Предыдущая страница http://proza.ru/2025/03/16/952
20 мая 1864 года Лесовский получил приказ вице-адмирала Краббе из Петербурга: «Государю императору благоугодно было высочайше повелеть возвратить домой эскадру, находящуюся ныне под начальством вашего превосходительства у берегов Северной Америки…
Предлагаю вслед за получением этого предписания сняться с якоря с фрегатами «Ослябя» и «Пересвет» и корветом «Витязь» для следования в Кронштадт.
Независимо от письменного предложения, посланного к Вам с обер-аудитором Малафеевым, я просил генерального консула в Лондоне передать Вам об отправлении в состав эскадры Тихого океана корвета «Витязь» и клипера «Алмаз» взамен корвета «Рында» и клипера «Гайдамак».
«Рында» и «Гайдамак» должны были следовать в Кронштадт. Фрегат «Александр Невский» управляющий Морским министерством после ремонта машины на американской верфи приказал отправить в Пирей для смены фрегата «Олег».
Краббе требовал, чтобы возвращение кораблей «совершено было по возможности без промедлений, но с крайним сбережением угля и с наибольшим употреблением парусов».
Контр-адмиралу Попову управляющий Морским министерством приказал передать эскадру контр-адмиралу Ивану Андреевичу Ендогурову, а самому прибыть в Петербург.
От обоих начальников эскадр управляющий Морским министерством вице-адмирал Краббе потребовал пресечь все попытки доставить на возвращающихся кораблях запрещённую литературу.
Прибывшему в США на смену Попова контр-адмиралу Ендогурову Краббе 10 мая 1864 года направил письмо с грифом «весьма секретно».
В нём говорилось: «Получено частное сведение, что находящийся на клипере «Алмаз» кондуктор корпуса флотских штурманов Павел Мордовин ведёт переписку с Герценом, получает от него «Колокол» и другие его сочинения и распространяет между товарищами.
Написал для «Колокола» пасквиль на своего капитана, часть его письма о Хотинском напечатана в №174. В Лондоне постоянно посещал дом Герцена, присутствовал на митингах, бывших в пользу Польши. Особое наблюдение не оставлять за границей».
Хотинский был жандармским провокатором, который стремился попасть в окружение Герцена и польских эмигрантов, но его разоблачили.
Интересно, что хотя Павел Мордовин находился под наблюдением агентов Третьего отделения, на его служебной карьере это не сказалось.
Военно-морское командование ценило в офицерах прежде всего деловые качества и отношение к службе. Павел Александрович Мордовин прослужил до 1899 года и был уволен в отставку по возрасту в звании генерал-майора.
В те годы "особистов" на кораблях не было, но Третье отделение уже начало вербовать агентов среди матросов. Важным источником информации для жандармов были корабельные священники, тайна исповеди была для наивных.
25 мая 1864 года Краббе направил новое письмо Ендогурову также с грифом «весьма секретно».
Вице-адмирал предупреждал Ивана Андреевича: «Получавшиеся здесь неоднократно сведения из Англии подают повод думать, что организованная в некоторых местах Европы враждебная России пропаганда
видит в военных судах наших, посещающих заграничные порты, одно из средств к достижению своих преступных целей.
Сближаясь с молодыми офицерами путём соблазнительных удовольствий, пользуясь их неопытностью и любопытством, она незаметно приводит их к преступлениям против долга и присяги.
Флот наш, к несчастию, должен уже записать несколько случаев печальных последствий таких совращений, и ещё недавно получено известие, что «Колокол» имеет на эскадре Тихого океана корреспондента, и что несколько офицеров, возвращавшихся из Америки, дошли до постыдного сочувствия польскому мятежу.
Всё это налагает на меня обязанность строго предписать вашему превосходительству быть вообще крайне бдительным над всем, что происходит в обществах офицеров ныне вверяемой Вам эскадры
и особенно усилить надзор за ними всеми зависящими от Вас мерами при посещении портов, в особенности при обратном возвращении судов в Россию во время захода их в английские и других западных государств порты…».
Краббе объяснял Ендогурову, как вести на кораблях контрпропаганду: «Возбуждение в офицерах глубокой ненависти и отвращения к проискам врагов наших и страха сделаться смешным орудием их вражды, действуя на самолюбие, служат сильным противодействием.
Частые напоминания и предостережения, указания, где и под какими личинами может подкрасться опасность, где и как на берегу с пользою проводить время, суть тоже средства, если не совершенные, то, по крайней мере, могущие предупредить в некоторой степени зло.
Не менее необходимо удвоить надзор за всем, что происходит в кают-компании, и особенно , что привозится с берега на судно.
По тем же доходящим сюда сведениям и случаю на фрегате «Олег» в 1862 году обнаружено, что издатели заграничных русских сочинений возмутительного содержания видят в военных судах наших средство тайного ввоза этих сочинений в пределы империи».
Заканчивал управляющий Морским министерством своё письмо требованием: «…ничего не принимать для частных в России лиц без накладных от наших дипломатических агентов, а предметы такие по прибытии в Россию сдавать прямо в таможню».
Заодно Краббе припугнул и контр-адмирала: «…всё, что может произойти вследствие их неисполнения, строго ляжет на Вашу ответственность. Испытанная благоразумная опытность Ваша и близкое знакомство с подчинёнными укажут Вам, вероятно, ещё другие средства к достижению поставленной мною Вам цели».
Каждый строй себя защищает, вопрос только, какими средствами. Можно заметить, что по сравнению с другими, сменившими его, царский строй можно считать вегетарианским, несмотря на цензуру, казни, каторгу и ссылку в Сибирь противников царизма.
Казнили по приговорам судов десятки человек, но при этом имелись неопровержимые доказательства их вины.
В советское время без суда и следствия расстреляли сотни тысяч, отправляли в лагеря миллионы, а в ссылку - целые народы. За неосторожное слово можно было лишиться жизни или отправиться на годы в лагерь. Правда, в царское и советское времена не облагали ещё и огромными штрафами.
Продолжение http://proza.ru/2025/03/21/1010