Прошёл год. Капитан Крапивин стал забывать о случае со скульптором, и занимался новыми делами. Он уже успокоился, что год назад ему не удалось задержать Сорокина с его приятелями, так как они со своими жёнами успели удрать в Германию, и там их следы затерялись. Доказать вину Льва Эдуардовича в смерти брата и его жены не удалось. Но за сокрытие факта преступления, за тайное захоронение трупов и введение следствие в заблуждение, его приговорили к лишению свободы. Конечно, суд учёл его дальнейшее чистосердечное признание и помощь следствию. Алёна же благополучно поправилась и смогла выступить на суде. Девушка подтвердила слова Иванова, что он непричастен к случившемуся с ней. Она рассказала, кто привёз её в особняк Иванова, и что именно с ней произошло. Ещё девушка поведала, что слышала, как Лев Эдуардович ругал своих приятелей, как кричал им, чтобы они одумались, но те продолжали тащить её в баню…
С самого утра капитан составлял отчёт о проделанной работе по новому делу, как раздался звонок мобильника. Он был удивлён, услышав голос Ильи.
– Привет, Илья. Что случилось? У тебя встревоженный голос. Давай без всяких предисловий рассказывай, что стряслось.
– Андрей, здесь такое произошло, что в двух словах и не расскажешь. Мне нужна твоя помощь. Вернее не мне, но по мобильнику это говорить нельзя. Прошу, если можешь, приезжай к дому Ефима. Только захвати табельное оружие. Всё серьёзно.
– Всё, я выезжаю.
Капитан был убеждён, что Илья не стал бы его дёргать по пустякам, и решил немедленно ехать в посёлок. На улице стояла непогода. Дождь лил, как из ведра, и стёкла машины заливало так, что стеклоочистители не успевали полностью очищать лобовое стекло от воды. В такой обстановке капитан не мог думать ни о чём другом, как только о безопасном движении. Подъехав к дому Ефима, Крапивин вышел из машины, и тут же поток дождя обрушился на него, словно только и ждал этого момента, чтобы до нитки его промочить. Илья же с нетерпением ждал капитана, и под раскрытым зонтом подбежал к нему.
– Ну и льёт! – возмутился капитан, прячась под зонтом Ильи. – Ты чего меня звал?
– Сейчас сам всё увидишь.
Войдя в дом, капитан был больше чем удивлён. Он увидел на диване Веронику, которая лежала с закрытыми глазами и тихо стонала, а рядом с ней сидела Алёна. Он сразу же подошёл к женщине и, взяв её за руку, почувствовал, что она вся горит.
– У неё жар! Да что случилось с Вероникой?
– Это она вплавь через речку убегала от мужа, который, не имея возможности догнать её, выстрелил в неё и ранил. Так помимо того, что у неё пулевое ранение, она ещё и здорово простыла. Ведь сейчас сентябрь, и вода просто ледяная.
– Но как она оказалась здесь? – спросил Крапивин.
– Она позвонила мне и сказала, что находится в особняке, где происходит что-то непонятное. Она попросила встретиться с ней на другом берегу речки. Я сразу же сорвался и побежал туда. Нашёл её уже с раной в руке и, перевязав рану, остановил кровь. Хорошо, что пуля не задела кость, но её надо извлечь. В моём доме оставаться ей было опасно, так как муж знает о нём, и мог бы в любой момент нагрянуть. Вот и пришлось привезти Веронику к Ефиму.
– Но ей надо срочно в больницу, чтобы вытащить пулю и обработать рану, – взволнованно проговорил капитан. – Температура у неё высокая, да и воспаление лёгких может быть.
– Конечно, мы отвезём её в больницу, и я останусь дежурить у палаты, но врач обязан будет сообщить в милицию о ранении, а этого допустить нельзя. Вот поэтому я и позвонил тебе. Ты уж уладь с врачом, чтобы он никуда не звонил. Ну, составь там протокол или ещё что-нибудь. Ты же знаешь, как там у вас полагается.
Крапивин задумался.
«Илья прав. Если уж Сорокин решился стрелять в жену, то со своими связями, он точно разыщет её, чтобы довести дело до конца. Да, совсем обнаглел этот бизнесмен. Год назад не смог избавиться от жены, так выходит, что и в Германии не получилось. Значит, не всё так просто, как кажется», – мысленно рассудил капитан, а вслух спросил:
– Вы, конечно, узнали, почему ей пришлось бежать от мужа?
