Иллюстрация взята из Интернета
День рождения Элеоноры приходился на Хэллоуин, и в этот раз она решила устроить праздник для всех. Она позвала своих друзей -- тех самых, которые были ей так нужны; кроме того, к ним присоединились несколько человек помоложе… Все было как обычно за исключением одного обстоятельства -- когда гости вошли внутрь дома через боковую дверь под лестницей, у черного хода в сад их встретил огромный черный пес! Он был огромен даже по собачьим меркам: его туловище достигало почти метра высоты... В общем всё кончилось хорошо только благодаря тому, что собака была очень воспитанной; она не стала лаять или бросаться навстречу гостям сразу после встречи, а сначала подошла поближе познакомиться, да еще позволила себя погладить сразу троим взрослым мужчинам одновременно. Но самое интересное произошло потом -- все трое гостей через час почувствовали странную слабость во всем теле…
На вопросы, откуда взялся сей зверь, Элеонора отвечала уклончиво. Дескать, какие-то загадочные родственники попросили посмотреть за собакой на время отпуска. В конце концов выяснилось следующее -- хозяевам пришлось срочно уехать из города подальше от греха в связи с каким-то темным делом. По словам хозяйки собаки, эта порода происходит родом с острова Ре. А ее прадедушка привез такую собаку вместе со своей коллекцией редкостей… На острове же этих псов считают собаками-оборотнями, и даже преследуют тех, кто их разводит. Все поняли наконец причину странного недомогания троих мужчин. Они стали жертвами черной магии! И всем стало страшно при мысли об этом малоизвестном колдовстве древних вампиров Европы... Тем более, что о сестре Элеоноры ходили всякие слухи.
-- Что здесь происходит? -- спросила Лика -- Очередной вампирский квест про средневековых кровососов? Я думала, мы будем веселиться...
-- Нет никаких вампирских игр, -- ответила именинница, поправляя эффектное платье. -- Это просто мой день рождения.
-- Зачем тогда рассказывать какую-то чушь про оборотней?
-- Чтобы вы прониклись духом праздника до конца. Вы ведь любите праздники?.. Вот я вам сейчас устрою настоящий День рождения с большой буквы! Только учтите -- это будет самый страшный ваш кошмар наяву!.. Ну давайте быстрее! Не заставляйте меня ждать больше ни секунды!
-- А что нужно делать? -- спросила Маняша, самая смелая из присутствующих девушек.
-- Как обычно: танцевать под музыку или прыгать через костер... – ответила Элеонора.
-- Да-да! Мы хотим участвовать в этом празднике жизни! -- закричали все хором и подняли бокалы с шампанским.
-- А теперь слушайте внимательно: если кто из вас хоть раз заговорит о том, что произошло сегодня во время этого безумного приключения... тот умрет страшной смертью на месте от моей руки! И не пытайтесь мне помешать! – закричала именинница.
-- Вы должны молчать как рыбы... Все слышали? – поддержала ее Маняша.
После этих слов Элеонора исчезла, и все подумали, что она пошла проведать мужчин... Но она больше не вернулась.
***
«Уважаемая Зинаида Юнговна! пересылаю Вам крайний сон несчастного Олафа Швэпса, который он не успел вам рассказать. Ваш поциент надеялся что сможет рассказать вам за него и защитить своего друга от всех пожаров и бурь.
...
Африка была в огне. Нет, буквально. Пламя охватило саванну, пожирая траву, кустарники и редкие деревья. Жирафы, всегда такие величественные и грациозные, метались в панике, пытаясь спастись от огня. Но их длинные шеи и тонкие ноги делали их уязвимыми перед стихией. Один жираф, казалось, стоял на месте, словно застыл в ужасе. Огонь добрался до него первым, и вскоре он превратился в черный силуэт на фоне оранжевого пламени.
