Унять жёлтого дьявола. Часть 3. Рассвет

Это последняя часть романа.
Часть 1. Закат - здесь: http://proza.ru/2024/10/09/1406
Часть 2. Потёмки - здесь: http://proza.ru/2024/10/11/454

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

РАССВЕТ

Султан Хаджиев, 1 апреля 2000 г.

Переезжаем в новую квартиру. Это чистая правда, хотя сегодня день розыгрышей. Конечно, строители в марте полностью дом закончить не успели. Стены были не везде крашены, кое-где кранов не хватало, во дворе свалка. Но, как водится, дом с недоделками собрались сдавать, свет и воду подключили. Тут мы всей семьёй взялись и за 5 дней всё закончили. Почти 5 лет прожили в тесноте, а эти последние несколько дней не было уже сил терпеть.

С начала года Роснефть повысила всему руководству зарплату, так что Люда уже думает о новых покупках. Все долги отдали, немного денег отложили. Будем мебель покупать. Детям кровати есть, а сами пока на полу спим.

Неделю назад прошли у нас выборы президента. Путин выиграл в первом туре. Как-то получилось, что все за него агитировали. И приватизатор Чубайс, и реформатор Гайдар, шайтан их задери, и московский мэр Лужков, и почти все партии, кроме, конечно, коммунистов. У тех дела все хуже и хуже. Двое, губернатор Кузбасса Аман Тулеев и ещё один политик с какой-то, не помню, грибной фамилией из КПРФ вышли и баллотировались независимыми. Но голосов набрали немного.

Даже в Чечне половина проголосовала за Путина. Хотя некоторые участки были обстреляны, один пытались взорвать. Но людей там осталось мало. Триста тысяч русскоязычных уехали ещё в первую войну. И примерно столько же чеченцев.

В конце прошлого года федералы с боями вытеснили отряды Ичкерии из северных районов, заняли города Гудермес и Аргун. Потом с трёх сторон блокировали Грозный. Наученные горьким опытом первой войны, они не стали штурмовать город, а постепенно сжимали кольцо. Несколько тысяч чеченских бойцов без достаточного снабжения не могли долго сопротивляться. Тёмной февральской ночью они попытались вырваться в горы по маловодному, обрывистому руслу реки Мартанки. Но там их ждали мины и пулемёты. Басаев, видимо, шёл впереди, ему оторвало ногу. Более тысячи человек погибли, остальные прорвались.

Кажется, в Чечне началось отрезвление. Хмельным воздухом свободы все уже до тошноты надышались, а кровь по-прежнему льётся ручьём. Больше всего свободы досталось бандитам. На востоке тейпы во главе с муфтием Ахмадом Кадыровым выступили против вакхабизма. Масхадов снял его с должности, шариатский суд приговорил к смертной казни. Но Кадырова поддержали близкие полевые командиры. Гудермес и Аргун были сданы федералам почти без боёв и разрушений.

Раскол лишь усилил озлобление. У Басаева в первую войну при бомбёжке родного села погибли семьи родственников, с малыми детьми. Он будет воевать насмерть и до конца. Теперь не только с федералами, но и со своими. И таких тысячи. Они ушли в горы и будут партизанить.

Не видать конца этой войне.

Ирина Петросова, 27 августа 2000 г. Предгорья Кавказа

Весной в стране началось какое-то оживление. Нефть подорожала, нефтяники дружно кинулись бурить и строить, наш отдел экспертизы захлебнулся проектами. Сашин институт набрал заказов на 2 года вперёд, он поднял зарплату сотрудникам. Нам удалось скопить кое-какие деньги, чтобы подумать о жилье на Большой земле. Лучше это делать загодя.

Разговор такой заходил не раз, и если раньше мы собирались на Алтай, то после смерти родителей квартиру в Бийске продали. Двухкомнатная, она все равно нам была мала. Теперь нужно думать о детях, где они будут получать образование. Тимур закончил третий класс отличником и его сразу перевели в пятый (в четвёртом классе остались троечники). Через 7 лет он будет поступать в институт, вот и надо нам к тому времени завершать свою трудовую вахту на севере.

Москва и Питер обоим не нравились, муравейники, полтора часа на дорогу в любой конец, да и жильё там дорого. Все же мы оба выросли на юге, Саша в Крыму, я на Кавказе. Здешние северные морозы до минус 50 уже слегка притомили. Не хотелось пенсионерствовать и на известных курортах, в Сочи или Кисловодске, летом там от курортников не продохнуть, зимой – тоска зелёная. И сильных ВУЗов там не было.

Саша убеждал: надо жить неподалёку от большого промышленного центра, но не в нём, а в отдалённом пригороде. В таком городе будет хорошая медицина, это для пожилых людей важно, там доступные магазины, сильные институты. И мы оба сошлись на том, что надо покупать не квартиру, а дом с участком, где можно развести сад и мои любимые цветы.

Тут выяснилось, что друзья Сашиного брата живут на Кубани, в маленьком городке Горячий Ключ. Он расположен в предгорьях, до Краснодара там 50 км и примерно столько же до моря. Мы созвонились и решили городок посмотреть. В середине июля взяли три недели отпуска, но начать решили с Севастополя. Было заманчиво провести несколько дней на море, а у Саши там были могилы родителей.

Крым поразил неухоженностью и нахрапистостью. В аэропорту Симферополя нас атаковал десяток бомбил-таксистов, тянули за руки, обещая за тройную цену отвезти хоть в рай, хоть в Бахчисарай. Саше удалось с чемоданами наперевес проложить нам дорогу на край площади, там нахальные таксисты отстали. Оттуда он уже без чемоданов пошёл в разведку и нашёл тихого дядьку с высокой, но приемлемой ценой. Он и довез нас до Севастополя.

Остановились мы в гостинице бухты Омега, чтобы быть поближе к морю. Стояла жара, бухта чуть обмелела, от неё шёл острый запах гниющих водорослей. Тем не менее, купающихся было полно, а мы нашли чистую воду за пределами бухты.

Саша решил показать мне Форос, туда на экскурсию возили таксисты. Впечатление оказалось так себе. Рядом с церковью там большая смотровая площадка с красивейшим видом. Ниже под ней широкая расщелина скалы была доверху наполнена окурками, пустыми пластиковыми стаканами и прочим мусором. Мы спустились вниз в парк-памятник ландшафтно-садового искусства. Парк был завален мусором, бутылками и бумажками, урны в нем утопали. Был вторник, видно, на выходных здесь славно погуляли, а до уборки руки ещё не дошли.

В Горячий Ключ добирались поездом с пересадками, там совсем другая картина. Городок маленький, застроен частными домиками, в центре – пятиэтажками. Но, оказывается, здесь 140 лет назад были найдены минеральные источники, есть небольшой курортный комплекс, нарзанная галерея, два санатория. Вокруг города большие дубовые леса, в небольшой речке водится рыба. Всё это нам очень понравилось.

Жилье здесь дёшево. Участок земли стоит сто тысяч, двухэтажный дом – меньше миллиона рублей. Мы посмотрели несколько домов, и наняли риэлтора для дальнейшего поиска. Денег на дом ещё не хватало, да и ни к чему бросаться на первое, что попалось на глаза. Но Саша говорит, цены будут расти, а потому не надо тянуть с покупкой. Вернулись в Нижневартовск в приподнятом настроении.

Инга Новикова, 1 ноября 2000 г. Хэллоуин и медицина

Можете меня поздравить – я работаю дизайнером в Printing company! По-русски это называется типография, но никаких наборщиков и печатных машин там давно нет, все делается на компьютерах и принтерах. Можем печатать на майках, кепках, чашках и других предметах. Компания небольшая, владелец-индус мотается по городу и интернету  в поисках заказов, а мы вчетвером творим производство. Работа дизайнера – самая ответственная, если рисунок понравится, заказчиков прибавится. Загрузка, правда, неполная, два дня в неделю, но это и к лучшему, дома тоже дел хватает.

Работа нашлась очень вовремя, потому что от её поисков я уже стала слегка уставать. Полтора года обзванивала работодателей, рассылала интервью, несколько раз ходила на беседы, меня очень улыбчиво встречали, обещали позвонить, сообщить результат, но, как правило, не звонили. Два раза брали на неполный рабочий день, на испытание, но потом отказывали, ссылаясь на слабый английский. Разумеется, не платили ни копейки. Сейчас я уже говорю почти свободно, видимо, это сыграло свою роль.

С двумя зарплатами мы вдруг почувствовали себя почти богачами, конечно, моя впятеро меньше, чем у Виктора, но зато и налогов с неё не плачу. Мы стали откладывать деньги, и давняя мечта о собственном доме обрела некоторые материальные очертания. Плата за аренду нашей квартиры довольно высокая, потому все здесь покупают дома в ипотеку, причём взносы за небольшой дом даже меньше нашей арендной платы.

Вчера был канадский праздник Хэллоуин, и мы впервые рискнули принять в нем участие. Удивительно, но это праздник всякой нечисти, чертей, ведьм, чудовищ и троллей. У него давняя история. Сегодня в Канаде - День Всех Святых, его отмечают и католики, и протестанты. Считается, что в этот день вся нечисть в панике прячется, а потому  накануне нужно дать ей побеситься. Как же совсем без нечисти? Скучно будет. И вот масса людей рядится в костюмы чертей и разных кикимор, весело пугает друг друга, настоящий маскарад.

Больше всех радуются празднику дети, они ходят по домам за угощением, почти как у нас колядуют на Рождество. Но здесь не открыть им дверь и не угостить нельзя, могут мелкую пакость устроить, впрочем, не злостную, кошку там кленовым сиропом облить или вонючку под дверь подсунуть. Поэтому все открывают и угощают. Юрка, нарядившись чёрным котом, с приятелями обошёл ближайшие дома и притащил килограмма два разных сладостей, сегодня уже почти все съел, потому что отнять хоть половину у мамы рука не поднялась. Сами мы в маскарадных пиратских костюмах прогулялись по городу, было довольно весело.

Работаю я и в офисе, и дома, почему-то лучше всего мне рисуется по вечерам. Хозяин не против, лишь бы успевала. Но работы много, порой приходится полночи за срочным заказом сидеть. Свой сайт я почти забросила, некогда, но там уже бойко общаются и без моего участия.

Несколько раз мне участники сайта высказывали, не слишком ли я влюблена в Канаду: неужели там так всё прекрасно, и ничего хуже, чем в России, нет? Кривить душой не стану, есть и тут проблемы.

Многие наши иммигранты считают, что здесь слабое школьное образование. Оно не слабое, оно лёгкое. Никто здесь не заставляет детей зубрить, не читает моралей, педагоги общаются с ребятами по-дружески, весело и шутливо. Как-то Юрка в растерянности позвонил мне из школы: мама, здесь все пришли в пижамах, и учителя тоже, миссис Росс спрашивает, где моя пижама… Оказалось, в школе был «День пижам», надо же такое придумать.

Сложнее с медициной, на неё порой жалуются и сами канадцы. Здесь прекрасные госпитали, нашпигованные самой современной техникой для диагностики и хирургии. Шустрая Хелен в прошлом году добегалась до приступа аппендицита; служба спасения моментально отвезла её в госпиталь, за пару часов ей сделали все обследования, анализы и в тот же день прооперировали. Выписали на следующий день; тут в больнице долго не держат, для пациента это бесплатно, а для госпиталя – лишние траты. А вот система лечения здесь малость запутанная.

В Канаде три типа лечащих врачей: семейные, доступные и узкие специалисты. Я сначала подумала, что семейный врач пользует всю семью, как в дореволюционной России. Это было неглупо, потому что некоторые болезни наследственные, а уж привычки дети сплошь и рядом копируют с родителей. Тут не так, каждый может выбрать себе «семейного» врача, к которому (и только к нему) надо обращаться в случае недомогания. Здесь семейный врач – это нечто вроде нашего участкового терапевта, у него хранятся все ваши данные, результаты обследований и он может взяться за лечение сам, а может направить к специалисту.

Если семейного врача нет (или он в отпуске, отъезде или болеет сам) то надо обращаться в walk-in clinic, поликлинику. Дословный перевод забавляет: это клиника, в которую можно добраться пешком, прогуляться. Здесь примут любого, при наличии страховки бесплатно. Если надо, врач выпишет рецепты, направления на анализы или к специалисту.

А вот попасть к узким специалистам, кардиологу, окулисту или ортопеду, бывает непросто. Их всегда не хватает, приём ведётся по записи, канадцы говорят, иногда приходится ждать его несколько месяцев. Но в случае острого приступа неотложка быстро доставит вас в госпиталь, там разберутся.

Нам пока лишь раз довелось познакомиться с канадской медициной, да мы к этому особо и не стремимся (смеюсь). Весной Юрка подцепил простуду: сопли, кашель и чих, как из пулемёта, длинными очередями. Семейного врача мы ему ещё не выбрали, пришли в клинику. Доктор оказался молодым парнем смугловатого вида с косичкой на спине. Возвёл взгляд к потолку, потом на меня, задержался на минуту, потом на Юрку:

-   Он поймал холод? – так изящно по-английски именуется простуда. – И давно?
-   Три дня назад. Но сейчас стало чуть хуже.
-   Ничего страшного. Пейте побольше воды, если повысится температура, примите парацетамол. -  Этот препарат у них вроде святой воды, в аптеках продаётся свободно и назначается при любых болезнях.
-   А нельзя ли выписать что-нибудь от кашля?
-   Не вижу необходимости. Пусть пьёт кленовый сироп.

Весь приём не продолжался и пяти минут. Ни горло не посмотрел, ни легкие не послушал. Впрочем, может это и правильно. Не зря говорят: если простуду лечить, проходит за 7 дней, а если не лечить – за неделю. Юрку мы все же вылечили лекарствами, которые на всякий случай захватили из России.

Александр Петросов, 12 июня 2001 г. Новая метла иначе метёт

Путин предложил Думе установить единую ставку подоходного налога в размере 13%. Сейчас она достигает 35% заработка. Депутаты пока демонстрируют гневное возмущение (богатеям потворствует!!!), идут дебаты чуть ли не до драки, коммунисты опять радеют за народ. Но у президента в Думе поддержка самой крупной фракции «Отечество – вся Россия», и, думаю, закон будет принят.

До сих пор борьба нашего государства за налоги с бизнесом и работниками напоминала охоту трёхлетнего карапуза с тапочком за тараканами. Шлеп! – ускользнул таракан. Опять прицелился. Шлеп! – снова мимо. Шлеп! – наконец, убил. Глядь, а тут другой таракан из-под шкафа выбегает…Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Поскольку налоговые законы обычно клепались в спешном порядке, в них было огромное количество разных дыр. Изобретательные россияне быстро находили эти прорехи и придумали добрый десяток способов ухода от налогообложения. Самым массовым было обналичивание, «чёрные» и «серые» зарплаты; неучтенные деньги питали не только работающий персонал, но и широким фронтом шли на взятки. Конкуренция в нашем инжиниринге порой превращалась в соревнование, кто предложит больший откат заказчику. Доходило до анекдотичных случаев.

В прошлом году я организовал отдел инженерных изысканий, набрал опытных специалистов. Начальник отдела Андрей Чистяков поехал в Москву закупать геодезические приборы. Звонит мне оттуда:

-  Сторговался за неплохую цену, чуть больше миллиона рублей, при этом они обещают откатить обратно 5% суммы… - Я усмехнулся:
-  Не надо никаких процентов, пусть уменьшат цену.
-  Есть! Завтра они выставят счёт на оплату.
Я оплатил поставку, Андрей привёз приборы. Заходит ко мне в кабинет, весь расплывшись в улыбке, и выкладывает на стол 2 тысячи долларов.
-   ??? Это ещё что?
-   Они сказали, что сократить цену не могут, у них эти деньги в утверждённую смету заложены…
-   Блин, и тут бюрократизм заедает…Даже взятку зарегламентировали.

Я вызвал главбуха и отдал ей доллары. Был у неё небольшой фонд неучтённой налички, на ценные подарки, чтобы не облагались налогом, корпоративные праздники и другие нечастые надобности.

Обналичивающих фирм на любой вкус было полно. Они обнаглели настолько, что публиковали рекламу в газетах «Окажем финансовые услуги». Были фирмёшки, оформленные на паспорт бомжа, исчезающие через 3 месяца без представления отчётности. Другие работали основательнее, через посредников, и брали за свои «услуги» до 10%. У всех этих фирм были свои люди в банках, часто – прикрытие от силовиков или бандитов. Впрочем, никто их не ловил, а те, что попадались налоговой полиции, обычно от неё откупались.