– Ты же видишь, в каком она состоянии! Когда я на руках нёс Веронику к себе, то она сказала, что они все вшестером прилетели сюда по поддельным паспортам, и что Татьяну с Леной могут убить. Потом Вероника потеряла сознание, а теперь только бредит.
Крапивин, посмотрев у женщины зрачки, покачал головой:
– Она давно уже должна находиться под наблюдением врача.
Веронику, чтобы не намочил дождь, накрыли непромокаемым плащом и аккуратно перенесли в машину.
– Так, мужики, а сейчас вы поедете со мной? Потом, если что, я привезу вас обратно, – обратился капитан к молодым людям.
– Конечно, Андрей, мы поедем, – сразу же ответил Ефим.
Все сели в машину, и Илья спросил у Крапивина:
–Так в какую больницу мы повезём Веронику?
– К моему знакомому. Как я понимаю, Сорокин знает, что подстрелил жену, поэтому будет искать её в больницах, а наша задача – не дать ему найти её.
Ливень немного угомонился, но ехать по асфальту, который утопал в воде, было опасно и затруднительно. Ведя машину с большой осторожностью, Крапивин доехал до больницы, где работал врачом его друг.
Выйдя из машины, он пошёл разузнать обстановку, и вскоре вернулся с носилками. Переложив Веронику на носилки, мужчины занесли её в бокс больницы…
Оставив Веронику с Ильёй в больнице, Крапивин намеревался сразу же поехать в особняк скульптора.
– Ефим, – обратился он к другу Ильи, – давай, я подброшу тебя до посёлка, а сам навещу в особняке приятелей скульптора.
– Лучше я поеду с тобой. Ведь тебе будет трудно одному с ними справиться.
Эти слова Ефим произнёс с такой настойчивостью, что Крапивин принял его предложение…
До особняка они доехали спокойно. Было ещё только три часа дня, но на улице стоял густой туман, а видимость была никакой.
Огороженное высоким забором владение скульптора, находилось в полной темноте, и ни в одном из окон особняка не горел свет.
– Скорее всего, здесь никого нет, – прошептал Ефим. – Да и ни одной машины у ворот не стоит.
– То, что в доме темно, не говорит о том, что в нём никто не находится. Приехать же они могли и на такси. Но мы знаем от Вероники, что они точно здесь были. Теперь нам необходимо попасть на территорию особняка и всё там проверить… Но ворота закрыты и придётся перелезать через забор.
– Нет, Андрей. Машину мы оставим у ворот, а чтобы не быть замеченными, если там, конечно, кто-то есть, попробуем войти через калитку, которая выходит к речке. Если Вероника выбежала через неё, то, возможно, она и сейчас ещё открыта.
Взяв из машины фонарики, они пошли к калитке. Правда, обойти забор со стороны речки было проблематично, и им пришлось идти по воде, так как узкая тропинка вдоль забора была полностью размыта дождём. Но на счастье, калитка оказалась открытой.
Мужчины шли осторожно, вдоль забора, прячась за берёзами. Дойдя до мастерской скульптора, они услышали странное постукивание.
– Ефим, тебе не кажется, что эти звуки раздаются из мастерской?
– Да, кажется, что оттуда.
Остановившись у мастерской, они внимательно посмотрели на окна и заметили небольшую полоску света, пробивающуюся через плотно закрытые жалюзи. Тогда мужчины подошли к маленькой двери, зная, что это вход к мусорным бочкам, и осторожно надавили на неё. Дверь без скрипа приоткрылась. Не говоря ни слова, Ефим махнул рукой, показывая Крапивину, чтобы тот шёл к главному входу, а сам аккуратно вошёл в помещение. Он очень был удивлён, увидев, что какой-то мужик, ползает на коленях и постукивает молотком по напольным плиткам. Ефим неожиданно зацепился ногой за швабру, и та с грохотом упала на пол.
Незнакомец, услышав этот грохот, вскочил на ноги и бросился бежать к другим дверям, но там наткнулся на Крапивина.
– О, господин Сорокин! Какими судьбами вы здесь? Никак клад ищете?
Сорокин был больше чем удивлён. От такого внезапного появления капитана, он открыл рот, но не проронил ни звука. К ним подошёл Ефим и, схватив Сорокина за грудки, прошипел ему в лицо:
– Жаль, что тогда в квартире я не знал всей правды! А то точно проломил бы вам старым сморчкам головы. Как же вы могли выбросить на свалку мою сестру!? Как после этого земля не раскололась у вас под ногами? Но сейчас мне никто не помешает расправиться с тобой.
