Предыдущая глава 4. http://proza.ru/2024/02/02/1294
Глава 5. ПОДЗЕМНЫЙ ХОД.
— Кто подвигнет тебя к небесам? — Только сам!
— Кто низвергнет тебя с высоты? — Только ты!
— Где куются ключи к твоей горькой судьбе? — Лишь в тебе!
— Чем расплатишься ты за проигранный бой? — Лишь собой.
(Неизвестный автор)
Как это было давно, в другой жизни, но почему так зримо, осязаемо она помнила каждую минуту того незабываемого существования? Наверное, это особенность юности — впитывать новизну перемен каждой частичкой души, словно камерой на память, записывая каждый жест, каждое слово, каждое мгновение.
Саша помнила….
В почтовом ящике на другой день лежала записка:
"Вечером на танцплощадке в восемь часов. Есть разговор. Женя".
На секунду она представила вдруг, как они с Женькой танцуют медленный танец, и, покраснев, запела:
— Женя, Женечка, какое ласковое имя.
Танцплощадка была единственным местом, где по вечерам у старинной деревянной эстрады топтались на бетонном полу влюбленные пары, а остальные с нескрываемым интересом обсуждали последние новости села.
Свет фонаря освещал только танцующих, а вокруг были спасительная тьма, независимость, свобода передвижения и обычные деревянные скамейки без спинок
Женя с Колькой сидели на самой дальней лавочке:
— Там, в колодце точно дверца, но спускаться по канату очень трудно. Сейчас пойдем ко мне и сделаем веревочную лестницу — трап, как на корабле. Время еще есть.
— Разрешите вас пригласить, — белобрысый высокий солдат в выгоревшей на беспощадном солнце форме с какими-то нагрудными значками жестко схватил Сашу за руку, — нас к вам на уборку прислали с армейскими самосвалами.
От неожиданности Саша, растерявшись, покорно пошла за солдатом на освещенный пятачок.
Был медленный танец, и парень по-хозяйски, не отпуская ладонь, прижал Сашу плотно к себе. Она любила танцевать, с первого класса ходила в Дом школьников на занятия хореографического кружка, но сейчас она, прижав локти к груди, просто переступала в жарком объятии незнакомца.
— Какая у вас шикарная река! Мы до вас были в Астраханской области, так там, не то, чтобы искупаться, — пить нечего, вода привозная, — он еще что-то рассказывал, щекоча словами ухо, а она молила, чтобы скорее кончилась музыка.
Через вечность танец закончился, но парень крепко держал за руку, не собираясь расставаться. И тут Саша бесцеремонно вырвалась и скрылась в спасительной темноте. Ребят нигде не было.
Она видела, как солдат расспрашивал девчонок, пропустил быстрый танец, сделал несколько кругов по танцплощадке. Саша рванула домой.
Утром пришла к колодцу раньше всех, привязала к тополю веревку с фонарем и стала ждать.
Первым появился Колька:
— Чего это ты вчера рысью за солдатиком побежала? Он тебя тоже в Белоруссию увезет? — Коля присел на пригорке.
— С ума сошел, что ли? Какая Белоруссия? Вы лестницу сделали?
Колька обиженно засопел:
— Всю ночь лестницу делали и в колодце без тебя как-нибудь обойдемся. Женька вчера здорово разозлился.
И тут появился Женя, молча размотал на пыльной дороге лестницу из веревок.
— Зажигайте фонарь, — приказал он, пробуя упругость веревок, — светите, — и полез вниз.
— Топор опускайте, — удары топором по предполагаемой дверце были глухими.
— Женька! Руби, не жалей! Давай я залезу, помогу? — Колька лег на землю, заглядывая вниз.
— Ребята! Дыру проломил ногой! Гнилые доски рассыпались на куски.
— Ура! — заорал Колька. — Подземный ход нашли!
— Я в дыру полезу с фонарем. Если веревка натянется, отвяжите от дерева.
Расчистив проем, он боком протиснулся, держа фонарь перед собой, и внизу стало полутемно.
— Я полезу, — вдруг сказала Саша, — а ты, в случае чего, беги к моему отцу в военкомат, он сегодня дежурит.
Колька не успел удивиться, когда Саша перемахнула через остов колодца и начала медленно спускаться по лестнице в полной темноте. Было жутковато. Ладонью попробовала осклизлое холодное дерево стенки колодца.
— Женя, ты где? — голос звучал глухо в то же время беспокойно громко. — Женя, подожди меня!
Она судорожно шарила ладонью по стенке, стоя на последней ступеньке лестницы.Дыра оказалась на уровне груди, пришлось подняться вверх на две ступени. Ноги дрожали с непривычки. С трудом встала на одно колено, не отпуская спасительной лестницы, потом легла медленно на живот, отпустила лестницу, поползла на коленях вперед.
— Женя! — она закричала таким отчаянным голосом, что впереди засветился фонарь.
— Зачем полезла? И говори тише. Видишь, какие здесь крепления гнилые.