В ноябре малоизвестная московская компания предложила мне огромный заказ на изыскания стоимостью 55 миллионов. Условием был откат заказчику в размере 20%. Это было очень заманчиво, почти половина годового плана. Но и вывод в тень такой суммы (11 миллионов!) при любой проверке бросился бы в глаза, это колоссальный риск для института. После некоторых колебаний я уже собрался отказываться, но потом нашёл интересный вариант.

У Чистякова была небольшая фирма с лицензией на изыскания, которая уже год сидела без заказов. Он собирался её закрывать. Постоянных работников там не было, на каждую работу он нанимал сторонних исполнителей по договорам подряда. Изыскателей, как волка, ноги кормят, они всегда в поиске работы, кто в одиночку, кто небольшими партиями. Я предложил ему взять заказ на свою фирму, а институт сделать главным соисполнителем, разумеется, без «откатных» обязательств. Никакого имущества в его компании не было, так что риск был минимальным. Нищему, как говорится, разбой не страшен. Андрей охотно согласился, ему от этих манипуляций доставалось 5% работ и неплохая прибыль.

Изыскания уже подходили к концу, и я подумал, что полезно проинформировать о такой тактике акционеров на очередном собрании. Они не раз уже поднимали вопрос о минимизации налогообложения.

-   Не жирновато ли было отдать почти 3 миллиона посреднику? – усомнился Матусевич. Надо было обойтись меньшим процентом.
-   Две трети суммы он заплатил сторонним исполнителям, своих партий у меня пока недостаточно. Я сделал копии с его бухгалтерской документации, договоров и перечислений, могу отчитаться за каждый потраченный рубль. Самому Чистякову досталось примерно полмиллиона.
-   Все же надо не бояться работать с обналичкой. Все так делают, почему мы должны быть хуже? – продолжал Матусевич. Тут Хлебников, ранее сидевший в раздумье, вдруг взорвался:

-  О чем ты, Миша? Мне даже страшно подумать, что прекрасную компанию, в которой я являюсь одним из главных акционеров, вдруг поймают на миллионных откатах. Будет не просто скандал, как я смогу смотреть в глаза коллегам по Академии? Нет, давайте раз и навсегда исключим подобную добычу денег, граничащую с криминалом.

Тем разговор и кончился, хотя Матусевич, похоже, остался при своём мнении. Внутренне я ликовал, потому что в случае провала вся ответственность ложилась на меня. И опасность вовсе не ограничивалась налоговыми органами. К знакомому владельцу проектной фирмы заявились бандиты: работаешь с наличкой – плати, мы будем твоей крышей. В кошмарном сне такая «крыша» не приснится.

А прогрессивный подоходный налог я раньше обходил тем, что сохранил свою старую компанию «Сибирская нефть», и мои сотрудники получали зарплату в двух местах. Теперь с нового года её закрою, и бухгалтеры избавятся от ненужной работы. Тоже, между прочим, экономия.

Инга Новикова, 15 сентября 2001 г. 9/11

Это как удар молнии в соседний дом. Только что там гуляла весёлая компания, звучал детский смех, а сейчас дымятся развалины.

Об ужасном теракте я узнала на работе, был срочный заказ, голову некогда поднять. Тут заходит китаец-печатник и недоумевает: по телевизору самолёт врезался в высотку, это что, Голливуд новый фильм рекламирует? Через 10 минут прибегает – второй самолёт тоже. И с того мгновения до самой ночи мы почти не отходили от телевизоров, новости были одна тяжелее другой…

Это было страшно. Я представила себя на месте людей, запертых пожаром на верхних этажах перед обрушением. Наверное, они кричали. Ещё вчера это были успешные работники крупных компаний, а сегодня их ждала смерть. Счёт погибшим идёт на тысячи.

Все канадцы были потрясены происходящим. Многие фирмы распустили работников по домам, все равно толку от их работы не было, настолько все были взволнованы. Кто-то предлагал эвакуировать людей из высоток городского бизнес-центра. Другие собирали пожертвования для  родственников погибших. Аэропорт на сутки был закрыт, там скопилось много ожидающих пассажиров. По всему городу приспущены флаги. Городская газета в эти дни выходила с одной страницей под заголовком «День террора». Другие газеты печатали траурные статьи, в которых дико выглядели фотографии улыбающихся авторов-журналистов. Они всегда улыбаются на фото, так принято. Но лучше было бы эти фото не помещать совсем.

Даже сейчас, когда я вспоминаю о катастрофе, горько до слёз. Она чем-то напоминает мне Россию, переворот ГКЧП или расстрел Дома Советов. Чувствую такое же бессилие перед злом, как и тогда.

А ведь ещё за месяц до теракта мы были безмятежно счастливы, потому что в ипотеку купили дом. Небольшой двухэтажный дом с крошечным участком газона и молодыми ёлочками. В нем 5 комнат: 2 спальни, гостиная, кабинет и подсобка. Ежемесячные взносы нам вполне по силам. Весь месяц мечтали, как будем его обставлять, что посадим на участке. Но пока в доме ещё живут хозяева, какие-то у них проблемы с ремонтом нового жилья. Так что перебираться туда будем ближе к Новому году.

Но коли дом у нас уже есть, можно заводить кота. Говорят, коты сами выбирают себе дом или хозяев. Так и получилось, бездомный полосатый кот подлизался к Юрке, тот притащил его домой, где он и прописался. Отмыли, вылечили больную лапу, такой красавец стал! Юрка решил назвать его Матросом. Когда смотрели новый дом, его брали  собой, и, по-моему, коту дом понравился.

Александр Петросов, 24 ноября 2001 г.

Нет в бизнесе долгого счастья. Он скорее напоминает барьерный бег на длинную дистанцию. В спорте такого нет, самая большая дистанция с барьерами 400 м. Дух перевести некогда: прыгай, прыгай и прыгай.

В прошлом году Матусевич выкупил и отремонтировал для своего комитета пустовавший детский сад, для сдачи в аренду надстроил над ним огромную мансарду в 1000 кв.м. и предложил мне туда перебраться. Институту действительно было уже тесно в старом помещении, для отдела изысканий пришлось снять несколько комнат в промзоне. Цена аренды была посильной, к тому же близость природоохранного комитета упрощала контакты, наши специалисты постоянно привлекались им в качестве экспертов.

Теперь у меня огромный кабинет. Михаил настоял, чтобы ему соответствовала и обстановка: на письменном столе можно улечься втроём, и человек пять разместились бы лёжа на столе совещаний. От себя я добавил рисовальную доску для обсуждений и два вечнозелёных фикуса, слегка похожих на берёзку, в большущих горшках. Лично мне это барство было не по душе, но я понимал: надо, чтобы обстановка производила впечатление на посетителей. Сам Матусевич отделал свои помещения и вовсе богато, в его кабинете можно было плясать танец с саблями, фойе сверкало полированным мрамором, чтобы каждый туда входящий проникся ощущением, сколь важная организация тут помещается.

Год назад у нашего института отбоя не было от заказчиков, цены были хороши, хотя сильно я их не завышал, держал на среднем рыночном уровне. Даже в Усинске, в республике Коми, нашлась для нас работа; чтобы прочувствовать тамошнюю обстановку я слетал туда сам с директором Ставропольского филиала. Заказчиками были три небольших нефтяных предприятия; забавно, что в аэропорт за нами прислали машины все трое, хотя мы никого об этом не просили. Такси и сейчас дёшево. А проектировщики тогда были нарасхват.

Несколько лет назад я согласовал с партнёрами такую стратегию развития: изыскатели, экологи и часть проектировщиков работают в Нижневартовске, а основные проектные силы находятся южнее, где нет северных надбавок и рабочая сила дешевле. Первый филиал был в Ставрополе, недавно появился филиал и в Тюмени. Численность сотрудников достигла 150 человек, годовая выручка превысила сотню миллионов рублей.

Вот тут-то колесо фортуны развернулось в обратную сторону и покатилось вниз, подпрыгивая на ухабах. Началось с того, что владельцы ТНК ввели открытые тендеры. Сами конкурсные процедуры для меня не были в новинку, Лукойл практиковал их уже 2 года, но там они были закрытыми. Разница оказалась существенной.

В нашем районе на Лукойл работали 5-6 проектных компаний, он рассылал им приглашения на все тендеры. Но если ты уже несколько лет работаешь на месторождении, у тебя имеется по нему вся документация, ты хорошо представляешь нужды заказчика, твоя цена будет меньше, и ты выиграешь тендер. Так все и получалось.

В ТНК приглашения на конкурс публиковались на её сайте, и количество участников не ограничивалось. Потом каждого претендента допрашивали на тендерной комиссии. На пробу я подал 2 заявки и послал на комиссию главного инженера. Оба тендера мы проиграли.

-   Мне там не с кем говорить! –  возмущался мой главный. -  В комиссии сидят бухгалтеры, финансисты, экономисты, юристы, а в строительстве разбирается только Воропаев, председатель. Он директор департамента, но у него тысячи объектов, переварить невозможно.
-   Но какие-то вопросы Вам всё же задавали? – усомнился я.
-   Вопрос был один: вдвое цену снижаете? Я, конечно, отказался, сбросил 10%, как договаривались. Но там было два десятка претендентов, три мелких фирмочки, промышляющие чёрной наличкой, они готовы на все, лишь бы выиграть тендер.
-   Они там наработают… успевай только битые горшки собирать. – усмехнулся я и решил пока отказаться от таких конкурсов.

Прошло несколько месяцев, когда мне неожиданно позвонил Воропаев с вопросом, почему наш институт не реагирует на приглашения.

-   Вроде у вас там и так достаточно претендентов. – осторожно заметил я.
-  Хватает. Но ваша компания отличается ценной специализацией в области охраны природы, поэтому ваше участие было бы желательным.
-   Мне надо разобраться в вашей стратегии. Мы готовы предложить новые проектные решения, но в тендерах о них даже разговора нет. Давайте встретимся в спокойной обстановке, когда текучка не заедает, и предметно поговорим. Лучше всего в бане, это и для здоровья полезно.

Баня на севере действительно была местом для обстоятельных переговоров. Сам я к ней пристрастился уже давно, Хлебников и Матусевич тоже были энтузиастами бани и нередко наши собрания акционеров завершались в парилке. Однако встреча с Воропаевым несколько раз откладывалась. Наконец, он позвонил мне и сказал, что в ближайшую субботу располагает временем.

-   Только хочу Вас предупредить: с понедельника я уже не работаю в ТНК, я уволился и вскоре уеду из города. – выжидательно заметил он.
-   Это не имеет значения. – без колебаний ответил я. - Любой обмен информацией с компетентным человеком я считаю полезным; для меня важно не добиться новых заказов, а улучшить понимание.

Разговор продолжился в бане с положенным набором хорошего коньяка и закусок:

-   Честно говоря, думал, что Вы попытаетесь увильнуть от встречи. – улыбнулся Воропаев. -  Знаю, многие мои подрядчики так бы и сделали…
-  И напрасно. Будучи в должности, Вы были связаны корпоративными соображениями, сейчас же разговор может быть более откровенным. Но почему Вы уволились?
-   Невозможно стало работать. Финансовый бюджет возвели в ранг Священного писания, план по снижению затрат стал ежедневной молитвой. Качество работ ухудшается катастрофически. В проектах это ещё терпимо, можно что-то исправить по ходу дела. Но строители, выигравшие тендеры по низким ценам, сыпят в лежнёвки половину положенного песка, экономят на лесе, кладут бракованные дешёвые трубы. Все это быстро разваливается; каждую неделю приходится разбираться с десятком претензий. На мои аргументы следует один ответ: мы тебя не держим, на твоё место полно желающих.
-   Грустно. Вместо партийных чиновников пришли финансовые. А брать горлом предпочитают и те, и другие…
-   Вот потому я недолго колебался, когда мне предложили место в другой компании, где пока ещё ценят специалистов.

За неспешным разговором мы просидели допоздна, но далее речь уже шла о политике, морали, даже о философии, но отнюдь не о производственных проблемах.

Я отказался от заказов ТНК, однако цены на проектные работы снижались и в других компаниях. У института множилось число конкурентов, за два года только в Нижневартовске появилось больше десятка проектных фирм. Не остался в стороне от этого бума и Матусевич, под его крылом энергично росла проектная компания, оформленная на его зятя. Я старался поддерживать с зятем джентльменские отношения; иногда наши специалисты с моего ведома участвовали в его проектах.

Недавно государство решило ликвидировать экофонды, а экологические платежи предприятий направить в бюджет. Нужно было кому-то продать или выкупить 40% акций института, и Матусевич на последнем собрании предложил перевести их на своего сына. Парню было 22 года, он только что закончил институт по специальности «менеджмент». Я, как младший акционер, взял паузу, Хлебников тоже сначала помолчал, но все же высказал сомнения:

-   Михаил, ты талантливый управленец, мы с Сашей не новички в науке. Не видишь ли ты некоторого противоречия в том, что молодой парень будет с нами заседать в Совете акционеров?
-   Нет-нет. – замахал руками Матусевич. – Какие там заседания… Он будет номинальным держателем. Участвовать в собраниях по-прежнему буду я, если надо, он доверенность на моё имя напишет.
-   Ну, это лишнее. – улыбнулся Хлебников. – Мы достаточно доверяем друг другу, и в этом наше главное преимущество.

Плюсом из всех перемен стало только то, что мы все же купили дом в Горячем Ключе. Двухэтажный, кирпичный. Теперь надо искать, кому его сдать в аренду, без присмотра его разграбят. Пока там до лета ещё поживут продавцы, они строят себе дом на море. Так что все хлопоты нам предстоят в отпуске.

Марина Грохотова, 15 февраля 2002 г. Скучно здесь

Оказывается, вчера был день влюблённых. Вот уж не знала. При советской власти  его не праздновали, а тут расфуфырились все, как павлины, разбежались своим мамзелям и бой-френдам мелкие подарочки подносить да открыточки слать. Лёшка опять на вахте, да я ему и без того запретила мне подарки дарить. Только деньги на них зря переводит, а ничего путного так и не подарил ни разу. А поскольку его дома нет, опять припёрся Василий, с поздравлениями. Про любовь, правда, ничего не говорил, знает, что не поверю. Глаза масляные, только мигни – к ночи заявится. Как это жена его гульбу терпит? Хотя куда она денется с тремя детьми… Рассердилась я и прогнала, сказала, больше не приходи, кобель.

А по мне, так напрасно люди этой любовью голову морочат, стихи да песни о ней сочиняют. Она для подростков, как болезнь, скарлатина там, или свинка, надо переболеть в детстве и получить иммунитет на всю жизнь. Девушки замуж зачем выходят-то? Чтобы дети их были сыты, одеты, обуты и самой что-то досталось. У мужчин иначе, им хозяйка нужна, уют в доме, кормёжка вкусная. Нравится им ещё, когда жена от койки не отлынивает, а, наоборот, крендели там выписывает. Но это у бедных. У богатых не то, у них жена – витрина, красоваться должна другим на зависть.

Завидовать богатству сейчас стало не зазорно. По телевизору идёт передача «О, счастливчик!», вся страна в этот час к экранам прилипает. Правда, миллион выиграть никому не удалось, но и на четверть его можно в нашей Труновке отличный дом купить. Перед Новым годом даже министр Шойгу и депутат Жириновский там играли, но  выиграли мелочь какую-то. Да и зачем им миллион, им и без того хватает.

Мне, конечно, тоже грех жаловаться, Лёшка парень работящий, на хлеб нам зарабатывает, да вот жаль, без высшего образования он, а потому в начальники ему ходу нет. И денег лишних тоже нет. Судомодельный кружок мой закрылся, в клубе ввели обучение компьютерной грамоте, а на судомоделистов денег не стало.

Новая напасть с Настей: вбила себе в голову, что хочет стать детским психологом. Это сейчас профессия модная, на западе половина людей без психолога жить не могут, все психуют да психуют. Но нам-то в России-то они зачем? Что у нас вместо родителей психологи будут детей воспитывать? Уж как я её уговаривала выбросить из головы эту блажь – ни в какую. Профессии этой обучают только в институтах, так она решила после 9-го класса поступать в Ставрополе в педколледж. Отличникам там общежитие дают, жить будет одна, боюсь, отобьётся девочка от рук, в плохую компанию может попасть. Но запретить нельзя, характер у неё кремень, как у мамы, чуть ткни – искры сыпятся.

