17 глава романа здесь: http://proza.ru/2025/02/06/1880
ОВАЛЫ
Третья часть. ТУНГУССКОЕ ТЕЛО
Учёные ищут, писатели пишут,
И спор разгорается вновь о былом,
Но тайна Тунгусского тела сокрыта,
Хоть море гипотез растёт с каждым днём.
Владимир Пурин
Глава 18. Мерцание муляжей
Чего вы не понимаете, то не принадлежит вам.
И. Гёте,
немецкий поэт
(1749-1832)
1930 год
Дверца сейфа оказалась почему-то открытой! Оттуда, мерцая алым и голубым свечением, медленно, как рыбки в аквариуме, выплыли и начали перемещаться по салону муляжи. Они «проплыли» к фронтальному остеклению кабины и, подобно разведенным ладоням, прижались к стеклу. И словно кто-то невидимый резко сбросил руки Нефёдова со штурвала.
– Nimm das Steuer! (Держи штурвал!) – осевшим голосом прохрипел Лоренц пилоту, – Василий! Ты видишь э т о?!
Лоренц указывал Нефёдову на «ожившие» артефакты.
– Вижу! Aber Ich kann nicht, Paul! Es ist jetzt unm;glich! (Но я не могу, Пауль! Это сейчас невозможно!) – невольно путая русский и немецкий, прокричал Нефёдов.
Немец быстро протиснулся вперёд мимо лётчика и тоже попытался ухватить штурвал. Но вокруг штурвала словно образовалась невидимая оболочка, которая не давала проникнуть рукам внутрь. Попытки нащупать брешь в этом прозрачном препятствии ни к чему не приводили.
– Пауль, брось, не выйдет! Штурвал сам управляет самолётом! – остановил его Василий Иванович.
На залитом солнцем стекле кабины, между прилипшими к нему артефактами появился затемнённый солнцезащитный фон, на котором светящимися изумрудными линиями всё чётче проступала... карта местности с основными ориентирами полёта. Высвечивалась линия маршрута и его конечная точка – Иркутск. Карта на остеклении медленно поворачивалась вокруг своего центра таким образом, что синяя линия маршрута всё время оставалась по курсу движения.
У ориентиров светились названия! Несколько в стороне от маршрута красной точкой светился маленький символ самолёта.
– Лоренц, гляди! Прилично сбились, – ткнул в точку пальцем Нефёдов, – это мы!
Точка медленно возвращалась на линию маршрута.
– Es ist einfach unfassbar! Die Artefakte kontrollieren das Flugzeug! Ich verliere meinen Verstand, Wassili. Aber wir sind gerettet! (Это просто невероятно! Артефакты управляют самолётом! Я сейчас сойду с ума, Василий. Но мы спасены!), – потрясенно шептал-кричал Лоренц.
Василий Иванович пребывал в таком же состоянии. Происходящее было выше его понимания. «Меня убеждали, что это – муляжи. Как муляжи могут такое вытворять?! Может, что-то напутал Леонид Алексеевич? И у нас настоящие артефакты?»
Оба агента могли только наблюдать за процессом полёта, не имея возможности вмешиваться.
Между тем на карте пульсирующим пунктиром обозначилась облачность, а маршрут перестроился в обход этой области.
– Сейф был заперт, а ключ я отдал тебе. Может, ты случайно открыл сейф и «выпустил» их? – воскликнул Нефёдов.
– Ну да! А как же! Наверное я – лунатик, который слегка заснул, и открыл сейф, а мог и выйти из кабины! – с сарказмом ответил Лоренц, – ты сам подумай, Василий, если артефакты могут летать, рисовать светящиеся карты прямо на стекле, выстраивать маршрут и управлять самолётом, то в чём для них проблема открыть какой-то замок? Заметь, без неких «рук» и рычагов, будто фокусники!
– Невероятно, Пауль! И что нам теперь с этим делать?!