После этих слов Ефим занёс над головой Руслана кулак, чтобы нанести удар, но Крапивин перехватил его руку.
– Не надо, Ефим, не стоит марать руки. Он получит своё по закону за всё, что совершил, а за то, что он стрелял в свою жену, ему отдельная «благодарность» будет от судьи.
Бизнесмен понял, что они всё знают про выстрелы и, скорее всего, жена у них.
– Никто её убивать и не собирался. Я дважды стрелял в воздух, чтобы остановить жену. Возможно, случайно и зацепил.
– Слушай, Ефим! Вероника же сказала, что они вшестером приехали сюда. Так, где остальные? Они-то нам очень даже нужны. Давай-ка, пройдёмся по территории, да и в особняк заглянем, – предложил капитан. – А этого товарища пока пристегнём вот к этой металлической скобе. Она, кажется, крепко вбита в стену, да и довольно высоко от пола. Так что, освободиться от наручников господину Сорокину будет невозможно.
Капитан пристегнул бизнесмена наручниками к скобе, и тому пришлось стоять у стены с поднятыми руками.
– Сорокин, а где пистолет, из которого ты стрелял? – спросил капитан.
– У меня его нет. Выбросил, – со злостью ответил Сорокин. – Между прочим, у меня есть разрешение на его ношение, и он зарегистрирован.
Крапивин, не веря словам Сорокина, осмотрел его одежду, но пистолета не обнаружил.
– Да, но ты так и не сказал, что искал под плитками? Конечно, сейчас я не буду разбирать пол, но потом обязательно мы займёмся им.
– Вот когда займётесь, тогда сами и поищете.
Крапивин махнул рукой, понимая, что правды от Сорокина не услышит, и стал осматривать плиты, по которым тот только что постукивал, но плиты не были повреждены. Тогда он с Ефимом вышел из мастерской и, не разговаривая, чтобы не спугнуть приятелей Сорокина, они направились к особняку… В полной темноте мужчины вошли в гостиную. Во всём доме царила мёртвая тишина.
При помощи фонариков они прошлись по комнатам второго этажа, думая найти какие-нибудь следы присутствия людей, но всё было безрезультатно.
Соблюдая тишину, капитан махнул Ефиму рукой, чтобы тот шёл за ним. Они снова оказались в гостиной и уже включили свет. Как раз в этот момент в гостиной раздался какой-то стук. Мужчины замерли и стали прислушиваться, но стук больше не повторился.
– Мне показалось, что стук был со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, – неуверенно сказал Ефим.
– Возможно, Ефим, это нам показалось.
– Показаться могло одному, а не обоим. Стук был и это точно.
– Возможно, ты и прав. Давай посмотрим под лестницей. Там мы ещё не смотрели.
– Что, будем искать каморку папы Карло? – пошутил Ефим.
– Ну, типа того. В таком особняке неудивительно найти что-то вроде потайной комнаты.
Мужчины разделились: Ефим стал осматривать лестницу с левой стороны, а капитан с правой.
– Капитан, я нашёл! – крикнул Ефим. – Здесь она – эта заветная дверка.
Крапивин быстро подошёл к Ефиму и увидел еле заметную дверцу с задвижкой в виде цветка.
«Да, и что только не придумают?» – мысленно удивился капитан, рассматривая дверцу с причудливой задвижкой.
И тут они снова услышали стук, который раздавался из-за обнаруженной дверцы.
Капитан быстро открыл её. Это оказался небольшой чулан, в котором находились приятели Сорокина и их жёны. Оставалось только удивляться, как они вчетвером сумели поместиться в таком крохотном помещении, где и вдвоём было бы тесно. Они стояли плотно прижавшись друг другу с заклеенными скотчем ртами, согнутыми коленями и их головы упирались в потолок. Это было жалкое зрелище.
– Картина маслом! – не удержавшись, съязвил Ефим. – Как это Сорокину удалось вас сюда затолкать? Или ему Золушка помогла? Да выходите уж из заточения.
Первым из чулана вышел муж Елены, а за ним остальные.
– Ну, дядечка и даёт! Даже руки не связал. Просто заклеил рты, чтобы не орали, затолкал всех, словно кильку в банку и, закрыв дверь, ушёл.
