Я родился и вырос в небольшом городе с прекрасной природой, живописными рассветами и закатами над глубоким голубым озером, густым, дремучим хвойным лесом и отличными лыжными трассами. Когда-то к нам даже приезжали известные лыжники тренироваться. Еще говорили, что раньше в нашем городе часто снимали фильмы и жители видели настоящих актеров. Но потом какой-то известный артист решил прогуляться в лесу. Видимо, он заблудился. Его долго искали с собаками, на вертолетах, на мотоциклах, но так и не нашли. Через восемь месяцев лесник нашел какие-то обглоданные кости. Принадлежали ли эти кости пропавшей знаменитости или нет, выяснить не удалось. В газетах писали разное: что он не нашел дороги и замерз в лесу, что на него набросились дикие звери и растерзали его, даже то, что ему надоело бремя славы, и он инсценировал свою смерть. Находились свидетели, которые видели его то в Шотландии, то в Испании, то в Марокко. А один даже рассказывал, что летел с ним на самолете в Ниццу и тот признался, как он устал от публики и выступлений. Его попутчик говорил, что артист сделал пластическую операцию и выглядит отлично, теперь его никто не узнает.
Долгожители рассказывают разное, в основном, чтобы обратить на себя внимание. Мои друзья, да и вообще мое поколение считает их выжившими из ума, особенно когда те говорят о призраках, которые живут в лесной чаще и появляются только в строго определенные дни после полуночи, когда все жители города спокойно спят. Еще они говорят, что в нашем озере водятся русалки и сирены, которые завлекают наших рыбаков своей красотой и дивными голосами и топят лодки вместе с рыбаками. Конечно, случалось, что некоторые наши рыбаки погибали, но это происходило во время шторма. Вы спросите, как на озере может случиться шторм, ведь оно такое спокойное и безмятежное? Наше озеро очень глубокое и холодное, здесь часто дуют ветры, которые налетают внезапно. Ученые говорят, что у этого озера какой-то особенный рельеф, будто оно находится высоко в горах. Так что наши рыбаки погибали именно от штормов, а не от русалок с сиренами.
Кстати, в нашем городском музее ни о каких призраках и русалках нет ни слова. Я там бываю часто: моя мама - директор этого музея. Здесь есть ненастоящий скелет динозавра, всякие древние чашки и кухонная утварь, которую нашли археологи в нашем районе, но русалок нет. Иногда я думаю, что хорошо, если бы в озере нашли какого-нибудь динозавра, вроде Лох-несского чудовища. После этого к нам бы приезжали туристы. Может, тогда городские власти начали бы строить гостиницы и рестораны, кинотеатры и магазины. Это несправедливо, что в таком хорошем городе, как наш, ничего этого нет. Нет, есть, конечно, что-то, но все очень старое и обветшалое.
Я очень люблю наш город, но всегда чувствовал, что здесь чего-то не хватает. Например, если бы нас окружали горы, то к нам наверняка приезжали бы любители горнолыжного спорта. Здесь так красиво зимой, когда выпадает снег! Он покрывает своим одеянием все деревья, превращая лес в пушистую белую хвойную сказку. Озеро замерзает на долгих четыре или пять месяцев. В это время года восходы солнца особенно красивы на замерзшем озере. Лед переливается и блестит всеми красками радуги. Чем выше поднимается солнце, тем ярче блестит лед. Эх, если бы у нас были горы!
Мама всегда поощряла, чтобы я записывал свои наблюдения. Она говорила, что человек, который может писать, ясно выражает свои мысли, а это очень важно в изучении любого предмета. Так, еще с младших классов школы, я вел какие-то дневники наблюдения, потом стал вести дневники, где описывал свои мысли и чувства и то, что произошло со мной. Затем мама купила толстую тетрадь с красивой обложкой бирюзового цвета. Я долго не решался ничего писать в ней. Мне жаль было тратить ее на описания моих однообразных дней и моих жалких мыслей. Это была особенная тетрадь. Тогда я решил писать в ней истории, которые выдумывал сам. Чтобы не испортить зря ни одного листочка, я сначала писал на черновиках, переписывая написанное по несколько раз. Когда мне казалось, что лучше уже не напишешь, я решался наконец заносить все это в тетрадь.
Я никогда не заканчивал свои истории, разве важно чем они закончатся? Главное процесс! Сначала мне приходит в голову какая-то идея, пусть самая незначительная, я обдумываю ее, добавляя детали и подробности, придумываю или беру из жизни реальных людей, превращая их в персонажей, выстраиваю сюжет. После этого начинаю писать. Все прерывается, когда приходит домой мама или папа. Я не могу писать, если дома кто-то есть. Они мешают моим мыслям, я всегда боюсь, что кто-то зайдет в мою комнату и разрушит карточный домик моей еще несозданной, призрачной истории. Поэтому я не дописываю их до конца. Назавтра начинаю другую историю и снова так же методично работаю с идеей, деталями, персонажами и сюжетом.
