацана.

   Квартира подполковника состояло из двух больших комнат с высокими потолками и широкими окнами. Обогревались комнаты встроенным камином, а толстенные внешние стены из «кубиков» вулканического туфа, хорошо держали тепло.
Между комнатами парадная высокая двустворчатая массивная дверь, почти до потолка. А с другой стороны комнаты имели проходной закуток без окна. В комнатке уже стоял казённый узкий столик, на который можно было поставить ведро с чистой водой, тазик для мытья посуды, керосиновый примус, керогаз, бочонок с керосином. На вбитых в стену гвоздях повесили кухонную утварь. Там же бачок «МойДоДыр» для умывания и ведро с грязной, мыльной водой.
Несуразная комнатушка образовалась когда квартиру четвертовали на отдельные, вселить как можно больше офицеров. Своего, советского жилья для офицеров почему-то не строили, проще было дробить комнаты «эксплуататорского класса». Внутренние межкомнатные проходы замуровывали, стены ставили как подсказывало пролетарское чутьё.
   Не ропщи товарищ, вставай со своей продавленной, скрипучей кровати, ставь чайник на примус, облегчись в помойное ведро, заваривай ячменный кофе, наколоти с сахарной головки кусочки, подсласти пойло, закуси шматком сала с хлебом, папиросу в зубы и служить мировому пролетариату. Позовёт труба, иди в бой с буржуями, умри за счастливое будущее всего человечества.

   Никто уже не скажет, какими были туалеты во времена господ офицеров, их милых дам. При красных командирах, это было что-то, с чем-то. Во дворе под лестницей стояло несколько дощато-фанерных сооружений с дырой по центру, общественные туалеты. Всё лето, из дыры в преисподнюю не смолкал ни на секунду гул зеленоглазых мух. Один раз летним днём заезжала машина бочка с насосом. Водила шланг в дыру, включит насос и содержимое «подземной кладовой» с гулом, брызгами и вонью побежало в бочку. Мотор натружено коптит, бочка гудит, вонь обволакивает этажи и надолго зависает в квартирах.
   Зимой, морозным утрам к кабинкам спускались мамочки с детскими горшками в руках. Выплёскивали содержимое парашки в дырку. Что-то стекало в преисподнюю, а остальное буграми замерзало до весны. От этих бугров, фанерная дверь, если это можно было так назвать, уже на крючок не закрывалась. Офицеров, привычных к полевой службе, сортиры не смущали и когда их боевые подруги начинали закатывать истерику, — «сижу, понимаешь, из-под дверки в жопу холод дует». Подавали жалобу в военную жил контору. Оттуда присылали специалиста плохо говорящего по-русски. Постучал, ломиком, лопатой вжик-вжик, дверью поёрзал, проверил на крючок и работу закончил. Покурил, потоптался и с гримасой ушёл. И так, из года в год, никто не задумывается что-то изменить, сделать лучше.
   Читатель скажет война была, разруха. Всё верно, только в Армении войны не было, народ не тронут массовыми расстрелами, каменщики и лесопилки работают. Вообще в СССР было странное отношение к общественным туалетам. Стены туалета это народная стенгазета. Здесь, нацарапанный искромётный народный юмор, многочисленные предложения на бесплатный секс.
Такой вот клуб забегаловка. Один тужится, облегчается, другой водку с горла всосал, спичкой чиркнул, прикурил, затянулся поглубже и дальше пошёл.
 
   ГЛАВА 3.57 ДЕТЯМ  ВОЙНЫ В НАГРАДУ ВСЕ ИНФЕКЦИИ

   Пацан сидит голой задницей над дыркой сортира что-то мурлычет, глядит в не закрытую дверь, интересно ему что во дворе происходит. Увидел жирную крысу и замер. Все знают жуткую историю, пацан сидел на дырке, шуганул пробегавшую крысу, а она развернулась и вцепилась ему в писюн. Ужас то какой! Серая, не обращая на него внимания, пробежала и исчезла в завалах бесчисленного хлама. В проёме двери сапоги встали, морда мужика заглядывает, вся в гримасах:
   —Шкет, выходи быстрее, я шас абасрусь.
Мальчуган понимает, дядька не шутит, надо ему быстро «очко» уступить. Сам-то давно уже просто так сидит, подглядывает, где что происходит. Приподнялся...
Эх, забыл газетку прихватить. Пальцем в попу и по стенке прочертил полоску сверху до низа и ещё раз, и ещё полоска.
   Выбежал из обосраного сортира, руки об что-то потёр и вприпрыжку к своим дружкам.
Они толпой стоят дружно семечки лузгают.
   —Колян! Грызть будешь?
   —Давай...
Семечки в рот и грызут, пальцами помогают.

   Глисты у пацанов заболеванием не считалось. Зачесалась попе, это аскарид по анусу ползёт, яйки отложить, глистёнкам своим жизнь дать. Малец через штаны палец вкручивает, туда, где чешется.

   Витю привезли в Ленинакан совершенно здоровым шестилетним мальчиком, через полгода стал цеплять инфекции гулявшие среди детей и подростков. Мамки сами лечили «усякие там ангины», марлю смочит водкой, на горло прилепит, сверху бумагу непромокаемую и шерстяным шарфом забинтует, аж продохнуть трудно. Переболел скарлатиной, корью, краснухой, оспой. Волдыри мама «Зелёнкой» обмажет, терпи не чешись и иди гуляй. А то сразу две инфекции схватят, детский организм к ночи разогревается до сорокоградусной температуры, тело горит как в печке, щёки красные, рот сухой. Витя просыпался от ощущения, что в темноте у постели стоит «Страшила». Смотрит, знаки подаёт, — вставай, пошли...
И так каждую ночь, как тельце заполыхало огнём, откуда-то «Страшила» появляется, стоит у кровати, на Витю смотрит. Вити страшно до ужаса, хочет позвать маму, но не может, горло сдавлено, сухой язык не шевелится...  Оно так и приходило в подростковом возрасте оно внезапно исчезло.

   К утру температура спадёт, мокрый весь, мама ему рубашонку поменяет и лечит народными средствами. Ноги в горячую ванночку с горчицей ставит.
   —Терпи казак, атаманом будешь.
Витя терпит, стонет, но терпит, выдернул ноги из маминых рук, а ноги красные от ожога. Мама довольная, если кожа красная, значит лечение на пользу. Следующая процедура дышать паром с картофельными очистками. Вскипятит воду, бросит туда картофельные очистки, голову мальчугана нагнула над ведром, одеяло сверху и дыши... Острая фаза проходила, температура спадала до 37,1 градуса, ниже не падала. Бронхит надолго переходит в хронические формы. Мальчик от кашля захлёбывается, аж слёзы из глаз вылетают. Папка орёт на своего маленького сына, кликуху на него повесил «кашлюн».
   —Эй, кашлюн, заткнись уже, спать не даёшь, мне рано вставать. Где ты только заразу хватаешь. Ну паршивец!

   Мама в ночнушке, встанет, к себе прижмёт и уносит в кухонный закуток, чтоб папу кашлем не беспокоить. На керосинке молока согреет, в стакан ложку мёда с маслом и молоко. Вите противно смотреть как масло в молоке плавает, но выпить надо, мама просит, пей через силу. Выпил, осоловел, мама в постель положит и вторым одеялом накроет, посидит у постельки, подождёт. Согрелся, кашель на время ушёл, мальчуган затих и заснул, она притулится где-то на креслице, солдатским одеялом накроется и дремлет, к папе в постель не лезет, не беспокоит, ему рано вставать.

   Врачи педиатры по домам не ходили, некому было назначать лечение. Всё знали сердобольные соседки, советами одолевают:
   —Да ты чо, Дуська?! Твой закашлялся совсем. Наши бабы уже своих полечили.
А ты чо, не знаешь как?! Так я тебе расскажу, керасин (керосин) балезни, как рукой сымается...

   Дуська  наслушалась и решилась на все тяжкие. Вымыла с мылом стеклянную банку, сходила в керосиновую лавку, попросила старого армянина налить «свежаго керасинчика». Армян с пониманием спрашивает, — если лечить будешь, свежий дороже будет.
   Мамка на всё согласна. Усадила Витю и Валю, налила в столовую ложку керосина. Первым взялись лечить Витю, сердобольная соседка жена капитана, при сём присутствует, подсказывает, как правильно.
   —Глатать быстра! Вроте не держать.
Как только керосин попал в рот, Витя всё сплюнул на мамину кофту, да ещё истерику закатил, — папе всё расскажу. Перепуганная мамка, понимает, достанется ей конкретно. Орёт на Витю.
   —Ну и чёрт с тобой! Идиот! Иди, болей дальше.
Вальке ложку керосина в рот, вот тут-то бедной Валюхе досталось. Ей некому жаловаться, она папе чужая дочь, приёмная...

   Летом, как бы болезни уходили, а с осени всё повторяется. Скоро в первый класс идти, болеть нельзя, на второй год оставят. Мама запилила мужа отвезти сынка в военный госпиталь, врачу показать. Хирург внимательно посмотрел горло.
   — Ооо! Надо немедленно удалять этот рассадник инфекций. Откладывать на потом не будем. Полистал свою записную книжку и назначил день на операцию. Папа перепоручил всё маме, ему в это время в гарнизоне надо быть, внеплановая проверка.

   В назначенный день медсестра завела в свободную палату, посадила на кушетку, ждите. Хирург освободится, придёт. Наконец-то дождались в палату вошёл солдат, в больничной пижаме и молча сел на табуретку. Следом быстрыми шагами, чем-то озабоченный хирург. Кивнул солдату, тот сильными руками подхватил Витю, посадил себе на колени, хирург рядом уселся на краешек табуретки.
Спрашивает:
   —Ну боец, как тебя зовут?
   —Витя...
   —Геройское у тебя имя. Ну-ка Витя, открой рот, мне посмотреть надо, что там у тебя болит.

   Витя понимает, резать ему горло будут. Зубы с губами сжал, да так, что рот ему не откроешь. А доктор уже ласково:
   —Да не бойся ты, солдатом хочешь стать?
Витя кивает:
   —Да! Танкистом.
Хирург кивает головой.
   —Ты молодец. Только вот что я тебе скажу, в танке рот надо держать открытым, иначе выстрел как бухнет и оглохнешь...  Понимаешь меня?  Давай, покажи, как ты в танке будешь рот открывать.

   Витя открыл рот, солдат прижал худое тельце к себе, да так, что не дрыгнешь. Хирург накинул на гланду петлю, чик и обрезал. Тампон с раствором в горло, смазал, встал и быстрыми шагами ушёл по своим неотложным врачебным делам. У хирурга работы выше крыши, фронтовиков с застарелыми ранениями много помочь им надо.
А Витя, как сидел, так и остался сидеть на коленях у солдата. Через какое-то время хирург опять затопал по коридору, бегом заскочил, сел рядом и говорит:
   —Витя, открой рот, я посмотреть должен, что у тебя там творится.
Витя помнит, как его обдурил доктор, сжал губы, головой качает.
   —Не! Не открою!
Хирург уставшим голосом:
   —Ты понимаешь, какая проблема. Я у тебя в горле марлю оставил. Если сейчас не вытащу, проглотишь, в животике больно будет.

Витя понимает, — врёт. Рот сильнее сжал и на маму смотрит.
А мама качает головой:
   — Да, да, сынок, открывай, там в марле ещё и маленькие ножницы, проглотишь совсем тебе больно будет.
Мамка сказала, Витя открыл рот. Боец прижал, хирург петлю накинул, чик, и нет второй гланды. Такие вот были хирурги фронтовики, быстро и в любых условиях.

   — Всё, пацан, бывай здоров! Больше болеть не будешь.
Хирург наговорил мамке, что надо делать, почти уже вышел, но вернулся.
   —Мамочка обязательно свозите мальчишку на Чёрное море, закрепить надо лечение. Морская вода, морской климат иммунитет ему поднимут.

   Витю на кушетку, полежал часок и на попутной санитарке до дома. Мама сбегала в ближний магазин за мороженым, «рану приморозить». Мороженное, которое всегда было под запретом, сейчас можно. Это же такого счастье поесть мороженного! Ещё помаялся пару дней дома и во двор. На свежем воздухе скорее заживёт. Гоняй с пацанами вниз вверх по верандам и лестницам, играй в прятки догонялки, в казаки разбойники. Кто-то орёт во всю глотку: - «Поливалка» едет! Ватага выскакивает на улицу и бегом туда, где машина чистой водой поливает асфальт, побежали за машиной. Водила хитро улыбается, едет не спешит, дождался ребят, уменьшил напор, а потом как даст струёй. Все с визгом врассыпную. Мокрые, но счастливые шлёпают по лужам.
   Набегаются, но по домам не расходятся, сядут в кружок семечки грызут, леденцами угощаются, байки травят.
   —А на том крюке, что в потолок вбит, подвешивали турецких шпионов. Казаки палками били, и допрашивали, зачем пришёл шпионить. А кто-то видел на чердаке как с «того света» приходили костлявые приведения турецких головорезов. Пришли за своего товарища казакам отомстить, поищут, поищут и уходят через подземелье. Увидишь костлявых головорезов, сразу убегай или спрячься и сиди, иначе тебе "амбец". Их даже наш дворовой пёс «Кузя» боится. Как почует, Приведения друг за другом с чердака спускаются, задерёт голову и воет на луну.
Утром перепуганные тётки меж собой шушукаются, — не спроста Кузя под утро выл, — к покойнику.
В каком-то чулане есть тайный подземный проход, по нему в случае нападения, можно незаметно уйти к реке Арпачай, а там и недалеко наши крепости стоят. Только вот незадача, по сей день никто подземный ход найти не может.
   — Правда Кузя?
Пёс Кузя всегда рядом с пацанами, услышит своё имя и ласково тявкнет, в надежде получить конфетку. И пацаны смеются, кашляют друг на друга, вирусами обмениваются.

   Когда в доме включали электричество, вспыхивали светом лампочки, с разных этажей протяжные женские голоса выкликивали своих пацанов.
   — В о в к а, домой!!
   — С а ш к о, домой!!
Услышал мамка зовёт, бегом в кабинку туалета и домой. Если пацан появился «ниоткуда», друзья, которых ещё не позвали, ему очень сочувствовали.
   — Ты где был? Тебя мамка искала, орала как бешеная, — я ж его убью!
Мальчуган съёживался, голову в плечи, он знает, с порога получит дежурную затрещину.

   У мамки на примусе уже бурлит что-то вкусненькое.  Скинул вымазанную обувь, постукал снизу вверх, по бачку «Мой-До-Дыр», кое-как руки ополоснул и к столу. С первых ложек набил рот, щёки надулись не прожевать, ни продохнуть. А мамка что-то готовит, между делом вопросы задаёт, всё допытывается.
   — А что сегодня во дворе было? За что на вас тёть Галя наорала?
Откуда фингал под глазом? С кем опять подрался и что на этот раз не поделили?
А у сыночка глаза закатываются, голова с плеч упала и заснул за столом.

    Так вот и росли дети, рождённые во время войны и в год Победы. Педиатры по домам не ходили, дети войны укрепляли иммунитет природным инстинктом, — беготнёй до изнеможения. Это был верный путь к спасению, выжил, живи дальше, не справился, значит, судьба твоя короткая.

   ГЛАВА 3.58 «МИШКА-МИШКА, где ТВОЯ УЛЫБКА, полная ЗАДОРА И ОГНЯ…»

   Ленинакан не был захолустным городком на южной окраине советского государства, присутствие офицеров советской армии поднимало статус городка. В Доме Офицеров гастролировали московские музыканты, симфонические оркестры, артисты из Еревана. Всегда большой радостью для детворы были гастроли кукольного театра, хохотали до коликов в животе.
Свой двор офицерского дома для старшеклассников и подростков оставался самым желанным местом собираться вмести и по тусоваться. В выходной день к вечеру собирались на нижней веранде девчонки и мальчишки весело поговорить, потолкаться, догоняли дать сдачу за едкую шутку. Набегаются и кто-то крикнет, — парами в «Ручеёк»!
   Встали напротив друг друга, мальчик держит свою девочку за пальчик, и каждый про себя думает, кто меня выберет. Лишённый своей пары нырял под руки стоявших и выбирал себе симпатию, в этом была вся фишка игры в «Ручеёк».
   Стемнело, в доме включилось электричество вспыхнули лампочки, хозяйки зашторивают окна занавесками. Принесли патефон, поставили пластинку, звук зашуршал, игла затупилась. У кого есть новая игла? Кто-то сбегал за новой, острой и пластинка запела весёлыми куплетами:
     «Мишка-Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня?
     Самая нелепая ошибка, Мишка, то, что ты уходишь от меня.
     Ну не надо, Мишка, я тебя по-прежнему люблю...»