На женщин, у которых от слёз растеклась по лицу тушь, было жалко смотреть. Сняв скотч, женщины дали волю чувствам: плакали, проклинали своих мужей и Сорокина. Но их мужья настолько были сами напуганы, что даже не стали оправдываться и успокаивать жён. И тут Ефим заметил около кухонной плиты канистру и показал на неё капитану.
Тот недолго думая, открыл канистру и сразу же закашлялся от запаха бензина, который в ней находился.
– Что это? Сюрприз для друзей? – удивился он, окинув освобождённых заложников удивительным взглядом. – Интересно, Сорокин решил вас заживо сжечь или сначала убить?
Женщины, услышав, что Сорокин хотел их сжечь, разрыдались ещё громче.
Не обращая внимания на их рыдания, капитан громко и строго спросил:
– Мне кто-нибудь скажет, что тут произошло?
Мужчины хотели взять себя в руки, принять гордую и независимую позу, но это у них не получилось. Женщины же продолжали рыдать, но уже вполголоса.
– Ну, давайте, кто смелый? Да мы и так уже всё про вас знаем. Нам Вероника многое рассказала, – произнёс капитан.
Услышав, что Вероника жива, женщины переглянулись, а Татьяна решилась всё рассказать:
– Нас мужья привезли в особняк, якобы взять какие-то документы. Они сослались на то, что в прошлый раз в суматохе забыли их… Мы только вчера прилетели из Германии, а сегодня уже приехали сюда…
– Ну а прилетели по поддельным паспортам. Да? – перебил её Крапивин.
– Да, по поддельным, – тихо пробормотала женщина.
Очевидно, боясь, что будет задержана за то, что воспользовалась поддельными документами, она хотела снова разрыдаться, но передумала и продолжила:
– Эти документы дал нам Руслан и сказал, что так надо. Так вот, когда мы сюда приехали, то Руслан просто озверел. Под дулом пистолета он затолкал нас в этот чулан, предварительно заклеив нам скотчем рты. Веронике же удалось убежать. Мы слышали выстрелы и боялись, что он убил её. Вернулся же он один.
– Кстати, куда он мог спрятать пистолет? Кто знает? – спросил капитан.
– Не знаем, – ответила за всех Татьяна. – Но он такой хитрый и изворотливый, что
может из самой сложной ситуации выйти сухим.
Последние слова женщины насторожили капитана, и он обратился к Ефиму:
– Так, Ефим, ты оставайся здесь, а я побежал к Сорокину. Что-то мне как-то неспокойно стало.
Когда Крапивин подбегал к мастерской он уже просто чувствовал, что Сорокина там нет. Действительно, включив свет, он не увидел Сорокина в мастерской, а металлическая скоба валялись на полу. Ну а в том же месте, где была забита скоба, виднелась огромная дыра от отвалившейся штукатурки. Капитан понял, что Сорокин всем своим весом раскачал скобу и вырвал её из стены с куском штукатурки. Не раздумывая, он побежал в сторону калитки, которая выходила к речке, но вдруг услышал звук работающего двигателя машины. Оказывается, Сорокин оставил свою машину в укромном месте, недалеко от ворот, со стороны усадьбы. Капитан быстро развернулся и побежал к воротам. Вдалеке он увидел бегущего к нему Ефима и крикнул, чтобы тот задержал Сорокина.
В этот момент Ефим как раз услышал, что открываются ворота, и побежал к ним. Правда, машина Сорокина уже выезжала за ворота. Молодой человек не растерялся и, сев в машину Крапивина, которую они оставили за воротами, стал преследовать бизнесмена…
«Надо было всё же взять своих молодчиков, – лихорадочно думал Сорокин, поглядывая в зеркало заднего вида. – Сейчас и проблем бы не было. А потом уже всех заодно и порешил бы. Одним больше, одним меньше – какая разница. Что мне, привыкать?.. Но сейчас надо, как можно скорее, выехать на магистраль, а там уж я оторвусь».
Так в наручниках, он вёл машину с бешеной скоростью, стараясь скрыться в темноте от преследуемой машины. Кто именно преследовал его, он не знал, но понимал, что за рулём далеко не новичок.
«Спасибо тому, кто придумал автоматическую коробку передач! – радостно подумал Руслан. – Ох, спасибо! А то в наручниках…».