– Я не знаю, Василий! Я склоняюсь к мысли, что артефакты знают это лучше нас. Будем ждать и ориентироваться по ситуации!
– Самое дрянное, Пауль, когда эти штуковины «вздумают» куда-нибудь удрать от нас, они проделают это беспрепятственно, и наша миссия будет провалена нелепейшим образом.
– Согласен, – уныло ответил Лоренц, – а, главное, когда мы начнём объяснять в Германии, как это произошло, там подумают, что мы тронулись умом! Потому что никто и никогда такого не видел и не слыхивал!
Между тем «Юнкерс», как ни в чём не бывало, летел чётко по курсу – красная точка перемещалась уже ровно по синей линии маршрута, которая на светящейся карте упиралась точно в Иркутск.
Более того, на карте наметилась дополнительная динамика. На светящейся табличке в стороне от маршрута появилась информация о скорости и высоте полёта, о времени движения и оставшемся расстоянии. Чётко высвечивались цифры метеоданных и об остатках топлива...
– Наверное, этот болван Кулик, так бездарно профукавший столь ценные артефакты, и представить себе не мог такие скрытые возможности! – начал отходить от стресса Лоренц, – Германия разберётся, на что они ещё способны!
Пауль, сидя в кресле, нервно крутил ключ в замочной скважине пустого сейфа, пытаясь понять, как мог сам по себе сработать сложный механизм.
– Надо же! А ведь такой заумный замок приготовили для этих милашек – иронизировал он.
– А, может, не «милашек», а монстров? – задал риторический вопрос Нефёдов.
Между тем красная точка приблизилась к Иркутску. Левее города на карте проступили голубоватые контуры Байкала. Агенты, будучи в полном неведении о том, что может произойти в каждый следующий момент, с тревогой и напряжением наблюдали за эволюциями карты и артефактами, переставая верить глазам.
Слой белой облачности становился всё тоньше, сошёл на нет и затем исчез. Внизу поплыла знакомая картина однообразной тайги, как и в начале необычного полёта. Все приборы работали исправно, в том числе и компас.
Нефёдов сверил маршрут на планшете с тем, что на лобовом стекле показывала странная карта. Всё совпадало.
– Пожалуй, я перестал опасаться, Пауль!
– Чего это вдруг? Самолёт, которым управляет чертовщина, думаю, весьма опасен.
– А ты подумай, зачем столь умным артефактам карта на стекле? Вели бы себе машину! Они показали карту именно нам, Пауль! Как раз для того, чтобы мы не паниковали и понимали ситуацию. Они словно указали: «Вы не справитесь! Мы сами всё сделаем. Вы только наблюдайте!» Тем более, что машину-то они ведут куда нам и надо! Значит, у них нет умысла нас угробить!
– По размышлении – это логично! – ответил Лоренц, – а ведь ты говоришь об артефактах, как об одушевлённых предметах!
– Кто их знает! Пора бы уже и к посадке готовиться! – высказался Нефёдов.
После этих слов изображение карты на стекле неспешно поблекло и вовсе исчезло. Артефакты снялись со своих мест и поплыли к Лоренцу с сейфом.
Нефёдов машинально схватился за штурвал, и ничто этому теперь уже не мешало. Лётчик взял управление на себя и приступил к снижению.
Лоренц обескураженно взял в руки артефакты и, поместив в сейф, захлопнул дверцу. В замке что-то негромко скрежетнуло, дверца оказалась на замке. Она заперлась сама!
Лоренц с обалделым видом вертел в руках ключ, который не понадобился.
***
«Юнкерс» благополучно приземлился в аэропорту на окраине Иркутска, где его поставили на стоянку рядом с другими самолётами Осоавиахима.
– Подожди меня здесь, – остановил Нефёдов Лоренца возле здания администрации, – я им доложу, что доставил командировочного от экспедиции Кулика в Иркутское геологическое общество. Для консультаций со специалистами. Службы аэропорта возьмут «Юнкерс» под охрану. Якобы, через неделю вылетаем обратно. Думаю, этого времени достаточно, чтобы покинуть страну.