Ночью нашу Труновку завалило снегом на 20 см, пришлось нам с Настей калитку откапывать. Проводила детей в школу, кур покормила, теперь вот сижу у окна, думу думаю. Неужто до самой смерти так и будем в курином помете жить? Маму мы осенью похоронили, рак её за полгода в могилу свёл, операция не помогла.

Ветер за окном воет, Бакс на цепи ему вторит. Пойду, заведу пса в прихожую, пусть погреется. И такая тоска на душе, что впору вместе с ним завыть…

Султан Хаджиев, 29 апреля 2002 г.

Вот и довелось мне до любимого дела добраться: второй год занимаюсь  настоящей разведкой нефти. Не картированием, не анализом информации, а разведочным бурением. Два месторождения открыли, на третьем бурим. Небольшие они, на 200-300 тысяч тонн извлекаемых запасов. Но все равно компании поддержка. Ушёл я в работу по горло, и, оказалось, что-то в семье упустил.

На прошлой неделе в дневнике у Руслана появилась запись, вызывают родителей. Люда сходила, пришла в растрёпанных чувствах. Подрался. Учительница просит принять меры. Люда – ко мне, и правильно. Женщине трудно с мальчишками. Пришлось провести с сыном мужской разговор.

-   Говори, с кем и почему подрался.
-   С Васькой Охлопкиным. Он сам слабак, мелкий шкет, но заводила у пацанов.
-   Рассказывай подробно.
-   Мы на большой перемене сидели во дворе. Он грыз семечки и плевал скорлупки мне на ноги.
-   А ты?
-   А я сказал, чтобы он перестал, не то ударю. Два раза так сказал.
-   А он?
-   А он только смеялся, и обозвал меня чеченской мордой.
-   Ну, тут ты, конечно, ласково его по головке погладил и вежливо попросил извиниться…
-   Нет, я его ударил под дых. Он сначала упал, а потом с кулаками бросился на меня.
-   И чем все это закончилось?
-   Я попал ему по носу, кровь пошла, и он заплакал. Прибежал охранник и разогнал нас в разные стороны.
-   Правильно охранник сделал. И ты – тоже правильно. Нельзя молча сносить оскорбления.

Люда в это время стояла у окна, слушая наш разговор. Тут у неё вдруг слёзы брызнули:

-   Что ты говоришь, Султан? Ссоры кулаками решать? Неужели нет других способов? Можно отойти в сторону или учителю пожаловаться…
-   Девочке можно. А мужчина должен уметь сам за себя постоять. И за девочку тоже.
Не соглашается она:
-   И какие же ты меры к сыну принял?
-   Самые правильные. Не он ссору начал, не его вина. В школу сам схожу, учительнице все объясню. А ты отчего горюешь?
-   Сама не знаю. Может быть, устала, целый день - уборка, стирка, плита, кормёжка. Хочется какой-то просвет в этом увидеть. А тут ещё Руслан подрался.
-   Что ж молчала-то? Хотя я и сам должен был заметить. Просвет организуем. В июне с детьми в Турцию на море съездим. А в августе с тобой на неделю в Архыз.
-   Боюсь, не пройду я уже даже небольшой маршрут, тренировки нет. Мне ведь уже не 25 лет, за 40 давно перевалило.
-   А мы сразу в маршрут не пойдём. Снимем жильё в Архызе и будем оттуда однодневные выходы делать.

Конечно, у мужчины на первом месте дело. Но о семье тоже забывать нельзя, тут виноват я перед ней.

Ирина Петросова, 8 июня 2002 г. Ужас…

Третий день себя ругаю – зачем согласилась? Чуяло моё сердце, не надо было идти.

В институте у Саши ежегодно устраивают три корпоратива. На Новый год, 8 марта и День экологии, так они сокращённо называют Всемирный День окружающей среды, 5 июня. Там кто хочет, приходит с мужьями или жёнами, но таких немного, наверное, потому, что с мужем не больно разгуляешься.

Саша несколько раз звал меня на свои праздники, но я всегда отказывалась. Я вообще массовые застолья не люблю, на свои, комитетские, не ходила бы. Но нельзя, считается непатриотичным по отношению к организации. Я приспособилась посидеть за столом с девчонками пару часов и тихо вместе с ними смыться.

Но в этом году весна пришла рано, с первых дней июня на деревьях уже зазеленели маленькие листочки, институт решил отпраздновать День экологии на природе и арендовал базу отдыха. Планировались шашлыки, волейбол, пинг-понг, да и просто погреться на солнышке было неплохо, уже белые ночи начинались. Я соблазнилась и поехала.

Поначалу все было вполне пристойно и весело. Расположились на свежем воздухе, ветер сдувал комаров, которые казались ещё вялыми, шашлык был мягким, вино сухим, а вот настроение всё же так себе. После нескольких тостов народ оживился, дружно распевал песни под Сашину гитару, потом начались танцы под магнитофон. Первый танец Саша, разумеется, танцевал со мной, а остальные – по очереди со своими сотрудницами, которых там было не меньше полусотни. Некоторые, не дожидаясь дамского танца, сами его приглашали, он не отказывался.

Почему-то захмелели больше женщины, мужики, если не развлекали их, то спорили о чем-то своём в курилке. Я тоже с девчонками отошла от стола поболтать, а когда вернулась, все у меня внутри сжалось.

Это была настоящая осада. Саша сидел на своём месте в окружении трёх дам, причём на моем стуле сидела молодая расфуфыренная девица, которую за пёстрые наряды прозвали «Попугайчиком». От приятельниц я знала, что ей 18 лет, она изо всех сил пыталась прорваться на место секретаря, но в связи с трепетно-телячьей наивностью в этом пока не преуспела. Сейчас она смотрела на него глазами мороженой рыбы и подкладывала в тарелку остывший шашлык.

Все трое наперебой щебетали Саше что-то восторженно-хвалебное. Не скажу, что он млел от счастья – вежливо с улыбкой кивал, что-то отвечал, не более. Но я же видела, что ему это внимание нравится! И если они не стесняются при мне кокетничать, представляю, что бывает, когда меня рядом нет!

К тому же я прекрасно понимала, что половина тутошних женщин с улыбкой запрыгнет к директору в постель даже без далеко идущих планов, просто, чтобы на всякий случай заручиться его расположением… В нашем комитете такие флуктуации были делом обычным, и кое-кто уже перевёл их на регулярную основу. Остаток праздника я просидела одна, упиваясь своим отчаяньем. Видимо, Саша это заметил, потому что через час мы уехали домой.

Александр Петросов, 2 июля 2002 г.

Честно признаюсь – не лучшее время выбрал я для отпуска. Спад в моем бизнесе продолжается, цены уже изрядно снизились, за каждым заказом приходится побегать. Но выбора не было: нарастала проблема с купленным домом, прежние владельцы его освобождали, и надо было искать арендаторов. Нам это непросто, потому что знакомых в городе практически нет, риэлтор за год ничего подходящего не нашёл. Кроме того, у детей начались каникулы, и хотелось вывезти их на юг погреться. Разумеется, полный полуторамесячный северный отпуск я себе позволить не мог, но за 25 дней тоже можно много успеть.

Иринка несколько дней перед отъездом ходила печальная, на мои вопросы грустно отнекивалась. Сопоставив события, я подумал – приревновала меня к сотрудницам, которые на корпоративе под мухой дифирамбы мне пели. Можно было объяснить, что моей вины тут никакой, не бегать же мне от таких разговоров… а внутрь себя я их не пускаю и значения им не придаю. Но, поразмыслив, решил не тратить энергию и нервы на выяснение отношений: на носу был отпуск, а время и хлопоты лечат разные грусти, и большие, и малые.

Так и вышло. В первые же дни нас захлестнул вал впечатлений, моё семейство объедалось последней клубникой и первой черешней, изучало скромный садик, Ирина по ходу планировала, где какие деревья будет сажать, где цветы. Потом гуляли по городу, по берегам городского озера и, наконец, я привёл их на речку Псекупс с чистой и тёплой водой, детвора с удовольствием в ней купалась.

Сам я, обозначив семье направления для досуга, взялся за небольшую реконструкцию дома. Мы решили соединить кухню и одну из комнат, устроив какое-то подобие обеденной зоны, а кроме того, пробить выход в сад. Тут мне повезло: по наводке риэлтора я нанял бригаду шабашников. Четверо здоровых мужиков с отбойным молотком и  кувалдами живо раздолбали необходимые проёмы, их сменили женщины-штукатуры и ремонт закончился за неделю. Оставалось найти арендатора, но вот тут-то как раз ситуация была хуже. Единственным кандидатом была многодетная семья курдов, которая недавно приехала из Закавказья; поселишь такую ораву, потом не выселишь, и неясно, во что они могут дом превратить со своими детьми, курами и баранами.

Тут Иришке пришла в голову удачная мысль. Она время от времени переписывалась с Мариной Грохотовой, та жаловалась на скуку станичной жизни и отсутствие работы. И мы решили предложить Грохотовым перебраться в Горячий Ключ и пожить в нашем доме лет пять, пока мы ещё будем работать на севере. Подруги созвонились. Марина, конечно, удивилась нашему предложению и обещала подумать, но вместо раздумий на следующий день они всей семьёй на своём лиловом жигуле-баклажане прикатили к нам. Городок им понравился, побыли 1,5 дня и умчались готовиться к переезду.

Иринка с детьми их дождётся, пусть на море вместе съездят, а я завтра улетаю обратно на север, дела уже моего отсутствия не терпят. Весной Матусевич организовал ещё одну проектную компанию, но теперь поставил там наёмного директора. Парень оказался хваткий, оборотистый и горячо взялся за дело. Опираясь на связи с природоохранным комитетом, он обещал заказчикам гарантированное согласование проектов экологической экспертизой. Такое гусарство я себе позволить не мог, попадались малые нефтяные компании, уникально неграмотные, но с наполеоновскими планами. Вкупе с неуклонным снижением цен финансовое состояние института постепенно ухудшалось, мы упустили несколько заказов, и главный инженер уже второй раз слал мне призывы о помощи.

День наперекосяк. Инга Новикова, 13 октября 2002 г.

В России живут на работе, а в Канаде – по выходным. Отдых на weekend, конец недели, для канадца дело святое, и обычным пожеланием является «Хороших тебе выходных!». Причём, обязательно, надо куда-нибудь из дома уехать. В худшем случае – в городской парк на барбекю, а вальяжно - на природу, обычно в национальные парки. Их тут несколько, почти все в Скалистых горах, природа там реально красивейшая.

В этот выходной мы запланировали себе поездку в Национальный парк Йохо на Изумрудное озеро. Там есть ещё два красивых водопада, но добираться до парка более 2 часов, в горах быстро темнеет, и не было уверенности, что на водопады успеем.

Выехали мы с Хелен и её дочерью поздновато, в 10 утра. Юрка от поездки откосил под предлогом выдуманной хрипоты в горле. Он вообще стал часто пропадать по вечерам, а дома часами просиживает в своей комнате, в интернетах гуляет или пиликает на своей электрогитаре. Я было подумала, что девочка появилась, пару месяцев присматривалась, но нет, никаких признаков. Потом выяснилось – играет в инструментальной группе с такими же подростками, в основном, хард-рок, а кумиром у них группа Finger Eleven. Пробовала напроситься к ним на репетицию, но получила категорический отказ. Пришлось смириться.

Погода с утра не заладилась, в Калгари было пасмурно, а как выехали за город, так и вовсе стал накрапывать дождь. По мне, можно было поездку и отменить, но для канадцев это значит испортить выходной, так что я даже не заикалась. На пропускном пункте в парк у городка Филд простояли полчаса в очереди, машин много, надо заплатить за пропуск. Только въехали, полиция нас останавливает и выписывает штраф за то, что мы на заднем сиденье ремнями не пристёгнуты. Забыли пристегнуться после ожидания в очереди. Но что за идиотизм – едем со скоростью 15 км/час, все вокруг тоже ползут черепахами, так нет, надо содрать с нас по 50 долларов…

Приехали на озеро, опять дождь заморосил. В рекламных проспектах расписывают, какого красивого изумрудного цвета тут вода, может быть, небо в ней отражается, а сегодня небо серое и вода такая же. Берега, правда, красивые, скалы и пихты. И все было бы ничего, если бы не толпы туристов.

Больше всего японцев, они маленькие, серенькие, группами чинно ходят за экскурсоводами и щёлкают фотоаппаратами. Наших, канадцев, поменьше, они, в основном, парами или семьями. Ещё заметны американцы, их легко узнать по гордой посадке головы и громкому голосу. Эти все время что-то жуют или прихлёбывают, почти половина из них – толстяки весом 120-150 кг. Не представляю, как можно столько жрать. А одеты, как бомжи: блёклая застиранная футболка, рваные джинсы, куртки из «сэконд хэнд», говорят, это сейчас последний крик моды. Я тоже думаю, что после такого «крика» мода сдохнет.

Сижу сейчас в кабинете, вспоминаю прошедший день и прекрасно понимаю, что все это - издержки моего паршивого настроения. Месяц назад бросила я поиски работы, пустая трата нервов без какого-то результата. Посудомойкой или горничной устроиться можно (и то по рекомендации), а дизайнеры старше 40 лет не нужны. К тому же особой нужды в моем заработке уже нет. Виктора повысили в должности, теперь он руководит группой таких же специалистов, обслуживающих сети в Калгари и небольших городках на юге Альберты. Приходится много ездить, обучать помощников, поэтому он ищет себе подходящую машину.

А я опять вернулась к своему сайту, чему мои тамошние завсегдатаи весьма рады. Стала писать тематические статьи о разных аспектах жизни в Канаде, они пользуются успехом, их перепечатывают. Оказывается, на этом тоже можно немного зарабатывать, размещая на сайте рекламу. Пара рекламодателей у меня уже появилась, это фирмы, которые помогают иммигрантам.

Стоит дать волю сиюминутной хандре, и жизнь покажется серым сумраком, небо - в крупную клетку… Но мы оптимисты, держим позитивный настрой. И никаким мелким пакостям нас не пронять!

Марина Грохотова, 17 января 2003 г. Кубань заснеженная…

На Старополье прошлая зима была снежной, но такого, как здесь, в Горячем Ключе, я ещё не видела. Снег позавчера шёл всю ночь, утром проснулись – весь двор замело белой пушистостью, сантиметров 60 толщиной. Собакина мы на ночь пускаем спать в прихожую, он выскочил – и ушёл в снег по уши, только хвост сзади бубликом торчит. Лёха меня спрашивает: ты куда меня привезла, в Сибирь, что ли? Так даже там за одну ночь столько снега не выпадает…

Поговорила с соседями – оказывается, здесь такое не редкость. Городок стоит прямо у подножья Кавказского хребта, только тут он невысокий, лесом поросший. Однако северные ветры задерживает, и когда они несут много влаги, она здесь и падает, летом ливнем, зимой снегом. Но уже сегодня солнышко выглянуло, снег съёжился, мутные ручьи потекли.

Второй раз меняем место жительства, можно сказать, в пожарном порядке, но сейчас никто нас с пистолетом не гнал, сами поспешили. Уж больно в хорошем месте стоит Горячий Ключ. Краснодар близко, супермаркеты там понастроили – глаза разбегаются, кое-кто из жителей в Краснодаре работает. Но я пока работу не ищу, она сама меня нашла.

Летом Сашка подыскал и нанял строителя-прораба, чтобы тот организовал на участке кое-какие переделки. Террасу пристроить, забор капитальный сделать, дорожки проложить. Денег на оплату мне оставил, и обещал ещё присылать. Только строитель материалы завёз и куда-то сгинул. Нашла его по телефону, говорит, некогда ему, другой работы по горло.

Тут мы с Лёхой посоветовались и решили – дело это нехитрое, сами справимся. Лёшка сварщик с дипломом, ему забор сварить – пара пустяков, а я ему буду материалы покупать да завозить, каменщиков найду. Предложили Петросову – тот обрадовался, обещал мне положенные прорабские 10% платить. Ирка тоже подключилась, попросила меня поработать садовником на полставки за плату. Я сначала от денег отказывалась, все же живём в их доме бесплатно, но она – ни в какую, говорит: то, что предлагается от чистого сердца, надо принимать с чистым сердцем. Так что я теперь на двух работах, прорабом и садовником-озеленителем, а Лёшка мне в подчинение попал.

