Начало:http://proza.ru/2023/11/30/1340
Предыдущая глава:http://proza.ru/2023/12/17/1329
ПОД ПОТОЛКОМ.
Я очень надеялся, что раз у нас уже был «музыкальный день», то сегодня уже вряд ли зазвучит музыка. В принципе, я особенно и не ошибся. Хотя день и оказался вновь наполнен звуками, только, отнюдь не музыкой.
Проснулся я от того, что со всех концов Киндер-городка раздавалось разноголосое верещание (которое пением нельзя было назвать даже с большой натяжкой!). Первый, кто мне встретился в Киндер-городке, был позеленевший от натуги какой-то толстяк. Сперва я подумал, что это Монин дружок – спящий самолетик, но потом сообразил, что это был кто-то другой. Если бы огурцы носили шляпы и издавали звуки, подобные тем, что смогут исторгнуть из себя хорошо простуженные паровозы, то, вероятно, я бы и подумал, что это один из гигантских представителей таких парниковых зимних сортов, сбежавший в одночасье с родимой грядки.
В ту секунду, когда он замолкал, откуда-то сверху раздавались трели, на которые, вероятно, был бы способен только саксофон, обнаруживший мышь у себя под подушкой. Я поглядел наверх, пытаясь обнаружить владельца столь экзотического голоса, и, к своему крайнему удивлению, обнаружил Кенга, висящего на люстре, и оглашающего окрестности нежным пением «обезумевшего поросенка».
- Кенг! Что ты там делаешь? Слезай немедленно! - Я честно попытался перекричать его, но ответил он мне только с третьей попытки:
- Шпште, фбтэ, шмок!
Я озадаченно молчал. Что это с ним? Люстру что ли жует? Но, судя по голосу, она ему явно не по вкусу. Пожалуй, даже ему нужна какая-то помощь. Хорошенькое дельце, только как вот до него добраться? Я спешно пробежался по Киндер-городку, но час был такой ранний, что все еще крепко спали. Только птенец грифа, толстенький Гриффи в одиночестве сидел на кухне, уныло пытаясь подсчитать, сколько же пальчиков ему показывает плита (а без этого она не откроет духовку, и аппетитных пирожков тебе не видать).
А так как Гриффи едва-едва научился считать до двух (он считал так: «Раз – два, взяли!», а плита ехидно показывала три пальца), то я сообразил, что ожидание может продолжаться еще очень и очень долго. Пришлось быстренько произнести: «Трии!» после его «раз-два», после чего плите ничего другого не оставалось, как с кривой гримаской открыть-таки доступ к заветным пирожкам. При этом она украдкой показала мне язык, а я отнюдь не украдкой погрозил ей кулаком. Выждав, когда обрадованный птенец прикончит пару-тройку горячущих пирожков (а я даже заботливо подул на них!), я стал упрашивать птенца Гриффи слетать наверх к Кенгу и выяснить, что же это с ним случилось.
Честно говоря, особенно уговаривать Гриффи не пришлось, правда, он понял мое поручение по-своему: безропотно взмыл к потолку, тяжело взмахивая короткими крыльями, и просто-напросто ущипнул Кенга за филейную часть. Тот заверещал еще громче и вдруг стал падать. Хорошо еще, что я успел-таки его поймать.
Вслед за ним шмякнулся какой-то ярко-красный предмет, который я не успел толком рассмотреть, так как его тут же запихнул в рот верещавший «огурец» и сразу же довольно зачмокал. А потом зажужжал моторчик, завертелись пропеллеры, гигантский «овощ» сразу же начал подниматься вверх, и я даже удивился, как это я сразу не догадался, что передо мною – обыкновенный вертолетик. Тем временем Кенг, отдышавшись и придя в себя, рассказал мне вот что.
Оказывается, кенгуренок проснулся сегодня пораньше, так как ему не терпелось первым оказаться около Новогоднего Календаря, и первому схватить подарочек. Расчет оказался правильным: когда Кенг приблизился к заветной цели, он увидел, что на шнурочке висит какой-то ярко-красный предмет. Но кенгуренок не успел даже как следует рассмотреть его, как откуда ни возьмись, вместе с ним к подарку ринулось какое-то зеленое существо.
«Гигантский кабачок», как обозвал его Кенг, оказался проворнее, и, завладев подарком, издал радостный вопль и тут же спрятал подарочек в карман. Снаружи остался торчать только диск с тонким колечком - ну точь-в точь, соска-пустышка для малышей. Кенг несказанно возмутился, но делать было нечего – ведь так уж повелось, что подарки с Календаря снимает тот, кто успел первым. Между тем, кенгуренок повнимательнее присмотрелся к незнакомцу – вроде бы, у них еще живые кабачки не числятся среди жителей городка.
