Что мы видим в дневниках Праведного Иоанна Кронштадского? Мы видим исповедь. Мы видим молитвенность. Так что можно было бы назвать этот его труд не просто "Дневниками", как это принято, а "Молитвенным дневником" или "Исповедальным дневником".
Что нам открывается, когда мы читаем эти выдержки? Нам вдруг открывается Святоотеческий метод. Человек испытывает свою совесть перед Богом. Святой - это не изъятый из мира страстей человек. Наоборот, помещенный в него, но находящийся в духовной брани.
Вундт предложил нечто подобное. В его "лаборатории" нужно было находиться и наблюдать за собой. И кто-то скажет "так это одно и то же!" Да, и Святой Иоанн Кронштадский занимался самонаблюдением, и подопечные Вундта делали как будто то же самое, но не будем спешить.
Когда Лютер предложил идею спасенности, он и не мог подумать, что со временем протестанты фактически придут к отрицанию существования сатаны. А значит, и придут к отрицанию возможности его влияния на человека. Протестант спасен и он не нуждается в Таинстве Исповеди.
Да, интуиция была верной у психологов, мы не можем этого отнять. Человек нуждается в самонаблюдении. Но это еще не все. Человек нуждается в очищении. А для чего очищение? Для того, чтобы приблизиться к Богу. Вот почему у немцев все лучшее: они обосновались в мире сем.
Отрезав необходимость в Покаянии, Лютер приготовил людей к самообожествлению. Вот почему у психологов уже не встает вопрос, есть ли внутри человека что-то грешное. Самонаблюдаться для психолога - это значит относиться бережливо ко всему, даже к грязи, бреду и мерзостям.
А мы продолжим цитировать дневники отца Иоанна, чтобы немного передохнуть от размышлений и анализа, а заодно и подтвердить сказанное, подмеченное и обозначенное (напомним, что это дневники за 1879 год):
"4 января. Благодарю и превозношу Господа многомилостивого, благопослушливого, благоуветливого и благопременительного, удивившего на мне вчера милость Свою неизреченную до вечерни и отчасти во время ее, когда я, обремененный и убитый своими беззакониями – гневом на нищих и яростию и сгорая внутри от огня геенского, обратился к Нему с искренним покаянием и был скоро помилован, умиротворен, распространен в сердце. Другой раз я после вечерни опять разгневался на нищих сильно, и опять огонь и теснота умертвили душу мою, лишив меня мира, свободы и дерзновения; я шел и каялся и в квартире Якова Аполлоновича Гильдебрандта припал пред образом Спасителя, и тотчас узы смертные с меня спали, я ожил благодатию Его. Слава Господу!
Веселюсь о Его спасении! Плачу о своем злонравии.
Четыре часа вечера. Благодарю Господа от всего моего сердца за превеликую милость Его, явленную мне в прощении лютых моих прегрешений относительно нищих, [попрошавших] у меня милостыни на пути в дом Голубева на болоте. Я искренно осудил себя, покаялся в гневе, суровости и жестокосердии к бедным в квартире вдовы Анны Герасимовны при многих других женщинах, и Господь разрешил меня от грехов, даровав мне мир, свободу, дерзновение, избавление от огня и тесноты. Слава Господу, а мне, навыкшему гневу и злобе, стыд лица!"
(в работе)
_______
вперед:
http://proza.ru/2024/10/05/1284
назад:
http://proza.ru/2024/10/05/738
к началу:
http://proza.ru/2024/09/03/736
в банк дум:
http://proza.ru/2024/10/01/437