Тем временем бегемоты, обитающие в водоемах, думали, что находятся в безопасности. Их массивные тела погрузились в воду, надеясь укрыться от жара. Но вода быстро нагревалась, превращаясь в кипящий бульон. Бегемоты не могли выбраться из водоемов, потому что берега были охвачены огнем. Так они варились заживо, словно огромные куски мяса в супе.
Этот день стал трагедией для всей Африки. Никто не мог объяснить, почему природа вдруг взбунтовалась таким образом. Может быть, это было наказание за человеческую жадность? Или просто каприз стихии?
На следующий день, когда огонь утих, остались только черные пятна земли да обугленные останки животных. Жираф, который сгорел, оставил после себя лишь пепел. Бегемоты превратились в мрачные скульптуры, лежащие в остывающей воде, словно памятники бессмысленной гибели. Черные люди, пришедшие на место трагедии, стояли в молчании. Они не могли поверить своим глазам. Казалось, сама земля кричит от боли. Но никто не слышал этого крика, кроме тех, кто остался жив. Этот день навсегда останется в памяти человечества как напоминание о хрупкости жизни и мощи природы».
Письмо было без подписи. Оно было написано на листе бумаги, вырванном из блокнота и склеенном скотчем. Сон был записан почерком Швепса, а несколько строчек вверху – дугой рукой. Это было похоже одновременно то ли на панический страх за собственную жизнь, то ли на желание расправиться с кем-то другим. Зинаиде оно показалось очень странным, учитывая, что оно пришло после смерти ее клиента. У нее возникло подозрение, что почерк Швепса – имитация, созданная искусственным интеллектом. Но зачем кому-то это понадобилось?
И почему следователь вел себя так странно, когда она показала ему письмо? Почему не отвечал на ее вопросы, а только говорил о каких-то «делах»? Во время их встречи, он постоянно делал заметки в блокноте. Что это значило?
-- Профессор Фрайдис, благодарю, что нашли время для беседы, -- начал сыщик, когда уселся в кресло. -- Вы знали Олафа Швепса лично?
-- Да, мы были знакомы. Он консультировался у меня…
-- По какому поводу?
-- Олаф жаловался на тревожность, навязчивые мысли… Говорил, что его преследует ощущение, будто за ним следят.
-- И вы считали это паранойей?
-- В психоанализе мы избегаем поспешных ярлыков, -- слегка улыбнулась Фрайдис. -- Его страх мог быть как симптомом расстройства, так и реакцией на реальную угрозу.
-- Он упоминал кого-то конкретного?
Зинаида задумалась. Потом отрицательно покачала головой:
-- Нет, но в последний сеанс он сказал нечто странное: «Они всё знают…».
-- Они? Во множественном числе?
-- Именно. Я спросила, кто эти «они», но он замкнулся. После этого пропал и отменил следующие встречи.
-- А как вы думаете – почему? Он боялся кого-то из них или чего другого?.. Или просто не хотел говорить об этом прямо? Вы не думали, что его опасения были связаны с его увлечением?
-- Возможно. Олаф занимался историей тайных обществ. Но я не эксперт в его исследованиях.
Фрайдис стала разглядывать свои ногти, словно пытаясь найти там что-то интересное для себя и одновременно стараясь скрыть свою нервозность от собеседника.
-- А как насчёт его личной жизни? Конфликты, романы?
-- Я не сплетница, следователь, -- сказала Зинаида сухо. -- Мы обсуждали его страхи, а не любовные связи.
Следователь кивнул и продолжил:
- Ну хорошо... А что вы можете сказать о других участниках этого дела?
Фрайдис промолчала, всем видом показывая, что не понимает вопроса.
-- Если бы вам нужно было предположить, что стало причиной убийства -- что бы вы сказали? -- спросил сыщик, глядя ей в глаза.