– Разумно! – согласился Лоренц.
Нефёдов направился к начальнику аэропорта, который был в курсе ситуации с самолётом и ждал прибытия пилота. Попросив взять самолёт под охрану и сообщив, что через неделю за самолётом прибудут из Красноярского отряда, Василий Иванович пожал руку начальнику и, поблагодарив, распрощался с ним.
Взяв рюкзаки, агенты направились в город, где устроились в гостиницу. Надо было привести себя в порядок и переодеться. Походив по магазинам, купили плащи, костюмы, шляпы, рубашки и обувь. Все расходы оплачивал Лоренц. Сейф с артефактами Лоренц поместил в новенький саквояж, с которым не расставался.
Посетили парикмахерскую, где постриглись и побрились, затем, постанывая от позабытого удовольствия, приняли горячий душ в номере и пошли в ресторан. Плотно пообедали с коньяком и легли отдыхать. Поезд отправлялся поздно вечером.
Через некоторое время, когда агенты выспались, в дверь номера деликатно постучали. Лоренц жестом остановил Нефёдова и сам пошёл к двери. Приоткрыв её, пошептался с кем-то и затем впустил внутрь.
Вошедший, солидно одетый, немногословный человек, лишь спросил, всё ли у них в порядке, и достал плотный пакет:
– Здесь деньги и документы, – сказал человек, – проверьте всё.
Агенты проверили свои заграничные паспорта, билеты. Взяли, не пересчитывая, деньги.
– Всё в порядке? Просьбы есть?
Просьб и дополнительных пожеланий у агентов не было.
– Желаю удачи, господа! – сказал человек, коснулся края шляпы, кивнул и исчез.
– Ну! Всё по плану, Василий! – довольно заулыбался Лоренц.
***
До Шанхая агенты добрались без проблем. По-другому и быть не могло. Парадоксально, но разведки с одной и с другой стороны прилагали к этому тщательные усилия. Немецкая разведка проводила операцию по доставке артефактов в Германию. Советская – по засылке агента, чтобы вернуть утраченный артефакт.
Артефакты-муляжи мирно лежали в металлической шкатулке. Пару раз Лоренц вскрывал сейф, чтобы убедиться в этом. Способность артефактов без труда высвобождаться не давала Паулю покоя.
В порт Шанхая агентов привёз прямо с вокзала конный экипаж с немногословным китайским возницей. У дальнего пирса их ожидал на катере молчаливый китаец, который помог агентам перебраться на борт. Оставляя за собой белопенный след на синей глади широкой бухты, катер устремился к небольшому сухогрузу со свежевыкрашенным корпусом, стоявшему на рейде. «Принц Ойген» – так называлось крепкое судно новейшей постройки.
Агенты поднялись по трапу на борт судна, следом подали багаж, который подхватили матросы.
– Вилли Дейс, капитан судна! – галантно приложив руку к головному убору, представился капитан – пожилой, но ещё крепкий мужчина.
В чёрной морской униформе, белой рубашке с галстуком и фуражке «с крабом» и белым верхом, он выглядел безупречно и даже щегольски. На рукавах золотились капитанские шевроны.
– Пауль Лоренц! А это – мой коллега Василий Нефёдов, – в свою очередь представил себя и коллегу Лоренц.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Добро пожаловать, друзья, на борт моего судна. Это далеко не круизный лайнер, однако, комфортное пребывание у нас я вам обеспечу! Прошу за мной! – капитан отвёл гостей в их просторную, с претензией на роскошь каюту.
– Располагайтесь, господа! Мой помощник ознакомит вас с судном. В девятнадцать часов приглашаю на ужин в кают-компанию, – Вилли Дейс откланялся и оставил пассажиров одних.