   Под озорной голос певички мальчики приглашают девочек танцевать, пары осторожно двигаются, стесняясь прижаться друг к другу. После одиннадцати вечера в доме электричество отключалось, становилось темно и тихо. Утром рано служить на границе.
Мальчики важно доставали из карманов отцовские плоские фонарики, потёртые фронтовыми дорогами и расходились проводить девочек до квартиры. У двери, как бы невзначай, допускалось поцеловать её в щёчку и договориться сходить в кино.

   Кинотеатр был в центре города и считался самым популярным местом для молодёжи. Один и тот же фильм крутили дней десять, а то и больше и всегда в зале был народ. Ходили по два три раза смотреть на голливудского красавца Тарзана. С замиранием переживали как он прыгает по деревьям, спасая от диких зверей красавицу Джейн.  Все короткие реплики летающего по лианам красавца пацаны знали наизусть, легко складывали ладони к губам и громкими воплями подражали его призывным крикам. Шли фильмы о мужественных детях капитана Гранта, на фильмах Чарли Чаплина зал смеялся до слёз.
   Всегда полный зал, когда в прокате «Мосфильм» про любовь, это было ближе и понятнее. Девчонки по нескольку раз смотрели такие фильмы. С замиранием сердца переживали за доярку, влюблённую в тракториста фронтовика. Бедная девушка вся в душевных муках, никак не могла решить кого ей выбрать в женихи. Убегала на ферму к своим теляткам и делилась с ними своими душевными страданиями. Большеглазые телята нежно слушали свою очаровательную доярку, а зрители плакали от сострадания.
   Или смотрели как раскручивалась интрига между двумя председателями соревнующихся колхозов. Статный председатель колхоза, фронтовик, начинал ухаживать за красавицей председателя соседнего колхоза. Всевозможные преграды никак не давали им объясниться в любви...
   Валя во все глаза смотрит фильм, переживает до слёз, в душе у неё такое, о чём даже думать было непозволительно. Вся в любовных грёзах, отрывала взгляд от экрана и посматривала на последний ряд тёмного кинозала. Там сидели парочки и под гармонь влюблённого тракториста сладко целовались. И она ждала, когда мальчик пригласит её посмотреть кино.
Скажет, Валюша, билеты уже все распроданы, в зале мест нет, я смог купить только на последний ряд. Пойдёшь? Конечно она знает почему пригласил на последний ряд, для приличия поломается и согласится. Против основного закона природы устоять невозможно.

   Нацеловались на последнем ряду кинотеатра и юноша приглашает подружку погулять с ним в городском парке. Парк был спланирован еще при строительстве первых русских крепостей, столетние деревья ровными аллеям, густо проросший кустарник со съедобными ягодами. Парк был совершенно безопасным местом, вооруженные патрули заглядывали во все дальние уголки просторных ландшафтов, могли скрутить подозрительную личность и допросить. Детвора бегала до темна по, холмам и зарослям, домой еле приползали.
   Старшеклассники с лета и до осени толпой ходили в городской парк на танцевальную площадку.
По пути мальчики приводили девочек в стрелковый тир учить подружку с косичками стрелять кисточками из воздушного ружья. Иметь на школьной форме значок "Ворошиловский Стрелок" было очень престижно.
   Парнишка, как бы невзначай, сзади прижимался к своей однокласснице, объяснял, как правильно целиться и как не дёргая нажимать на курок. Подружка, оттопыривала свою упругую круглую попку, пригибалась к стойке и не спешила стрельнуть. Вся во власти своих непознанных чувств, играла в эту забавную игру. Её попка приятно млела от горячих прикосновений юноши и особенно от чего-то там, твердеющим в его широких штанинах. Криво целилась в мишень, что бы пулька кисточка не попала в круг, а лучше, чтоб вообще мимо пролетела. А он, наивный, ещё раз прижимался и начинал объяснять, как правильно стрельнуть.
   От стрелкового тира, сплёвывая семечки, шли на танцплощадку, где играл военный духовой оркестр. Юноша осторожно брал девушку за талию и под «Амурские Волны» вел вальсировать. Она, как бы невзначай, касалась его своей маленькой затвердевшей грудью, хотелось прижаться покрепче, но так нельзя. Он может плохо о ней подумать, начнёт одноклассникам сплетничать и к девушке уже долго никто из мальчиков не подойдёт, целомудренность рулила взаимоотношениями...

   Как-то Валька, доверчивая душа, тайно шепнула братику:
   —Вить, наши девчонки в парк собираются, там появился смешной псих. Сидит на лавочке и что-то показывает. Аж жуть. Идёшь с нами?
   Ну, как тут Вити отказаться, любопытство берёт верх

   В отдалённом месте парка сидел мужчина из местных и дремал на солнышке. Девчонки ватагой неслышно приближались и не сдерживаясь начинали хихикать. А тот, на лавочке, хитро глянет и вытаскивал из штанов пенис огромного размера. Направлял на девчонок и онанировал.
Девчонки, во все глаза глядят на раздувающийся мужской орган и цепенеют. А когда в их сторону начинало что-то брызгать, с визгом разбегались за куст и уже оттуда подсматривают как псих корчится в муках оргазма. Насмотрятся на запретное и весёлые домой, глазки горят, шушукаются на запретную тему.
   Витя за ужином рассказал, как они с Валей «случайно» встретили психа, который своим огромным писуном пугал девочек. Отец покачал головой, куда-то позвонил и псих онанист исчез навсегда.

   У подполковника служба складывалась не плохо, командование механизированного корпуса относилось с уважением, омрачали его лишь письма из Баку. Дедушка Макс, в письмах жаловался на Славика, каждое новое письма, тревожнее предыдущего.
«... Твой Сын, меня очень беспокоит. Учительница на него жалуется, нарушает дисциплину, дерётся в классе. Без ножа в кармане во двор не выходит, ещё немного и анашу начнёт курить.
В мозгах блатная, тюремная романтика. Мы просто в ужасе от его жизненных авторитетов. «Вор в законе» или в «беззаконии», как правильно не знаю, это же потеря морали и человеческих ценностей. Не поленюсь повторить тебе. Внучонок не нашей породы, к музыкальному инструменту не подходит, немецкий язык не учит. Книжки классической литературы в руки не берёт. Ему сделаем замечание, так он в ответ матерными словами огрызается.
   Я тебе старался донести простую истину,- нельзя жениться на первой встречной, это губительно для потомства. Твой сын это глубоко печальный результат. с ним встаёт большой вопросом продолжение нашей фамилии.
   Славик, конечно, умненький мальчик, мы его любим, но повлиять на его воспитание, мы уже не в силах. Мы его любим, стараемся ему помочь стать человеком, только подростку нужен отец, мог ремнём по заднице отстегать. Постарайся поскорее забрать его, мозги на место поставить...»

Илья отложит письмо в сторону и с глубокой озабоченностью размышляет.
Почему всё всегда, как-то не так. Стараюсь жить по закону, придерживаюсь правил, а жизнь только пакости подкидывает. Вроде для его благополучия оставил в Баку, а результат такой, сына могу потерять.  Надо ехать, забирать мальчишку.
   Успокоит нервы и пишет Славику письмо, всегда по-доброму, ласково, как он любит своего мальчика, о том, как все его с нетерпением ждут в Ленинакане. Предостерегает от опрометчивых поступков и, между делом, каждый раз напоминает.
«Я тебя, сын, в Колпино фактически из рук немецких диверсантов выдернул. Отправил из блокадного Ленинграда в Баку не для того, чтоб тебя по тюрьмам сгноили. Задумайся о моих словах...»

   С окончанием учебного года, взял краткосрочный отпуск и поехал в Баку за сыном и забрать кое-какие вещи, оставленные у родителей.
Со Славиком в Ленинакане сразу начались проблемы. Приходит старшина, фронтовик разведчик, грудь в орденах, уважаемый во дворе человек.
   — Товарищ подполковник, ваш старший сын, которого вы из Баку привезли, ведёт себя как жиган из тюряги. С нашими пацанами задирается, ножом угрожает. С сыном моим жестоко подрался. Ну так же нельзя себя вести. Не хочу плохие слова говорить, пожалуйста, проведите с сыном воспитательную беседу, иначе здесь ему рога обломают. Вам неприятности по службе тоже не нужны. Извините меня за такой разговор.
   Козырнул и ушёл.

   Отец собрал семейный совет и долго говорил о правилах поведения. Приводил в пример офицеров царской армии, которые своим поведением старались «не попасть в историю». Иначе дуэль на пистолетах или шпагах и смерть. Отказался офицер стреляться, потерял уважение товарищей, вынужден уйти из полка с позором, от которого никогда не отмоешься.
Все слушали отца с открытым ртом. Валя предложила брату записаться на спорт в Доме Офицеров. Выбери себе спорт по душе, тренируйся и дурь твоя пройдёт.
Она уже ходила на тренировки и серьёзно увлеклась модной тогда акробатикой Славик послушался доброго совета, записался на спортивную гимнастику, увлёкся, не пропускал тренировки, больше во дворе о нём никто ничего плохого уже не говорил.

   ГЛАВА 3.59 «РАСКИНУЛОСЬ МОРЕ ШИРОКО И ВОЛНЫ БУШУЮТ ВДАЛИ...»

   Зимой городской парк на долго покрывался снегом, влияние высокогорного климата. Лыжи на плечо и вперёд, катись по холмам и склонам. Ещё веселее с горки на санках, карабкайся по крутым склонам и полетел вниз с горы, не удержался в седле и догоняй кубарем за санками и за шапкой с рукавицами. 
   С морозами во дворе дружно вытаптывали снег, отсыпали бортики ледяного катка. Вёдрами дружно заливали водой. К следующему вечеру каток уже готов. Девочки на коньках «Снегурки» выписывали друг перед другом всевозможные фигуры. Мальчишки на скоростных «Дутышах» скользят, и когда свет в доме выключался, кто-то ещё оставался покружить в темноте.
   Витя набегается на коньках, ночью одеяло скинет, замёрзнет и кашляет, мама проснётся, укроет и ещё вторым одеяльцем прикроет.
   Вечером зудит мужу в ухо, Илюша, дорогой мой. Доктор сказал, его на море надо свозить. Сам подумай, на следующий год в школу. Начнёт болеть, уроки пропускать, на второй год оставят.
Сходил бы в свой «Военком», да попросил бы у них путёвку... Нужель, за столько лет службы, и за всю войну тебе путевку не выделют.

   В конце концов, подполковник проявил настойчивость, заглянул в свой военный профком, там, нежданно встретил однополчанина, танкиста по Третьему Белорусскому Фронту. Посидели, поговорили, было им что вспомнить... Илья, дорогой, какие проблемы, будут тебе путёвки, пиши заявление.
   В один прекрасный день, приехал домой и гордо сообщил.
   — Вот тебе две путёвки в санаторий в Сухуми на Чёрное море.

   От такой новости, мама подхватила Витю и пустилась в пляс, распевая популярную песню Леонида Утёсова:
     «... Раскинулось море широко, и волны бушуют вдали...
     Товарищ, мы едем далеко, подальше от нашей земли...»

   В начале летних школьных каникул отец ещё раз серьёзно поговорил со Славиком. Упёртый пацан твёрдо решил бросить школу, стать передовым рабочим.
   — Ну что же сын, коль у тебя такие серьёзные намеренья, я тебя отговаривать не буду. Походи, поищи работу. Устраивайся и работай. Только сразу запомни, из зарплаты будешь Евдокии Ивановне отдавать за питание и за квартплату. Или живи в рабочем общежитие, питайся сам, не маленький.

   Славик воодушевился, подговорил для компании школьного товарища и вместе записались разнорабочими на стройку жилого дома. Им пристегнули к спине деревянную полку, на неё кладут кирпичи и бегом по шаткому трапу на верхний этаж.
Армянские каменщики работали быстро, стены поднимались на глазах. У них план, зарплата.
Орут сверху.
   —Эй ты! Зачэм медлено. Работай бистро! Тащи бегом...
Так и бегали вверх-вниз пол рабочего дня, как несовершеннолетние,,. Через месяц у парня навсегда пропало всякое желание стать передовым строителем коммунизма, решил уволиться, но отец жёстко стоял на своём, не позволил увольняться.
   —Работай, сбежишь со стройки, в тюрьму посадят. Первого в августе решим, учиться тебе дальше или будешь работать.

   Славка, парень волевой, утром встал пораньше, позавтракает, Дуся ему закрутит в газету, что в обеденный перерыв поесть и бегом на стройку. Строго было, опоздал на работу, под суд и в Сибирь на лесоповал, не посмотрят, что несовершеннолетний. Отец видит, как парень весь в напряжении, сна ему не хватает, пригнал ему трофейный немецкий мопед с педалями. Залил бензинчика в "Motorad", крутанул педалями, мотор заурчал и поехал на стройку. Уже не пешком силы тратить.

   С Валей было проще, в школе её записали в пионерский лагерь на два сезона. Счастливая Валя умчалась с одноклассницами отдыхать на природе.
   Мамой с Витей стали основательно готовиться ехать на море. Нагрузили чемодан, от пола не оторвать. Пришёл день и поездом в Сухуми.
   На вокзале курортного городка прибывшим подавали курортный автобус. На стекле список «Домов Отдыха». Каждый высматривал в списке свой санаторий, подхватывал чемоданы и спешил к автобусу, уйдёт и что потом делать.

   Водитель, красавец грузин, ехидно посматривал на неподъёмные чемоданы, пальцем показывает куда ставить. Рассадил всех, хлопнул дверью, завёл мотор. Автобус несколько раз дёрнулся и покатился по курортной дороге. Городок Сухуми очаровал с первого взгляда. Улицы и корпуса Домов Отдыха утопали в зелени, повсюду экзотические деревья, олеандры, кипарисы, эвкалипты, яркие цветы магнолии. Летний воздух был густо пропитан сладковато пряным вкусом цветов. По тротуарам мелькали загорелые, весёлые курортники. Мужчины, все как один в белых костюмах, с военной выправкой и папироской приклеенной к губе. Спутницы в лёгких заграничных платьях, шляпках с вуалью, вальяжно фланируют под ручку.

   Улыбаясь белыми крупными зубами, водила запевает популярную песню про девушку Сулико.
     «...Где же ты, моя Сулико?
     Сердцу без любви нелегко...
     Сулико, моя Сулико...».

   Прерывал свою песню и громко объявлял название санатория. Счастливый народ, обгоняя друг друга, мчался оформляться, твёрдо знали, первым достанутся лучшие номера.

   У стойки строгая дама администраторша сосредоточено регистрирует прибывающих. Смотрит в путёвки, сличает с паспортами и выдаёт ключ от комнаты. Счастливые пары суетливо разбегались по этажам. Подошла очередь и подполковник протянул две путёвки и два паспорта. Администраторша скосилась на худенького Витю, тихо стоявшего у маминой длинной юбки. Помолчала и громко, чтоб её голос был услышан далеко по коридору, объявила.
   —А это ещё ЧТО ещё такое...? Гражданочка, это ваш ребёнок?
   —Да, это наш ребёнок.
   —Я, товарищи отдыхающие, с детьми не принимаю! В санатории строго запрещено детям находиться!  Я не могу вас оформлять. Товарищ подполковник, отойдите в сторонку. Следующий, подходите с документами.

   Родители замерли в глубокой растерянности, глазами хлопают. Это был шок.
   —Как... Да... Мы... Это... Только за него приехали на море. Перед школой мальчику здоровье на море поправить...

   Администраторша глянула и холодно безразличным тоном ответила.
   —Товарищи, Вас на местах должны были предупредить. В путевках всё написано, что можно, а чо нельзя. Отойдите и не мешайте мне оформлять людей.

   Послушная очередь тупо глядела на администраторшу и одобрительно, в знак согласия  закивали. Офицеры слово боялись сказать ретивой администраторше. Скажешь против её мнения, она поселит у туалета, весь отпуск говно нюхай.

   Побледневшая Евдокия Ивановна в полной безысходности ситуации, встала вплотную к стойке.
   —И что нам теперь делать? Как прикажете нам поступать?

   —Как хотите, так и поступайте? Отмечу в путёвке убытие, чемодан в руки и на вокзал. Крикну чтоб «Кацо» отвез вас.

