(Встреча на набережной)
Говорят, время залечивает раны? С этим утверждением можно поспорить! Что касается остальных жильцов коммуналки, то они очень быстро успокоились и потеряли к философу всякий интерес. Ну живёт рядом с ними парень, у которого не всё в порядке с головой. И что тут такого? Сейчас вся молодёжь на чём-то помешана. А этот ведёт себя тихо, никому не мешает. Так стоит ли волноваться по этому поводу?.. Сам Дима воспринимал ситуацию несколько иначе. Он ощущал себя изгоем.Отношения с соседями по-прежнему не складывались. И если они перестали встречать его на кухне насмешливыми взглядами, то теперь эти взгляды скользили по нему, как по пустому месту. Для философа это было больше, чем оскорбление. Вконец удрученный, в расстроенных чувствах как-то вечером он брёл по набережной и был сбит велосипедисткой.
Воистину пути Господни неисповедимы! Очередная гримаса фортуны! Дима сам велосипедист со стажем и отлично понимает, что значит ездить по специально отведённой для этого дорожке. Всё таки уже три года, как развозит пиццу на своём велосипеде. За это время столько казусов случалось — не сосчитать! Пешеход ведь что? Он эту дорожку в упор не замечает и постоянно норовит угодить под колёса. Тупые — иначе и не скажешь — пешеходы настолько достали, что иногда хотелось просто остановиться и покрыть матом очередного недоумка! Уж он-то точно так поступать не будет!.. И вдруг на тебе — сглазил!
Столкновение было настолько сильным, что Дима Усольцев потерял сознание. Очнувшись, однако, не торопился открыть глаза, прислушиваясь к странному речитативу над головой, который сопровождался плачем. Голос принадлежал девушке. Это несомненно та ненормальная, которая сбила его. Теперь она жалуется на свою несчастную судьбу и совершенно непонятно, что беспокоит её больше? То ли он, не подающий признаков жизни, то ли её безнадежно испорченный велосипед?.. А может у этой особы ещё что-то случилось? По тому непрерывному словесному потоку, который просто льётся над его бездыханным телом, трудно сразу понять. Похоже, все напасти, существующие на белом свете, разом свалились на голову этой несчастной плакальщицы.
Дима лежал и наслаждался. Собственные беды ушли на задний план. Он-то думал, что он один такой несчастный, но оказалось, их двое! Существует ещё девушка... или молодая женщина, — это сейчас не так важно — перед бедами которой его личные проблемы просто меркнут. Наверное это судьба!.. А голос у неё мелодичный и достаточно приятный. Интересно, как она выглядит? Когда она мчалась ему навстречу, он не успел как следует её рассмотреть... Для себя Дима решил, что открывать глаза пока не будет, иначе этот плач над головой закончится и тогда он не узнает о ней ещё много чего занимательного!
Неожиданно голос затих, рука плакальщицы стала теребить его плечо. Сначала осторожно, потом более требовательно.
— Ну открывайте уже глаза! — сказала девушка. — Я же вижу, вы очнулись... Я тут перед вами исповедуюсь, а вам, видно, это доставляет удовольствие. Так нечестно!
Дальше притворяться не имело смысла, Дима приоткрыл веки. Лицо девушки не было столь прекрасным, как ему представлялось, скорее она была дурнушка. В принципе, симпатичная дурнушка с веснушками на всё лицо, слегка вздёрнутым носиком и жестким подбородком. Вот подбородок всё и портил. Такой подбородок подошел бы брутальному мужику, занимающемуся боксом, но никак не этому слабому созданию. Да что там говорить, иногда наши ожидания не совпадают с действительностью. На лице философа промелькнуло разочарование, которое не укрылось от внимания велосипедистки.
— Ну что? — спросила она с ехидством и какой-то злой безысходностью. — Наверное думал увидеть перед собой прекрасную принцессу? Извини, не оправдала твоих ожиданий! На принцессу я точно не потяну!
"Вот те раз! С чего вдруг такая озлобленность, словно он что-то ей обещал? Похоже, для этой особы её внешность больная тема. Но он-то тут при чем? Какие лично к нему могут быть претензии? Ещё неизвестно, кто больше виноват в этом столкновении. Место здесь какое-то стрёмное, несколько фонарей подряд почему-то вообще не горят, словно кто-то специально это подстроил. Конечно, не стоило выходить на велосипедную дорожку. Тут он с себя вину не снимает. Но и она тоже! Куда летела как угорелая?.." — Дима пытался было оправдаться, но встретился с холодным взглядом и поперхнулся на полуслове.