Через несколько минут последовала команда «Поднять якоря!» Запустили двигатели, корпус судна мелко, но ощутимо задрожал от их мощи, и сухогруз начал движение в южном направлении.
Лоренц с Нефёдовым вышли на палубу подышать свежим бризом и посмотреть, как справа уходит назад протяжённый порт Шанхая с гирляндами огней, с густо торчащими ажурными конструкциями портовых кранов, с многочисленными разнокалиберными судами на рейде и у пирсов. Быстро темнело.
– Знаешь, Василий, я страстно хочу лишь одного – как можно быстрее доставить милашек (так теперь Пауль называл артефакты) на место и избавиться от этой проклятой ответственности за их сохранность. Ты не представляешь, какие люди ждут их с нетерпением!
За время пути и вынужденных приключений Лоренц и Нефёдов несколько сблизились, их общение стало свободнее.
– Что за люди, Пауль? Не Бергман ли? Мне он представился клерком из администрации «Юнкерса» в Дессау, где я испытывал самолёты. Впрочем, это неважно. Главное, чтобы он сдержал слово насчёт обещанных денег! – рассмеялся Нефёдов.
– В этом плане Бергман – настоящий джентльмен, Василий! Он держит слово. Дай только довезти милашек. Ты своё получишь непременно. Но! Всё же, я тебе скажу, пусть это будет между нами, но Рольф слишком много мнит о себе, хотя он такой же обычный человек, как мы с тобой. Если бы не его папаша, он ползал бы по тайге не хуже нашего или уворачивался, реализуя чьи-то дурацкие планы, от пуль чекистов где-нибудь в мрачных подворотнях вашего Питера или Москвы.
– Так кто же его отец, Рольф?
– А ты слышал такую фамилию – Гитлер?
– Слышал! Ты знаешь, Пауль, я далёк от политики. Никогда ею не занимался. Мне надо зарабатывать на жизнь. Но раз ты спрашиваешь, скажу. Этот ваш политик, порой кажется не вполне нормальным. Будто псих, заведующий лечебницей, откуда его только что выписали. Ты видел его фото, когда он выступает?!
– Василий! Не вздумай такое о Гитлере произносить в Германии вслух. Это опасно для жизни. У него организованные боевые отряды, карающие противников и евреев. А ещё лучше – просто избавиться от таких мыслей. Гитлер – лидер Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Год-два, и он будет у власти. За ним стоят озлобленные ветераны войны, безработные, лавочники и наши денежные мешки. Все ставят на Гитлера. Потому что он обещает возродить немецкую нацию и резко поднять уровень жизни.
– Как он собирается это делать, Пауль? Ведь после войны вы – под жёсткой пятой у Европы и американцев!
– Не буду долго тебе рассусоливать, как вы, русские, выражаетесь, но он в кратчайшие сроки выстроит мощные армию и флот. И помогут ему в этом те самые денежные мешки. И не только немецкие, Василий! Но и американские, и английские, и шведские. Даже французские. Германия всё вернёт себе с лихвой.
– Опять война, Пауль?
– Да, Василий! В том числе с Россией, – Лоренц искоса глянул на Нефёдова.
– Это очень плохо, Пауль! – ответил Василий Иванович и мысленно дополнил фразу – «Для вас кончится очень плохо!»
– Так кто же такой этот Бергман?
– Фронтовой товарищ Гитлера, его друг и один из богатейших людей Германии, Василий! Его возможности в финансовом и организационном плане очень велики. Вот и Рольф Бергман, его сын и мой шеф непомерно выпячивает грудь в большой тени отца.
В указанное капитаном время за агентами зашёл его помощник и провёл в кают-компанию, которая производила впечатление.
Взгляд сразу притягивал ярко освещённый, великолепно сервированный стол. На белой скатерти сверкали хрусталём бокалы и приборы, темнела батарея бутылок с яркими этикетками. Витали вкусные запахи. Стены кают-компании покрывали тёмные панели из ценных пород дерева, чередуясь с дорогой кожаной обивкой.