   Это был финиш, ступор, звонкая пощёчина обоим фронтовикам, от администраторши, которая была информатором НКВД. Поэтому имела все права унижать подполковника бронетанковых войск.
   Евдокия Ивановна жёстко стояла на своём.
   —Пока я не определюсь, никого к стойке не подпущу.

   —Гражданочка! Вы мне мешайте работать. Товарищи, подходите, подходите...

   В пиковый момент накала страстей, как бы невзначай появилась уборщица с ведром и шваброй. Вроде бы в регистратуре пол протереть. Приблизилась к ошарашенной мамочке и не громко, доверительно.
   —Я вам помогу, вижу вы хорошие люди, вам помогу, плохим я не помогаю, а вам помогу.
Ну как же, хорошим людям не помочь. Устроим мальчика у бабушки, поживёт у неё. Она любит с детями возиться. Ночевать у неё, а днём вместе гуляйте. Хатка недалече, можно сказать рядышком.

   Дуся испуганно покосилась на уборщицу. Та перехватила взгляд, губки поджала.
   — Да не боись, мамочка, домик чистенький, бабушка наша, русская, заботливая. Её курортники за доброту душевную «Сладкой Бабушкой» называют. Думаете, только вы в такой ситуации. Решайте, а то мне домой пора, муж с работы некормленый.

   Ошеломлённые родители переглянулись, пошли, посмотрим. Уборщица улыбнулась.
   —Я вас до хатки провожу, а там сами с бабушкой сговоритесь. Чемодан здесь ставьте, не волнуйтесь, не украдут.

   Домик с русской ласковой бабушкой оказался на удивление ухоженным, чистеньким. Шторки белые на окошках. Заплатили сколько сказала, оставили Витю и вернулись оформлять путёвки.
Вот такой разыгрывали бизнес спектакль в условиях суровой диктатуры сталинского режима. Предприимчивым тёткам как-то нужно было выживать на мизерную зарплату.

   Устроились, переоделись, забрали Витю и на море, путь дорога была удивительно красивый, всё утопало в зелени кустарников, вечно зелёных деревьев. Ни на секунду не замолкал стрекот цикад. Витя бегом во все глаза рассматривает скульптуры античных атлетов, метателей диска и копья.
А вот и море.
   Море вызвало у Вити неописуемую радость.  Он заворожённо смотрел на уходящую за горизонт морскую даль.  Слушал всплеск волн, шуршащие на прибое разноцветные камешки. Вода чистейшая, смотри на прозрачное дно на красивые камешки, ракушки. Ну что ещё нужно для счастья, дыши и наслаждайся, бегай по воде, бросай в море плоский камешек, считай сколько раз он подпрыгнет над водой. А когда Вите купили надувной круг, мальчик почувствовал себя отважным моряком. Упал на круг и плыви, волна за волной сносят в открытое море к буйкам. Папа на берегу загорает, но одним глазом посматривает, встанет, нырнёт и догоняет Витю. Плывут к морской синеве, доплыли до буйков, папа набрал в бутылочку морской воды и поплыли к берегу. Давай сынок, полощи горло, лечись, хорошенько полощи, выгоняй всю хворь. И Витя старается, полощет горло чистейшей морской водой.

   В те далёкие уже годы, с прибрежных городов в море ещё не сливали потоки неочищенных сточных вод с фекалиями, и с полей ядохимикаты и удобрения не попадали в Чёрное море. Вода действительно была лечебной, морской рассол лечил лучше пенициллина.

   Когда солнце поднималось к зениту и начинало припекать, родители выдёргивали из воды своих детишек, пляжный народ собирает свои подстилки и расходится. На опустевшем берегу, под обжигающими солнечными лучами оставались редкие группы беспечных, выпивших белобрысых парней и их подруг. В доброй компании резались в карты, пили водку и мужественно обгорали в цвет краснокожих индейцев.
   Уходили по тенистой аллеей с пряным запахом кустарников, прыгающими маленькими птичками и несмолкающем стрекотом цикад. Витю вели к грузинской пекарни, как красиво говорят, «Хачапурня на дровах». Грузины пекари сразу приметили красивую стройную мамочку с мальчиком и с ней импозантного офицера в летнем курортном костюме. Пекарь грузин, с фигурой штангиста тяжеловеса, с ручищами по локоть в муке, готовил самые вкусные хачапури с сыром. Подаст, и смотрит, как Витя уплетает хачапури с расплавленным сыром.
Весело, с улыбкой подбадривает.
   —Кушай малчык, кушай наздаровье, незя, малчык, такой худой бытт... Мамачка, давай ещё для малчик хачапури сделим, ми бистро...
   Витя кушает ещё одну булочку, а голова уже на стол падает, глаза под веки закатываются. Мама ему последний кусочек в рот затолкнёт и пошли. Папа никогда не торговался, назвали цену, достал кошелёк, со словами, сдачи не надо, положил деньги на стол. Счастливый грузин всегда благодарил и кланялся. Папа кинет тельце на плечо и быстрым шагом до «сладкой бабушки».

   Свежеиспечённая булочка с расплавленным сыром оставалась у Вити в памяти на долгие годы.

Бабуля уже стоит у порога, ждёт. Знает расписание, в санатории время обеда, столы накрыты, значит вот-вот подойдут. Увидела и захлопотала. Очень уж старалась отработать свои трудодни.
   —Давайте, давайте мне мальчика, я всё сама, сама, вы идите, идите, отдыхайте, намаялись. Вижу, накупались от души.

   Разденет и спать уложит. Мальчуган после моря спит здоровым крепким сном. Мама с папой сами отдохнут, приходят сына будить, вставай, лето проспишь. Пошли в Ботанический сад, погуляем, эвкалиптом подышишь. Вечерком, как стемнело, возвращались в санаторий. Папа к окну, у которого стояла огромная кадка с раскидистым фикусом, дёрнул шпингалет и открыл окно. Мама со двора подняла Витю, папа подхватывал, и в комнату, подальше от любопытных глаз.

   — Мы на ужин, а ты сиди тихо, в коридор не высовывайся! Не надо, чтоб тебя ночной администратор видел.
Витя знает, родители с ужина, ему принесут в салфетке котлетку с хлебом, стакан сока с бубликами. Котлетка хоть м остывшая, но очень вкусная, ещё и пахнет чесночком.

   Ужин закончился, дежурная администраторша смахнула в сумку, что нетронуто осталось на столах и быстро домой. Теперь уже Витя спокойно мог сходить в актовый зал, посмотреть концерт самодеятельности, приезжего артиста или смешное кино. До детей уже никому дела не было, срабатывала простая логика, заплатил «Сладкой бабушке» и о тебе забыли.
   Перед сном отдыхающие дружно шли к тележкам, под накрытыми белой скатёркой стаканы с кефиром, на протвине булочки благоухающие свежей выпечкой, с сахарной глазурью. Витя со всеми шёл скушать булочку и запить кефиром. Это было ужасное сочетанием вкуса, но он не мог обидеть маму, она так для него старалась.

   Дети были в санатории, но перепугано сторонились друг друга. Вите не с кем было подружиться, играл с очаровательным котиком, который жил у бабуси. Игры с «рыжиком» доставляли столько радости, что мальчик сам просился уйти к бабушке, к своему Пушистику.
   Двадцать дней пролетели быстро, солнце, воздух и вода, наши лучшие друзья, сделали своё доброе дело. Купание в море, чистый воздух, фрукты с рынка всё пошло на пользу.
Перед отъездом врач санатория посмотрел горло, послушал лёгкие и сказал, у мальчика сейчас всё хорошо. Рекомендую и на следующий год привезти на море закрепить иммунитет.
   Счастливые папа и мама перед самым отъездом купили сыну модель парусника, о котором Витя мечтал с первого дня, как увидел кораблик на полке магазина. Подросший, загоревший, с парусником в руках, вернулся в Ленинакан к своим верным дворовым друзьям.

   ГЛАВА 3.60 БЕЗЗАБОТНОЕ ДЕТСТВО ЗАКОНЧИЛОСЬ…

   В августе 1952 года Механизированный Корпус напряжённо готовился к ответственным манёврам, будут проверяющие генералы из Москвы. В команде московских генералов был и фронтовой друг подполковника, ныне уже важный генерал. Они хорошо знали друг друга и подполковник искренне хотел по-дружески обняться с фронтовым товарищем. Было что вспомнить, особенно как в Германии он помог не высылать в СССР беременную Дусю. Сейчас представился случай показать ему своего подросшего сына, в судьбе которого он принимал активное участие. За эти годы фронтовой товарищ хорошо поднялся по службе и просто так, с бутылкой, к нему не подойдёшь, пригласить домой такую важную персону тоже не получится. Поэтому решил взять сына на манёвры, и как только представится возможность, пообщаться и показать Витю.

   В полевом лагере «смотрящим» за Витей стал старший сержант последнего года службы, которого Витя называл Дядя Коля. Им поставили отдельную палатку, усатый старшина выдал мальчугану настоящую фронтовую пилотку, фляжку для воды, ложку для еды, потёртый солдатский ремень.
Витя быстро разобрался с военной амуницией, затянул ремень потуже и засунул свой револьвер с бумажными пистонами, который привёз из дома. Дядя Коля покачал головой, для войны этого маловато и выстругал из рейки деревянного ящика саблю финку и подобие винтовки. Навесил всё это на солдатский ремень с портупеей. С таким вооружением всех победим. Завтра с утра каши поедим и пойдём в разведку. Будешь смотреть в бинокль и мне всё докладывать. После таких слов, мальчуган почувствовал себя настоящим «сыном полка», о котором читала ему мама.

   Ранним утром, с первыми лучами солнечного света, горном плато Алагёз разбудил грохот танков.  Манёвры начались. Витя первый проснулся, «столкнул» с кровати дядю Колю, сходили до полевой кухни и, служба разведчиков началась. Перебежками, где-то по-пластунски до небольшого холма с торчащим гранитным валуном. С холма хорошо были видно танки, дым моторов, мотопехоту, выстрелы из ракетниц.
Сержант показал мальчику как настраивать по своим глазам настоящий бинокль, смотреть вдаль и докладывать о том что увидел. Выслушивал, а когда солнышко начинало припекать, изображал взрыв и прикидывался сильно раненным, аж встать не может.
— Приказываю ползти на другую часть холма и оттуда вести разведку за противником. Приказываю ползти медленно, чтоб противник не обнаружил.

   Витя увлечённо смотрел в бинокль, запоминал всё что происходит, хотелось побыстрее доложить сержанту, он похвалит, - ну пацан, да ты настоящий разведчик
   Благоухала альпийская растительность, сладко пахли полевые цветы, надышаться невозможно. Сержант лежал на траве и грыз соломинку. Скоро уже дембель, вернётся домой, обнимет свою девушку. Она у него такая верная подруга, все четыре года пишет ему письма, присылает свои фотки с нежными словами. Читаешь  аж за душу трогают.
   — «Я так по тебе вся истомилася. Соскучилась, недождуся никак. Всё о тебе и думаю. Жду ответа, как соловей лета…»

   Николай вспоминал службу в армии как самые счастливые свои дни. Кормили хорошо, окреп, возмужал научился дисциплине. Освоил профессию механика, повезло с командиром, никогда голоса не повышал, не матерился, не угрожал зуботычиной. Учил думать, проявлять инициативу, решать возникающие проблемы. На гражданке всё пригодится, семью заведу, человеком стану.

   Вите надоедало смотреть в бинокль, с большим интересом наблюдал как прилетали и улетали жуки и осы, торопились собрать на зиму надёжный запас нектара, кормить своих деток. Помнил, мамины слова, — убивать жучков- паучков нельзя, это божьи твари, не бери грех на душу.
Просто смотрел на разных, диковинных рогатых жуков трогал их соломинкой и забывал, что он «на войне». Коле надоедало лежать, он подкрадывался, изображал врага и нападал. Учил разным приёмам, как правильно бороться, как «дать сдачи» своим обидчикам.
К обеду возвращались из «разведки», мыли руки и первыми шли к полевой кухне. Краснощёкий повар от души накладывал в котелок каши с мясной тушёнкой, наливал в помятую алюминиевую кружку компот из сухофруктов. Витя кушал с большим аппетитом и был самым счастливым мальчиком на свете. Иногда к ним на «Виллисе» приезжал отец в полевой форме и с каской на голове, спрашивал сержанта, как дела и уезжал.

   Манёвры закончились, десять дней пролетели как в сказке. Витя сложил в потёртый мешок своё оружие, коллекцию собранных стреляных гильз. Николай обнял мальчугана, теперь ты знаешь, как постоять за себя. Никогда не сдавайся, давай сдачи, дерись пока сила есть. Повернулся, и пошёл сдавать усатому старшине казённое имущество, солдатский ремень, пилотку, флягу...
Когда солнце уже садилось за горными хребтами заехал отец, забрал Витю и поехали по горной дороге в Ленинакан. Остановились у моста бурной горной речки, здесь договорились встретиться с фронтовым другом. Ждали не долго, генеральская легковушка «Победа» блеснула светом фар, проехала мост и остановилась. Из машины вылез толстенький, сытый генерал.
Бодро подошёл к ожидающему подполковнику и они по-дружески обнялись. Генерал похлопал Витю.
   —Вот ты какой уже стал, большой, не узнал бы тебя. Решил для себя, кем будешь?
Для «сына полка» этот вопрос был давно решённым, поднял глаза на папиного друга и как учил старший сержант, бодро отчеканил.
   —Танкистом буду.
Генералу ответ понравился, повернулся к однополчанину.
   — Ну, скажу тебе, ладный пацан вырос! Молодец! Не зря мы тогда беременную Дусю оставили в Германии.
Широко улыбнулся, взял друга под локоть.
   — Отойдём, Илья, коротко потолкуем.
Офицеры отошли к середине моста, где разговор заглушался рокотом горной реки.

Два водителя стояли на обочине дороги и обсуждали красоту легковушки «ПОБЕДУ». Витя смотрел на чёрное небо, на яркие звёзды и даже увидел чиркнувший по небу метеорит.

   Фронтовые товарищи переговорили. Генерал предупредил своего однополчанина о возможном сокращении армии. Предостерёг.
   —Строго относись к службе, не давай повода попасть под увольнение из армии, дадут минимальную пенсию и ищи себе работу.  Понимаешь, дорогой мой Илья, политическая ситуация складывается так, что я больше не могу поддерживать с тобой добрые отношения.
Ничего личного. Сожалею. Но что-то начинает меняться, ухи держи востро, а нос по ветру.
   Генерал смачно отрыгнул, отравив водочным перегаром чистый горный воздух и направился к своей машине. Подполковник взял под козырёк и встал смирно.
Прощаясь, однополчане уже не обнимались.

Не заметив стоявшего рядом Витю, генерал влез в машину и захлопнул дверцу. «Победа» пыхнула выхлопным дымком и мелькая красными тормозными огоньками, покатилась вниз по горной дороге.

Прдполковник в задумчивости закурил папиросу, под рокот горной реки, обмозговывал информацию. Далёко от столицы на турецкой границы, не могли знать, что происходило в окружении Вождя. Разговор с московским генералом дал намёк, почему вдруг стали шельмовать «космополитов», почему раскручивают «Дело кремлёвских врачей» и почему так жестоко, под колёсами грузовичка, погиб Михоэлс, известный артист еврейского театра.

   В машине Витя чувствовал, как папка весь ушёл в себя, сидит в своих мыслях и слова не скажет.

   Активное лето сделало своё дело, Витя окреп, почувствовал себя самоуверенным. Во дворе как всегда мальчуганы собрались на веранде второго этажа и затарахтели кто где был. Каждому было о чём рассказывать, где лето провёл. Кто в колхозе на тракторе с дедушкой землю пахал, кто-то рыбачил, у кого-то сестрёнка родилась. Короче, перебивая друг друга, тарахтели кто во что горазд.
   В шумном словоблудие, никто не обратил внимание, как подошёл мальчик из квартиры нижней веранды. Он ни с кем не дружил, подойдёт, потопчется и уходит, короче со странностями.
Когда Витя стал рассказывать, как он жил в палатке, кашу солдатскую ел, в люк танка залезал, мальчуган, без всяких причин, толкнул Витю в спину, отбежал на безопасное расстояние и стал злобно обзываться, ты врун. Оскорбления и «грязные» слова сыпались без остановки.
   Пацаны удивлённо замолчали, никто не мог понять, как в дружном дворе среди детей военных, такое вообще может быть. Почему он обзывается. Если надо разобраться, выходи один на один и дерись. Витя повернулся в сторону «обзывалкина» и крикнул ему дежурную дворовую фразу.
   — Кто так обзывается, тот Сам так и Называется.