— Да ладно, чего уж там, — добавила велосипедистка более спокойно. — Я давно уже к этому привыкла. Между прочим никто тебя не просил лезть мне под колёса. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь. Ничего не болит?
— Да вроде нет, — прошептал он неуверенно. — Вот только тошнота и в голове какая-то тяжесть.
Девушка посмотрела недоверчиво и приказала:
— А ну-ка пошевели правой рукой!
Дима пошевелил и застонал от боли, пронзившей всё тело. Пока он лежал неподвижно, боли не чувствовалось. Но стоило шевельнуться...
— Так и есть, — с уверенностью сказала девушка. — У тебя трещина в ребре. Будем надеяться, что это не перелом. А тошнота и тяжесть в голове, это следствие падения. Ты так грохнулся головой о поребрик, я думала: всё — конец тебе! Лежишь в луже крови, как мёртвый. Но потом нащупала пульс — ничего, живой! И дышишь спокойно. Ну, я оттащила в сторонку, перевязала голову... И что тебя угораздило выйти на проезжую часть? Ведь не пьяный же! И не обкуренный!.. — тут она с подозрением посмотрела ему в глаза и тихо спросила: — Может случилось что? Ты скажи, я должна всё знать.
Он кивнул:
— Случилось!
— И что же? Девушка разлюбила?
"Вот ведь эти бабы! Словно других причин не существует!.." — вздохнув, он прошептал:
— Нет, здесь совсем другое. Ты не поймёшь.
— Ну куда уж нам! — велосипедистка обидчиво поджала губы. — Не хочешь говорить — не надо! Давай лучше попробуем встать. Не вечно же тебе лежать здесь.
Общими усилиями они поднялись и добрались до ближайшей скамейки. Дима неожиданно для себя обнаружил, что всё не так уж и безнадежно. Если не напрягаться, то с помощью этой особы вполне можно будет доковылять до дома. Тем более, что незнакомка всерьёз озабочена его состоянием, чувствует свою вину и вряд ли откажет в помощи. А девушка, между тем, вернулась к месту столкновения и вскоре появилась со своим велосипедом, переднее колесо которого очень напоминало крендель.
— Ну вот, полюбуйся! — произнесла она чуть не плача. — Только сегодня купила. Самое обидное — я на нём и двести метров не успела проехать... Думаешь, я тебя не заметила? Ещё как заметила! Идёшь весь такой задумчивый, ничего вокруг не замечаешь... А я специально выбрала безлюдное место, чтобы потренироваться. У меня же никогда раньше велосипеда не было. Хотелось быстрее проехать, чтобы случайно тебя не задеть, но в самый последний момент руль вдруг подвернулся.
— А это всегда так, — со знанием дела поддержал её Дима. — У меня три года назад происходила та же история. И тренировался я, кстати, на этом же месте и тоже поздно вечером. В это время людей здесь почти не бывает. Я тут рядышком живу, мне этот район хорошо известен.
— И сколько человек ты тогда сбил? — спросила девушка. Дима только усмехнулся:
— Ты не поверишь — ни одного! Но попытки были... Потом-то я понял: если не зацикливаться, то всё идёт как надо, без происшествий.
— Это не про меня! — грустно сказала незадачливая велосипедистка. — У меня обязательно что-нибудь да случится. Просто я родилась под несчастливой звездой. Всё бы ничего, только вот велосипед жалко. Да и платье тоже... Хорошее было платье! — из глаз велосипедистки опять потекли слёзы. Крупные капли падали на руль и разлетались в разные стороны: кап... кап... кап... — философ словно заворожённый наблюдал за этим удивительным действием и боялся отвести глаза. "Какая ты однако плакса, — подумал он, — чуть что сразу в слёзы! Просто царевна Несмеяна из детской сказки".
* * *
Он протянул ей свой платок. Девушка взяла, благодарно улыбнулась и робко предложила: "Может попробуем идти потихоньку? Ты же говоришь, что живешь где-то рядом... Хочешь не хочешь, а добираться придется своими силами. Ты уж постарайся, а я тебе помогу".