Тут он с удивлением и понял, что это небольшой вертолетик. Вернее, «небольшой» - это по их, вертолетным понятиям, а маленькому Кенгу казалось, что он стоит рядом с огромным дирижаблем. Тем не менее, вертолет – это вам не цепной пес («Осторожно! Злая собака!») и даже не Мони – хулиган. Не укусит и вряд и устроит какую-нибудь пакость. Следовательно, его вполне можно заболтать и перехитрить. И, следовательно, попытаться отобрать подарочек, так неожиданно перехваченный прямо под носом кенгуренка. Кенг всячески пытался разговорить незнакомца, но тот отмалчивался.
- А что это за штучку такую интересную ты снял с нашего Календаря? – вопрошал он. – То есть, зачем ты всякую дрянь снимаешь с незнакомых Календарей? Там могут попасться очень плохие и даже опасные вещи…
Незнакомец искоса глянул на Кенга и, наконец, пробурчал:
- Это моя вещь…
- Ах, твоя? На нашем Календаре… Понятно-понятно…-Кенг отчаянно пытался придумать способ вытянуть-таки у странного вертолетика календарный предмет.- А что это такое, если не секрет? Ведь, если это твое, то ты наверняка должен знать, что же это такое…
Вертолет нахмурил брови и вытянул из кармана красную штуковину и, казалось, сам озадаченно разглядывал ее.
- Ой, да это похоже на соску-пустышку! – воскликнул Кенг. И впрямь больше всего эта красная сосулька походила на крупную соску, которую обычно дают малышам, чтобы они крепко спали по ночам. – Это волшебная соска? – не удержался заинтригованный Кенг.
- Волшебная? – удивленно протянул вертолет. – Я не знаю. Мне ее только что подарили, а она потерялась. И вот нашлась. Я не знаю, для чего она…
Тут уж Кенг решил пуститься на хитрость…
- А я вот прекрасно знаю, для чего! Она нужна для того, чтобы ее выменять на другие, более нужные, отличные вещи! - Он быстренько притащил целое ведерко пулек (которые стянул у запасливых медвежат!) и стал, громко причмокивая, облизывать их прямо перед носом зеленого гостя.
И сразу же заметил, что хитрость, кажется удалась. Гость явно заинтересовался нарядными и, по всей видимости, вкусными разноцветными шариками.
- Я, так уж и быть, могу обменять тебе горсточку этих вкуснейших пулек на твою совершенно бесполезную дурацкую соску… - с тоскующим видом заявил хитрый Кенг. – Они отлично утоляют голод в полете…
- А я не умею летать… - вдруг пробубнил вертолетик.
- Ничего себе, вертолет…То есть, ничего, вертолет, - если будешь питаться этими энергетическими пульками, то очень даже скоро вырастешь и будешь летать не хуже ракеты… - Кенг отчаянно врал, понимая, что зеленый гость явно поддается на его уловку… - Я вот, например, даже их и не ем, а только лижу время от времени – расти мне совершенно ни к чему – я тогда не буду помещаться в сумку к моей мамочке, а летать…Ну, сам понимаешь, кенгуру, летающий ракетой … Не охота заниматься космическими перевозками…
Наконец, хитрый Кенг уговорил гостя обменяться: вертолетную сосульку в обмен на целую горсть отличных пулек. Тот неуверенно протянул Кенгу соску. Кенгуренок внимательно осмотрел ее: соска как соска. Крупная, конечно, ну, а кто сказал, что подарки должны быть микроскопическими?
Особо долго не раздумывая, Кенг сунул ее в рот… И тут…Тут он сразу же легко вспорхнул прямо под потолок! Бедному Кенгу со страху показалось, что это потолок со всей силы обрушивается на несчастного кенгуренка, и вот-вот раздавит того, как малюсенькую козявку. Но, приоткрыв зажмуренные глаза, вдруг сообразил, что это не потолок на него упал, а он взмыл вверх.
Наверное, соска действительно оказалась волшебной и придала космическую скорость незадачливому кенгуренку. Вертолетик сперва было пытался ухватить Кенга (а, возможно, свое красное сокровище, которое, как уж мы потом поняли, было предназначено, по-видимому, для обучения полетам «вертолетных птенцов»!). Куда там! Вертолетик, как ни старался, не мог даже оторваться от пола, а наш Кенг уже вовсю верещал, описывая круги вокруг люстры! Тут уж незадачливый вертолет тоже устроил звуковое представление – верещать-то он научился самостоятельно, и куда раньше, чем летать!