   Но, вопреки принятым понятиям, это не остановило мальчугана. Витя вспылил, погнался за обидчиком, поймал, "навалял", оттолкнул.
   — Пацан, ещё раз «нарвёшься», поймаю, убью.

   Неписанный кодекс поведения не позволял детям офицеров мамке жаловаться. Такое понятие красиво было сказано поэтом И Есениным:
     "И навстречу испуганной маме я цедил сквозь кровавый рот:
     ...Ничего! Я споткнулся о камень. Это к завтраму все заживет!"

   По таким правилам и жили, получил, не жалуйся, ещё и от мамки получишь, — ябеде первый кнут. Но не тут-то было! На удивление всей ватаги, мальчуган громко вопя, помчался к своей квартире. Мамка «битого», выскочила в замызганном халате, с накрученными на волосы бумажными бигуди. Глянула на сынка, на оторванную у него пуговицу, красную щеку и заорала истеричным голосом.
   — Деточка ты моя... Это кто же тебя так?!
Мальчуган как услышал мамины вопли, стал орать резаным поросёнком.
   — Эта... Вон тот, ванблат!

   Мадам в бигуди не стала уточнять, за что, подняла голову в сторону окна, где жила семья обидчика и, потрясая кулаком, завопила, так, чтоб её слышно было на всех этажах.  А её уже услышали, в окнах стали появляться любопытные мордашки жён офицеров.

   —Эй, вы, проклятые «ванблаты»! Ишо мово бить будете. Иш, жидёнок руки распустил. Ну ничего, скоро вас всех до единого за Урал погонют. Там уже вам бараки сколачивают. На морозе кровью передохните до единого...

   Витина мама, как услышала такие нешуточные угрозы, её затрясло от злости. Она знала, отец плачущего мальчика, старший офицер НКВД и с ними лучше не связываться, встала за занавеской и слушала, о чём орёт жена «госика».

   Вечером, Евдокия Ивановна, осторожно пересказала мужу всё, что произошло.
   — У меня аж злость вскипела. Хотела побежать и вцепиться ей в космы (потрепать за волосы).
Вот же сука, мне русской женщине, такое орать, дети мои русские и другими уже никогда не будут. Твари проклятые, врагов своих по фамилии определяют.

   Не дождавшись ответа от мужа, заплакала.
   —Навоевались на фронтах. Приехали Родину от турка защищать. Ну почему каждая подколодная гадюка имеет право мне угрожать. Они нас в теплушку затолкают, в Сибири в бараках заморозят.
   А я тебе говорила, в Берлине уходить надо было. Перешагнул белую черту и свободен. Давно бы жили как нормальные люди. Была возможность, не воспользовались. А всё от того, что ты, Илья, трусливый заяц.  Понял, кто ты есть на самом деле?!
Дуся заплакала, слёза за слезой покатились по щекам.

   —Тебе бы только Витю лупить, да мою Валю оскорблять. Всё выслуживаться перед начальством. Выпендриваешься. Планы по ремонтам своих танков перевыполняешь. Но, я тебе так скажу, в север ни я, ни мои дети не поедем. Я русская женщина, мои дети русские. Я за своих сумею постоять. В чём буду, в том и убежим, пусть ловят с собаками, да в спину стреляют.

   Подполковник бледный как мел, молча слушая жену, а сам вспоминал слова генерала, «...не попадай в историю, не давай повода уволить из армии».
Ну, как назло, такой скандал совсем некстати.

Жена ещё всхлипнула, протёрла слёзы.
   — Сил уже нет всё это терпеть... Ну, что стоишь как вкопанный, иди к «госику», извинись, узнай, что они там задумали.

Илья, надел китель с фронтовыми наградными планками, походил по комнате назад вперёд, подозвал Витю и уже спокойно сказал:
   —Вечно от тебя неприятности в доме. Я схожу, извинюсь за твоё поведение. А ты, к тому засранцу чтоб близко не подходил, пальцем это говно не трогал. Пусть орёт, что ему вздумается, отвернись и уйди. Ты меня понял?!
   —Да, понял.
Обиженный Витя ничего не понимал, его обидели, а он дал сдачу, не отлупил бы, пацаны бы его дразнить стали.

   Подполковник спустился по лестнице веранды на нижний этаж, постучал в дверь. «Опричник» вышел на порог, коротко выслушал извинения, молча отвернулся и захлопнул дверь перед носом старшего офицера. Вот и весь разговор.

   Мальчуган при встрече сверлил Витю ненавистью, злобным ожиданием, когда же этих «ванблатов» под конвоем погонят на вокзал, в вагоны для скота.

   Сытая, самоуверенная Когорта, натасканная на уничтожение людей. Для них не существовало понятия, фронтовые награды, воинские звания, заслуги перед государством. Для них любой человек «лагерная пыль», мешок для битья. Старший офицер НКВД делился с женой о том и сём, с пристрастием перетирали тему «космополитов», врагов советского народа. Мальчуган, понятное дело, слушал, впитывал ненависть к тем, кого клеймили родители.
   После крикливых угроз, жена «НКВДедешника» вдруг замолчала, вероятно, получила от мужа за разглашение государственной тайны. Никто не мог знать, как «Хозяин» решит с офицерами советской армии с нерусскими фамилиями. Гнать их со всеми за Урал? Или использовать «мясом» в борьбе за освобождение мирового пролетариата?
   Авторитетные историки во многих публикациях о личности Никиты Хрущёва, высказывали мнение, находясь в ближнем кругу стареющего вождя, он настойчиво подбивал И. Сталина разобраться с «космополитами». Историки правы. Сущность Никиты Сергеевича проявилась, когда он инициировал грязное гонение на поэта Евгения Евтушенко за стихотворение «Бабий Яр». Вот такие были времена.

   ГЛАВА 3.61   ПОШЛИ БРАТ, Я ОТВЕДУ ТЕБЯ В ШКОЛУ

   В августе 1952 года беззаботное детство заканчивалось, пришло время собирать портфель в первый класс. Мама с Валей написали список необходимых покупок, — букварь, тетрадки в клетку и прописи, пенал, чернильницу, ручку с перьями, резинку для стирания карандаша, карандаши фабрики «Сакко и Ванцетти» и многое другое. С утра уходили шустрить по магазинам, встать в очередь, а лучше забить сразу две очереди к разным отделам, отстоять, и что-то вычеркнуть из списка.
   Большой проблемой для первоклассников был обыкновенный школьный портфель. Те, у кого папы при власти, при звёздах на погонах, при всей своей загруженности, находили время потолкаться в столичных очередях, привезти портфельчик из универмагов Еревана или Москвы.  Те, кто дальше гарнизона никуда не мог выехать, отдавали первоклашкам свои потертые офицерские планшетки. Мальчики ухитрялись заталкивать в узкую планшетку книжки, тетрадки, пачку цветных карандашей и с оттопыренной офицерской планшеткой ходили до шестого класса.
   Для мальчуганов, которые росли в рабочих семьях, чаще без отцов, мамки шили из мешковины котомку. Лямку закинул за спину и…
     «Пошёл-ка ради Бога! Вижу я в котомке книжку.
     Так учиться ты идешь...
     Знаю: батька на сынишку издержал последний грош...
     Скоро сам узнаешь в школе, как архангельский мужик,
     По своей и Божьей воле стал разумен и велик ...»

   У Вити проблемы с портфелем не было, уезжая из поверженной Германии, мама предусмотрительно купила на барахолке потёртый школьный заплечный ранец. По виду, как у солдат в Первую Мировую войну. Ох, уж эта Германия, во всём у них бережливость, школьник знает, портфель надо так носить, чтоб можно было продать на барахолке

   Школьная форма и обувь это отдельная песня. Всегда приходилось брать что есть, всегда не по размеру. В худшем варианте чтоб пальцы в ботинках не болели, приходиться скрючивать, поджимать и так ходить. Лучше если попались размером побольше. Набил кончики ботинок ваткой, затянул шнурки до отказа и топай, шагай, только не спотыкайся. Сносу советским ботинкам не было. Каблук стоптался, сапожник, набил металлическую набойку и смело топай ещё пару лет. А начнут поджимать, выковыривай ватки и радуйся как легко ходить.
   Фишкой всей дошкольной суеты была форма школьника, без формы в школу не пустят. Через кого-то узнавали, куда завезут школьные формы, когда на прилавок «выкинут».
Опять же шустрить надо, пораньше прибежать, отстоять очередь, схватить что есть, и домой на перешивку.
   Надо сказать, материал для школьной формы, советским детям шили из лучших видов шерстяной пряжи. Мама срежет нитку, спичку чиркнет и поджигает нитку, тлеет, распространяя по всей комнате натуральный запах овчины. Натуральная ткань была теплой, воздухопроницаемой, школьники на переменах все в беготне, а тело в такой пряже свободно дышало. Заботилось государство о своих школьниках.

   Дома начиналась примерка и подшивка, первым делом по фигуре надо было подогнать китель. Надел первоклашка вещь из магазина, мама иголку с ниткой в зубы, кусочком сухого мыла рисует линии, где подшить, подогнать, передвинуть крупные блестящие металлические пуговицы, пришитые на фабриках не там, где нужно. Мама сидит, работает, головы не поднимает. Ещё примерит, пару раз подправит и готово. А теперь примеряй брюки, надел застегнул все пуговки, выпрямился, а они упали, на попе мешком. Пристрочили, укоротили и всё готово, мама удовлетворённо потирала руки. Можно делать контрольную примерку, надел форму, подпоясался широким ремнём с медной бляхой и встал перед мамой и сестрой.
   — Всё отлично. Иди, побегай, материал по телу ляжет, а к первому сентябрю подправлю и отглажу.

   Витя старательно начистил обувь папиной чёрной сапожной ваксой и в школьной форме вышел к своим пацанам. Мальчуганы столпились, тем, кому только на следующий год в школу, интересно руками потрогать новенькую форму. Второклассники стали делиться своим опытом, как правильно носить на шнурке чернильницу, чтоб в драке трахнуть по башке напавшего.
В мужских школах, где учились мальчики, драчунов всегда хватало.
Мама незаметно стоит за занавеской, смотрит в окно на сына и глаза платочком вытирает.
   — Ну вот, уже и в школу пошёл...

   Утро Первого Сентября 1952 года оказался особенно хлопотливым, нервным днём, наверное от того, что выпал на понедельник. Все рано проснулись, засуетились, побежали в туалет, а там уже очередь. Орут тем, в кабинке давай выходи!
   Папа в начищенных до блеска сапогах громыхает по комнате, даёт указание Славику отвести Витю в первый класс. Посмотрел на часы, постоял, выждал ещё пару минут и ушёл. Когда за отцом хлопнула дверь, все, как взбесились, зашумели, орут друг на друга. Валька визжит на Славика, — придурок, ты зачем уронил мою чернильницу...  Вот теперь сам заливай в неё чернила, я руки не буду пачкать...
   —Заткнись, дура!! Я нечаянно... – орал в ответ Славка. За Валей последнее слово не задержимся.
   — Сам дурак... За нечаянно, бьют отчаянно!!

   Наконец-то вся суета позади, сестрёнка чмокнула братика в щёчку и лёгкой припрыжкой упорхнула в свою женскую школу. С ней не по пути, её школа находилась в самом центре города.
   Славка стоит с дедушкиным потрёпанным кожаным портфелем и нервно дожидается когда, закончится суетня вокруг первоклассника. Ну вот, пуговки на пальтишке застёгнуты, ремешки ранца подтянуты, мама крепко обняла сыночка, хотела что-то сказать, но на глазах навернулись слёзы, голос охрип. Витя прижался к юбке и замер, ему уже расхотелось идти в школу, ему вдруг захотелось остаться дома с мамой.
   Славик идёт в 9 класс, 10 выпускной. Стоит у порога, посматривает на немецкие ручные часы и начинает вскипать. Опаздывать на школьную перекличку никак нельзя. За опоздание накажут, могут исключит из школы и что тогда?
На стройку. Кирпичи таскать? Трудовое лето на стройке даром не прошло, он уже рабочим быть не хочет. Твёрдо решил закончить среднюю школу с отличным Аттестатом и поступить в медицинский институт, стать врачом как дедушка.
   Взялся за воротник пальтишка и отдёрнул Витю от маминой юбки.
   — Ну хватит сопли гнать! Пошли брат, я отведу тебя в школу. Папа так сказал.

   Быстрыми шагами, толкая перед собой брата быстрыми шагами в мужскую школу. Школа размещалась в деревянном двухэтажном бараке.  Послевоенных первоклассников было не много, классы едва наполнялись. Учитель спокойно поработал с каждым учеником, как на советском лозунг «От каждого по способностям».
   Вите сразу понравилась эта неказистая школа. Здесь всё было «клёво», он быстро стал своим. Старшеклассники, друзья Славика, подходили к первоклашке, как к равному, здоровались.
   —Привет, Витёк! Славку не видел, не знаешь, куда пошёл?

   Оскорбляло только, поведение старшего брата, он утром крепко брал его за воротник и вёл в школу перед собой.  Пришлось папе сказать, что сам уже дорогу знаю, и Славка не нужен.
Папа отменил свой приказ на сопровождение.

   Утром Витя встречал на улице своих одноклассников и они гурьбой шли в школу. Местные мальчуганы, аборигены из замызганных одноэтажных развалюх, враждебно смотрели на сытых, чисто одетых детей офицеров. С нескрываемой завистью смотрели в след хорошо одетым, молодых краснощёких жён офицеров.
Аборигены с трудом изъяснялись на русском, были одеты хуже некуда, питались скудно – лаваш, лук с армянским сыром, мацони. Хороший покушать могли себе позволить на свадьбу, да на поминки. Какая, уж тут дружба между народами.
   Местные мальчуганы видят «урус» один идёт, бросают камни или кривляются, рожицы строят. После «боевого» лета на полигоне Алагёз, Витя уже давал «сдачи» местным пацанам, ввязывался в драку и шёл на пролом. Пока взрослые не разгоняли. В одной из таких уличных потасовок ему досталось камнем в лицо. Хорошо прилетел по губе, а не в глаз, ходил несколько лет со шрамом на губе. После потасовок, местные его зауважали, просто кричали что-то на своём гортанном наречье, грозили кулаком и корчили рожицы.

   В это же время в город Ленинакан с Ближнего Востока, из Европейских стран, стали возвращаться семьи армянских беженцев, которые смогли уйти от кровавой резни, пролетарской революции на штыках 11 Красной Армии. На улицах появились импозантные мужчины, костюмы с иголочки, начищенная обувь, грассирующей речью и с хорошими манерами. Возвращались инженеры, музыканты, ремесленники, открывались ателье по пошиву одежды, обуви. Эти ремесленные мастерские имели большой успех у жён военнослужащих. Шили по индивидуальному заказу качественную модную обувь, костюмы, пальто, женские шляпки и мужские фуражки, прозванные в народе «аэродромами».
   Испытав на себе европейский фашизма, с уважением относились к советским офицерам и их семьям. На продуктовых рынках можно было видеть, солдатик, покупает себе в кулёчек фрукты, протягивает монетки расплатиться, а в ответ, ему эээ, дэньга нэнада. Кушай наздаровье... Понимали, присутствие советской армии это надёжная защита армянскому народу от набегов головорезов.

   ГЛАВА 3.62 СПАСИБО ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ ЗА НАШЕ СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО!

   Первая и вторая учебные четверти пролетели быстро, научились читать Букварь, писать слова в тетрадке, узнали много интересного. Витя старательно учился, сидел тихо, не нарушал дисциплину.
   Перед зимними каникулами нового 1953 года, учительница раздала табеля с оценками за первое полугодие. Строго посмотрела на учеников и сказала:
   — Все, у кого двойки, на каникулах сидите и учите, головы не поднимайте, чтоб во втором полугодии учиться без двоек. Вас, мальчиков, переведут из мужской школы в женскую школу N 23. Будете плохо учиться в женской школе строго, ставят на второй год.
   А сейчас, я вам всем желаю хорошо провести ваши первые зимние каникулы.
Собираемся и по домам. Встретимся после каникул.