"Ну что же, пожалуй, она права! Единственные умные слова за весь вечер". — Дима вздохнул, ухватился за руль велосипеда и с трудом поднялся, его новая знакомая утёрла слёзы и встала с другой стороны; они молча переглянулись и вся эта незатейливая конструкция, виляя погнутым колесом, медленно двинулась по дорожке. Как-то совсем незаметно в душе нашего философа зарождалась симпатия к этой неказистой особе, у которой всё идёт наперекосяк: "Это надо же додуматься, пойти кататься на велосипеде в платье!.. И потом — платье она пожалела!.. Было бы что жалеть! Дурацкое платье. Слишком короткое и совсем ей не не идет! Подол будто бы кто-то нарочно так небрежно обрезал. Или оборвал?.. В голове возникло странное подозрение.
— А чем ты перевязала мне голову? — неожиданно спросил он.
Девушка грустно улыбнулась:
— Я думала, ты сам догадался. Ты постоянно пялишься на моё платье, мне даже неудобно стало. Так вот, раньше оно было намного длиннее. Теперь какая-то его часть находится на твоей голове — надо же было чем-то остановить кровь. Я вижу, тебе сейчас весело, а мне тогда было совсем не до смеха. Думаешь, это легко, порвать такую крепкую ткань? Я её буквально перегрызала зубами.
— Да нет, — сказал он миролюбиво, — мне весело совсем от другого. Просто я представил, как смешно наверное мы выглядим со стороны. Два странных создания: один с каким-то нелепым тюрбаном на голове, другая с коротким до неприличия платьем. А между ними вообще непонятно что — виляет и издаёт звуки, похожие на хрюканье. Хорошо, сейчас ночь и нас никто не видит.
— Да уж! — согласилась девушка и рассмеялась. — Действительно похоже на хрюканье. Ты так красочно описал ситуацию, что мне и самой уже стало весело. Ты наверное большой выдумщик!.. Знаешь, я всё это время думала: где я могла тебя раньше видеть? Теперь вспомнила. Ты же тот самый профессор Усольцев, который торгует пиццей.
— Не торгую, — поправил Дима мрачно, — а развожу по квартирам заказчиков.
— А разве это не одно и то же? — удивлённо спросила она и тут же спохватилась. — Я вижу, тебе эта тема неприятна. Давай поговорим о чём-нибудь другом. О твоей знаменитой теории, например.
— Только не об этом! — запротестовал философ. — О чём угодно, но только не о ней! Я и так уже калека, не надо окончательно меня добивать!
— Ну почему же? Я читала твою статью, и она мне понравилась. Там много оригинальных мыслей. Конечно, я плохо разбираюсь в высших материях, но одно высказывание меня крепко зацепило. Я его хорошо запомнила: «Версия с Богом, сотворившим на Земле человека, нас больше не устраивает! Мы уже подошли к той черте, когда само понятие "Бог" принимает для нас неожиданные формы». Как здорово сказано!.. Эта убеждённость в своей правоте просто покоряет. Люблю мужчин, которые полностью уверены в себе!
— Издеваешься! Да я уже сто раз покаялся, что написал эту проклятую статейку. Приснилось как-то во сне, потом проснулся и вообразил невесть что. И тут же сел за стол и стал всё записывать по горячим следам. Пока ещё не забыл. Уж лучше бы я тогда выпил холодной воды и снова завалился спать... Так нет же, сразу зашёл в свой аккаунт и опубликовал её. Идиот!.. Потом, когда посыпались насмешки в мой адрес, надо было бы извиниться и убрать её к чёртовой матери! Может тогда всё и закончилось бы. Но нет, взыграло самолюбие — стал приводить какие-то доводы в защиту. Вот так всё закрутилось, завертелось... Хорошо, что пришлось продать компьютер и я наконец освободился от всего этого кошмара!
— А тебе всегда интересные мысли приходят во сне?
— В большинстве случаев! Вот однажды я услышал голос... — внезапно философ споткнулся на полуслове и замолчал.
— Ну же! — встрепенулась она. — Что за голос?
— Нет, пожалуй я об этом помолчу, — виновато произнёс Дима, — иначе ты подумаешь, что я ненормальный. А мне этого совсем не хочется.
— Ну и напрасно! Ты ошибаешься, я не буду так думать. В моём представлении ты очень талантливый и смелый человек. Твоя теория имеет право на жизнь, просто люди ещё не созрели, чтобы по достоинству её оценить. Оттого и насмешки глупые. Но однажды ситуация может в корне поменяться, и тогда те же люди, что сейчас тебя троллят, будут петь тебе дифирамбы. Вот увидишь, так и будет!
Философ с интересом посмотрел на свою спутницу. Обычно люди, упоминая его теорию, всегда иронически улыбаются. Новая знакомая, наоборот, выглядела очень серьёзной. Напрасно он искал признаки подвоха на её лице, их там просто не было. Эта девушка совсем не умела лицемерить.