Профессор нехотя сказала после паузы:
-- Знание. Олаф что-то узнал. И кто-то решил, что он должен навсегда замолчать…
-- Профессор, вы сказали, что не обсуждали личную жизнь Швепса. Но в его записной книжке мы нашли ваш номер с пометкой "ZF — осторожно". Почему осторожно?
Фрайдис резко подняла взгляд на сыщика и улыбнулась:
-- Я же сказала вам уже… Он был очень скрытным человеком! И я даже представить себе боюсь то количество информации о нем самом или людях вокруг него, которое он успел собрать за свою долгую работу... Вы проверяли его личные записи?
-- Это стандартная процедура.
-- Вероятно тогда… -- сказала она холодно. -- Тогда вы должны были увидеть, что он помечал так всех, кто знал о его исследованиях. Параноидальная привычка.
-- В дневнике есть ещё одна запись: "ZF знает правду о L." Кто такой этот "L"?
-- Возможно, Лора… его кузина.
Следователь поднял бровь. И сделал пометку в блокноте.
-- Та, что покончила с собой полгода назад?
Профессор кивнула и добавила:
-- Олаф винил себя. Говорил, что Лора не выдержала того, что они обнаружили.
-- Что именно они обнаружили?
-- Я не экстрасенс! – сказала резко Фрайдис. -- Он не говорил деталей, а я не спрашивала…
-- Почему?
-- Потому что он стал не разговочивым, когда начал рыться в архивах семьи. Уверял, что нашёл какие-то бумаги…
-- Его родственник -- перебил ее следователь, -- тот самый промышленник?
-- Вы уже знаете ответ. Зачем спрашиваете? -- Она побледнела.
-- Кто он, профессор? Вы знаете о его делах?
Фрайдис ответила шёпотом:
-- Я не знаю.
***
Город спал беспокойным сном, окутанный сизой дымкой тумана. Фонари мерцали, будто захлебываясь густым маревом, а где-то в переулках слышался шепот — не человеческий, а тот, что исходит из щелей между мирами. Эмма куталась в плащ, но холод пробирал до костей. Не простой холод ночи — а тот, что предвещает встречу с чем-то и н ы м.
Первая подсказка ждала её прямо у порога дома Элеоноры. На ступенях, выложенных древним камнем, кто-то оставил метку — три переплетённые линии. Эмма провела пальцами по отметине, и кожа тут же покрылась мурашками.
Это был символ из забытых легенд — знак Ирминсуля (Древа миров), что связывает реальности. Но кто оставил его здесь? И главное — зачем?
Туман перед ней вдруг сгустился, приняв очертания человеческой фигуры.
— Ищешь сестру, дитя ночи? — прошептал ветер голосом, в котором звенели тысячи отголосков.
Эмма не дрогнула, но рука сама потянулась к ножу за поясом.
— Покажи мне путь, дух, — приказала она, но видение рассыпалось, оставив после себя лишь горький запах полыни и… след. Тонкую серебристую нить, что вела вдоль улицы.
Нить привела её в подворотню, где даже днём царил полумрак. Над дверью в свинцовом обрамлении висел зеркальный оберег — старинная защита от нежеланных гостей. Но когда Эмма подняла глаза, вместо своего отражения она увидела Элеонору, бледную, с расширенными зрачками. Сестра что-то кричала, но звука не было.
— Что за чертовщина… — выругалась ведьма. — Как это понимать?
Дверь распахнулась сама собой. Внутри было пусто, если не считать старухи в углу, что плела кружево из… паутины?
— Она была здесь, — сказала старуха, не поднимая головы. — Спрашивала дорогу к Тому, кто сплетает тени.
Эмма почувствовала, как по спине пробежал ледяной холодок.
— Где он?
Старуха вдруг подняла лицо — и Эмма увидела, что у неё нет глаз, только две черные бездны.
— Там, где тьма становится плотью, — прошипела она, и стены подворотни вдруг зашевелились, превращаясь в сплетение волос и когтей.