   Пацаны такому поверить не могли, как это, сидеть за одной партой с девочкой?! Возмущённо орали и героически били себя в грудь.
   —Это что, за одной партой с девчонкой?! Нет! Никогда такого не будет! Никогда!
Секретно шушукались.
   — Пацаны, нам хана! В девчачу школу не пойдём. Нас поведут, а мы сбежим и амба!
   Витя спокойно воспринял такое сообщение, он хорошо знал эту школу, в ней училась сестрёнка Валя, даже стало интересно, можно будет заходить в её класс.

   Счастливые первоклашки, сломя голову, побежали из школы к первой городской новогодней ёлке, которую впервые разрешили поставить на площади.
   Не обращая внимание на мороз, вокруг толпился весёлый народ, смотреть как электромонтёры подключают лампочки. Все с нетерпением ждали, момент, когда ёлка, присыпанная снегом, засверкает разноцветными лампочками.
   Витя, потоптался со своими, дождался когда включились лампочки и побежал домой. Мысль о том, что ему придётся все каникулы сидеть и учить правописание, не сулило ничего хорошего.
   Дома мама глянула табель, пятёрка по поведению, четвёрка по арифметике и физкультуре, тройка по рисованию и двойка по чистописанию. Ждал, мама наорёт на него и заставит все каникулы с утра до обеда выписывать с ней слова из Букваря.
   Мама тоже хотела дать подзатыльник, но передумала.
   —Да, сынок, не обрадовали твои оценки, даже и смотреть не буду.

   Положила табель на стол и удалилась доваривать борщ на керосинке. Сестра Валька искоса заглянула в табель, скривилась, обозвала братика «двоечником» и вприпрыжку вслед за мамой в кухонный закуток чистить картошку. Витя как стоял, так и остался стоять. С него можно было писать картинку - «Опять двойка».

   Он хорошо помнил, как мамка лупцевала Валю за двойки, помнил, как он переживал за сестру, старался ей помогать, подсказывал стихи, а чем она ответила? Обозвала плохим словом, ещё и язык показала. Это предательство, подумал он о своей сестре.

   Проблема с русским языком потянулась до старших классов. Много позже, Витя понял, он просто сканировал мамин малороссийский выговором и писал как слышал от мамы разговорную речь. Учительница исправит по правилам русского языка и ставит в тетрадку двойку.

   Отец приехал со службы в очень хорошем настроении. Посмотрел в Табель, скривился и объяснил. Ребёнок в свои первые годы жизни в Германии почти не общался с русскоязычными, в этом вся причина, но, не беда, перерастёт, наверстает русский язык. Папа в семье был непререкаемый авторитет, сказал, перерастёт, значит перерастёт, у него даже в мыслях не было нанять сыну репетитора. Расписался в табеле и достал из своей планшетки два билета на новогодний праздник в Доме Офицеров. Валя с Витей  от радости взялись за руки и пустилась в пляс.

   Тяжёлые мысли сидеть все каникулы за книжкой улетели из головы. С зимними каникулами Нового 1953 года, пришли весёлые зимние развлечения, снежные дни. Утром можно поспать подольше, во дворе уже пацаны в дверь стучат, спрашивают, где Витя, он выйдет во двор. Наконец-то все собрались, в руках санки, лыжи и толпой в городской парк.
   На широких просторах парка бесились до изнеможения, с кручи холма на санках вниз, не удержался, вылетел кубарем в сугроб и барахтайся в снегу. Обмороженными пальцами азартно лепили снежки и бросались.
   Мокрыми рукавицами лепят снежную бабу. Кто-то находил старое ржавое ведро, его ставить на голову, кто-то прихватил из дома красную морковку в нос. Наигрались, накатались и уставшие, но счастливые домой покушать. Просушили одежду и до вечера во двор на каток, выписывать на коньках фигурки.

   В назначенный день и час января 1953 года счастливые Валей с Витя пришли в Дом Офицеров. В вестибюле детвора раздевалась, им надевали маски зверюшек и все растекалась по этажам. Рассказал Деду Морозу стихотворение, получи из мешка игрушку или книжку.
Включайся в весёлые игры, конкурсы, хороводы с Ряжеными с балалайками в руках:
     «Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит;
     Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей;
     Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей...»

   Со звонком колокольчика, детвора перетекала в концертный зал смотреть спектакль о том как Кощей Бессмертный и его подруга, Яга похитили красавицу принцессу. Весь зал громко переживал.
   Представление заканчивалось, дети спускались в вестибюль, получили по большому, яркому подарочному кульку с конфетами, шоколадкой, печенками и изумительно пахнущий мандаринкой. Одевали свои потрёпанные пальтишки, останавливались у огромного портрета и громко, с большой, искренней радостью кричали:
   — Спасибо Товарищу Сталину за Наше Счастливое Детство!!!

   Новогодние каникулы закончились, на первом уроке учительница не стала спрашивать ребят, как кто провёл каникулы, просто сидела, листала классный журнал и что-то вписывала. В класс зашёл директор, сказал короткую речь о мудром решении партии и правительства слить мужские и женские классы.
   Приказал собрать с парты учебники, сложить всё в портфель, одеться и выходить во двор. Николай Иванович, ваш физрук, отведёт в женскую школу. И чтоб шли тихо у меня, без воплей! Сюда уже больше не приходить.
Если всем всё понятно, встали и пошли.

   Мальчуганы смахнули с парт свои принадлежности, натянули пальтишки, шапки ушанки, толкая друг друга, побежали во двор строиться. Строились и фантазировали кто во что горазд.
   Ну, достанется девчонкам, дёрну за косички и пусть догоняет.
Учитель физкультуры махнул красным флажком и снег весело заскрипел под ногами. 
Веселились от души, смеялись, и никто не собирался сбежать, как обещали друг другу. Когда становилось совсем шумно и строй превращался в толпу, сильно хромающий физрук, громким командным голосом, разговорчики в строю!
Пад-равв-няйссЬ...!

   Отряд первоклашек дошёл до центра города и остановился у женской школы. Физрук поднял руку. Ну, пацаны, мы на месте. Вы стойте, в школу не заходите, я к директору сдам ваши «Личные Дела» и сразу вернусь. В тональности дети почувствовали грустные человеческие нотки и притихли.
Физрук вернулся с тётей в красном галстуке, грустно посмотрел на мальчишек.
- Я, пацаны, честно вам скажу, я не понимаю, кому нужна вся эта затея, но подчиняюсь принятому решению. Желаю вам всем хорошо учиться, а сейчас вас отведут в новый класс.
   Физрук глянул на притихших мальчуганов и с застывшей на губах иронией, захромал в сторону мужской школы.

   ГЛАВА 3.63 КАК-ТО ВСЁ ПОШЛО НЕ ТАК

   Толпой, толкаясь, пацаны потянулись за тётей в красном галстуке до класса с табличкой «1б». Там уже стояли мальчики из рабочего района, ждали ещё мальчиков из другой школы. Те кого привели первыми долго тихо стоять и молчать не могли, любопытство брало своё. Начинали толкаться, заглядывать в приоткрытую дверь класса, смотреть как пересаживают девочек по одной за партой.  Молодая, стройная учительница оглядывалась на на любопытные рожицы мальчиков и грозно шипела на толкотню у двери.
   Наконец-то привели группу чистенько одетых мальчиков, все с одинаковыми портфельчиками из Московского универмага.  Они встали в сторонке и молча наблюдали за вознёй у классной двери. Это были школьники из семей партийной, военной, промышленной и городской элиты.

   Прибежала важная Завуч со списком, построила всех в ряд и процесс пошёл. Выкрикивает фамилию, мальчик выходит из строя:
   — Я!
   —Заходи в класс.
   В классе учительница ещё раз спрашивала фамилию, ставила в списке красным карандашом "птицу", оценивала внешний вид ученика и показывала указкой на парту. Девочки заволновались, на мордашках застыл вопрос, кому какого мальчика подсадят, переглядывались между собой и бесшумно хихикали.
   Переростков, кто по разным причинам пропустил первый класс, «трудных», из неполных семей, строгая учительница отправляла на последние парты.
Витю посадили в середине класса, девочка по парте, капризно на него глянула, поджала губки и демонстративно отвернулась. Витя тоже повернулся к ней спиной и стал разглядывать как заполняется огромный класс.
   Когда до звонка на перемену оставалось ещё минут десять, процедура слияния классов завершилась. Учительница скептически оглядела переполненный класс и начала знакомиться.     Мальчики вставали у своей парты, ещё раз повторяли фамилию и отвечали на её простые вопросы.
   Во время переклички, ученикам на последних партах стало скучно, кото-то кого-то пнул, «обиженный» ответил громкой бранью, девочки не сдержались и захихикали. Училка глянула на «шалуна», со злой гримасой рявкнула во всю свою лужённую глотку.
   —Встать! Как фамилия?!
Мальчуган вскочил и замолчал, с перепугу забыл свою фамилию.
   —Стоять будешь до звонка, а то и всю перемену.

   На переменке девчонки выдали мальчикам тайну, их училка замужем за офицером НКВД. Он иногда забирает её из школы и уезжают на военном «Вилисе». Сказанного было достаточно, чтобы на задних партах заткнулись даже самые «отвязанные».

   На следующих переменах ребята знакомились, кучковались что-то обсуждали. Витя был достаточно ухоженным мальчики, мажоры его приняли «за своего», но проверили,  кто-то из них подошёл, спросил фамилию и отошёл. Больше «мажоры» не проявляли к нему дружелюбия. Не приглашали в свои игры, домой на именины. Друзьями так и остались ребята, с которыми он пришёл из мужской школы.

   В конце января школа готовилась к празднику «День Советской армии и Военно-морского флота». Стала приходить чернобровая тётя пионервожатая с красным галстуком на шее, рассказывать мальчикам о приёме в «Октябрята».
В торжественный день все пришли умытые и в наглаженной форме. Под барабанную дробь пионеров, первоклашек построили по росту в школьном коридоре.
Раздалась команда.
   —Отряд! К выносу Знамени! Смирно!
Под торжественный бой барабанов вынесли школьное знамя и остановились в центре.
   —Равнение на Знамя!
Тётя с красным галстуком на шее заглядывает в листок и звонким голосом выкрикивает фамилию. Пацан выходит из строя к знамени и замирает, пионервожатая строго задаёт вопрос.
   —Готов служить делу Партии, делу Ленина?!
   — Всегда Готов!
Становится на колено и целует школьное красное знамя. Пионервожатая подходит и пристёгивает значок «Октябрёнок» с изображением юного Ильича Ленина.
   —Встать в строй.

   Витину фамилию вожатая с галстуком пренебрежительно исказила и уставилась на него. Витя, как и все, бодро, по-военному, вышел, ответил на вопросы и замер. Стоит и не знает, что ему делать, после кучи болезней, папа строго-настрого запретил в рот ничего не тащить, особенно не мытое и ещё грязными руками, просто прижался лбом к знамени.
За такое кощунство возле знамени, Витя сразу получил пинка.
   —Стань в строй! Этот, ещё недостоин быть «Октябрёнком».
Дадим ему время исправиться.

   В те времена вновь покатилась мутная волна проявлять бдительность и выявлять «врагов» в своих трудовых коллективах. Руководящая идеология потребовала проявлять повышенную бдительность. Ретивые тёти пионервожатые потянули этот абсурд и на школьников.
А фактически народ отвлекали от насущных проблем скудного образа жизни.

   Со следующего дня, одноклассников со звёздочками, назначали командирами отрядов, звеньевыми по рядам парт, санитарами, раздавали какие-то поручения. Витю без значка «Октябрёнок» и не замечали, поручений ему не давали.
   Переполненный класс стал вызывать у красивой учительницы нервный шок. Она вся такая, в авторитете, а ей подкинули переполненный класс с шалопаями. С недовольным лицом стала говорить на учительских планёрках о необходимости разделить класс пополам.
Директор школы Серго Месропович,  перепуганный назревающим конфликтом с женой «госика», её недовольство скидывал на городское начальство. В Городском Отделе Образования посовещались, посоветовались с товарищами «наверху», приняли мудрое решение отправить в класс комиссию для принятия решения. Понятно, что товарищи «наверху» уже дали согласие располовинить класс.
   В один из дней в класс вошла группа персон, застёгнутых на все пуговицы. Первоклашки, громыхая крышками парт, шумно встали. Директор  махнул рукой и ученики, громыхая партами, сели. Ответственные товарищи с озабоченным видом оглядели класс, с большим уважением послушали учительницу, пообещали разобраться и ушли. Через пару дней пришло Указание поделит класс на две части, половину в первую смену, остальных во вторую.

   Началась перетасовка фамилий, Витя рассказал дома, что класс разделили на две смены, все его лучшие друзья переходят в первую смену.
   —Мама. Я тоже хочу в первую. Сходи к учительнице, скажи ей.
Родители выслушали, папа, как всегда, сильно занят манёврами, а мама в школу никогда не ходила. Так и спустили эту важную жизненную ситуацию на самотёк.

   После короткой правки, директор школы Серго Месропович не глядя подписал список, составленный авторитетной учительницей. Утром на первом уроке завуч прочёл фамилии учеников, которым во вторую смену. Вторя смена была из безнадёжных «шалунов» и, конечно же, хороший ученик Витя. Приказали всё сложить в портфели и уходить домой, завтра в этот класс прийти во вторую смену.

   Витя пришёл пораньше ко второй смене, его соседки по парте девочки с капризными губками, уже не было. На свободное место села рослая девочка с веснушками, открытая к общению. Девочка сразу стала вовлекать всех кто рядом в свою возню с тетрадками, чернильницей, точилками карандашей. Теперь уже Витя набычился и развернулся к ней в пол оборота.

   В класс вошла новая учительница, представилась, Марья Сергеевна. Она была совсем не похожа на «красивую» учителку, была худощавой, выше среднего роста, носила уродливые очки линзы. Можно сказать, «бабушка» с тонкими чертами былой красоты. Её деликатные манеры, грамотная, красивая русская речь, выдавали не пролетарское воспитание. Кто она в прошлой жизни, юная дворянка, сбежавшая в революцию, или из семьи русского военного врача, история умалчивала.

   С первого урока Марья Сергеевна показала себя добросовестным педагогом. Готовилась к каждому уроку, составляла детальный план и чётко следовала по пунктам плана. Первый урок в расписании всегда был русский язык. Не теряя времени на переклички, говорила дежурную фразу.
   —Начнём с чистописания. Открываем тетрадки в косую линию,
У классной доски с мелом в руках объясняла как с нажимом на перо красиво выписывать буквы. Мелом каллиграфически выписывала слова, рассказывала как выделять слоги, как различать гласные и согласные буквы. В конце урока обязательно прочтёт наизусть стихи А.С. Пушкина и спрашивала учеников, в чём смысл, кто скажет? Никто ничего сказать не мог, все знали простую истину, «Октябрята делу Ленина и Сталина верны» на этом полёт мысли ограничивался.
Вторым уроком всегда была «Арифметика».
   —Дети, открывайте свои тетрадки в клеточку, начнём писать цифры, складывать в столбик.
Объясняла, как правильно устно складывать и вычитать, помогать пальцами рук.
Хорошая была учительница, добросовестная, только попала она не в своё время и не на своё место. Добросовестно выполняла требование «Городского Отдела Народного Образования», уделять больше внимания трудным детям, которые в школу ходили не учиться, а баловаться. Вторая смена начиналась с 13:30 и заканчивались к 16:30.
   В горной местности быстро темнело, лампочки с высоких потолков светили тускло, часто перегорали, их долго не меняли. Кого-то больно ущипнут и обиженный  лезет под парту и оттуда мяукает. Кому-то на голову вылили из чернильницы, на щеке чернила, класс взрывается хохотом. Разобрались быстро, училка «не в авторитете», можно развлекаться и ничего за это не будет.

   Руководящая идеология требовала от учителей, в ущерб всем остальным ученикам, больше уделять внимания «трудным», воспитывать из них «нормальных» членов социалистического общества. Я хорошо помню статьи ведущих советских газет о преступности несовершеннолетних, Всегда такие статьи заканчивались дежурными фразами о плохой работе школы с «трудными» подростками, «школа виновата», «куда смотрела комсомольская организация», почему не вовлекли в спортивные секции и т.д.
   Ещё раз повторюсь, существовавший политический режим полностью исключал здравомыслие, массовое мышление было привязано исключительно к лозунгам. Вызывает к доске «трудного», ей надо в журнал тройку поставить, иначе завуч ругаться будет, спрашивает и сама отвечает на свои вопросы. Мальчик у доски стоит смысл вопросоа не понимает, повторяет как попугай её слова и тут же рожицы корчат. На последних партах смотрят как их друган у доски корчится и хохочут.