Создавая особый романтический настрой, меж иллюминаторов в золочённых рамах висели картины маринистов. На них вошедший мог видеть искусно изображённые океанские просторы, сокрушительные седые шторма и солнечные штили, уютные лагуны в неведомых райских уголках, парусники и пароходы, крейсера и фрегаты с утончёнными контурами стройных мачт и изящными, словно точёными, силуэтами корпусов.
Напротив капитанского места за столом на стене красовался пафосный портрет Гитлера в коричневой униформе и со свастикой на рукаве. Фюрера изобразили вполоборота, с фанатично устремлённым в пространство взглядом.
– Друзья мои! Прошу вас! – Вилли Дейс широким жестом пригласил гостей к столу.
Пассажиры уселись в удобные кожаные кресла по одну сторону стола, капитан с помощником – по другую.
– Друзья! Как вы устроились, не беспокоит ли вас что-нибудь? Как вам наше судно?
Лоренц встал.
– Господин капитан! Всё просто замечательно! По прибытии на родину мы непременно расскажем о вашем гостеприимстве и таком дружественном приёме. По долгу службы мы были долго оторваны от благ цивилизации и находились в совершенно диких местах. Сейчас нам кажется, что мы находимся просто в раю!
– В морском раю, дорогой Пауль! – уточнил капитан и рассмеялся, – я вас называю по имени не потому, что вы значительно моложе меня, а потому что я прекрасно знаю вашего отца, с которым достаточно походили по морям и даже однажды вместе тонули!
– Вот как? – Лоренц сильно удивился.
– Да, мой друг! Мы служили на эсминце «Шторм». Твой отец штурманом, я – старпомом. В Северном море наш «Шторм» в Ютландском сражении напоролся на английскую мину, будь они прокляты эти англичане! Нас подобрало судно обеспечения, которое оказалось неподалёку по счастливой случайности и, услышав сигнал «SOS», успело к месту катастрофы. Правда, спаслись тогда немногие. Я хорошо знаю вашу семью, вашу матушку – фрау Берту, а тебя приходилось даже держать на коленях.
– Поразительно, герр капитан!
– Называй меня «дядя Вилли», Пауль! Мне это будет приятно. Чувствуйте себя у нас как дома, друзья! Давайте выпьем, что ли, за встречу и за успех нашего общего мероприятия.
– С удовольствием, дядя Вилли!
По окончании трапезы и долгой беседы Лоренц поинтересовался маршрутом судна.
– Мы идём, Пауль, через Малаккский и Баб-эль-Мандебский проливы – к Суэцкому каналу, затем через Средиземноморье и Гибралтарский пролив к родным берегам. Знаю, вас интересует время в пути. Это займёт почти два месяца. Моё судно оснащено мощными двигателями и двумя гребными винтами, что несвойственно типовым сухогрузам. Идти будем довольно быстро. И это – наиболее короткий путь. Я мог бы высадить вас в Греции или Италии, откуда значительно быстрее добираться по суше или воздушным путём. Но ваш шеф Бергман это категорически запретил. В целях безопасности.
– Понятно, дядя Вилли, – задумался Лоренц, – а что перевозит ваше судно?
– В Китай отгружаем станки, отсюда – вольфрамовую руду, Пауль. Вольфрам необходим старшему Бергману в сталелитейной промышленности, где он один из магнатов. «Принц Ойген» принадлежит ему.
Трапезу завершили. Наступала ночь. Мерно работали двигатели корабля, который оставлял за кормой белый, слабо люминесцирующий бурун. Агенты ещё какое-то время полюбовались незнакомыми южными созвездиями на чёрном небе и отправились отдыхать.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
Продолжение следует
Картинки сгенерированы в нейросети Шедеврум
14.02.25
пос. Отрадное Московской обл.