Видно, не зря говорят: жизнь полосатая, началась и у нас светлая полоса. Дом в Труновке мы продали, дёшево, конечно, но на покупку здесь участка хватит, а потом потихоньку строиться будем. Тут все так делают – строят себе дома по 10 лет, потому что на все сразу денег нет. Все же небогат здесь народ.

Одно меня беспокоит, Настя с нами не поехала. Поступила в Ставрополе в педколледж, живёт в общежитии. На Новый год приезжала, я её уговаривала перевестись в Краснодар, наотрез отказалась. Чует моё сердце, ухажёр у неё там появился, но не признаётся. Не дай Бог, рэкетир какой или спекулянт, сейчас по таким крутым девки и сохнут…

Александр Петросов, 9 июня 2003 г. В отставку

Не представляю, как живут люди, лишённые чувства юмора. А ведь таких немало. Вижу, как они впадают в меланхолию при обычных жизненных испытаниях (как же без них?), молча ждут, когда же пройдут лихие времена и станет полегче. Бывает, что легче уже и не становится. По счастью природа и родители меня без чувства юмора не оставили, оно и помогает держаться в самых паршивых ситуациях. Как раз сейчас такое время и пришло.

После распада СССР его бывшие республики, не мудрствуя, кинулись решать межнациональные вопросы. Сначала криком да кулаками, потом автоматами и танками. Грузия решила наказать отколовшуюся от неё Абхазию, но (не без помощи России) получила по зубам и успокоилась. Армяне праздновали победу над зашатавшимся Азербайджаном, отвоевали у него 7 районов; никто там уже не жил, местные убежали, но был расчёт выторговать за эти земли Нагорный Карабах. На Балканах дрались между собой части расколовшейся Югославии, но более других – сербы с албанцами.

Однако мировой гегемон быстро осознал, какие колоссальные возможности предлагает ему судьба, взял её, фортуну непутёвую, за шиворот и стал наводить американский порядок. Кого уговорами, кого деньгами; упрямых сербов – бомбёжками.    После теракта в Нью-Йорке западной коалиции удалось быстро занять Афганистан, но то была лишь разминка. Следующим был назначен Ирак. Американцы нацелились на нефтяной рынок, решили себе во благо залить его дешёвой нефтью, а для этого было полезно прибрать к рукам нефтяные запасы Ирака. В ход пошли обвинения в разработке оружия массового уничтожения, весь мир захлестнула волна нападок на Саддама Хуссейна.
В конце прошлого года я открыл торговый счёт на Московской бирже. Нет, у меня не было ни малейшего желания сорвать там бешеные деньги, я покупал акции небольшими пакетами, чтобы наработать опыт. Впереди уже маячил выход на пенсию, и надо было обзаводиться какой-то иной, более спокойной профессией. Впрочем, общаясь на биржевом форуме, я быстро убедился, что покой здесь только снится, страсти там кипели нешуточные.

Все биржевые игроки и комментаторы были уверены, что после падения Хуссейна США быстро увеличат добычу нефти в Ираке и обвалят мировые цены. Называли безумные объёмы иракских запасов, которые никто не считал уже добрые 20 лет. В ожидании падения нефтяных цен крупные компании спешно трансформировались: ТНК продала половину акций British Petroleum, ЮКОС и Сибнефть объявили о слиянии, за которым заинтересованно следил мировой лидер ExxonMobil. Все нуждались в деньгах, а потому экономили на налогах и подрядчиках. Цены на проектные работы продолжали снижение. Но этим мои проблемы не ограничились.

Мне уже не раз переходила дорогу новая компания Матусевича, откровенно и с невинным видом переманивая моих заказчиков. Директор Тюменского филиала уволился, организовал свою компанию, нужно было искать замену. Матусевич тут же предложил кандидатуру своего сына, пусть, мол, парень учится, ты его быстро натаскаешь. Парень начал с того, что отхватил на тендере большой заказ на проект реконструкции сельских дорог в Тюменской области. За половину нормальной цены. У меня волосы встали дыбом, когда я увидел задание.
Последней каплей стало 1,5-кратное повышение арендной платы. Матусевич отдал хозяйственное обслуживание комитета на подряд фирме своего зятя, а тот в новом договоре выкатил мне охальную цену. Мои слёзные обращения к Михаилу результата не дали:
-   Саша, ты же знаешь, сейчас все дорожает…
-  Повышение арендной платы пропорционально инфляции было предусмотрено в нашем договоре, но не более, чем на 20%...
-   Того договора уже нет. Есть новый управляющий, с ним и договаривайся. И некогда мне сейчас этим заниматься, надо готовиться к вступлению в новую должность.
Он действительно собрался уезжать в Ханты-Мансийск, потому что был назначен руководителем природоохранной службы ХМАО. У меня уже  созревало решение, но перед тем я решил переговорить с Хлебниковым.
-  Я давно заметил, что Михаил стал энергично грести в свою сторону. –  вглядываясь в серое небо за окном, грустно сказал он. – Пробовал с ним поговорить, но он меня не слышит. Он вообще не хочет слышать никакого негатива, только хорошее. Не вижу, Саша, чем я мог бы помочь тебе в этой ситуации.
-    То же и у меня. Он не возражает и не соглашается, просто отмахивается.
-   Остаётся надеяться на грядущие изменения. Они будут. Страна наконец-таки вышла из кризиса и вступила в фазу роста. Такого она не знала 35 лет. У энергичных людей появились возможности легального обогащения, они завораживают. Но этот процесс не бесконечен.
У меня оставалось последнее средство. На годовом собрании акционеров я представил финансовый отчёт, выскреб последние резервы прибыли и завершил его заявлением «Прошу освободить меня от занимаемой должности».

Воцарилось молчание. Оба партнёра понимали причины моего решения, но озвучивать их никому не хотелось. Первым его нарушил Матусевич:
-   Ты уходишь в другую компанию?
-   Это возможно, но не завтра. Я, разумеется, не могу просто бросить институт; кроме того, мне некому передать функции руководителя по двум наиболее крупным проектам. Для их завершения потребуется примерно полгода.
-  Тогда почему ты хочешь уйти сейчас, а не позже? – усомнился Хлебников.
-  Сейчас надо принять решение. А для его реализации нам всем понадобится время. Вам – чтобы найти другого директора, мне – чтобы получить хорошую должность в крупной нефтяной компании. Надеюсь, там я тоже смогу принести пользу институту.
-   Хорошо. – подвёл черту Матусевич. – Как долго ты можешь оставаться в должности?
-   Хотелось бы, чтобы вопрос решился за пару месяцев. Но у нас ещё остался вопрос о выплате дивидендов…
-   Какие там дивиденды… - махнул рукой Матусевич. – Пусть остаются до лучших времён.
Через месяц Матусевич представил мне нового директора с редкой фамилией Додиков. Крупный жизнерадостный мужик, доцент педагогического института, кандидат географических наук производил неплохое впечатление. Он честно признался, что в нефтяных проектах не разбирается, но намерен интенсивно набираться опыта, рассчитывая на мою помощь. Возражать было трудно; как говорится, ты этого хотел – ты этого добился.

Две недели назад акционеры утвердили Додикова директором, я перешёл на должность главного инженера проектов. Постоянно его натаскиваю, он пытается все хватать на лету, но получается так себе, все же он не технарь, а гуманитарий. Коллектив принял его сдержанно, приходится ежедневно демонстрировать ему свою поддержку. В результате отпуск у меня накрылся, сейчас на недельку смотаюсь в Горячий Ключ, отвезу детей и на работу обратно.

Инга Новикова, 25 октября 2003 г. Сюрприз…

В школе и ВУЗах нас, конечно, обучали бескрайнему интернационализму, что все нации равны, а папуасы не хуже эскимосов. Здесь, в Канаде тоже налицо полный интернационал, белые, жёлтые и чёрные перемешались, хотя все по-английски балакают. Но, скажу честно, индусов тут любят на 5 центов меньше, чем, например, китайцев. Во-первых, их тут много, на каждом углу мелькают, разной мелочью торгуют. Во-вторых, какие-то они сладкие, вечно улыбаются, кланяются, будто патокой намазаны. Но это до тех пор, пока не соберут денег на свой, пусть даже мелкий бизнес, тогда владелец начинает помыкать своими работниками, как бестолковыми баранами.

Поэтому я не больно обрадовалась, когда в соседний дом вселилась индийская семья с шестёркой малых детей. Важный хозяин владел небольшой фирмой доставки, под его управлением десяток разноцветных пацанов развозили по адресам еду и разные мелочи, а совсем юная на вид хозяйка сидела дома с потомством, которое радостно визжало, играя в своём маленьком дворе. Сама она была страшная болтушка; стоило мне выйти во двор, сразу цеплялась с разговорами.

Как-то вечером, когда Виктор был в отъезде, она привязалась ко мне с расспросами:

-   Хозяин опять куда-то уехал?
-   Да, в Эдмонтон.
-   А кем он работает?
-  Руководителем группы специалистов компании TELUS. – я специально назвала и должность, и компанию, чтобы соседка почувствовала некоторую разницу между нами. Это сразу отразилось на её на лице:
-   О, это замечательная компания! Она обслуживает полицию, банки, большие офисы в деловом центре. А отели она тоже обслуживает?
-   Наверное, да. А почему Вы спрашиваете?
-   Муж как-то утром видел его у отеля Double Tree Hilton. У него контракт с отелем на доставку еды постояльцам.
-   Наверное, он обознался. Первый раз слышу о таком отеле.

Сразу я не придала значения её болтовне, но потом задумалась. Отель этот я знаю, он недорогой и расположен в стороне от оживлённых трасс. По приезду в Калгари мы его смотрели в качестве первого жилья, но Хелен вскоре нашла нам квартиру. Вспомнилось мне, что из командировок Виктор частенько приезжал не домой, а сразу на работу. Неделю маялась сомнениями, потом все же решила проверить. Почти напротив отеля располагалось небольшое ночное кафе. И когда Виктор уехал в очередную поездку с ночёвкой, я оседлала свой велосипед и в 6 утра, как только рассвело, с маленьким биноклем заняла наблюдательный пункт за столиком.

В отеле ещё чуть шевелились, но когда я перевела взгляд на автостоянку, настроение сразу опустилось ниже колен. Вот она стоит наша машина, белый фольксваген, недорогой, но добротный, с нашим номером. Не ошиблись индусы.

Ответ на мой вопрос был получен, но мне захотелось посмотреть, что за цацу он нашёл для интимного досуга. Я подумала, что они выйдут вместе, надо только подождать. С удовольствием выпила бы виски, но в такую рань его не продают. Пришлось обойтись двойным эспрессо. Ждать пришлось долго.

Наконец, почти в 9 часов на пороге появился Виктор. Один. Неужели снимал проститутку? – подумала я. Но вот показалась женщина, догнала его и взяла под руку. Пригляделась в бинокль. Хелен!

Признаюсь, первым моим желанием было выскочить им навстречу и располосовать коготками их полусонные физиономии. Но я собой владеть умею, сдержалась, будто отрезвило меня. Подумала: ты-то сама всегда ли была ангелом с крылышками? Нет, были и у тебя пируэты. Вот и терпи. Теперь ты кто, жена-домохозяйка со случайным заработком? Ну, разругаемся вдрызг, куда мне потом от него бежать? В ночлежку? Даже если сам уйдёт – ипотеку за дом платить нечем. И жить не на что. Даже на панель идти поздно. Слёзы, конечно, на глаза просились, но я им воли не дала.

Пока ехала домой, сначала всё плыло перед глазами, чуть в столб не врезалась, а потом пришло успокоение. Удалось загнать обиду глубоко внутрь, там она тихо мяукала слепым котёнком. Из любой гадости можно извлечь капельку пользы. Меня ведь и раньше постельные упражнения с Виктором не больно радовали, а теперь понятие «супружеский долг» из головы напрочь выброшу. Есть у меня сын, буду больше с ним заниматься. И есть много друзей на моем сайте. Жизнь продолжается.

Марина Грохотова, 8 мая 2004 г.

В марте Путина второй раз выбрали президентом, он набрал 71% голосов. Никто в его победе не сомневался, но интересно, что кандидатами себя выдвинули трое миллиардеров. Брунцанов, нахальный такой король медицинских таблеток, Стерлингов, биржевик, третьего я не запомнила. Кандидатами их не утвердили, каких-то подписей им не хватило, но народ все равно плевался, потому что был уверен, что честным бизнесом миллиарды не заработаешь. Я тоже так думаю. Вон Сашка пару миллионов рублей на дом скопил, а уже вылетел из директоров, как воробей из вороньего гнезда.

Сашка, конечно, парень умный, но для бизнеса не столько ум нужен, сколько нахальство да изворотливость, а этого добра в нем на копейку, не больше. Но хорошо, что в зарплате мало потерял, ремонт и стройку в доме продолжает. Сейчас задумал капитальную баню строить с душем, туалетом и маленьким бассейном, а мне опять достались прорабские работы. Очень много мороки с оформлением документов перед строительством. А вскоре все эти проблемы и нам предстоят.

Весной увидела я на соседней улице участок с объявлением о продаже. Позвонила Сашке, тот сразу сказал: покупай, а если денег не хватит, я добавлю. Земля, говорит, будет сильно дорожать. Но мы сторговались с владельцем за 120 тысяч, чуть больше, чем выручили за дом в Труновке. Теперь я ввела режим строгой экономии, проект сделали, будем фундамент закладывать.

Городок у нас маленький, вытянут вдоль речки Псекупс. Дом стоит на краю, хотя до центра всего 4 остановки автобусом. Прямо через дорогу начинается дубовый лес, а в нем всякой живности полно. Змеи иногда заползают, ежи куда-то топают через наш участок вторую весну. Почему-то собаки ежей сильно не любят, Бакс, как почует ежа, всю ночь гавкает, спать не даёт, охрип уже. В лесу кабаны хозяйничают, рылом корни подрывают. В прошлом году совсем рядом шакалы тявкали, Лёха ружье на них заряжал. А в эту весну  не слышно их, ушли, наверное. Но больше всего мне нравится слушать соловьев, которые прилетают в конце апреля. Засядут вечером двое певцов на соседних дубах и заливаются трелями. Даже Лёха со мной на балкон выходит их послушать.

Настя приезжала на майские праздники, вчера уехала в Ставрополь. Наконец-то открылась мне: как я и думала, любовь у неё там. Парня этого из Труновки я немного знаю, учится в педагогическом институте на физкультурника. Неплохой парень, работящий, но профессия у него не та, какие сейчас в школах зарплаты… Я так Насте и выложила: любовь-морковь – это хорошо, а женитесь, кушать что будете? Она, конечно, отмахнулась, сейчас они одной любовью сыты, но потом всё же обещала подумать, со своим Васей посоветоваться. Хорошо, что бегом они жениться не собираются, ума на это хватает, но через год оба кончают учёбу, тогда не удержишь.

Не зря говорят: маленькие детки – маленькие бедки, большие детки… В общем, сплошная головная боль.

Александр Петросов, 2 августа 2004 г. Назад, к будущему…

Освободившись от директорского хомута и благополучно завершив свои проекты, я решил первый раз в жизни отгулять полный отпуск. Все положенные северянам 44 календарных дня. Хотелось захватить кусочек южной весны, а поскольку дети закончили год отличниками, мы уже в конце мая всей семьёй улетели в Горячий Ключ.

Там пришлось сразу окунуться с головой в строительные хлопоты, потому что решил я строить не баню, а небольшой спорткомплекс для поддержки здоровья. Мы с Ириной регулярно тренируемся, я в тренажерном зале, она в группе аэробики, без этого на севере нельзя: мышцы слабеют, сало прирастает, а потому инфаркты и инсульты преследуют северян с 50 лет. Думалось мне, что и на пенсии без спортивной нагрузки жить будет трудно.

За месяц стены и крыша нового домика были закончены, отделка затягивалась, я решил оставить её на Марину, но параллельно мы успели обследовать кое-что из южных прелестей. Неделю провели на море, потом с Мариной и Вовкой сходили в 5-дневный поход на плато Лагонаки, место это почитается туристами. Красиво там, пихты в 2-3 обхвата, высокогорные луга с цветастым ковром… Но запланированный маршрут пройти не удалось, от Гуамского ущелья на плато длиннющий подъём, слегка на нём заплутали, потеряли 2 дня и повернули обратно. В целом, отпуск прошёл прекрасно, меня даже почти не беспокоили звонки с работы, и это было слегка непривычно.