   С каждым днём шалости становились веселее и громче, как в народной поговорке, – «голь на выдумки хитра». Шум нарастал хоть уши затыкай. Интеллигентная «бабушка» замолкала, разворачивалась от доски и семенила на разборки к последним партам. Срываясь на крик, требовала немедленно вылезти из-под парт, сесть за свои парты и переписать задачку с доски в тетрадку.
   На короткое время наступала тишина, Марья Сергеевна возвращалась к доске, нервы её колотят, вспомнить не может на чём остановилась. В нервном возбуждении она могла подойти к спокойному Вите. Склонится и объяснять, как перо макнуть в чернильницу, чтоб не оставлять кляксы, выписывать буквы с правильным нажимом на перо. Всё бы хорошо, но с её дыханием низвергался такой гниющий смрад, что Витя просто терял сознание, не слышал что она ему говорит, дождаться не мог когда от него уйдёт.

   Существовавший политический режим полностью исключал здравомыслие, жили исключительно политическими лозунгами, — «Детям рабочих лучшее образование, они наше будущее».  В реальности, дети рабочих не нуждались в особой заботе, они шли по общепринятой схеме. Под «благородной формулировкой» прятали  детей из неполных, неблагополучных семей. Матери работают по сменам и днём и ночью, её дети предоставленны сами себе.  Если был отец, то чаще инвалид войны, со стакана не слезал.
   Прибежал домой из школы, что-то наспех пожевал и на улицу. Сбиваются в стаи, дуркуют, кто во что горазд. Подобрали на улице «бычок», ещё дымящийся окурок, забились в тайный закуток, дымом по очереди затягиваются и кушать уже не хочется.
Сидят, байки травят о своей училке, хохочут. Они бы и в школу не ходили, боялись участкового милиционера, заметит, школьника бесцельно гуляющего по улице и к родителям. Кулаком постучит в дверь.
   — Папаша, почему твой «шалопай» в школу не ходит? Смотри у меня, Протокол оформлю, и отправлю в интернат для несовершеннолетних. Ты меня понял?
Папаша, перед милиционером малость протрезвеет, бычиться.
   — Да я, товарищ участковый, разберусь с ним. Честное слово даю!
Участковый ушёл, папаша дождался с улицы своего малолетку, схватил солдатский ремень и в истерике, голос дрожит, слёзы наворачиваются.
   —Убью гада...
Хлестанул пару раз, устал и сник, к стакану побрёл, водки налить, себя успокоить. Сынок к отцу, батяня, я бы ходил в школу, только ничего не понимаю, что там она объясняет...

   Администрация школы всё видит, всё понимает и, ничем не помогает. Свалили на пожилую, умную и беззащитную учительницу «необучаемых» и наблюдают, как они ей нервы мотают. Директор школы Серго Месропович, с острым чувством кавказской справедливости, понимает, - несправедливо класс разделили, но пойти против жены офицера НКВД боится. Глубоко ненавидит эту «красотку», учительницу начальных классов а сделать ничего не может. Его тоже жёстко прессуют, требуют тянуть всеобуч до шестого или седьмого класса.
   Директор благодарен Марье Сергеевне, не создаёт ему проблем, в городской отдел образования не ходит и не жалуется, докладные не пишет, на учительских педсоветах просто отмалчивается.

   Я хорошо помню статьи советских газет, о преступности несовершеннолетних. Заканчивались дежурными фразами о плохой работе школы по воспитанию «трудных» подростков. И никаких реальных реформ, только болтовня, — «школа виновата», «куда смотрела комсомольская организация» и т.д. Ещё раз повторюсь, существовавший политический режим полностью исключал здравомыслие, мышление было привязано исключительно к основополагающей идеологии кремлёвских фантазёров.

   Завершая тему, вернёмся к «трудным подросткам», дотянули до начального образования и в фабрично-заводские училища.  В ФЗУ ими уже занимались мастера по рабочим профессиям, с ними разговор короткий, или осваивай профессию, или тобой милиция займётся.
В ФЗО получали профессию, были все условия для занятий спортом, кружки художественной самодеятельности, организованно водили на концерты, в кино, да и кормили лучше.

Получил профессию, кто с хорошими оценками, давали направление без вступительных экзаменов учиться в техникуме. А там уже советская армию три года дисциплине учит. Демобилизовался и на завод, в рабочем коллективе поднимайся до бригадира, мастер цеха.

   Был и другой путь, финку выточил в мастерской, сунул в голенище сапога и с дружками запоздалых прохожих грабить. Тогда советская милиция уже жёстко за них бралась, следователь «висяки», не раскрытые дела повесит, прокурору тоже некогда в деталях разбираться. Присудили колонию для несовершеннолетних. Отсидел, хочет исправиться, только с судимостью на квалифицированную работу уже не примут. Иди на стройку, таскай кирпичи на верх.
После смены у пивного ларька жажду утоляет, случайно «кореш» подошёл.
   — Колян! А ты что тут с «мужиками» топчешься.  Пошли, я тебе нашу «хазуху» покажу.
   Привёл в воровскую «малину», там «братва» за длинным столом водку разливает, деликатесы жуют, красивые тёлки на гитаре душевно поют. Пахан, глянул, оценил молодого и рядом посадил. Выпил на «халяву», закусил, послушал блатной «базар» где «легко бабки взять» и всё, считай «залип», назад дороги уже нет.

    ГЛАВА 3.64 СУРОВЫЙ МАРТ 1953 ГОДА

    В начале марта 1953 года, с первыми весенними солнечными лучами, Марья Сергеевна на большой переменке оставила в классе только мальчиков, — скоро День 8 марта, будем поздравлять наших девочек. Я купила красивые открытки, сейчас всем раздам, а вы их подпишите поздравительным стишком.  Кто не сможет сам найти стишок, подойдёте я продиктую. Мальчики взволнованы, такого праздника у них ещё не было.
В разгар шумного обсуждения такого важного классного мероприятия в класс влетела возбуждённая завуч.
   —Сергеевна, срочно в учительскую.
Классная, вся аж вспотела, на нервах вышла их класса, вернулась озабоченная, вытерла глаза платочком и неожиданно для всех, жёстко и строго сказала.
   — Тишина в классе! Ждём важное правительственное сообщение. Под партами не лазать, в туалет не отпрашиваться. Приказано сидеть и молча ждать.

   Такие же строгие предупреждения были сделаны во всех классах школы. Прозвенел звонок, в коридорах зависла не добрая тишина. Марья Сергеевна стала ходить по классу и негромко декламировать наизусть что-то из Тургенева.
   Когда в непривычной тишине резко скрипнула дверь, она неуклюже вздрогнула, из тёмного коридора махнули, — давай в «Учительскую», быстро...
Старушка занервничала, споткнулась стоптанной обувью о порожек и засеменила по гулкому коридору. Класс замер в тишине, даже галёрка прижухла.
   Марья Сергеевна вернулась, подавила комок в пересохшем горле, скрипучим, от волнения, голосом сообщила.
   — Дети, у нас большое горе! Вождь нашего народа Иосиф Виссарионович Сталин тяжело заболел!

   Помолчала, закатила глаза в потолок и продолжила, со всех концов нашей необъятной Родины в Москву примчались лучшие врачи. Его будут лечить лучшие из лучших. Ему сегодня стало полегче и Иосиф Виссарионович нашёл в себе силы спросить, как дела у советских школьников. Ему всё доложили и он попросил передать школьникам свой НАКАЗ. 
   —Учиться хорошо и не нарушать дисциплину в школах
Марья Сергеевна сделала паузу, смотрела на «галёрку», и вас это касается, продолжала.

   — По всем школам нашей страны уже передали, наш Вождь и Учитель обязательно поправится, но в это трудное время, ученики обязаны хорошо учиться и не нарушать дисциплину. Касается и нашего класса. Если ЕМУ доложат, что кто-то на уроках баловался, нарушал дисциплину, ОН разволнуется, здоровье ухудшится. Всем понятно...?!

   От такого сообщения ученики аж съёжились и прижались к партам. Страх стать причастным к ухудшению здоровья т. Сталина, парализовал галёрку. В классе зависла тишина, Марья Сергеевна могла не повышая голоса выполнять свой поурочный план. Она рассказывала о Великой Октябрьской Революции, о Ленине, о капиталистах, которые только и ждут как напасть на нашу страну. На какое-то время всхлипывала, снимала свои очки линзы, вытирала чистеньким платочком глаза и нос и замолкала. В такие моменты все ученики понимали, она думает о НЁМ, шуметь никак нельзя, даже если очень хочется.

   Следующие дни уроки шли по учебному плану. Первый урок начинался со сводки о здоровье вождя. Марья Сергеевна, прочтёт сводку, понизит голос рвсказывает.
   — Вчера вождю докладывали за нашу школу. Он выслушал и спросил, а как у них учатся первоклассники? Доложили, все учатся хорошо, дисциплину никто не нарушает. ОН внимательно выслушал, улыбнулся, ЕМУ стало легче.

   После таких слов, школьникам хотелось только одного, чтоб дедушка Сталин поскорее выздоровел.

   Плохие новости из Москвы явно шли на пользу учительнице, она была просто счастлива работать в тишине, это была мечта всей её учительской практики.

   В пятницу, 6 марта 1953 года, во время второго урока, в класс молча вошла большая представительная делегация, директор, парторг инвалид войны, черноглазая пионервожатая. Ученики встали, команды, сесть, не последовало.

   Директор шагнул вперёд и от волнения заговорил с сильным армянским акцентом:
   — Сэгодня пэрэстало битсе сэрдце соратныка и гэниального продолжатэла  дэла  Лэнина. Сэгодня. Скончался... ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН...

   Марья Сергеевна, как услышала такие страшные слова, сразу же зарыдала, ей в унисон заревели и девочки. Директор дал минутку поплакать, медленно поднял руку и в наступившей тишине объявил:
   — В нашэй вэликой странэ СССР и во всэм Мирэ, объявлэн траур! На всэ дни траур школа будет закрыта. Приходить в школа нэ нада! Школа будэт под строгая охрана. Всэм сидэт дома, по улица нэ бэгать!
Строго уставился на «шалопаев» последних парт и продолжил.
   — Сэйчас, без шума, с портфэлами тихо, по одному выходим. Кто затопаэт, заорэт или пабэжит, паймаю, запру подвал.

   О зловещем школьном подвале знали все. Там огромные голодные крысы только и ждут на кого прыгнуть откусить нос. Байка о покусанном крысами ученике, из года в год во всех подробностях передавались новичкам. После такой нешуточной угрозы, школьники, не создавая толкучки без шума, по одному, на цыпочках друг за другом вышли из школы.

   На улице сразу бросилось в глаза, вооружённых военных патрулей больше чем обычно. Витя, подошёл к репродуктору. Мужики с каменными лицами, женщины в слезах слушали голос московского диктора Юлия Левитана. Его сообщения разрывали души советским людям. Тяжёлое горе накрыло огромную страну. Пережив ужасную войну, разруху и голод, народ замер в тяжёлых раздумьях, — а что если завтра война, кто армию в бой поведёт...?!

   Витя несколько раз глубоко вздохнул, дал свежему весеннему воздуху глубоко проникнуть в лёгкие. Так папа говорил  маме, когда она начинала волноваться,
   —Подыши глубоко, пройдёт.

   В тяжёлых размышлениях, о том как на нас ночью нападут буржуины, одиноко побрёл домой.

   ГЛАВА 3.65  И ОПЯТЬ ВО ДВОРЕ...

   Мама уже всё знала и спокойно ответила на волновавший Витю вопрос.
   — Поживём, увидим.
Помогла переодеться, смахнула щёткой по школьной форме и повесила вешалку на гвоздик. Витя съел борщ, выпил воды, заправил в револьвер новый рулончик бумажных взрывных пистончиков. Прицелился, боёк щёлкнул, револьвер громко бухнул.
   —Ма, я к пацанам.

   Дети офицеров в грустном настроении, уже сидели на деревянной лестнице и вполголоса обсуждали, как лучше защищать наш двор от врагов. Пацаны знали, враги уже острят свои сабли, седлают коней, готовятся к нападению. К ночи их конница ворвётся в наш двор. Коварные враги не нападали, боялись товарища Сталина. Сидят, фантазируют, кто во что горазд. Смотрят, малолетка бежит из ближней квартиры, становился и и громко так:
   — Хорошо, что Сталин умер... Хорошо, что Сталин умер...

   От такого кощунства, пацаны аж подскочили, схватили его за пальтишко и решили отвести несмышлёныша к родителям, сказать чтоб наказали.
   Подошли.
Дверь в квартиру мальчика была приоткрыта. Не спрашивая разрешения, пацаны возмущённой толпой ввалилась в комнату и замерли. В жарко натопленной комнатке, за небольшим столом в майке и галифе пьяный молодой офицер. Напротив, без кофточки, полногрудая пьяненькая женщина, красивая, как в кино. На столе бутылка водки, два гранёных стакана, огрызок хлеба, головка лука, надкусанный плавленый сырок в облатке.
Офицер стал смотреть на пришельцев, с трудом соображая откуда они вдруг появились. Повернулся к женщине.
   – Зин! А эти откуда припёрлись? Не знаешь...
Женщина в лифчике, что-то промычала ему в ответ. Пацаны растерялись, оробели и попятились к выходу. В этой сложной ситуации Витя, решительно вышел вперёд.
   — Мы вашего привели, бегает и кричит, хорошо, что Сталин умер... У всех горе такое. А он...

   Не успел Витя договорить свою патриотическую речь, как командир в галифе и майке аж весь опух от негодования, рявкнул с оглушительной яростью:
   — А ну, вон отседова! Шкетня дворовая...

Толпу сдуло за дверь, со стадным рефлексом вылетел и мальчуган. За приоткрытой дверью офицер как бы оправдывался:
   — Зин! А твой праиильно говорить... Да?! Сдох злодей... Скоро всем станет легче...
Громко икнул и замолчал.

   Пацаны, в шоке от произошедшего, окружили перепуганного мальчугана. Никто на него уже не сердился, усадили в круг.
   — Пацан, ты кончай орать, заткнись и тихо сиди с нами.

   Стемнело, на улице стало не привычно тихо. Когда в квартиры подали электричество, мальчики согласились, сегодня ночью буржуины не нападут и по одному стали расходиться по домам. Мальчугану добрые советы дают.
   —Домой не ходи. Когда твой пьяный папка заснёт, тогда иди. Будь рядом с мамкой, она тебя защитит.

   Витин папа в тот вечер поздно приехал со службы. Все с озабоченными видом сели ужинать.
Витя нарушил тишину и рассказал о соседском мальчугане, какие слова он говорил. Как отвели его домой, а там пьяный офицер. Как рявкнул, так и вылетели за дверь.
Отец, перестал жевать хлеб, внимательно выслушал, побледнел и поперхнулся. Швырнул вилку на стол, она звякнув об тарелку, упала на пол.
   — Ну ты придурок! Балбес! Кусок идиотины. Ты почему опять влез в «историю»?!
Ты же мне слово давал. Герой, пошёл искать справедливость там, где её никогда не было и никогда не будет. Я же тебя предупреждал, не влезай в разные глупые ситуации! Или ты не понимаешь, когда я с тобой серьёзно разговариваю...

Когда папа выговорился, к разборкам подключилась мама. Витя, огорошенный со стороны родителей, что-то промямлил в своё оправдание.
— Витя, ты уже не маленький, понимать должен. Этот мальчуган своей болтовнёй подведёт под монастырь родителей. Услышал, о чём взрослые говорят и побежал разносить по всему двору.  Ночью "Чёрный Воронок" приедет с чекистами, родителей арестуют, изобьют и на Соловки отправят. Пацанчика в детский приют, у нас сейчас дети за родителей не отвечают. Я уже устала повторять вам одно и тоже, держите языки за зубами.
А ну, быстро сказали, кто первый Враг своим родителям?!

Витя с Валькой регулярно прочищали мозги, они твёрдо знали, кто Враг своим родителям, дружно вздохнули и заорали:
   — Дети!!!