После ливня дорога была, словно масло, и Сорокин боялся в темноте угодить в колею, но скорость всё же не снижал. До магистрали оставались буквально сотни метров, как неожиданно машину занесло в огромную лужу из месива глины и земли. И тут же, «поцеловавшись» бампером с деревом, росшим прямо в этой луже, двигатель заглох. Сработала подушка безопасности и придавила Сорокина к креслу, из-под которой самостоятельно он не мог освободиться. Тут подбежал Ефим и, заглядывая в салон машины, спросил:
– Жив? Это хорошо. Могло быть и хуже. Сейчас я тебя вытащу, и поедем в особняк. Там тебя уже заждались.
Выйдя из машины, Руслан всё же попытался бежать, но, поскользнувшись на грязной жиже, упал. Ефим поднял его и таким грязным, в наручниках, усадил в машину.
Доехав до особняка, Ефим помог Сорокину выйти, но на всякий случай заглянул в салон машины и увидел на пассажирском сиденье пистолет. Сорокин же ничего не сказал, а только смачно плюнул в сторону.
Крапивин уже с нетерпением поджидал их.
– Ну почему же, Руслан Всеволодович, вы решили покинуть нас? – съязвил Крапивин при виде Сорокина. – А мы вот нашли кое-что интересное в особняке.
Сорокин решил отмолчаться и в сопровождении Ефима, который с радостным лицом показал капитану пистолет, вошёл в гостиную. Увидев там своих приятелей с их жёнами, он злобно окинул всех взглядом. Те же, лишь с ненавистью посмотрели на него.
«Надо же, какие смелые, – с чувством отвращения подумал Сорокин. – Недавно готовы были валяться у меня в ногах, а сейчас осмелели… Но всё же хорошо, что не успел от них избавиться. Срок меньше будет».
Но от злобы, что у него не получилось совершить задуманное и спокойно покинуть особняк, он стал нервно покусывать губы.
– Не стоит, Сорокин, кусать губы, а то обветрятся, – шутя, проговорил Крапивин, убирая пистолет в полиэтиленовый пакетик. – Вот и пистолет нашёлся. Это хорошо. Но мне очень интересно знать, что это за особняк такой, где скрывают жён от милиции, привозят девушку для своих утех, прячут трупы под постаментами для скульптур, заранее приготавливают бензин, чтобы заживо сжечь неугодных людей? Как вы думаете, Сорокин, что это всё значит.
Услышав про трупы, найденные под постаментом, Сорокин напрягся.
«Выходит, нашли! Что же им сказал скульптор? Выдал меня или промолчал? Скорее всего, промолчал. И я молчать буду… Да, надо было вернуться сюда одному, а остальных прикончить всё же в Германии», – подумал Руслан, а вслух резко обратился к капитану:
– Что вы всё ёрничаете, капитан? Про трупы ничего не знаю, да и сжигать никого не собирался. Что я – вампир? А то, что вы видели канистру с бензином, так она уже была в гостиной, когда мы приехали. Ключи же от особняка мне Лёва сам дал. Вы лучше бы сняли с меня наручники… Ну а про жену я уже говорил, что случайно попал в неё, если, конечно, попал. А то знаю я ваши ментовские штучки.
– Ну, наручники вам даже идут… Жену же вы точно подстрелили, но вернёмся к канистре. Допускаю, что она была уже в гостиной. Даже допускаю, что вы не собирались поджигать особняк, но зачем было заклеивать рот своим друзьям и заталкивать их в чулан?
– Я не хочу отвечать на ваши вопросы. Имею право не свидетельствовать против себя… Ну а эти балбесы другого и не заслужили.
– Это кто балбесы? – возмутился Пётр. – Теперь-то я понял, почему ты настоял на объединении наших фирм. Выходит, ты всё продумал заранее и, получив полный пакет документов на объединение наших компаний, решил избавиться от нас. Ну, ты и гусь! Вот так и бизнес свой построил на людской крови!
Пётр разошёлся не на шутку. У него затряслись губы, и он готов был плюнуть Руслану в лицо, но, передумав, продолжил:
– Вот скажи, откуда у тебя два года назад появились деньги? Откуда? Деньги Лёвиного брата спать спокойно мешали? Да и что за трупы интересно нашли под скульптурой? Что, убил чету Ивановых, а денежки себе присвоил?.. Теперь мне всё, всё понятно, почему ты приехал сюда на своей машине, а мы на такси! Заранее решил от нас избавиться?
Крапивин внимательно слушал Серёгина и понимал, что год назад он сделал большую ошибку, не задержав эту троицу хотя бы на сорок восемь часов. Он решил пока не вступать в разговор, в надежде услышать что-то новое о Сорокине.