Вернувшись в Нижневартовск я сразу заметил, что народ в институте приуныл, хотя жалоб от него было не слышно. Кое-кто из ведущих собрался после отпуска увольняться. Тюменский филиал был в полном провале, половина сотрудников уволилась, оставшиеся слонялись без работы. Все прояснилось, когда я посмотрел производственные показатели.

План полугодия был выполнен на 56%, второго квартала – на 16%. Зато фонд зарплаты был выбран на 156%. Институт накопил 12 млн рублей долгов, а ожидаемые поступления не превышали 6 млн. Новые заказы приходили, главным образом, от компании Матусевича, её оборотистый директор оставлял себе 10% комиссионных, остающиеся деньги с трудом покрывали затраты. С этими цифрами я пришёл к Додикову, который сразу покаялся:

-  Понимаю, что институт сдал позиции, но я делал все возможное… - грустно признался он. – Заказчики подвели, персонал допускает ошибки…
-   Не думаю, что заказчики вынудили Вас платить обычные премии за такую работу. – возразил я. - Почему не согласовали этот вопрос с акционерами?
-   Дочь у меня заболела, на лечение потребовалась крупная сумма… И людей не хотелось ущемлять. Виноват.
-   На лечение надо было брать у компании ссуду, а не платить себе премии. Как теперь собираетесь выходить из кризиса?
-   Не знаю. Видно, не за своё дело я взялся. Уходить мне надо.

Через час он принёс мне заявление об увольнении. Я созвонился с партнёрами и попросил назначить внеочередное собрание. Состоялось оно 2 дня назад в Тюмени. Я кратко доложил о состоянии института, огласил заявление Додикова.

-  Почему он сам не приехал? – быстро спросил Матусевич.
-  Я, разумеется, его приглашал, но он отказался. На мой взгляд, он впал в депрессию. На звонки сейчас не отвечает.
-   Да, я тоже ему звонил, не берет трубку. – подтвердил Михаил.

У меня было смутное подозрение, что фигурант с тоски запил, но ни проверять, ни озвучивать его я не стал. Поздно устраивать разборки. Матусевич рубанул с плеча:

-   Слабаком оказался. Надо освобождать. Но я не вижу другой кандидатуры на должность директора. Люди сейчас в отпусках, на поиск её уйдёт 2-3 месяца.
-   Тут уже не директор нужен, а кризисный менеджер. – ответил я. – Мне надо возвращаться на должность. Время дорого, ни одного дня терять нельзя.
Кажется, Михаил облегчённо вздохнул… В нем проснулась обычная боевитость:
-   Считаю, при расчёте нужно удержать у Додикова необоснованно выплаченные премии! – он чуть не стукнул кулаком по столу.
-   По совести это, конечно, верно, но юридически сделать непросто. Выплаты проведены согласно положению о фонде зарплаты…
-   Не стоит нам мелочиться…- поморщился Хлебников. – Будет скандал, пойдут о нём разговоры, это не на пользу компании.

На том и порешили. Вчера я вышел на работу в новом-старом качестве директора. Народ слегка повеселел, но преждевременно. Первыми это ощутили работники служб управления, которых я сразу пригласил для неприятного разговора.

-  Как же так получилось, что фонд зарплаты перерасходован почти в три раза? Кто-нибудь возражал против выплаты премий?

Молчание. Слаб человек, трудно ему отказаться от денег, лелея в душе надежду, что всё как-нибудь обойдётся. Главный бухгалтер, тихая улыбчивая женщина, прекрасный специалист, всё же подала голос:

-   Мы же не могли директору запретить. Он единолично управляет компанией.
-   Неправда. У Вас была возможность не подписывать премиальные ведомости, тогда ему пришлось бы ставить вторую свою подпись, и полностью взять ответственность на себя. А так Вы разделили её с ним. Наконец, почему никто не сообщил мне, акционеру, о плачевном состоянии института?

Чувствовалось, что люди осознали свою ошибку, с такими можно работать. Я подвёл черту:

-   Мы должны преодолеть кризис в течение полугода. До этого момента будем получать голый оклад, никаких премий не будет вообще. У меня – тоже. Ликвидируем отставание – все задержанные выплаты будут возмещены. Есть возражения? Кто хочет что-то добавить?

Возражений не было. Подробного плана действий у меня, конечно, не было, но кое-какие идеи уже сложились. Убыточный Тюменский филиал ликвидирую. Организую земельный отдел: сейчас все кинулись оформлять землю в собственность, нужно готовить кипы документов для кадастра. Роман Заруцкий с женой это дело уже освоили, наберу людей, а они научат. И придётся искать новых заказчиков в отдалённых уголках нашей Сибири, в Уренгой, Таркосале поеду, в Урае проведаю старых знакомых.

Султан Хаджиев, 7 сентября 2004 г. Пик террора

Год начался с новой волны террористических актов. Сейчас они чаще совершаются смертниками. В феврале смертник взорвал вагон московского метро на станции Автозаводская. В Грозном, на праздновании Дня Победы 9 мая при взрыве заложенной бомбы погиб президент Чечни Ахмад Кадыров. В августе две смертницы взорвали самолёты, вылетевшие из Домодедово. Третья не рискнула спуститься в метро на станцию Рижская и подорвалась у входа. При каждом взрыве были десятки погибших. 

Самый страшный теракт произошёл в осетинском Беслане. На торжественную линейку 1 сентября в школу ворвались боевики и взяли в заложники более тысячи человек. Больше всего там было детей. Согнали заложников в спортзал, заминировали школу. Сначала они не выдвигали никаких условий, отказывались от переговоров. Потом президенту Ингушетии Аушеву удалось договориться об освобождении женщин с грудными детьми. С ним террористы передали записку с требованием вывода войск из Чечни, признания Ичкерии. Двое суток заложникам не давали ни еды, ни воды.

Никто так и не понял, отчего на третий день в спортзале произошло два взрыва. То ли спецназ пробивал себе дорогу через стену, то ли случайно заряды террористов детонировали. Потом штурм, стрельба, пожар, более 300 человек погибло. И среди погибших больше всего  было детей. Остальные – их родители, полицейские, спасатели, спецназовцы. Весь отряд боевиков был уничтожен.

Теракт был тщательно спланирован, почерк явно Басаева. Теперь и ему не жить. Массовое убийство детей – это за пределами человеческого. Никакая месть оправдать это не может. Поэтому и его, и других полевых командиров найдут, из-под земли выроют, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Трагедия эта застала меня уже не в Ставрополе, а в Краснодаре. Роснефть решила перевести нас, Николая и двух замов, в Кубаннефтегаз. Наше Ставропольское объединение уже почти вышло на 1,5 млн тонн годовой добычи. А на Кубани добыча вдвое упала. Вот начальство и бросило нас поднимать там производство. А чтобы долго не раздумывали, купило нам в Краснодаре квартиры. Заехали 2 недели назад, обустраиваемся. И работы, конечно, по горло.

Посмотрел я текущую документацию, вижу – плохо дело. Запасов почти не осталось, две трети скважин простаивают. Разведки вообще нет, буровое управление за копейки продали. Есть перспектива на глубоком черноморском шельфе, но плавающих установок для бурения на таких глубинах в стране нет.

Поехал по промыслам, простаивающий фонд посмотреть. Бумаги – одно, а надо и на месте положение уяснить. Подъезжаем к первой скважине, а она работает. Качалка нам вежливо кланяется, в мерной ёмкости кубов 30 нефти. Старший геолог промысла мнётся, говорит, совсем недавно отремонтировали, а в документации ещё не отметили. Подъезжаем к другой, та действительно стоит, станок разобран. К третьей – тоже работает. На глазах у нас заруливает на площадку автоцистерна. Откачивает нефть из мерника и уезжает. Геолог поясняет – это у нас подрядчик нанят на вывоз нефти.

Мутное дело. На мелких заправках палёный бензин везде продают, его на кустарных установках гонят. И по всему Кавказу распространилось воровство нефти из нефтепроводов, по ночам делают врезки и отбирают нефть в цистерны. Так что тут работа сначала не для геолога, а для следователя. Доложил свои соображения Николаю. Тот одобрил, сказал, будет прокуратуру подключать.
 
Александр Петросов, 24 декабря 2004 г.

Переболели. Сначала институт, потом я. Будем теперь здоровы.

Мой предварительный план вывода компании из кризиса, в основном, сработал. Матусевич не стал возражать против ликвидации Тюменского филиала, оперативно перевёл сына в свою фирму. Пусть теперь мой конкурент с ним помучается. Весь август я урезал затраты, в сентябре отправил специалистов в командировки добывать заказы.

Сам поехал в Таркосале, где крепчала недавно созданная компания НОВАТЭК. Как я и думал, специалисты там были не избалованы вниманием подрядчиков, с интересом знакомились с типовыми решениями, отработанными институтом. На пробу мне дали пару небольших проектов, за три месяца мы их сделали и получили неплохой портфель заказов на будущий год.

В земельный отдел набрал 8 человек, Романа Заруцкого поставил замом по экологии, а его жена командует молодняком земельного отдела. Девочки от неё в восторге, быстро освоили необходимые программы. Конечно, не положено так, чтобы жена была в подчинении мужа, но, как говорится, плох тот закон, из которого нет исключений. Оба они работяги, лодыри у нас в институте не держатся.

Поддержкой стал и рост нефтяных цен. В октябре они достигли 50 долларов за баррель, это был абсолютный рекорд. Нефтяники форсировали бурение и строительство. В начале декабря нам предстояло рассчитаться с последними долгами, начислить задержанные премии, казалось, страшное уже позади. Тут меня и угораздило попасть в больницу.

Рутинную простуду я всегда переносил на ногах, управлялся с ней по выходным аспирином, прогреваниями и прочими народными средствами. Сто грамм водки с перцем тоже неплохо помогало. А тут вирус оказался привязчивым, две недели сопротивлялся моим усилиям, а последней каплей стала поездка в г. Радужный.

Тамошний мой давний заказчик, аккуратное и грамотное совместное предприятие организовало учёбу для своего персонала, и главный инженер персонально попросил меня прочитать лекцию по добыче нефти. Я такую раньше читал для инженеров-экологов на разных курсах техучёбы, мне удавалось весьма объёмную информацию доступно изложить за 3 часа.

Помнится, при первой моей поездке в Радужный главный инженер объединения «Варьеганнефтегаз», опытный специалист и неукротимый матершинник, в сердцах сказал: «У меня тут, ёпсель-мопсель, всякие специалисты имеются. Геологи, едрёна-матрёна, механики, строители, транспортники, даже один врач-гинеколог в цехе работает. Только нефтяников нет, ни единого». Радужный был самым отдалённым городом в регионе, дефицит кадров там всегда не просто был, а свирепствовал. Так что проблему заказчика я понимал, учить людей нефтяному делу ему было нужно позарез.

Учёбу организовали через общество «Знание», оно же обеспечивало транспортом. Пришёл старенький УАЗ-буханка, через полчаса езды у него забарахлила печка. За окном было минус 25, температура в кабине приближалась к нулю. Женщин усадили ближе к водителю, где было теплее, а мы с мужчиной-юристом изрядно промёрзли. Лекцию я отчитал, но по возвращению домой слёг с температурой и бронебойным кашлем. Пришлось сдаваться медицине.

После обследований мне выдали диагноз - сильнейший бронхит, который по счастливому недоразумению ещё не перешёл в воспаление лёгких. Температуру сбили, лечащий врач назначил несколько препаратов и процедур, но проходить их надо было в стационаре. Лечь на 2 недели в больницу я никак не мог. К счастью, больница внедряла новый метод под названием «дневной стационар». Каждое утро я заявлялся туда, до обеда принимал положенные уколы и процедуры, а остаток дня проводил на работе. Бронхит оказался упорным, две недели отчаянно сопротивлялся, пока мне не добавили уколы какого-то нового антибиотика, очень болючие, после них я до конца дня хромал на уколотую сторону.

Вчера меня, наконец, выписали. Это событие мы с Ириной вечером отметили; под лёгким хмельком произошёл нелёгкий разговор, о котором рассказывать не хочется.

Ирина Петросова, 4 января 2005 г.

Пока Саша болел, я, конечно, поддерживала его, как могла, хотя внутри какая-то горечь накапливалась. Выплеснулась она наружу сразу после выписки. Вечером я выложила ему, что нельзя так безалаберно относиться к своему здоровью, это может плохо кончиться. Надо было отменить поездку в Радужный, полноценно лечиться, а не мотаться каждый день на работу.

Саша помолчал, налил бокалы и предложил за здоровье сначала выпить. Выпили. Начал он издалека:

-   У Шолома Алейхема есть прекрасная фраза: «Хорошо быть умным, как моя жена потом»… Кто же мог предвидеть, что у машины откажет печка?
-   Да, угадать было нельзя, но можно просто жить осторожнее, не лезть в любую дыру, куда не просят…
-   Во-первых, меня очень просили, и этот заказчик для меня важен. Во-вторых, раньше ты за меня не боялась. Помнишь, как в ущелье Майстыхи мы перебирались по узкому карнизу? Помнишь, как я сорвался со скалы на Хуландое, но отделался ушибами? Что изменилось с тех пор, почему у тебя появился этот страх?
-   В те годы у меня не было детей. Если с тобой что-то случится, боюсь, я не смогу их вырастить.
-   Понимаю. Тогда ты была беспечной девушкой, а страхи приходят с возрастом – это коренное чувство для женщины, матери. Испокон веков эти страхи оберегали семью, и побороть их вряд ли возможно. Но не надо пытаться привить эти страхи своему мужчине. Мужчина - охотник, воин, первопроходец, а это всегда опасно. Помнишь, у Гамзатова: «Что самое отвратительное и уродливое на свете? Мужчина, дрожащий от страха!»
-   Не о трусости речь, а об элементарной осторожности. Когда человек болен, он должен лечиться, и никакая работа не должна этому мешать.
-   Всё же далеко не всякую опасность можно предвидеть… У нас на дорогах в автомобильных авариях каждый год гибнет 30 тысяч человек, многие – безвинно.
-   И это тоже. Ты постоянно в разъездах, в Таркосале едешь на машине, ночью. Сколько туда езды?
-   Время экономлю, на авто 12 часов, а поездами с пересадкой втрое больше. Но я к дорогам отношусь серьёзно, риск попасть в аварию у меня минимальный.
-   Почему так считаешь?
-   Потому что с лихачами не езжу. Мой геройский водитель почти 30 лет за рулём, а ни в одной аварии не участвовал. Кроме того, я старюсь ему помочь, когда тянет в сон, поддерживаю разговор и всегда сам слежу за дорогой. Редко, но случается: водитель что-то не заметит, тогда я его предупреждаю.
-   И напрасно. Водители не любят, когда им подсказывают…
-   Это бывает очень редко и не в форме подсказки, а лёгким окриком. Мы специально оговорили это с шофёром, и он согласился. Но это всё детали. По большому счёту скажу вот что: настоящий мужчина всегда осмотрителен и старается свести любой риск к минимуму. Он тоже не хочет, чтобы его дети без отца росли. Но совсем без риска ему жить невозможно.

Досадно мне стало. Сердцем чувствую, что права, а убедить его не могу. Несколько дней был между нами холодок, а потом наступил Новый год, мой любимый праздник.

Родители всегда для нас с братом ставили ёлку, в новогоднюю ночь клали под неё подарки. Мы сохранили этот обычай для своих детей. Ещё  года три назад Галочка верила, что подарки приносит настоящий Дед Мороз, а Тимка тихо посмеивался над ней. Вот и сейчас дети изучили дары, встретили с нами Новый год, потом их сморил сон, а мы с Сашей ещё посидели, допивая шампанское. В такие часы мы обычно вспоминаем прошлое, иногда мечтаем о будущем. Оно сейчас все больше смещается на юг, в Горячий Ключ. Даже не верится, что мы уже 17 лет вместе, и в семье лад, редкие размолвки не в счёт. Когда я сказала об этом, Саша слегка задумался.

-   Иришка, любовь, по сути своей, внушённое чувство. – сказал он. - Женщина старается понравиться, кокетничает, как бы невзначай демонстрирует свои достоинства и тем внушает мужчине, что лучше неё он в мире не найдёт. Он верит и всеми способами добивается её. А другая, юная неискушённая девушка сама себе вбивает в голову: вот он, мой самый умный, верный, ласковый... и страдает по ловеласу, который её не достоин. – Он налил бокалы и продолжил. – А коли так, то это внушение надо поддерживать. И хорошо, что у нас это получается.