Бедный Кенг трепыхался в воздухе, точно белье в проруби, хорошо еще, что ему удалось дотянуться до люстры, за которую он незамедлил намертво вцепиться! Тут я их и застал.
В общем, когда наши сони- киндеры наконец-то соизволили проснуться, все уже находилось на своих местах: вертолет – гордо летающий под потолком, а Кенг – не менее хвастливо рассказывающий свою невероятную историю. Этот рассказ обрастал все новыми и новыми подробностями о том, как вот, мол, он тут все утро учился летать, и вполне возможно, так бы и научился, если бы его этот Гриффи глупый не клюнул!
Я не стал уточнять детали, а просто отправился на кухню подкрепиться, а затем занялся приведением в порядок своих записей в книжке. Понятное дело, сегодня больше ничего интересного не произойдет, так как вертолет наверняка теперь уж нипочем не расстанется со своей, обучающей летному делу, соской, а Календарь наш новогодний выдает подарки строго дозировано: по штучке в день.
Однако засиживаться в книжечке мне особо долго не дали. В обложку торопливо постучали, а появившаяся на пороге книжки Цыпа скороговоркой мне выпалила:
- Леонсито! Давай, вылезай! У нас сегодня показательные выступления воздушных бальных танцев!
Я долго не раздумывал, и сразу же направился в гостиную, так как уже издали завидел собравшуюся там толпу наших киндеров и услышал их восхищенные возгласы.
Зрелище было действительно удивительным: наши распрекрасные дамы – и модная львица Леонила, и Белоснежка – мамочка нашего котенка Усика, мамочка щенка Перри, Цыпа, бегемотиха и пингвиниха - висели в небрежных позах на люстре, будто мухи на липкой ленте, в то время как лягушка Нина с ослепительной улыбочкой выписывала головокружительные танцевальные пируэты прямо в воздухе! У меня от восторга прямо дыхание перехватило! Не в силах вымолвить ни слова, я во все глаза смотрел на этот необыкновенный танец.
Тем временем, лягушка заняла свое место на «люстре-липучке», а на «воздушном паркете» в пляс пустилась бегемотиха. Я прямо-таки поразился такому необычному таланту наших дам: довольно-таки упитанная бегемотиха бабочкой порхала, под самым потолком, и по ее радостной улыбке можно было понять, что такой воздушный танец не только не дается ей с трудом, а наоборот, ее прямо-таки распирает от радости!
Одна танцовщица в темпе сменялась другой – и вот уже в воздухи кружится наша Цыпа. Тут я услышал позади какое-то не то посапывание, не то всхлипывание. Я обернулся и сразу же заметил Элика (так звали сегодняшнего вертолетика-недотепу). Тот что-то обиженно бубнил про свою соску. Ах да ведь, без нее он не может летать… Тут вдруг мне в голову пришла одна интересная мысль, и я внимательно присмотрелся к «подпотолочному» выступлению Цыпы…
Пируэты, прыжки и всякие другие танцевальные па в ее исполнении были, без всякого сомнения, восхитительны. Но эта широкая улыбка… С Цыпиным-то клювиком… Я вгляделся повнимательнее. Так и есть! То, что я принял за ярко накрашенные губы, на самом деле не что иное, как соска Элика! То-то наши дамы устроили «заоблачные» показательные выступления! Да они просто стащили «летательную» соску Элика, а теперь устраивают это аэрошоу под потолком с фигурами высшего пилотажа!
Однако оказалось, что не только я один разгадал загадку воздушных танцев. Из толпы зрителей вдруг раздался знакомый возглас:
- Цыпа! Берегись! Сзади летучая мышь!
Цыпа, надо думать, немедленно заверещала, хотя никакой летучей мыши и в помине не было! Соска выпала, а от Цыпиных пируэтов остался только один: «камнем вниз». Конечно, мы ее успели подхватить, а Мони – ясное дело, про мышь крикнул он! – попытался завладеть красной соской. Но не тут-то было.
Элик, с грацией перезрелого кабачка ринулся ему наперерез, схватил свою драгоценную соску, сунул ее побыстрее в рот, и уже намеревался быстренько вылететь из комнаты. Еле-еле мы упросили его снять с люстры враз растерявших свои воздушные таланты дамочек!
А я потом раздумывал вот о чем: «обучающая сосочка» появилась на нашем Календаре. Но ведь она действительно принадлежала Элику. Так, значит, никакой это не волшебный Календарь, а просто какой-то хулиган разыскивает не совсем обычные чьи-то вещи, и без зазрения совести вывешивает их в качестве подарков! Но вопросы так и остались без ответа: кто это делает и где этот таинственный «кто-то» берет волшебные вещи?
Продолжение: http://proza.ru/2023/12/20/1499