Папа, глядя на эту домашнюю картинку, остыл, успокоился и улыбнулся, и уже спокойным тоном продолжил.
   — Вот, послушайте меня, офицеры в царской армии строго следили за разговорами, где нужно промолчать. Не слышал, не знаю. Слово, оно как воробей, вылетел, не поймаешь. Заруби себе на носу, молоть языком это «move ton....». Сморозил глупость по пьяни и попал в «историю». А утром секунданты приходят, на дуэль вызывают. Отказался стреляться, с дурной репутацией прогонят из полка. Это был большой позор для офицера.
Витин папе в детстве наслушался рассказов о царских офицерах, от родственника вернувшегося с фронта Первой мировой войны. 

   В комнате надолго воцарилась тишина. Валя улыбалась, ей вся эта история показалась смешной. Славик, сидел с каменным лицом, прокручивал ы голове, ночью вломятся чекисты, скинут Витю с постели, отцу руки заломят, выведут во двор и расстреляют. Обдумывал, как ему под шумок сбежать, чтоб его тоже не поволокли на расстрел.

   Отец ещё какое-то время сидел молча, посмотрел на притихшую семью и, может быть впервые, за весь вечер искренне улыбнулся.
   — А ты знаешь, Дуся, этот офицер прав, помер Кровавый Тиран...
Страшно жить было при нём. Сколько толкового народа по лагерям сгноили, умнейших людей, учёных, изобретателей перестреляли. Да, что уж тут говорить, что было того уже не исправить...
Поживём, увидим куда «новая метла» народ погонит, хорошо если будет не хуже.
Но, пожалуйста, я всех прошу, никогда не ввязывайтесь во всякие скользкие истории, исковеркают вам судьбы. Не нам их учить, как им правильно жить.
В Москву на прощание с вождём полетели делегации социалистических стран, республик СССР, секретари иностранных коммунистических партий. Похоронные мероприятия начались, по всей огромной стране загудели паровозы, прерывистые гудки промышленных предприятиях. В растянувшейся похоронной процессии, вслед за артиллерийским лафетом с гробом вождя, двигалась бесчисленная масса неуправляемой. Под чудовищным напором живые люди теряли сознание, падали и гибли под ногами идущих и никому дела не было остановить обезумевшую массу людей.

   Забальзамированного вождя уложили в Мавзолей на Красной Площади, рядом с его учителем, Владимиром Ильичом Лениным, а раздавленные подростки, женщины и мужики остались на брусчатке.

   Пережив драматические события похорон, будни повседневной жизни потекли своим чередом, народ осторожно ждал перемен. К сентябрю 1953 года советскому народу радио и газеты торжественно объявили, Маленков, преемник И. Сталина, снят с верховной должности, как не справившийся. Вся государственная власть перешла в руки Никиты Сергеевича Хрущёва, генералу, политработнику, выходцу из самой «братской» республики.

   Прошло ещё четыре месяца, офицеров Ленинаканского Механизированного Корпуса проинформировали, соратник И. Сталина, Лаврентий Берия, оказался врагом народа. Готовил государственный переворот. По его команде в Москву были направлены подконтрольные ему конвойные войска НКВД, которым было приказано арестовать Никиту Хрущёва, единогласно избранного членами Политбюро. Ночью на ближней подмосковной станции, "бдительный офицер" заметил передвижение несанкционированного воинского эшелона на Москву. Позвонил в Генштаб, доложил, - только что на Москву промчался эшелон конвойных войск.
   Получив такое сообщение, по тревоге был поднят личный состав Московских Военных Академий, танки Гвардейской «Таманской» дивизии заняли подходы к столице.
   Решительными действиями, внеплановый воинский эшелон был остановлен. Лаврентий Берия был арестован, на допросе признался о заговоре против советской власти. Был расстрелян.
   Газеты, «ПРАВДА» и все остальные, опубликовали фотографии Лаврентия Берии, прятавшего своё «шпионское» лицо под большой шляпой и очками. Глядя на такие фотографии трудовой советский народ всё понял. Коварный враг буржуинов, пользуясь своей властью, расстреливал преданных сынов коммунистической партии, гноил по тюрьмам невиновных. Громкоговорители на улицах громыхали гневными речами фабричных и заводских рабочих. На колхозных станах, на стройплощадках звонкоголосые комсомолки клеймили лютого врага советского народа. Весь трудовой народ, в единодушном порыве гнева, с одобрением воспринял ликвидацию соратника И.Сталина

   В дни всенародного негодования, Витя во дворе заметил, как пацаны старшеклассники куда-то собираются. У каждого в руках железяка, молоток, ломик. Любопытство взяло, подошёл.
   — Пацаны! Куда «намылились»?
   — Мы в парк идём, ломать портреты врага народа Берия.
   — Пацаны, можно я с вами?  Сбегаю за молотком и с вами?
   — Нет, на это дело «мелким» нельзя.  Дело серьёзное, сидите во дворе, вернёмся, расскажем.
Вооружённая толпа с важным видом ушла в городской парк, где на центральной алее красовались портреты советских вождей.

   Вечером, Витя, озабоченный разными мыслями, спросил за ужином у отца.
   — Как же его сразу не поймали? Видно было, только враги прячут лицо под большой шляпой.

   Валька весело поделилась своим пониманием ситуации.
   — Ну и дела! Товарищ Сталин с ним поделится секретами, а он их передавал врагам азбукой «Морзе». Под шляпой прятал свои шпионские мысли.
Валя высказалась со знанием дела, девчонки её класса в обязательном порядке проходили обучение азбуке «Морзе», их готовили радистками.

   Отец молчал, пауза заметно затянулась, он ушёл в себя, вспоминая пережитое, улыбнулся и добавил.
   — Понятия не имею, как такое могло случиться. Ну а если такое говорит радио, в газетах пишут, будем этому дружно верить. Вам всем понятно?
Помолчал, что-то передумал про себя и, как-то, совсем неожиданно, добавил.
   —Скажу только, что благодаря Лаврентию Берия, меня, молодого инженера освободили из тюрьмы. Не расстреляли. Видимо в Ленинградской тюрьме на расстрел  большая была очередь. Не до меня им было. А когда НКВД возглавил Лаврентий Берия, он приказал пересмотреть все обвинения на производственников. «Дело» пересмотрели, установили, донос ложный и выпустили из тюрьмы. Ещё и пинка дали, возвращайся на свой завод и работай. Так вот что я могу сказать, ты Витя, родился и живёшь на Белом Свете благодаря Лаврентию Берия. Твои дети, внуки и правнуки будут жить благодаря Лаврентию Берия. Вот и думайте, кому-то он враг, а в нашей семье мы ему жизнью обязаны.

   — Я тоже ничего понять не могу, — добавила Евдокия Ивановна.
Руководил созданием ядерной бомбы. Звезду Героя получил, можно сказать, спас СССР от уничтожения. Без ядерной бомбы мы бы уже все давно сгорели, как японцы в Хиросиме и Нагасаки. А его взяли, и расстреляли. Нет, что-то тут не так, как бы ошибочка не вышла.

   Илья Максимович утвердительно покачал головой.
   — Да, так и есть, но правду мы уже никогда не узнаем.

   Родители уже спокойно говорили, не опасались, что подслушают и арестуют. Старших офицеров уже проинформировали о начавшемся сокращении НКВД. Угнетающая атмосфера всеобщего Страха растворялась в более светлой тональности нового политического курса.

   Сыночек офицера НКВД, который всё это время продолжал поливать Витю грязными словами, вдруг заткнулся, стал каким-то пугливым. Выйдет на веранду, постоит в сторонке, ни с кем ни слова и домой. Мамка его осунулась, серой мышкой молча пробежит и дверь за собой запрёт. «Дружившие» с ней соседки, перешептывались, — ну наконец-то, «гад ползучий» попал под сокращение, поделом кровопивцу!

   В школе тоже произошли интересные реформы. Директор школы Серго Месропович восстановил справедливость в делении младших классов. Нескольких самых «трудных», активных нарушителей дисциплины, своей властью скинул на воспитание «красивой» жене офицера НКВД. С нового учебного года провёл ротацию, класс «бабушки» Марьи Сергеевны, перевёл в первую смену.

   ГЛАВА 3.66 ЭПОХАЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ  НА ГРАНИЦЕ

   Совершив государственный переворот, Никита Сергеевич Хрущёв возглавил огромное советское государство с содружеством стран социалистической ориентации.

   Ещё совсем недавно на пирушках у мудрого Иосифа Никита изображал из себя скомороха, плясал под гармошку, веселил ночное застолье. Но, как оказалось, крепко держал «камень за пазухой». Когда Властелин неожиданно умер, крепенький мужичок с базовым образованием три класса деревенской церковноприходской школы, энергично работая локтями, пробился на вершину тоталитарной власти. Не принимая во внимание выдающихся заслуг перед СССР, расстрелял, раскидал по сырым тюремным камерам ближний круг умершего вождя.
Новый вождь своей неограниченной властью, приказал выкорчевать из памяти народа имя И.Сталина и его фаворитов. По всей огромной стране с постаментов полетели бронзовые памятники, бетонные барельефы. Переименовывали названия городов, посёлков, железнодорожных станций. Беспощадно срубались все названия с промышленных предприятий, совхозов и колхозов, которые создавались и строились по решению Сталина и его первого круга.
Вот такую лживую и беспринципную политическую систему оставил после себя великий вождь.

Профиль Сталина остался только на орденах и медалях фронтовиков, вероятно не было возможности перечеканить и приказать ветеранам снять с мундиров и сдать в военкоматы на обмен.  Но это так, к слову.

   К подполковника Ленинаканского Механизированного Корпуса, Илью Вейнблат вызвали в политотдел.
   — Здравья Желаю товарищ полковник ! Чем могу быть полезен Политотделу?!
   — И тебе Здравья желаю Товарищ подполковник!
Политическое руководство корпуса оказывает Вам высокую честь, возглавить ответственное политическое мероприятия! Вам поручается, сбросить с пьедестала высоченную скульптуру Сталина.

Подполковник удивлённо переспросил:
   —Почему именно мне такая высокая честь?

   Представитель политотдела, изобразил на лице хитроватую деловую улыбку.
   —Вы у нас дипломированной инженер, танкист. Политотдел уверен, под вашим руководством статуя свалится с постамента без ненужных происшествий. Всё-таки, фигура на постаменте тяжёлая, массивная и очень высокая. Мы уверены, вы сможете всё так продумать, чтобы падающий товарищ Сталин, в последний свой миг не угрохал ещё кого-то.
И громко расхохотался своей удачной шутке.

Илья задумался, работа не сложная, трос подлиннее, петлю на шею и потянул тягачом...
Только вот, что смущало, осколки с пылью и грохотом разлетятся по всей Армении и Грузии. Остряки начнут фамилию полоскать в своих шуточках, да и ветераны воспримут с негодованием.
Подумал, поразмышлял и не согласился.
   —Товарищ полковник Политотдела, мы фронтовики с именем Сталина шли на смерть. Наша Победа крепко связана с именем главнокомандующего И.Сталина. Поймите меня правильно, я вынужден отказаться.

   Комиссар политуправления от неожиданности удивлённо насупил брови, жёстко сверкнул очами.
   —Отказаться хочешь? Ты хорошо подумал, прежде чем мне такое сказать?
   —Да! Я отказываюсь.

Политрук задумался, вытащил из широких штанин галифе бывалый фронтовой портсигар с барельефом Сталина на фоне танка Т-34. Постучал папироской по крышке.
   —Ну что же. Твой отказ выполнить важное политическое решение нашей партии я буду вынужден доложить руководству Политотдел Корпуса. Ты сам понимаешь, что это конец твоей службы в армии.

   Сказал и смотрит, как у стоящего перед ним подполковника на лице заиграли скулы.
   —Да! Я имею право отказаться выполнять задание, не связанное с вооружёнными силами нашего Корпуса.

   Полит комиссар докурил папиросу, дошло, офицер имеет право не принимать участие в гражданских мероприятиях, смягчил тон и ответил.
   —Я доложу наш разговор командованию. Со своей стороны добавлю, поручать фронтовикам разрушать монумент главнокомандующего, это ошибочное решение.
Оба офицера вскинули руку к козырьку и попрощались.

Монумент бронзового вождя, который был виден даже в Турции, сняли с пьедестала гражданский строительный трест.

   В то время пока новый вождь мстил мёртвому Сталину, начались массовые провалы просоветских ячеек в Иране, Турции. Возможно, это было связано с ликвидацией умного стратега Лаврентия Берия и его людей, которые держали в голове всю деятельность законспирированной агентуры. Кампания отторжения части Иранской территории к советскому Азербайджану провалилась. Охранка иранского Шахиншаха Пехлеви жестоко расправилась с азербайджанскими сепаратистами. Немногим удалось бежать в Баку, жить долгие годы в статусе политических беженцев.
   Некому было развивать обнадёживающий успех массовых выступлений турецкой коммунистической партии. Реакция правящего режима была бескомпромиссно жестокой. Руководство турецкой компартии подверглись жесточайшим репрессиям. Наиболее авторитетных руководителей загнали на старую морскую баржу и отправили на дно морское. Рядовые члены компартии посажены в тюрьму на длительное заключение.

   Турция, вошла в Блок НАТО, её армия активно перестраивалась по принятым стандартам, с новейшим вооружением. По горным дорогам, в скалах закладываются мощные фугасы, взрыв которых надолго делал дороги непроходимыми.
Был создан диверсионно-разведывательный горный спецназ «Серые волки». На базах НАТО их обучали уничтожать работать в тылу противника, ликвидировать военные и гражданские объекты.
Спецназ «Серые волки» получал боевой опыт в странах где велись локальные войны.
Советская агентура в Европе передавала о скрытном размещении в Турции американских ракетных установок, способные нести ядерные заряды. В среде религиозного населения, курдов, езидов, туркаманов и прочих национальных групп распространялась пропаганда, направленная против «гяуров», презираемых ими атеистов, коммунистов.

   Качественные изменения произошедшие на сопредельной стороне двух государств не изменили планы подготовки Механизированного корпуса. Войска наращивали наступательный потенциал, оснащались новейшим, более сложным вооружением. Инженерные подразделения, получали с заводов новейшую бронированную технику, доводили её до полной готовности.
   За безупречную службу, высокие показатели в подготовке боевых машин, подполковник Илья Вейнблат получает очередное воинское звание, инженер-полковник.

   Сопредельная сторона уже не испытывала панического страха попасть под вторжение советских танков, улетучилось, как утреннее облачко с горной вершины. Турецкие пограничники за проволочным заграждением весело смотрели на советских солдат, учили русский язык и даже предлагали русским познакомиться.
– Русьиван, Салам! Тебэ имья какой? Мэнэ Гасан завут...  А тебэ...?!
Наверное хотелось замутить какой-то мелкий биснес.

Вступившие на охрану государственной границы советские солдаты, ошарашенно поглядывали не противоположную сторону и не понимали, как реагировать.

Как-то, за ужином, полковник со смехом рассказал эпизод у пограничной полосы.
   — Представьте. Утром турецкий пограничник вышел к ограждению и орёт нашим во всю глотку. Эй, русьиван! К табэ баалшая началника иедит. Беги свой началник гавари. Я тэбэ не обману... Ээ...

«Турка» хохочет, ему смешно смотреть как наши засуетились.
   — Иван. Не стои. Ээ... Беги свая началник, мая правда гаварит.

   Пограничный наряд по рации передал дежурному разговор у пограничной полосы. Оттуда рявкнули, не поддаваться на провокацию.
Передали информацию наверх. Старший командир почесал затылок, призадумался, на всякий случай приказал навести в гарнизоне полный порядок.

Через пару часов появляются две легковушки, поняли, турка не врал. Из машины вылез Генерал и объявил «внезапную» проверку боеготовности.
Проверили. Осмотрели. Замечаний нет.

И в следующий раз турка опять вышел на полосу и со смехом орёт.
   —Твая началника иедет. Эээ...  Беги свой началник гавари. Я тэбэ правда сказать... Эээ.

   Тут же, без лишних разговоров взялись наводить порядок. К приезду звёздного генерала уже всё, по «Устав Внутренней Службы». Придраться не к чему, все офицеры трезвые, пьяных нет, окурки не валяются, казарма, столовая в идеальном порядке. Личный состав на строевой подготовке.
   Проверяющим офицерам уже и баньку разогрели, рядом повар армянин в казане шулюм «Хашлама» из барашка кухарит.

   Генерал провел совещание по текущим делам и в сауну. Попарился, тяпнул из запотевшего графинчика виноградной водки «Чача», поел аппетитно булькающего в казане молодого барашка. На крыльце гостевого домика уже гарцует смуглая девица, готовая к любовным утехам. Посмотрел на смуглую девицу, как рявкнет. Это ещё что за чернота, а ну пошла вон. Блондинку ему, видишь ли, сегодня подавай...