Сашу иногда заносит в почти философские рассуждения, и мне приходится возвращать его с небес на землю:

-   Неправда. – заметила я. -  Ничего тебе я внушить не пыталась. Да и вряд ли это вообще возможно…
-   Речь не о намеренном, словесном внушении, подобном гипнозу. Но когда человек по-настоящему любит, он сам создаёт себе прекрасный образ, и это проявляется во многих деталях. Он не устаёт улыбаться любимой, всегда готов ей помочь, ему нравится делать маленькие и большие подарки. Хочется радовать её во всем, что ему доступно. Вот ты недавно сшила себе очень красивое платье. Разве ты это сделала только для себя?
-   Нет, пожалуй, и для тебя тоже… Мне было очень приятно, что оно тебе понравилось.
-  И это далеко не всё. Любящие устанавливают для себя особые традиции. Они целуются при встречах и разлуках, и это для них не формальность, а истинное проявление нежности. Они устраивают вечера при свечах, как мы сейчас, и пламенные ночи. Много чего можно придумать, ибо любовь – чувство творческое.
-   А ты не думаешь, что все эти нежности на людях могут выглядеть неестественными?
-   Для нас – нет. А для других пусть выглядят. Они помогают нам сохранить любовь, остальное не имеет значения. Помнишь, что сказал герой прекрасного фильма «Тот самый Мюнхаузен»? Любовь – это теорема, которую надо доказывать каждый день. Будем же и дальше следовать этому прекрасному правилу.

Инга Новикова, 21 апреля 2005 г. Финиш…

Это как лавина в горах. Идёшь по ущелью, любуешься цветами и солнцем, и вдруг удар, грохот, сверху летит на тебя клубящееся чудовище, и ты понимаешь, что избежать его тебе не дано.

Первые слабые боли в животе начались у меня в начале февраля. Врач, старый пень, выписал направление к гастроэнтерологу, там, как обычно, очередь на три месяца. К тому же боль отступила, изредка возвращалась, но была терпимой. А позавчера скрутило меня так, что пришлось вызывать неотложку. Вкололи обезболивающее, повезли в госпиталь. Там долго катали по кабинетам, по всяким анализам, обследованиям. Похолодело у меня внутри, когда привезли в кабинет онколога. Там и объявили приговор.

Опухоль в четвёртой стадии, метастазы в грудной клетке и, наверное, в мозгу тоже. Жить осталось 2-3 месяца.

Сижу сейчас в подсобке с котами... второй кот прибился к нам год назад. Кажется, они понимают, что со мной, не ластятся, тихо сидят в сторонке с грустными глазами. Счастливые вы зверюги, знать не знаете, что вам тоже когда-то придётся умирать.

Витька пытается демонстрировать сочувствие, которое мне не нужно. Юрка, придя из колледжа,  забился в свою комнату, потом сбежал к приятелям. Друзья ещё не в курсе, да и были ли они? Скорее, знакомые. Хелен, наверное, знает, но не появлялась. Это хорошо, ни к чему мне её фальшивые слезы. Виктору я сразу сказала, что никого ни видеть, ни слышать не хочу. Попросила принести виски, побольше. От спиртного боль чуть притупляется, хотя все равно приходится принимать опиаты. Но голова от виски кружится, и приходят грёзы. Вчера были злые, тёмные, а сегодня цветные, душистые. С ними и буду доживать оставшиеся дни…

Султан Хаджиев, 12 июня 2005 г.

Почти год я здесь разгребаю завалы, восстанавливаю документацию. На прошлой неделе закончили оперативный подсчёт запасов. Их оказалось втрое больше, чем числилось. По хищениям в Кубаннефтегазе открыто несколько уголовных дел. Оказалось, это и меня касается.

Сначала позвонил адвокат, попросил встретиться. Спрашиваю, по какому вопросу – говорит, по телефону трудно объяснить. У меня рабочий день 12 часов, некогда, говорю. Через неделю снова звонок, я опять отговариваюсь. Потом звонит сотрудник администрации края. Оказывается, адвокат пытается организовать экспертизу и хочет предложить мне быть экспертом. По всем статьям, говорит, Вы подходите, учёная степень, опыт работы и должность соответствуют. Я было опять отказался, но он говорит, примите, мол, адвоката и с ним решайте. Ну, ладно.

Явился адвокат. В городе известный, вальяжный, обходительный такой. Я малость насторожился, слушаю его:

-  Султан Тагирович, я представляю интересы уважаемых людей, которых напрасно обвиняют в хищениях нефти. – и называет две фамилии, в том числе бывшего вице-губернатора. -  На мой взгляд, происходит трагическое недоразумение. Сам я, разумеется, в технических вопросах не специалист, но мои доверители утверждают, что нефти на этих месторождениях давно уже не было, её всю добыли в прошлые годы, скважины там полностью обводнились. И никаких нефтяных запасов там уже не числилось.
-  Не числилось. – отвечаю. – Потому что никто их не пересчитывал, а из отчётности эти месторождения почему-то выпали.
-   Вот-вот! – обрадовался адвокат. -  А коли так, то никакого хищения не было, ведь нельзя умыкнуть то, чего нет. Вот мы и ходатайствуем перед следствием о проведении технической экспертизы изъятой документации. И будем Вам благодарны, если Вы согласитесь быть таким экспертом.
-   Нет, это невозможно. У меня совершенно нет времени для такой объёмной работы. Все мои сотрудники пропадают на скважинах, выводят компанию из прорыва.
-  А не надо искать и приводить громоздкие обоснования. Достаточно зафиксировать отсутствие этих запасов в отчётности, и многое для следователей прояснится…
-   Это только кажется. Есть там нефть, мы как раз сейчас часть скважин осваиваем, выводим из бездействия. Несколько штук уже дают продукцию.
-   Султан Тагирович, дело же ведут не геологи, а юристы, а они работают по документам. Вот Вы и подтвердите то, что в документах написано. Экспертизу должна оплачивать сторона, которая её затребовала; поверьте, Ваши труды будут достойно вознаграждены.

И называет сумму втрое больше моего годового заработка. Ничего себе, пустячок, думаю.  Отказался наотрез, ссылаясь на занятость.

Потом начались звонки. Сначала вежливый голос настойчиво рекомендовал принять предложение адвоката. Потом другой предупреждал, что в противном случае у меня будут неприятности. Когда третий вежливый туманно намекнул, что кто-то из моих девочек может в аварию попасть, пришлось ему ответить. Сказал, что тогда приедут парни из Чечни, найдут их и на шашлык разделают. Звонки прекратились.

А сегодня в обед звонит Люда, чуть не криком кричит. Кто-то в почтовый ящик дохлую крысу подбросил. Никогда не мог понять, почему женщины мышей боятся. Тем более дохлых. Пока я её успокаивал, заходит Коля, спрашивает, почему у меня телефон так долго занят. Объясняю. Он говорит: пойдём ко мне, всё подробно расскажешь.

Рассказал. Николай помрачнел:
-   Почему мне о звонках не говорил?
-   Не придал значения. И работы много, некогда было отвлекаться.
-   Напрасно. Я стараюсь быть в курсе расследований, хотя напрямую они нас с тобой не касаются. Хищения были поставлены на поток, было организовано целое производство. Нефть брали не только неучтенную с месторождений, но и воровали из магистральных нефтепроводов, особенно из трубы КТК, консорциума, в котором 7 западных компаний. Там нефть Тенгиза из Казахстана идёт в Новороссийский порт. За рубежом душераздирающий визг стоит: Россия, мол, не в состоянии справиться с мафией, консорциуму приходится свою охрану на трубу ставить. Из украденной нефти на примитивных установках гнали бензин, он шёл на частные бензоколонки, подмешивался к качественному. Поэтому сейчас за эту группу дельцов взялись всерьёз, лёгким испугом они не отделаются.

По делу проходят крупные чиновники, но не думаю, что они были в доле. Губернаторы у нас из председателей колхозов-совхозов выросли, на нефтянку внимания особо не обращали. Однако должностную халатность их замам припаять можно, вот они и ёрзают. Тебя сначала просто припугнуть пытались, а сейчас, похоже, братков подключили. Дохлая крыса у воровского сообщества – это угроза. Оставлять её без внимания нельзя, опасно. Но недавно к делу подключилась ФСБ, у меня контакт с этой службой есть, она найдёт для бандитов аргументы.

Сам с ними спорить или ругаться не пытайся, занимайся своим делом. Придёт запрос от следователя – ответишь, как есть. Жене от меня привет передай и скажи, что больше ничего подбрасывать не будут. Ни крыс, ни котов, ни бегемотов. 
 
Марина Грохотова, 28 июля 2005 г.

Инга умерла…

Мы с ней изредка переписывались по электронной почте, но три месяца назад она замолчала. А вчера позвонил Виктор, и я чуть сознание не потеряла. Как же так? Почему жизнь так несправедлива?...

Красивая, совсем не старая женщина, ей не так давно исполнилось 46 лет…Как она радовалась тому, что они уехали в Канаду! С каким удовольствием показывала фото канадской природы, рассказывала о тамошних обычаях! Как её любили на сайте! Я тоже на него иногда заглядывала, хотя мне никакая Канада и близко не светит. Но поболтать там было интересно.

Под этим впечатлением сейчас хожу, как в тумане, а ведь мне надо стройку форсировать. В конце июня прилетели в отпуск Петросовы, Сашка посмотрел на мой фундамент, понял, что денег больше нет, только на кирпич хватило. Вечером он нам с Лехой и говорит:

-   Мы тут с Ириной посоветовались, и решили выделить вам беспроцентный кредит на строительство, 200 тысяч рублей. Хватит, чтобы стены и крышу поднять?
-   Должно хватить. – отвечаю. – Только как мы его возвращать-то будем? Все свободные деньги в стройку уходят.
-     Отдадите, когда сможете, никаких сроков не ставлю. Сейчас инфляция в стране 10-12% в год, Алексею зарплату будут прибавлять. И у тебя хлопот по дому убавится, работать пойдёшь. За возврат не беспокойтесь, а время терять не надо, стройматериалы тоже постепенно дорожают.

Ну как тут было не согласиться? Я быстро с бригадой каменщиков договорилась, они уже цоколь выложили. Может быть, до осени и крышу успеем накрыть. К тому же раньше мы Насте на пропитание деньги посылали, а теперь она замуж вышла и с гордостью заявила, что они с мужем сами себе заработают.

В начале месяца ездили мы в Труновку на свадьбу. Настин жених с характером оказался, не стал в школах себе место искать, а пошёл по контракту в армию лейтенантом. Определили его в Архангельскую область, местность приравнена к районам Севера, а потому служебное жильё молодым сразу дали, подъёмные на обзаведение. А работа та же, физкультурная – зам командира полка по физической подготовке. Для Насти нашлось место психолога в школе, она очень довольна. В общем, семья, только родившись, резвым скачком встала на ноги, и у меня от сердца отлегло. На свадьбе плясала я от души и радовалась.

Александр Петросов, 30 сентября 2005 г.

Неделю назад кассационный суд утвердил приговор Ходорковскому, сократив срок заключения с 9 до 8 лет. Некогда самый богатый человек России сейчас двигается веками проторённым путём, по этапу в Сибирь.

Два года назад, когда его арестовали, газеты стояли на ушах, западные СМИ пророчили России коллапс и прозябание; биржа упала на 20%. А сейчас новость прошла незаметно, все знали, что чуда здесь ждать уже не приходится.

Медленно, будто притормаживая на поворотах, шли в стране перемены. Вступив в должность, Путин в одном из первых интервью на полном серьёзе сказал, что олигархов в России не будет. Никто тогда не поверил, но долго ждать не пришлось. Первым съехал в Англию бывший всесильный советчик Ельцина Борис Березовский. В России ему пришлось оставить крупный пакет акций телекомпании ОРТ, приобретённый не совсем в соответствии с законом, и несколько уголовных дел. Представляю, как он, больше других продвигавший Путина в президенты, клял себя за эту ошибку.

Тем временем банкир и медиамагнат Гусинский основал финансовую группу «Медиа Мост», включавшую (в числе прочего) популярную телекомпанию НТВ и радиостанцию «Эхо Москвы». Однако у прокуратуры к нему появились вопросы, уж больно дёшево он приватизировал региональные СМИ. К тому же молодецки независимые от власти журналисты НТВ увлечённо искали «руку Кремля» в чеченских терактах. Ничего путного, правда, не нашли, но шумихи вокруг этой версии наделали немало. Видимо, Гусинский не нашёл убедительных ответов прокурорам; чтобы он лучше все обдумал, его арестовали и поместили в Бутырскую тюрьму. Двух суток оказалось достаточно, чтобы несчастный олигарх продал свою медиагруппу дочке Газпрома, правда, не за копейки, а за сотни миллионов долларов. На крыльях обретённой свободы Гусинский тут же вылетел за рубеж, оттуда он упорно вчинял иски России в европейские суды; те сочувственно признавали его правоту, но присуждали сущую мелочь.

Больше всех сопротивлялся Ходорковский. Он первым разместил акции своего ЮКОСа на Московской и Лондонской биржах; за 4 года они подорожали в 60 раз, и это вызвало огромный спрос у иностранных инвесторов. Чувствуя за спиной их поддержку, магнат практиковал разнообразные, порой уникальные способы ухода от налогов и платил щедрые дивиденды. Похоже, он настолько уверовал в своё могущество, что решил побороться за власть. Его люди стали кандидатами в Думу от КПРФ, других партий, которым были предоставлены неплохие финансовые пожертвования.

Но недаром на бирже есть поговорка «Деревья до небес не растут»: любой взлёт рано или поздно заканчивается. Налоговая служба тут же вчинила ЮКОСу претензии на сотни миллиардов рублей. Компания пыталась погасить часть начисленных штрафов, отсрочить выплату остатков, но тщетно. Налоговики продолжали раскапывать платежи прошлых лет, и сумма взысканий лишь увеличивалась. Последующее банкротство ЮКОСа было организовано с некоторым изяществам.

Нельзя было допустить, чтобы иск о банкротстве возбуждался государственными органами, и без того все западные СМИ обвиняли  Россию в развале компании. На счастье, у ЮКОСа нашёлся долг за непогашенный кредит у консорциума западных банков, там были такие зубры, как Societe Generale, Citibank, Commerzbank, Deutsche Bank. Видимо, им намекнули, что их полмиллиарда долларов могут улететь в трубу и пообещали посодействовать в возврате денег. Банки подали иск о банкротстве сначала в Лондон, потом в Москву. Английский суд признал ЮКОС банкротом, наш арбитраж с ним согласился, а через 5 дней Роснефть объявила о выкупе этих долгов у банков и стала крупнейшим кредитором. Три месяца длилось конкурсное производство. Компания была слишком велика, чтобы продавать её целиком, не было в стране таких богатых покупателей. Поэтому решено было продавать ЮКОС по частям, и на торги выставили её крупнейшее предприятие Юганскнефтегаз.

Перебирая в памяти те события, я не устаю удивляться, насколько бедна была тогда Россия. Правда, добычу нефти обложили приличными налогами, и это позволило рассчитаться с внешними долгами. Но денег в стране просто не было. Стартовая цена  Юганскнефтегаза на аукционе была установлена в размере, эквивалентном $8,6 млрд, а сумма всех остатков средств на счетах российских банков не превышала $12 млрд. Потребовалось немало причудливых финансовых манёвров, прежде чем Роснефть стала владельцем Юганскнефтегаза и вышла в лидеры отрасли.

Не только ЮКОС, но и другие крупные компании в те годы привычно обходили налоговые рогатки. Лукойлу налоговики доначислили 100 млн долларов, он заплатил, не торгуясь. ТНК предъявили почти $1 млрд, она пыталась судиться, но безуспешно.

Это было удивительно. Более десяти лет страной правили не законы, а деньги и подковёрные связи, а тут они вдруг оказались бессильными. Неожиданно власть стала обращаться с разбогатевшим жульём по их же правилам, она тоже перестала умильно чтить законы, используя их недостатки в качестве дубины. Богатые люди насторожились – надо было реагировать на изменения, строить отношения с государством. Нефтяникам это было проще, потому что в августе экспортная нефть подорожала до невиданной величины 69 долларов за баррель. И хотя половина цены теперь уходит в налоги, оставшегося им хватает с лихвой.