«Если бы мы с Ефимом не приехали сюда, то Сорокин, не задумываясь поджог бы особняк вместе со своими приятелями… Да, может быть, это он и убил хозяев особняка», – мысленно рассуждал капитан.
Он решил сейчас же спросить у Петра о смерти Ивановых, как неожиданно зазвонил телефон. Это звонил Илья:
– Вероника пришла в себя, – радостно сообщил он. – Она хочет с тобой поговорить. Я передаю ей трубку.
Крапивин был рад такому известию, и непроизвольная улыбка озарила его лицо.
– Вероника, говори. Я слушаю тебя, – обратился капитан к женщине, и спросил её разрешения включить громкую связь.
– Конечно, включайте. Но, товарищ капитан, если Сорокин у вас, то не отпускайте его. Это страшный человек. Он всех закрыл в чулане, а я чудом спаслась. Правда, ему удалось меня ранить из пистолета, когда я переплывала реку. Но самое главное то, что он задумал нас всех убить. Я видела его расчёты по денежным средствам. Он уже распланировал доходы Петра и Семёна на расширение своего бизнеса в Берлине. И в его бизнес-плане Петра с Семёном не было. Может, конечно, я плохо разбираюсь в документах, но то, что он уже год назад запланировал нас всех убить – это точно. Если надо будет, то свои слова я подтвержу письменно.
– Хорошо, Вероника, я всё понял. Не волнуйтесь, всё будет по высшему разряду. Поправляйтесь и не отпускайте от себя Илью. Это ваш телохранитель.
Крапивин отключил телефон и посмотрел на Сорокина. На удивление, тот спокойно отреагировал на слова жены, зато Пётр с Семёном стали наперебой обвинять друг друга в том, что доверились Сорокину, а потом, словно сговорившись, набросились на Руслана. Крапивин же со словами:
– Пусть будет всё по справедливости, – снял с Сорокина наручники и не стал мешать бывшим приятелям, выяснять отношения.
Он просто отошёл на всякий случай к дверям, чтобы ни у кого не было соблазна в этой суматохе улизнуть из особняка. Да и лишний раз бегать в догонялки, ему не хотелось. Ефим последовал примеру Крапивина и тоже встал в дверях.
– Смотри-ка, как Сорокин махается, – удивился Ефим. – По сравнению с этими мухоморами, он пока держит форму.
Сорокин же действительно отбивал удары своих приятелей, и походил в этот момент на бывшего боксёра, ещё не потерявшего спортивного азарта борьбы. Семён, несмотря на его высокий рост, никак не мог ударить Сорокина в голову, так как тот, словно юла, уходил от удара. Семён же неуклюже прыгал вокруг Сорокина, махая своими длинными руками, а его гусарские усы готовы были свернуться в трубочку. Ну а Пётр лишь только мешался ему под ногами.
– Ну, хватит! Прекратили дебош! – остановил Крапивин дерущихся.
Семён с Петром уже и сами подустали от возни и, стараясь отдышаться, стали спорить кто из них больший лох.
У женщин прошла истерика, и, потирая заплаканные глаза, они только причитали, что у них никчёмные мужья, которые не в состоянии защитить своих жён.
«И как только эти «мухоморы» стали крупными бизнесменами? – мысленно удивлялся Крапивин. – Ни ума, ни совести нет, лишь одни понты. Надувают щёки для пущей важности, чтобы показать свою значимость и только. И эти люди считают себя хозяевами жизни. О-бал-деть! Видел я дельцов и немало, которых можно уважать за их хваткость, прозорливость, умение чётко вести дела, и наращивать капитал только за счёт своих деловых качеств. Но как в их ряды затесались эти придурки – непонятно. Но, может, они и не совсем такие придурки, раз сумели открыть своё дело, но точно уж не дельцы крупного масштаба. Да и до Сорокина им далеко. Но он ещё та тёмная лошадка».
Окинув взглядом присутствующих, капитан сказал:
– Не стоит нам, господа, тратить время. Вас же, Сорокин, я задерживаю за противозаконные действия по отношению к группе лиц, но и они будут сопровождать вас. Время уже темное и пора спать. Правда, спать вам всем придётся не дома, но это и не страшно. Привыкните. Сейчас я вызову дежурную машину, и мы отвезём вас в отделение милиции, а там уж и поговорим.
Услышав об отделении милиции, все призадумались, и уже выяснять отношения никто не собирался…
Продолжение следует...
http://proza.ru/2023/10/30/554