Я никому не показываю свои дневники и истории, доверяя свои фантазии только толстым тетрадям, куда записываю все мелким почерком, почти не соединяя буквы, чтобы сохранить тетради надолго. Однажды я забыл спрятать тетрадь. Мама позвала меня обедать, а сама вышла из кухни. Когда я поел, вымыл посуду и вернулся в свою комнату, то увидел маму с моей тетрадью в обложке бирюзового цвета. Я забрал у нее тетрадь и сказал, чтобы она никогда не заходила в мою комнату и не читала написанное. Не знаю, что она успела прочитать, но, наверное, поняла, что мои истории - это истории без конца. А что она еще ожидала, чтобы ее сын доверил бумаге концовку? Нет, ни за что!
На следующий день вечером к нам пришел какой-то странноватый человек. Мама сказала, чтобы я побеседовал с ним. Этот человек целый час просидел в моей комнате, выспрашивая меня обо всем: как я учусь, нравится ли мне школа, кто мои друзья, кем я хочу стать, кем я представляю себя через десять лет и подобную чушь. Неужели он думал, что я доверю ему свои мысли, которые не доверял даже любимой тетради? Конечно я отвечал на его дурацкие вопросы, он даже остался доволен и сказал, что я - хороший мальчик. Он посоветовал мне начать рисовать, сказав, что это поможет мне в развитии.
Я решил попробовать. У меня в комнате хранились акварельные краски и альбом, в котором я выполнял домашнее задание на уроках рисования, но рисовать самому то, что придет в голову, было интересно и совсем по-другому. Мне показалось это очень похоже на мои истории: нужно самому выдумать композицию, подобрать фон, краски и исполнять задуманное. Но, как и в бирюзовой тетради, мои картины оставались неоконченными. Эти белые кусочки, не заполненные акварелью на страницах альбома, иногда было трудно даже заметить, но я прекрасно знал, где их искать. Родители видели мои акварели и поощряли меня продолжать, учиться писать красками, брать какие-то уроки, но и акварелей мне было вполне достаточно. Я рисовал то, что они хотели увидеть: закаты и рассветы на глубоком синем озере, хвойные деревья, наш дом. Иногда на моих страницах появлялись снежные горы. На таких работах было очень легко спрятать недорисованный кусочек и закончить работу, так и не закончив ее.
Если бы меня спросили, почему мои работы не окончены, я не смог бы ответить. Вероятно потому, что когда история или акварель окончена, туда больше нечего добавить. В незаконченную работу можно смело что-то добавлять, улучшая ее, или исправить то, что не нравится. Законченную работу нужно писать сначала. Неважное объяснение, но этого достаточно, чтобы ответить странноватым людям, которые захотят беседовать со мной.
Я знал, что после окончания школы мне, как и многим моим одноклассникам, придется уехать из нашего городка. Богатый природой и хорошими людьми, он не имел ни колледжа, ни, тем более, университета. Выпускники школы, уехавшие и окончившие где-то колледжи, часто не возвращались назад. Что было здесь делать людям с образованием? Иногда они приезжали к своим родителям, говорили, что у нас хорошо, но через несколько дней уезжали обратно. Я не знал еще, кем я буду. Мне хотелось быть и писателем, и художником, и архитектором, хотелось создавать что-то, никогда не заканчивая своих работ.
Перед окончанием школы на мой день рождения родители подарили мне фотоаппарат. Это было здорово! Я никогда не фотографировал раньше. Иногда, когда я писал свои акварели с натуры, мне хотелось сфотографировать это место и демонстрировать его вместе с акварелью. Меня беспокоило только одно, - как сделать, чтобы и фотографии оставались не окончены? Это оказалось даже легче, чем я думал. Когда я печатал фотографии, то сначала держал пальцами за угол бумаги. Мои пальцы от этой жидкости немного потемнели. Тогда я придумал сделать небольшой трафарет своей подписи, места, где было сделано фото и год его создания. Этот трафарет прикреплялся к бумаге и закрывал часть снимка. Получалось очень красиво. Главное, я знал, что под моей подписью и остальными деталями нет никакого изображения.
(Отрывок из рассказа "Сосед по комнате")
Cover Photo by Franck Michel on Unsplash
Copyright © 2024 by Марк Лэйн