На этой волне наш институт опять набрал обороты, выручка увеличилась втрое, и я уже подумываю о том, чтобы в октябре выплатить авансом дивиденды. Однако долго это продолжаться не может: бизнесу нельзя стоять на месте, он должен постоянно искать новые возможности, а потому нужно не только из него брать, но и в него вкладывать.

Отпуск в этом году у меня опять был коротким, но маленькой радостью стало то, что удалось, наконец, повидаться с Хаджиевыми. После созвона они с Людой прикатили к нам на недавно купленной японской иномарке. Машина редкая, мощная, однако возрастом перевалила уже за десяток лет. Султан весьма доволен своей «старушкой»: служит исправно, и никому в голову не придёт угнать такой редкий антиквариат. Я специально к их приезду оборудовал во дворе кострище, и мы вшестером просидели у огня до полуночи, с вином, чаем и старыми песнями. Новых почему-то мало. Может быть, мы для них уже не так молоды…

Ирина Петросова, 15 октября 2005 г.

Отдел кадров оформил Саше пенсию. У него накопился необходимый северный стаж, он даёт право на пенсию раньше 60 лет. В деньгах это крохи, 8 тысяч в месяц, в десять раз меньше его заработка, даже без премий. Он её на счёт в Сбербанке складывает, посмеиваясь, говорит, на будущую пенсионную жизнь на юге.

Меньше двух лет осталось до нашего отъезда, а Тимуру до поступления в институт. Пока непонятно в какой именно, потому что мы не видим у него охоты ни к одной из профессий. Вспоминаю себя – у меня в его возрасте тоже был сквозняк в голове, и только к окончанию школы я по папиной наводке выбрала нефтяную геологию. Хорошо, что жалеть не пришлось.

Саша, который на бирже осваивает уже четвертую профессию, говорит, что нынче молодому человеку абсолютно необходимо разбираться в экономике. Его акции неожиданно стали приносить неплохой доход, Московская биржа растёт, как на дрожжах. Конечно, институты сейчас наштамповали экономистов больше, чем нужно, но всегда будет возможность стать частным трейдером и торговать акциями.

Тимка с ним соглашается, но вижу, особой тяги к этой профессии у него нет. В школе он все годы учился легко, память прекрасная, схватывал на лету и дома на уроки времени много не тратил. Уходил в компьютерный мир, где была замысловатая игра с рыцарями, магами, злодеями и зомби. Мы опасались, что при такой лёгкой учёбе он отвыкнет работать и решили перевести его в школу с более трудным обучением.

В городе уже давно работала частная гимназия, но, судя по отзывам, это было не то, что нужно. За немалую плату с детей там сдували пылинки, обильно кормили и не слишком требовали старания в учёбе. Был ещё лицей под патронажем администрации, мы удивились, что он оказался бесплатным. Видимо, в городском бюджете нашлись на него какие-то деньги. Лицей нам очень хвалили, в него был отбор по конкурсу, который Тимур прошёл легко.

Действительно, преподаватели там прекрасные. Сыну сразу понравились уроки математики и, неожиданно, русского языка и литературы. У него вдруг проснулся интерес к сочинениям, он стал писать небольшие рассказы. Особенно ему удаются чуть причудливые картины природы.

Конечно, хорошо, что у мальчика обнаруживаются новые способности. Но что всё-таки делать с выбором профессии?

Александр Петросов, 31 марта 2006 г.

Январь начался истошными криками СМИ о газовой войне России и Украины. Журналисты обожают слово «война», без него они тоскуют, худеют и к любому противоречию обязательно его присобачат. В данном случае Газпром не договорился с украинским Нафтогазом по ценам на газ и транзит и, потеряв терпение, отключил перекачку Украине, а та затормозила подачу газа Европе. Время было холодное, продолжение конфликта вызывало у европейцев морозное пучение в деловых и политических органах, и многие силы были брошены на его завершение.

Прошедшие 15 лет Россия вела себя с бывшими братьями по СССР примерно как миловидный годовалый телёнок. Без колебаний приняла на себя все долги Союза, поначалу снабжала отделившиеся республики советскими паспортами и деньгами, покорно исполняла все прежние договорённости; особенно это касалось поставок дешёвого сырья, нефти и газа. Соседи воспринимали это, как должное; я никогда не слышал, чтобы кто-то из них хоть спасибо сказал за эти многомиллионные подарки.

Больше других преуспела в этом Украина, по территории которой шли главные газопроводы в Европу. Все эти годы она получала 50-70 млрд м3 природного газа по невероятно низкой цене $50 за тысячу кубов; таким же дешёвым газом Газпром платил ей за транзит по её территории. В ЕС газ уже был дороже вчетверо, и на его перепродаже славно заработали украинские нувориши, в том числе, бывшая премьерша, «дама с косой» Юля Тимошенко.

Но беда в том, что халявы всегда не хватает. Её производство сплошь и рядом не успевает за растущими потребностями. В прошлом году Нафтогаз решил установить твёрдую цену за транзит в долларах, повысив её вдвое против средней мировой. Газпром отказался и с 1 января остановил прокачку. Впрочем, паника в Европе быстро помирила стороны, через 3 дня они подписали новый договор и, кажется, обе остались довольны. Я взял на заметку этот первый экономический конфликт с соседями, думаю, мы ещё увидим и другие.

Цены на энергоносители уверенно растут, и это подпитывает заказами наш институт. В прошлом году выручка достигла рекордных 200 млн руб., и вчера на годовом собрании акционеры одобрили выплату прекрасных дивидендов. Было жалко портить им настроение, но пришлось: я уже давно собирался поставить вопрос о развитии бизнеса. Начал издалека:

-   Наша компания сейчас вышла на пик эффективности, но достигнуто это за счёт огромного напряжения людей. Сверхурочные работы стали нормой. Изыскатели встречали Новый год в глухой северной тайге, в 40-градусные морозы на снегоходах продолжали работы. Моих специалистов сманивают на более высокие заработки.
-   Не надо обращать внимания на жалобы персонала. - перебил меня Матусевич. - Я давно убедился: чем больше о них заботишься, тем больше нытья и меньше работы. Институт - не благотворительное заведение, мы создали его для получения доходов, а не для того, чтобы обеспечивать население работой и зарплатой.
-   Пусть даже так. Но речь о том, что резервы роста практически исчерпаны. Мы уже работаем в самых удалённых уголках Сибири; сейчас поддержкой нам служит рост нефтяных цен, но он не вечен.
-   А нет ли возможности автоматизировать процесс проектирования? - поинтересовался Хлебников. - Я слышал, что для этого появились специальные программы...
-    Я их пробовал, закупил тестовый комплекс, увы, они пригодны только для серийного производства; у нас же проекты весьма индивидуальны, и на обучение программы уходит слишком много времени и сил. Но принципиально путь верный - надо наращивать основные средства.
-    Сколько их сейчас на балансе? И что они из себя представлют?
-   Около 5 млн рублей. Автомобили, вездеходы, приборы для изысканий, компьютеры и оргтехника.
-  Это пустяки. - поморщился Матусевич. - Через 2-3 года все это морально да и физически устареет. Как же получилось, что мы работаем уже 12 лет, а серьёзной собственности не имеем?
-  Потому я и считаю, надо покупать здание, офис. Сейчас арендная плата составляет более 10% затрат, причём наши площади заполнены, новых специалистов принять некуда.
-   Сколько он может стоить?
-   Если ориентироваться на 2 тыс. кв. метров, офис обойдётся в 30 млн рублей. Примерно 10 млн можно выделить из прибыли, остальное надо вносить самим. Или искать стратегического инвестора.

Видно было, что партнёры не расположены к этим тратам, да и у меня таких денег не было. Очевидный вывод сделал Хлебников:

-  Да, Саша, ты прав, стратегический инвестор - это мировая практика бизнеса. Давайте готовить к продаже контрольный пакет акций.

Султан Хаджиев, 14 июля 2006 г.

ФСБ сообщило: в ночь с 9 на 10 июля в Ингушетии в результате спецоперации уничтожен Шамиль Басаев. Говорят, взрывное устройство было заложено в партию оружия, зенитных и противотанковых ракет, которую тайно доставили на Кавказ. У спецслужб не было сомнений, что Басаев лично будет принимать оружие, и тогда был послан сигнал на подрыв.

Для оставшихся боевиков это самая большая потеря. Салман Радуев после многих покушений и тяжёлых ранений был выдан федералам и отбывает пожизненное заключение.  Арби Бараев убит при задержании. Гелаев потерял свой отряд и погиб на границе с Грузией 2 года назад. Формально остававшийся президентом Ичкерии Аслан Масхадов в прошлом году был обнаружен в селе Толстой-юрт. Он, как ранее Саддам Хусейн, скрывался в подземном бункере у родственника и погиб при захвате.

Теперь боестолкновения будут затихать. Два года назад президентом Чечни выбрали Али Алханова. Он из милиции, воевал в первую войну на стороне федералов. Но он слишком мягкий, юрист, законник. А для нашего народа нужна сильная рука вроде сталинской. Большая часть тейпов поддерживает Рамзана Кадырова Он сейчас премьер, по возрасту президентом его поставить пока нельзя. Но до необходимых 30 лет ему осталось три  месяца. Этот рубака, мститель за убитого отца, церемониться с боевиками не будет.

У меня тут тоже кое-какие новые события. В прошлом году наметил я бурить разведочную скважину рядом с газовым месторождением. Было подозрение, что залежь уходит на наш лицензионный участок и нефтяную оторочку имеет. Не зря местный Газпром год назад предлагал нашу лицензию ему «по-соседски» продать.

Неделю назад скважина вскрыла продуктивный горизонт, и действительно, нефтепроявления при этом были. На освоение я сам поехал. Сначала пошли пробки газа, за ними нефть, потом настоящий фонтан заревел, как в Грозном. Замерили дебит - почти 500 тонн в сутки!

С этой новостью поспешил я к Коле, тот на радостях обнял меня, сказал, премия за такое открытие положена. Потом сел напротив и говорит:

-   Есть у меня к тебе просьба, может быть, неприятная. Прошу освободить место главного геолога и перейти в заместители. Будет над тобой начальник вроде свадебного генерала. Работа и зарплата будут те же, что и сейчас.
-   Ты же знаешь, должность для меня мало значит. - отвечаю. - Если зарплата и функции сохранятся, ничего против не имею. Но ради чего такие сложности?
-   Генерал Роснефти попросил меня об этом. Нужно ему перевести сюда человека с Сахалина, который сильно помог ему раньше. Думаю, на год-полтора, не больше.
-   Коли так, никакой неприятности для себя я не вижу. Начальству тоже надо идти навстречу.

Новый главный геолог уже приехал. Поговорил я с ним - нормальный мужик. Извинился за то, что мне потесниться пришлось, говорит, вмешиваться в работу не будет и вряд ли долго у нас задержится. Просто там, наверху, есть свои парижские тайны.

Алексанр Петросов, 20 декабря 2006 г.

Я не стал особо афишировать поиски стратегического инвестора; в нашем городе слухи всегда распространялись со скоростью ракеты. Достаточно было пару раз упомянуть об этом в личных контактах. Идея заинтересовала одного из моих партнёров в Казани, второго интересанта нашёл Хлебников, оба пока находились в глубоком раздумье, а торопить их было нельзя, могли подумать, что в институте зреют проблемы.

Он появился в моем кабинете без предварительного звонка и согласования. Визитная карточка гласила: «Михаил Кольцов, кандидат экономических наук, директор по развитию компании Нефтемашкомпакт». Ишь как красиво стали называть должности, подумал я, «директор по развитию». Компания эта мне, разумеется, была знакома, она выпускала оборудование для нефтяников и была одним из лидеров в этой области. Передо мной сидел слегка лысоватый живой молодой человек с чуть насмешливыми глазами.

-   До нас дошли слухи, что Вы ищете стратега для своей компании. - улыбнулся он. -  Позвольте узнать, какие причины подвигли Вас на это неблагодарное занятие?
-   Позволю. - принял я его шутливую манеру беседы. - Нас подталкивает необходимость развития бизнеса. Институт уже с трудом помещается на арендованных площадях, нужно строить или покупать здание, это сократит операционные затраты и повысит капитализацию.
-   В целом, резонно. Но есть такая поговорка: «Хочешь разориться - начинай строительство»... - усмехнулся Кольцов.
-   Да, в ней есть зёрнышко истины. - согласился я. - Строить при нынешней инфляции можно только с тугим кошельком, а это не наш случай. Лучше купить готовое здание с участком земли, на котором можно постепенно расширяться.
-   Сорока на хвосте принесла, что Вы собрались перебираться на юг... Не скрою, я собрал о Вас отзывы, они превосходные. - его глаза чуть блеснули. Реакцию на лесть проверяет, отметил я. - Смена руководства может стать болезненной...
-   Я уже полгода занимаюсь поиском преемника, и у меня есть подходящая кандидатура.
-   Мы хотели бы сохранить участие всех нынешних акционеров и выкупить только 75% акций. Вас это устроит?
-   Более чем. Нам вовсе не безразлична судьба института, который мы создали с нуля 13 лет назад. Но условием сделки должно стать инвестирование в покупку здания.
-   Безусловно. Теперь мне хотелось бы ознакомиться с вашей плановой и бухгалтерской документацией, поговорить с ведущими сотрудниками...
-   Для этого мне нужно письмо, подтверждающее ваши намерения. Все же  информация конфиденциальна.
-   Разумеется. Это письмо у меня в портфеле.

И завертелось! Мне пришлось выделить Михаилу сотрудницу для копирования кипы документов, он облазил все помещения, компьютерный архив, и похоже, особых недостатков не нашёл. Перед отъездом сказал, что после Нового года мне надо будет съездить в Уфу, познакомиться с его акционерами. А потом начнётся оформление сделки.

Султан Хаджиев, 3 марта 2007 г.

Весь прошедший год в Грозном конфликтовали президент с премьером, дошло до перестрелки между их охранниками. Две недели назад Алханов подал в отставку, ушёл в Москву, в министерство юстиции. А вчера собрание депутатов выбрало Рамзана Кадырова президентом, он набрал 56 голосов «за» из 58.

Рамзан, конечно, горяч, резок, однако политику ведёт правильную. С остатками боевиков воюет безжалостно, порой без оглядки на российские законы. Но многих противников убедил перейти на свою сторону и сразу принимал их в службу безопасности. Ислам укрепляет собственным примером. В Грозном огромная мечеть строится, её назвали «Сердце Чечни». Нельзя нашему народу без веры, только она его и сплотить, и образумить может. Но это светский, суфийский ислам, а к исламским радикалам, террористам Кадыров беспощаден.

А чуть раньше в Мюнхене прошла конференция по безопасности, и Путин выступил там с речью. Я, хоть и не особо слежу за внешней политикой, но её прочёл полностью. Главная мысль там о невозможности однополярного мира. Американцы вконец распоясались, уверовали в своё могущество и непогрешимость. Болгарию и Румынию приняли в НАТО, там теперь стоят американские войска. На договоры об ограничении стратегических вооружений США наплевали. Афганистан и Ирак оккупировали. Из слов Путина следовало, что Россия по американской указке ходить не станет и жить будет по своему разумению.

Что тут началось... Западные СМИ изощрялись в остроумии: нищая Россия, страна-бензоколонка, вздумала их поучать, как надо жить! Другие возмущались отказом Путина  одобрить военную операцию против Ирака. Третьи, закатив глаза, объявляли о возвращении времён «холодной войны». Глупо это. Россия сейчас никакой серьёзной войны вести не может, ни холодной, ни горячей. Слаба ещё. Но, думаю, будет свои силы накапливать. А там посмотрим. Воевать мы не хотим, но уважать себя заставим.

У нас тут следствие по хищениям нефти закончилось, дело передано в суд. Из высокого начальства никто в качестве обвиняемых в нем не фигурирует. Должностей большие люди лишились, а свободу им сохранить удалось. Так всегда: глупая весёлая макрель попадает в сеть и на стол, а мурена зубами ячейки рвёт и тихо в дыру проскальзывает.

Марина Грохотова, 6 июня 2007 г.

В субботу прилетают Петросовы! Всей семьёй и насовсем! Поэтому мы перебираемся в свой не до конца достроенный дом.
Сашка, правда, предлагал нам ещё пожить у них, пока отделку закончим. Комнат  там хватает. Но я по опыту знаю: когда над головой не капает, дело движется медленно. Кухня и спальня у нас готовы, ванную-туалет заканчиваем, а потом постепенно управимся и с остальным. Красим, обои клеим, дым столбом. Но зато удобно - на работу близко ходить, в соседнюю комнату (смеюсь). Мансарду вообще оставим на будущий год, пока в ней особой нужды нет.