— Мне бы твою уверенность! — со вздохом сказал он. — А ты очень смелая, если смеешь такое утверждать.
— Я? — удивилась велосипедистка. — Да я страшная трусиха! Всего боюсь, всегда в чем-то сомневаюсь. Для полного спокойствия мне нужно ощущать рядом сильное плечо мужчины, чтобы можно было прислониться к нему и расслабиться. Чтобы и полку на кухне смог прибить, и кран починить, и, если надо, защитить от хулиганов. Только где ж его такого найдёшь?.. Ой, что-то сегодня я разболталась не в меру, — спохватилась девушка. — А вы всё время молчите. Почему вы молчите, а говорю только я?
— А почему мы перешли с тобой на "вы"? — ответил Дима вопросом на вопрос и улыбнулся. — Но если серьёзно — мне просто безумно нравится слушать твой голос и я боюсь спугнуть очарование. Ты так интересно всё рассказываешь!
— Да ты просто льстец!.. Ой, что-то сердце мне подсказывает, попаду я с тобой в большую беду!..
Так за разговорами они незаметно дошли до дома, где проживал философ, и велосипедистка осталась у него на ночь. Нет, этой ночью ничего серьёзного между ними не произошло, хотя велосипедистка буквально заставила Диму обнажиться перед ней до пояса, и долго потом пальцами ощупывала место, куда пришелся удар велосипеда. Там уже образовался солидный синяк, и всё распухло. Но, видно, результат осмотра её успокоил, она располосовала ножницами чистую простыню и туго обмотала ею тело пострадавшего. Потом перешла к его голове. Тут всё было намного сложнее. Пришлось сходить на кухню, согреть воду, добавить туда марганцовки и этим раствором осторожно размочить повязку на голове. Всё это она проделывала основательно, со знанием дела, словно много лет только этим и занималась. Но вот повязка была снята, рана промыта, обработана йодом и перевязана бинтами. Девушка внимательно осмотрела свою работу и со вздохом сказала:
— Для полного счастья сейчас тебе следовало бы выпить таблетку снотворного, но, к сожалению, таковой не нашлось. Да и обезболивающие не мешало бы вколоть... Ну ничего, я посижу с тобой рядом, поговорю. Ты успокоишься и уснёшь.
— А где ты взяла бинты? — слабым голосом спросил Дима.
— Хороший вопрос! Вообще-то у тебя должна быть своя аптечка. Мало ли что может случится... Хотя, что это я говорю, откуда у одинокого молодого мужчины может быть аптечка? Он же уверен, что никогда не заболеет... Но мне повезло. На кухню вышел такой благообразный старичок, мы с ним хорошо поговорили и он мне одолжил.
— Это Ангел Филиппович, — морщась прошептал философ.
— Именно так он и назвался... Ты лежи, не шевелись, — велосипедистка поправила подушку под головой, — тебе сейчас нужен полный покой.
— А ты наверное медсестрой работаешь?
— Ты догадлив.
— Просто наблюдаю за тобой — ты всё делаешь профессионально. Знаешь какие лекарства мне нужны, правильно накладываешь повязку.
Девушка рассмеялась:
— От тебя ничего не скроешь. Закрывай глаза, пинкертон, и постарайся заснуть, — её лёгкая рука легла Усольцеву на лоб.
— Расскажи мне сказку, — чуть слышно попросил он. Велосипедистка удивилась:
— Довольно неожиданно! Взрослый дядя просит девушку, моложе его лет на пять, рассказать сказку. Быть может я напоминаю твою мать?
— Не было у меня мамы, — признался Усольцев. — Я воспитывался в детдоме. Но была воспитательница, такая же конопатая как и ты. Вот она рассказывала. Бывало, положит голову на подушку и шепчет мне на ушко...
Велосипедистка долго и внимательно рассматривала философа, словно пыталась прочитать его мысли. Потом спросила:
— Если я лягу рядом, ты же не будешь ко мне приставать?
— Не буду, — пообещал он.
— Тогда подвинься...
Её тёплое дыхание согревало, тихий монотонный речитатив старой забытой сказки успокаивал... Голос стал удаляться, слабеть, слова растворялись в тумане... В голове Димы Усольцева мелькнула шаловливая мысль и тут же исчезла. Спустя мгновение он уже спал.
* * *
Следующая глава: http://proza.ru/2025/01/31/59
К началу книги: http://proza.ru/2025/01/03/511