Эмма вырвалась на улицу, сердце колотилось, как пойманная птица. Воздух звенел от незримого напряжения, а где-то вдали, за поворотом, слышался смех — слишком высокий….
И тут она увидела и х. Существа, что струились по стенам, принимая на миг очертания лиц, рук, ртов… Они шли за ней.
— Нет, не сегодня, — прошептала Эмма и резко провела в воздухе амулетом с руной.
Вспышка алого света разрезала тьму, и существа завизжали, рассыпаясь, как пепел. Но она знала — это ненадолго.
В кармане её плаща лежал последний ключ — смятый листок.. На нем кровью было написано:
"Ищи меня там, где время течет вспять".
Эмма пошла туда, где, по легендам, ночью можно услышать, как часы бьют наоборот. Но чувство, что за ней наблюдают, не исчезало.
Часовня святой Эсфири стояла на окраине города, полуразрушенная, с провалившейся крышей. Луна, круглая и неестественно большая, висела прямо над её шпилем, окрашивая руины в сизо-голубой свет. Эмма шла по заросшей тропинке, и с каждым шагом воздух становился гуще, словно она продвигалась сквозь слои времени.
Тик-так. Тик-так.
Звук шёл не из часовни, а изнутри неё, будто само пространство отсчитывало секунды в обратном порядке.
Дверь была заперта ржавым замком, но Эмме хватило одного прикосновения, чтобы тот рассыпался в прах. Внутри царила непроглядная тьма — до тех пор, пока её глаза не привыкли.
И тогда она увидела. Посреди часовни, под разбитым витражным окном, стояла Элеонора. Её волосы были растрепаны, а в глазах светился странный, почти прозрачный блеск.
— Ты пришла… — прошептала она, но голос звучал так, будто говорили двое.
За спиной Элеоноры шевелилась тень — не её, а нечто большее, бесформенное и пульсирующее.
— Что с тобой?! — Эмма сделала шаг вперёд, но тут тень разверзлась, и из неё вышел…
Призрак в плаще из ночи, с лицом, которое невозможно было разглядеть — оно менялось каждую секунду, то становясь юным, то превращаясь в древний, иссохший череп.
— Маленькая ведьма, — его голос был как шелест страниц забытой книги, — ты ищешь свою сестру. Но она уже не только твоя.
Эмма почувствовала, как ледяные пальцы сжимают её сердце.
— Что ты хочешь сказать? Ты что-то сделал с ней? — и она взмахнула рукой.
Синее пламя разорвало тьму, ослепительно яркое, как вспышка молнии. Часовня содрогнулась, древние стены застонали под напором энергии. Эмма чувствовала, как её собственные кости горят изнутри от напряжения – заклинание вытягивало из неё жизнь, каплю за каплей.
— ВЕРНИСЬ ТУДА, ОТКУДА ПРИШЕЛ!!!
Последний слог заклинания сорвался с её губ, превратившись в материальную силу. Тень взвыла – звук, от которого треснули последние целые витражи, – и начала рассыпаться, как гнилая ткань. Но в последний момент... Чёрная, как смоль, капля тьмы метнулась к Элеоноре и вонзилась ей в грудь, прямо над сердцем.
Сестра рухнула на колени с пронзительным криком. Эмма бросилась к ней, но, увидев ее глаза, замерла. Зрачки Элеоноры были неестественно расширены, а в их глубине мерцал крошечный огонёк – словно далёкая звезда в бездонном колодце.
— Он... не ушёл до конца, — прошептала Элеонора, сжимая руку Эммы до боли. — Он здесь. Внутри. И... он шепчет...
Её голос на мгновение изменился, стал глубже, чужим: "Я всегда найду выход, ведьмочка."
(продолжение следует)
Читатель! Если ты веришь в оборотней, переходи сюда: http://proza.ru/2025/03/28/1624
Если нет — другой вариант здесь: http://proza.ru/2025/04/08/1374