Вовка в прошлом году подавал документы в Аграрный университет на факультет механизации, но по конкурсу на бюджет не прошёл, а платить за учёбу нам ещё не под силу.  Но Лёшка нашёл ему работёнку в знакомом автосервисе, помогает ремонтировать машины. Получается у него здорово, мастер его хвалит. Опыт возни с нашим жигулём-баклажаном ему пригодился. Я удивляюсь, как это четырёхколесное чудо ещё бегает, они с Вовкой ровесники, обоим по 18 лет стукнуло. Но если пару лет назад с ним больше Лёшка возился, то сейчас Вова все хлопоты по ремонту-обслуживанию взял на себя и прекрасно справляется.

Сашка говорит: у сына к авторемонту природный талант, работа эта очень востребованная, и не надо ему никакого института. Пусть, говорит, за 2 года автодорожный техникум кончит, и будет у него прекрасная специальность на всю жизнь. Мне, конечно, такое слышать приятно, но не согласна я, надо все же высшее образование иметь. Поэтому Вовка через месяц опять документы в институт подавать будет.

Может быть, осенью и я на работу выйду. На бирже труда предложили мне полставки метеоролога на городской метеостанции. Сходила, поговорила с начальницей. Зарплата, конечно, ерундовая, а вот работа мне интересна. Сам ты просто измеряешь температуру, влажность, осадки, но потом всё это вводят в программу расчёта атмосферных фронтов, они в компьютере, как на ладони. Сейчас туда выйти я, конечно, не могу, дома дел по горло, но вряд ли они до осени кого-то другого найдут.

А Настя написала, что будет осенью рожать. Радость, конечно, надеюсь, все пройдёт у неё хорошо, и буду я молодой бабушкой. Сейчас за рождение ребёнка стали платить деньги, материнский капитал на покупку жилья. Жаль, что за второго ребёнка, а не за первого. Но ничего, они молодые, недолго и второго родить. Главное - перспектива есть.

Ирина Петросова, 6 сентября 2007 г.

Пожалуй, мы уже вполне обосновались на юге. Привезли контейнер с вещами, сделали небольшой ремонт. Галочка сияет от радости, для неё, наконец-таки, взяли котёнка. Саша давно хотел собаку, и мы купили чудную девочку, немецкую овчарку, он уже водит её на дрессировку. Собака умная, но большая любительница что-нибудь погрызть; почему-то ей особенно нравятся сотовые телефоны, стоит зазеваться, тащит со стола, два раза уже отнимали.

Тимур поступил в Кубанский Технологический на программирование. Мы сняли ему койку в комнате на троих студентов рядом с институтом. Вечерами он изучает Краснодар, на выходные приедет домой.

В саду созрел урожай яблок и груш, правда, почти все червивые, но всё равно едим с удовольствием. Жаль, в этом году не удалось сходить в горы. Но мы молодые пенсионеры, у нас ещё много чего впереди.

Султан Хаджиев, 21 апреля 2008 г.

В начале марта мы опять выбирали президента. Путин по Конституции не мог баллотироваться и выдвинул на свой пост Дмитрия Медведева. Все согласились, Медведев набрал 70% голосов, а сам Путин, похоже, будет премьером.

Нефтяные цены улетели выше ста долларов. Баррель сорта Brent сейчас стоит $115. Невероятно, такого никто даже представить не мог.

Мой формальный начальник таки ушёл в Москву на повышение, меня вернули на его место. А чтобы не скучал, добавили работы, поручили курировать геологию на всех дочерних компаниях Северного Кавказа. Попала туда и Грознефть. Конечно, я прямо из Москвы сразу полетел в Грозный. Четыре года там не был, соскучился.

Новость о моем назначении быстро туда долетела, в аэропорту меня встречали. Сели в машину, шофер с извинениями говорит: пристегните ремень, пожалуйста. Я глазам не поверил. Для наших джигитов пристегнуться в машине - все равно, что трусость проявить, сколько их, непристёгнутых, в авариях погибло. Спрашиваю, откуда такие строгости, а он говорит «Рамзан сказал - надо пристёгиваться». Ничего себе авторитет у Кадырова. Слышал я, что народ его сильно уважает, но такого не думал.

Едем по городу, вижу, рубцуются уже раны войны. На малых улочках вишни цветут. Клёны, побитые осколками, отросли, стоят зелёные. Здания в центре почти все восстановлены, лишь кое-где на стенах следы пуль остались. Но подальше от центра ещё развалин много. На пустыре, где когда-то был дворец Дудаева, выросла огромная мечеть с четырьмя минаретами. Её уже отделывают, осенью обещают сдать. Думаю, будет туда большое паломничество и не только мусульман, но и туристов.

Приехали в Грознефть. Мой дальний родственник и бывший Сашкин ученик Алаудин уж два года работает главным инженером. Непривычно было видеть его, невысокого и подвижного, в кабинете Кузнецова, тот был крупным и обстоятельным мужчиной. Конечно, опыта Алаудину не хватает. Недавно поторопился и чуть не запорол перспективную скважину. Мы с ним сразу тем и занялись, что наметили, как допущенные ошибки исправить.

Несколько дней пробыл я в Грозном.  Родных, друзей повидал, из тех, кто не уехал и жив остался. У всех на лицах печать войны. Никому эти страшные годы уже не забыть. Могилы не дадут.

Но вижу, потянулся народ к мирной жизни. Молодёжь ислам изучает, соревнуется, кто больше сур из Корана выучит. Девушки похорошели, стали нарядно одеваться. На улицах появились небольшие кафе, вечерами в них полно народу. Как-то подсел к знакомым, интересно стало, что они так живо обсуждают. Оказалось, футбол. В прошлом году грозненский «Терек» вышел в премьер-лигу и сейчас вся Чечня за него болеет.

Рамзана Кадырова хвалят почти как святого, вождя джихада. Джихад - это ведь не обязательно война с иноверцами, это усердие на пути Аллаха. Есть, правда, и недовольные, обиженные. Под большим секретом сказывали мне, что он в борьбе с боевиками меру превышает, невинных родственников сажает в зиндан. Это, конечно, плохо. Только никогда не видел я, чтобы с террором сражались в белых перчатках. Если и были такие, давно схоронили их.

Сообщения СМИ, август 2008 г.

РИА Новости, 7 августа 2008 г.
Премьер-министр России Владимир Путин прибыл в Пекин, где в качестве почётного гостя примет участие в церемонии открытия Олимпийских игр и проведёт ряд двухсторонних встреч, в том числе с китайским руководством.

Интерфакс, 8 августа 2008 г.
Президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что за прошлую ночь большая часть территории Южной Осетии перешла под контроль грузинских войск.
"Мы полностью освободили Знаурский, Цинагарский район, ряд сёл и бои уже идут в центре Цхинвали. Его окраины под нашим контролем", - отметил Саакашвили в обращении к грузинскому народу.

Первый канал, 8 августа 2008 г.
Пошли уже вторые сутки с момента, когда войска Грузии вошли на территорию Южной Осетии и обстреляли Цхинвали. Убиты, по данным местных властей, по меньшей мере 1400 мирных жителей, большинство - граждане России. И погибли 12 военнослужащих из российского миротворческого батальона.

Гардиан (Великобритания), 8 августа 2008 г.
Россия вторгается в Грузию.
Грузия призывает США вмешаться после того, как российские танки перевалят через границу для оказания помощи сепаратистам в самопровозглашённой Южной Осетии.

РИА Новости, 9 августа 2008 г.
09:17. Одна из тактических групп 58й армии СевероКавказского военного округа прорвалась в базовый лагерь российских миротворцев в Цхинвали.
11:38. Подразделения 76й воздушнодесантной дивизии из Пскова входят в Цхинвали. В Южную Осетию перебрасываются подразделения 98й воздушнодесантной дивизии из Иванова, а также спецназ из состава 45го отдельного разведывательного полка.
12:59. Грузинские военные сдаются и покидают позиции в югоосетинской столице.

Интерфакс, 10 августа 2008 г. 21-30
Министерство иностранных дел Грузии сегодня вручило российскому консулу ноту. В документе говорится, что согласно распоряжению президента страны от 10 августа вооружённые силы прекратят огонь в Южной Осетии.
В сообщении ведомства, распространённом в Тбилиси говорится: "МИД Грузии заявляет, что Грузия готова немедленно начать переговоры с Российской Федерацией о завершении боевых действий и прекращении огня". 

Салон24 (Польша), 11 августа 2008 г.
Гитлеровская Россия под предводительством Путина и Медведева напала на Грузию... Нет никакого сомнения в целях террористического нападения России на Грузию. Речь идёт о кавказских месторождениях нефти и газа, а также о том, чтобы отрезать Европу от месторождений нефти и газа Кавказа, от закаспийского Казахстана, Туркменистана и Узбекистана.
Русские в Южной Осетии — части Грузии — организовали нападение якобы грузин на гарнизон российских войск. Этим они объясняют свою агрессию против Грузии...

Александр Петросов, 15 августа 2008 г.

Сегодня мне стукнуло 60 лет. Не люблю предписанных праздников, для поздравляющих они превратились в рутину: стандартные пожелания, поиски ненужных подарков. Впрочем, дарить себе что-либо я просто запретил, сказал «не возьму», пару раз не взял, и все уяснили.

От прошлого 55-летнего юбилея я удрал. Улетел в командировку, на обратном пути заехал на день к сестре, вдвоём с ней мы круглую дату и отметили. Но сейчас такой номер уже не проходил. Друзья предупредили, что все равно заявятся, если юбиляр опять сбежит – без него будут гулять и буйствовать. Пришлось согласиться.

Приехали Хаджиевы с сыном и младшей дочерью, старшая в студенческом отряде Сибирь покоряет. Пришли Грохотовы с сыном. Из Вартовска прилетели Заруцкие с дочкой, они решили тут тоже дом присмотреть. Ну и мы вчетвером.

В телевизоре российская армия с развёрнутыми знамёнами возвращалась из Грузии. Гремели победные марши. Наконец-то Россия решила не подставлять другую щеку под мордобой, а провела нахальному обидчику короткий апперкот, от которого он задохнулся. Поэтому первый тост был за победу, а потом – за всё остальное. Молодёжь, отдав должное шашлыку, тихо сбежала в курортный парк на танцы, а мы ещё долго обсуждали последние новости и вспоминали прошедшие времена. Потом слово взял Султан:
-   В прошлом году в горах местные черкесы рассказали мне старую притчу. Я хочу, чтобы вы послушали её сейчас:

Притча о Жёлтом Дьяволе

Много веков назад в плодородной долине жило племя простых людей, промышлявших охотой и рыболовством. Время от времени наступала засуха, вспыхивали пожары. Реки мелели, зверь уходил в другие леса. Начинался голод, слабые умирали, а оставшиеся в живых молили богов о спасении.

Как-то раз к ним в селение пришёл Странник. Он научил людей растить хлеб и виноград, ковать инструменты и оружие. Вместе с ним они построили запруду на реке, и она перестала мелеть. Люди чаще улыбались друг другу, радовались своим успехам и благодарили Странника. Однажды вечером они собрались у большого костра и сказали ему:

-   Ты принёс нам счастье, изменил нашу жизнь. Такое под силу только богам. Будь же нашим Богом. Мы построим тебе храм и каждый день с благодарностью будем приносить тебе дары.
-   Нет. – улыбнулся Странник. – Я не хочу быть вашим Богом. Мне будет скучно.
-   Тогда стань нашим царём. – попросили люди. – Ты будешь жить в лучшем доме, лучшие плоды и лучшие девушки станут твоими, а мы будем слагать о тебе песни. И ты будешь править нами долгие годы.
-   Нет. - возразил Странник. Мне это не интересно. Я скоро уйду от вас, чтобы посмотреть, как живут другие племена.
-   Но как же мы будем жить без тебя? – опечалились люди. – Нам придётся опять голодать, страдать от болезней и умирать в нищете?
-   Нет. – в третий раз ответил Странник. – Ибо теперь у вас есть три сокровища. Первое сокровище – Труд, который будет и дальше приносить вам всё, что нужно для пропитания, для защиты от сил природы. Второе сокровище – это Любовь, которую вы теперь чувствуете друг к другу, к своему очагу, к лесам и лугам, к самой жизни. Она поможет справиться со многими трудностями.
-   А третье сокровище? – спросили люди.
-   Третье – это Правда. – отвечал Странник. – Она показывает вам мир таким, какой он есть. Она порождает доверие, объединяет вас. Я всегда говорю вам только правду, потому вы и верите мне.

Через несколько дней Странник ушёл из селения. Провожая его, люди плакали и молили богов, чтобы он вернулся. Несколько лет они жили по его заветам, и удача улыбалась им. Но всё на свете когда-то кончается.

В том краю, высоко в горах жил одинокий старик. Он был так стар, что кожа его сморщилась, пожелтела и стала похожа на чешую. Люди опасались его и прозвали Жёлтым Дьяволом. Осенью, когда племя собралось на праздник урожая, старик пришёл и сказал:

-   Вы сейчас поёте и пляшете, не зная, какая опасность вам грозит. Вожди соседнего племени решили напасть на вас, чтобы отнять собранный урожай. Это очень злобное племя, оно давно уже завидует вам.
-   Но ведь это неправда. – отвечали люди. – Они такие же, как мы. Мы всегда жили в мире.
-   А зачем вам правда? – нахмурился старик. – Разве она вас накормит? Разве спасёт от нападения? Разве за неё платят золотом? Послушайте меня. Высоко в горах я нашёл богатые россыпи золота. Пошлите гонца к соседям, пусть скажет, что вы отправляетесь в горы и принесёте им много золота на обмен. Люди любят золото. Вы обменяете его у них на оружие. А потом сами нападёте на них, перебьёте сильных, а остальных сделаете рабами, и они будут работать на вас.

Люди послушались старика. Они разорили соседей, сделали их своими рабами и несколько лет жили припеваючи. Потом они напали на другое племя, и всё повторилось. Но потом соседние племена объединились и выгнали их из родных мест в холодные пустоши. Они опять стали бедствовать и каждый день молили богов пожалеть их. Видимо, боги вняли молитвам, потому что однажды к ним опять пришёл Странник. Люди кинулись к нему и пали на колени:

-   Верни нам свои три сокровища! – кричали они. – Иначе мы все погибнем.
-   Нет. – отвечал Странник. – Вы сами отказались от них, и я уже не могу вам их вернуть.
-   Это всё Жёлтый старик. – возразили люди. – Он соблазнил нас, он виноват в наших несчастьях.
-   Это не старик, это настоящий Дьявол. Под его властью находятся целые страны. Но не обманывайте себя. Вы сами впустили его в свои сердца. Теперь вы сами должны изгнать его из себя и вернуть три сокровища. Это будет трудно. Но я знаю племена, которым это удалось.

Султан замолчал и стал наливать бокалы.
-   Красивая сказка. – прошептала Ирина.
-   Нет, это именно притча. – заметил я. – История в назидание. Сказки мы любим за счастливый конец, а здесь его нет. Могу добавить, что не только жажда богатства губительна для людей. Можно не быть алчным, но само существование в обществе, подвластном Жёлтому Дьяволу, порой таит в себе опасность для человека. Пример тому – судьба Серёги Макарова.
-   И моей подруги Инги… - смахнула слезу Марина. – Тут Султан поднял бокал и сказал такой тост:
 -  Люди ищут счастье, а оно – внутри нас. У каждого в жизни бывает момент, когда нужно унять в себе жёлтого дьявола. И если ты правильно выбрал дорогу, твоим счастьем станет любовь, красота природы, радость созидания, интересной работы. Помогать людям – для кого-то тоже счастье. Выпьем же за то, чтобы наши дети не сбились с пути, чтобы они нашли своё счастье.
Все встали и выпили бокалы до дна.

Вместо эпилога

А через месяц в мире разразился тяжелейший экономический кризис. Нефть подешевела втрое, и России опять пришлось напрягать силы, чтобы устоять, не пасть на колени перед противником. Потом ей предстояло помериться с ним силами в Сирии, и, наконец, вступить в решающее сражение на Украине. Но именно в те далёкие годы в людях зарождалась и крепла надежда, что Россия свернула с пути в царство Жёлтого дьявола и вряд ли уже на эту гиблую тропу вернётся. 

2024 г.