   Генералов глупых не бывает, посмотрел, как его принимают, оценил порядок в «танковых войсках». Посадил командира напротив, спрашивает, кто-то из моего штаба сливает тебе информацию, как узнаёшь, что я с проверкой выехал?
   — Товарищ генерал, никто их ваших не сливает. Нам турка с сопредельной стороны кричит, тебе проверяющий едет. Эти черти всё знают. Они уже знают пофамильно, кто на каких машинах передвигается. Выйдет к пограничной полосе и орёт. Мы, конечно, на провокации не поддаёмся, но на всякий случай порядок наводим.

   В конце концов советская  агентура выяснила, круглосуточно с горных вершин ведутся наблюдения за советскими гарнизонами. Новейшие оптико-электронные приборы НАТО позволяют в деталях видеть, что происходит на приграничной территории.

   ГЛАВА 3.67 ПРОЩАЙ ОРУЖИЕ…

   «Генералы готовят свои войска к прошлой войне», — крылатую фразу приписывают Уинстону Черчиллю, но мне думается, что и он у кого-то подслушал. Если есть армия, значит есть генералы, которые имеют богатый опыт прошлой войны.
Советскую армию в горной Армении продолжали готовить по когда-то, кем-то принятому распорядку. На очередном плановом учении солдатики и офицеры после тяжёлого, изнуряющего марш-броска под проливным дождём, остановились вдоль небольшого ручейка. Не в первый раз здесь останавливались на привал. Пехотинцы, танкисты, автомобилисты поставили палаточный лагерь и под ласковый рокот горной речки, заснули крепким сном.
   Что уж там разверзлось в горах и на небесах, но именно в эту ночь, горный ручеёк оскалился и стал превращаться в необузданную стихию. Селевой поток поволок вниз каменные валуны, вырванные с корнем деревья, щебень глину. Удар чудовищной силы стихии пришёлся прямиком по палаточному лагерю, который исчез в бурных потоках и просто перестал существовать. На турецкую территорию потоки воды поволокли стрелковое вооружение, секретные средствами связи автомобили и даже танки. Мало кому в ту ночь удалось спастись.

   Через несколько дней по городской улице к железнодорожному вокзалу потянулась похоронная процессия с гробами с изуродованными трупами военнослужащих. Горожане останавливались, мужчины нервно теребили кепки, женщины плакали, пацаны на заборах наблюдали за нескончаемым людским потоком идущими за гробами. Процессия повторилась и на следующий день, и ещё несколько дней.

   Возможно, эта ужасная трагедия заставила политиков переосмыслить руководящую и направляющую стратегию подчинить себе Ближний Восток.  Политики осознали, в изменившейся политической и оборонительной стратегии противника, держать здесь столько военнослужащих не имеет реального смысла. Были приняты решения по сокращению Закавказского Военного Округа. Ленинаканский Корпус проинформировали о масштабных сокращениях. Офицеров списками увольняли из армии, просто выбрасывали на улицу, не принимая во внимание возраст, боевые заслуги отмеченные орденами и медалями. За долгую, суровую, опасную службу на границе офицер ничего не заработал.
   Куда ехать, где жить? Использовали мужика его молодые годы, энергию и желание служить Родине и пошёл вон. А куда ехать, где жить. На службе государству ничего не заработал. На вопрос, — куда «бросить» израненные в окопах «кости», ответа было однозначный.
Кадровики отвечали в Москве, Ленинграде, Киеве и в других столичных городах вам прописку не дадут. Можем дать направление на всесоюзные стройки, получите работу, дадут койку в общежитии, становитесь в очередь и ждите квартиру.

   Гвардии инженер полковник Илья Вейнблат получил Приказом о демобилизации, обидно ему было, до «полной выслуги лет» не хватало несколько месяцев, а это существенно влияло на размер военной пенсии. Наивный инженер-полковник подал командующему рапорт:
"Прошу разрешить дослужить пару месяцев до полной выслуги лет..."
Рапорт вернулся с размашистой резолюцией красным карандашом:
    "Приказы не обсуждаются, Приказы исполняются».
Руководящая идеология не позволяла пойти на встречу и сделать человеку лучше. Использовали и вали на свалку.

   Отвлекусь от героев моего повествования. Вспомнилось, уже и СССР перестал существовать, пришёл в контору оформлять свою пенсию. Молоденькая, белокурая чиновница взялась изучать «Трудовую Книжку». Листает, запись к записи, дата к дате, без пропусков трудового стажа. Вся трудовая деятельность как на ладони. Но ей нужно к чему-то придраться, так её учили.
Ткнёт своим ноготком в маникюре:
   — А почему эта «печать» блёклая, печать плохо читается...
   — Уважаемая, откуда же я знаю, почему за сорок лет чернило поблекло.
   — Я ничего не знаю, напишите запрос на это предприятие, пусть пришлют Справку.
   — Уважаемая, вы о чём говорите, этого советского предприятия давно в помине нет, и вообще, чтоб вы знали, это территория другого государства. Но если вам это так нужно, ваша контора сделает официальный запрос.
   — Мы не обязаны этим заниматься. Я просто вычеркну этот стаж.
   — Вычёркивай, а я на тебя в суд подам.

   Уж как только это, с виду милое, ухоженное создание не изгалялась, всё норовила «откусить» от трудового стажа хоть что-то. То требует какие-то Справки, какие-то Приказы по Министерству Нефтяной Промышленности, которого давно уже нет. Отработал на государство сорок лет и стоишь как оплёванный, удивляешься, по каким таким тайным каналам, уже давно не существующая советская власть передаёт чиновникам презрение к своему трудовому народу.
Откуда у них столько злобы, недоверия. Вам же подали безупречную «Трудовую Книжку», оформляйте положенную пенсию и с улыбкой вручайте «Пенсионное Удостоверение». Но нет, им надо ещё тупо поиздеваться.

   Полковник перед увольнением положили в госпиталь, военные хирурги удалили из предплечья застрявшую немецкую пулю, подлечили руку и демобилизовали. Проводить своего командира пришли офицеры с жёнами. Евдокия Ивановна наготовила разного, аж стол прогнулся. Гости ели, пили, шутили, водка офицерам, красное вино "Саперави", для женщин. Тогда в ресторан не ходили, всё готовилось дома, всё на плечах хозяйки.

   Илья взял гармонь, стал наигрывать песни военных лет. Незамысловатые куплеты все знали наизусть, душевно пели со слезою на глазах. Короче, хорошо посидели.
   Командир поднял последний тост.
   —Ну что, сказать, мы вместе честно служили, со стороны командования только благодарности. Танки, которые мы с экипажами отправили на «Тоцкий» ядерный полигон, отработали на «Отлично». Прошли зону радиоактивного заражения без поломок. Моторы на радиоактивном поле не заглохли, экипажам не пришлось выходить и устранять неисправности. Эти невероятно сложные учения, показали, мы с вами добросовестно послужили Родине. Мне уже не придётся брать «Баб эль Мандепский» пролив, если, конечно, такая задача будет поставлена. А жаль, годы службы в незавершёнку. Это даже хорошо, что мы туда не полезли, в своей стране дел не в проворот. Устроюсь на новом месте, напишу, адрес, может быть кому-то помогу устроиться на гражданке. Не поминайте лихом, всяко бывало. Служба есть служба. Вам хочу пожелать честно служить нашей Советской Родине.

   Полковник уехал к родителям в город Баку искать работу. Хорошо есть родительский дом, приютят, согреют и накормят.

   Муж где-то далеко в поисках работы, дети в школе, а Евдокия Ивановна упаковывала домашние вещи. Можно было распродать, а что потом? В магазинах не купишь или по очередям простаивай, так что «тащи судьбы своей телегу, потёртый хлам и не ропщи!»
   В те суровые времена, когда занавески на окна вырезали из газет, цветок фикус с большими тёмно-зелёными листьями украшал скудную обстановку комнат.
Цветок фикуса олицетворял сталинсккю эпоху.
   Говорили, — ночью листья вдыхают «грязный» воздух, а к утру выдыхают чистый. Тогда не было цветочных магазинов, и никто даже не мог себе представить, что такой магазин мог вообще быть. Просто, мимоходом отрезал у соседки ветку с почкой и в банку с водой. Появился корень – пересаживай в большую консервную банку из-под яблочного повидла, поливай, подкармливай. Каждый новый зелёный лист доставлял всей семье душевную радость, протирали влажной тряпочкой от пыли.
   Растение тоже живое существо, проявляй заботу и он ответит тем же.
Дуся несколько лет выращивала растение и оставлять такое добро соседкам не хотела, твёрдо решила, буду тащить за собой и баста.

   К молодой, временно без мужа, стал наведываться управдом. Начищенная до блеска обувь, щетина попахивающая одеколоном, выдавали в нём кавказского «мачо».
Грассируя кавказским акцентом, каждый раз строго напоминал.
—Хазайка... Ара, давай квартира свабаждай... Ара, ми ждать не можэм... Побэлка нада новый сдэлить, когда уэдешь...?

Евдокия Ивановна после таких посещений со смехом делилась с соседками. Сегодня Ара опять припёрся. По морде вижу, намекает, трахнись со мной и живи в квартире, никто не потревожит. Соседки хохочут, подъелдыкивают, — а что, мужик он видный, с галстуко
   Наконец-то пришло долгожданное письмо:
   "Работу нашёл в посёлке Хим-Строй, это от Баку 50 км... Обещают выделить одну комнату в коммуналке. Буду достраивать электростанцию. Посёлок на берегу Каспийского моря. Рядом строиться новый город Сумгаит, уже заасфальтировали несколько широких улиц. На рынке недорогие овощи и фрукты, инжир, виноград «Дамские пальчики». Ягоды без косточек, удлинённые, похожи на девичий мизинчик. Солнечный желтоватый цвет, вкус с нежным ароматом.  У рыбаков за три рубля свежая тушка осетрины. Местный народ, азербайджанцы, очень уважительно относятся к русским».

   Поездом из Ленинакана на Тбилиси, вечером пересадка на Баку. В дороге Илья рассказывал о большом городе Тбилиси, приходилось там бывать на армейских совещаниях. Приедем, сдадим чемоданы в Камеру Хранения и пойдём гулять по городу, посидим в ресторане, грузины очень вкусно готовят, пальчики оближете. Вам будет очень интересно посмотреть древний город, не разрушенный войной.
   Прибыли, подхватили вещи и направились сдать чемоданы в сторону Камеры Хранения.  Планам осуществиться не удалось. Подошёл вооружённый патруль, офицер строго предупредил.
   — Товарищ полковник, с целью вашей безопасности выход в город запрещён. Со вчерашнего дня на улицах массовые беспорядки, пришлось применять оружие на поражение. Пройдите в Зал Ожидания и ждите свой поезд.

   Нашли свободную лавку, поставили чемоданы, узелки, горшок с фикусом. В тот день 1956 года, в Тбилиси грузины протестовали против осквернения имени Иосифа Сталина. Никита Хрущёв, вождь СССР, приказал стрелять по демонстрантам...

    В 1988 году в Армении произошло катастрофическое землетрясение. В городах рухнули микрорайоны пятиэтажек. Горы бывших пятиэтажек назовут «Спитакской Трагедией». Никогда не забуду как крупным планом показали лицо молодого генсека СССР Михаила Горбачева и его супругу Раису Максимовну. Оба с неподдельным ужасом смотрят на горы раздробленного кирпича, под завалами которых, советские граждане. В глазах Вождя СССР вопрос без ответа. Как такое вообще могло произойти, почему советские строители так преступно работают. Что думал молодой Генеральный Секретарь, о советской системе можно только строить догадки...

   На обломках СССР лидеры Армении поспешили объявить Независимость от Российской Федерации. Деловые бизнесмены приватизировали «Малую русскую Крепость», сделали из неё увеселительное заведение...  Это можно объяснить только тем, что вожди независимой Армении если и изучали историю, то скорее только «Историю КПСС». Историю своего народа им читать было некогда, надо было успеть прихватизировать как можно больше предприятий, созданных при СССР.
   Достаточно скоро ситуация в Закавказье крутанулась по спирали, Армения была втянута в войну с Турецким сателлитом и потеряла часть своей жизненно важной территории.
   
                КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

   Литература
1.568 лет назад, Константинополь пал под ударами турков. https://www.calend.ru/events/5237/
2.Милеант Александр.Священное Писание Ветхого Завета. Потоп. https://religion.wikireading.ru/99379
3.Цитаты из Библии. Иисус сказал ему: …никто не приходит к Отцу, как только через Меня. https://vk.com/wall-34475671_21039
4.Лев Толстой.  «И подлый турок будет лизать тебе ботинки и целовать твои руки ... но как доберётся до твоей шеи непременно станет душить вас ....»
5.Изуитский Коледж города Александрополе.  HTTP://PILOT-4166.LIVEJOURNAL.COM/22746.HTML
6.«Семёновский»  перевал переименован в «Пушкинский»
7.День памяти Свв. Апостолов Фаддея и Варфоломея – первых просветителей Армении. https://www.panorama.am/ru/news/2017/12/02/
8.Армянская апостольская церковь. https://ru.wikipedia.org/wiki/
9.Неизвестная роль Ольги Чеховой.  https://rg.ru/2016/06/09/rodina-chehova.html
10.Агрессивные цели на Кавказе»: как Турция напала на Армению
https://www.msn.com/ru-ru/news/techandscience/ ar-BB19kH4x?ocid=spartan-dhp-feeds
11. Карине Тер-Саакян. Потерянные города Западной Армении.
https://voin-karabakha.livejournal.com/46807.html
12. 27 сентября 1940 года министры иностранных дел Германии, Италии и Японии подписали в Берлине соглашение, вошедшее в историю как «Тройственный пакт».
https://tass.ru/obschestvo/9539877?from=teaser
13.Сталин о Босфоре.  14.Турция уже пыталась закрыть пролив Босфор для советских кораблей.
15.Виктор Вейнблат. Ленинанакан. Город детства.  http://www.proza.ru/2016/08/27/1262
16.Швондер, Пеструхин и Жаровкин - персонажи повести М. Булгаков, «Собачье сердце», 1925 г.
17.Популярная песня автора Нечаева – Мишка, Мишка, где твоя улыбка
18.Леонид Утёсов. Раскинулось море широко…
19.Виктор Вейнблат. Пошли брат, я отведу тебя в школу.  http://www.proza.ru/2016/09/30/1882
20. Николай Алексеевич Некрасов  русский поэт. «...Вижу я в котомке книжку. Так учиться ты идешь...»
21.Слова из советской песни. «Мы поднимаем красное знамя. Дети рабочих, смело за нами!
22.Песня гражданской войны. По долинам и по взгорьям.
23.А.С. Пушкин. Стихи «Руслан и Людмила». Там чудеса: там леший бродит …
24.Опять двойка. Картина советского художника Ф.П. Решетникова (1952),
25.Виктор Вейнблат. Суровый март 1953 года.  http://www.proza.ru/2017/03/07/1112
26.Геннадий Белов. Текст песни: В городском саду играет духовой оркестр…
27.Кустов Максим. Венгрия. Контрреволюционный мятеж в октябре – ноябре 1956 года.
28.Виктор Вейнблат. Прощай оружие.  http://www.proza.ru/2016/04/07/2347
29."Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина". 30.Внешняя политика СССР в 1945-1955 гг. Победа стран антигитлеровской коалиции над блоком фашистских государств ... aleho.narod.ru/book2/ch20.htmэ               
31.Внешняя политика Советского Союза, 1945 год. Документы и материалы, 4 сентября - 31 декабря 1945 г. Политиздат От издательства. ...lawlibrary.ru/izdanie17752.html
32.Илья Полонский. Диплом и «пятая графа».
33.Алыев Рамал Али. История химической химической промышленности Сумгаита на экологическую ситуацию. Конец 80-х годов ХХ в.
34.Пыхалов Игорь Васильевич. НАШ НИКИТА СЕРГЕЕВИЧ. https://history.wikireading.ru/38555
35.Освоение Целины. https://ru.wikipedia.org/wiki
36.Виноград «Дамские пальчики»,  37.Милана Горенштейн. Лечебная нефть Нафталана. http://proza.ru/2010/07/27/168
38.Дворцовый переворот. Как свергали Никиту Хрущёва. 39. И опять во дворе Нам пластинка поёт…