Он держал фонарь на уровне груди, согнувшись почти пополам. Вместо потолка сверху лежали древние дряхлые доски где-то на уровне двух метров с такими же гнилыми подпорками. Шириной проход был метра полтора, стены — потемневшая глина, под ногами — песок. Воздух — тяжелый, влажный, без всякой вентиляции.
— Пойдем обратно, Женечка! Если рухнет, то будет братская могила, — Саша схватила его за рукав. — Ну, пожалуйста!
— Сиди здесь, с края, а я определю по компасу направление хода и пройду несколько метров. Жди, — и он, с трудом развернувшись в узком туннеле, унес лампу, и сразу стало темно.
Потом глаза пригляделись, — слабый свет теперь попадал из колодца, — сверху рассветало.
— Сашка! Вы там живые?
И в этот момент в темноте, куда ушел Женя, послышался треск не выдержавших тяжесть земли подпорок. До Саши долетела пыльная волна.
Она высунула голову в дыру и закричала не своим голосом:
— Колька, беги за моим отцом! Обвал! — сорвав теплую куртку, полезла вперед, вытянув руки, ничего не видя, словно слепая, повторяя: — Женя, Женечка.
Оставшийся воздух был забит пылью, дышать становилось все труднее. Шагов через пять она услышала Женькин шепот:
— Саша, я здесь. Меня слегка присыпало.
— Сейчас, Женечка, сейчас! — она стала разгребать руками жесткую с комками землю, задыхаясь и плача невидимыми слезами
— Саша, протяни руку вперед!
Женькина рука оказалась рядом. В жутком мраке этого подземного коридора она наткнулась другой рукой до потухшей лампы, потом сдвинула в сторону кусок доски и нащупала Женькин кроссовок
— Ты можешь двигаться? — она стала отгребать землю с ноги, постоянно чихая от поднявшейся пыли
— Саша, давай к выходу! Меня по голове доской ударило, — отверстие впереди было светлым пятном, вдруг пятно погасло.
- Саша! Вы где? — в лицо ей резко брызнул слепящий свет большого электрического фонарика, и Саша услышала голос отца.
— Папа! Папочка! Свети, пожалуйста, мы здесь! — поднявшись с колен, ослепленная, она рванулась навстречу родному голосу.
— Папа, там Женя! Его присыпало.
Отец, стоя на их же лестнице, перевязал Сашу широкими ремнями на поясе и подмышками, крикнул вверх: — Ребята, тяните потихонечку, — и через несколько секунд Сашу извлекли из колодца два огромных дядьки в брезентовых пожарных робах.
Вскоре подняли из колодца Женю. Он был бледен, на голове запеклась присыпанная землей кровь. Вскоре приехала «Скорая» и увезла Женю с сотрясением мозга.
Вокруг колодца собралась небольшая толпа любопытных. Подоспевшие милиционер и председатель сельсовета начали уговаривать всех разойтись.
— Пойдем домой. Идти можешь? — отец отвел ее к бабушке и дедушке, а сам заторопился на прерванное дежурство в военкомат, отряхивая пыль с черных форменных брюк.
Саша, сидя на диване, вспомнив все происшедшее, обрадовалась и ужаснулась, — им крупно повезло. Пройди Женя еще один или два метра, его засыпало бы насмерть.
Коля был главным героем — спасателем и досмотрел все действия до конца.
Через час председатель сельсовета пригнал машину с землей, рабочие со стройки сдернули гнилые бревна вниз, аккуратно засыпали колодец землей. Сверху для перестраховки положили большую бетонную плиту.
Сашу посадили под домашний арест: никаких рыбалок, шалашей, купаться на речку — только с родителями, и. вообще, ни шагу со двора. И она оказалась наедине с книгами. Это было время книжного запоя.
Библиотека располагалась в старинном особняке, бывшем поповском доме. Построенное больше ста лет назад, из-за нехватки денег или просто руки не дошли, оно так и осталось стоять без изменений и внутри и снаружи: огромный деревянный пятистенок, как говорили раньше. На почти двухметровом беленном фундаменте из красного кирпича, с множеством окон, двумя выходами, — парадным, где сделанные из выдержанных сосновых досок ступени только слегка стерлись, и задним, из пристройки, где когда-то была кухня.
В здании сохранились голландки, отапливаемые углем и дровами. И только кровельное железо на крыше заменили шифером.
В семье любили читать все: бабушка — русскую классику, дедушка с папой — исторические и приключенческие романы, мама — Драйзера, Голсуорси, Стендаля, новинки журналов «Юность», «Нева», «Огонек».
Саша уже давно украдкой читала книжки из "взрослой" библиотеки, правда, было два громких разоблачения, когда застали за чтением «Алой буквы» и «Синего шихана», но потом мама смирилась. Наиболее «опасные», на ее взгляд книги, она просто забирала на работу, хотя в должности старшей операционной сестры в больнице ей было не до книг.
Саша запоем стала читать Джека Лондона, Вальтера Скотта, Жюля Верна.
Записки в почтовом ящике больше не появлялись.
В августе Сашу отправили в ссылку — в областной лагерь актива.
(продолжение следует).
Глава 6.http://proza.ru/2024/02/03/883