Иллюстрация взята из Интернета
Ветер шевелил её тёмные волосы, принося запах мха, коры и чего-то ещё — глубокого, как сама память земли. Сестры стояли за её спиной, каждая сжимая в руках свои талисманы. Они пришли сюда незваными, и лес знал об этом.
— Это не наша магия, — сказала Эмма. — Здесь всё дышит иначе. Камни смотрят, деревья шепчут...
— Они нас видят, — кивнула Зинаида. Её пальцы дрожали.
Эмма шагнула вперёд, и тут же корни под ногами затрещали, будто предупреждая. Но она лишь усмехнулась про себя.
— Мы не враги... Мы пришли за правдой.
Тени сгустились, и между стволов мелькнула фигура — высокая, обёрнутая в плащ из листьев. Глаза сверкнули, как угли.
— Ведьмы, — прозвучал голос, словно рождающийся из глубины самого леса. — Зачем вы тревожите сон друидов?
Ветер стих, будто сам лес затаил дыхание. Фигура в плаще из листьев шагнула ближе, и теперь сестры разглядели его лицо — покрытое узорами, словно кора древнего дуба, с глазами, в которых мерцали целые эпохи.
— Мы не ищем вражды, — произнесла Эмма, но ее голос звучал тверже, чем ожидала она сама. — Но молчание леса длится слишком долго. В мире снова поднимается Тьма, которую когда-то усмирили наши и ваши предки...
Друид ответил не сразу. Его взгляд скользнул по каждой из них, будто ощупывая их души. Фрайдис невольно сжала амулет с руной защиты, но Эмма стояла неподвижно, как каменная стела.
— Вы говорите о тени, что ползет с запада, — наконец заговорил он. Голос его звучал так, будто слова рождались не в горле, а в самой земле под их ногами. — Она старше ваших заклинаний. Старше наших обрядов. Она помнит времена, когда люди не смели разжигать огонь без страха.
— И потому мы пришли, — Зинаида сделала шаг вперед, и на этот раз корни не треснули. — Не за помощью, а за знанием. Что пробудило её?
Друид медленно поднял руку, и лес ответил ему шелестом. Из трещины в земле поднялся корень, но не обычный — черный, как обугленное железо, пульсирующий слабым светом.
— Это не простая тень, — прошипел друид, и впервые в его голосе прозвучало нечто, похожее на страх. — Это голод. Древний, как сама смерть. И кто-то... или что-то... начало кормить его.
Эмма подбросила в костёр сухих веток, и пламя осветило глубокие морщины на лице старика-друида. Его голос, хриплый, как скрип старых врат, заставил Зинаиду придвинуться ближе. Он пил из чаши, вырезанной из чёрного камня, и вода в ней казалась неестественно тёмной.
— Вы хотите знать больше? Хорошо… Но после этого спать спокойно вам уже не придётся, — начал он рассказ. — Алконы не просто ушли под землю — они запечатались. Их последний город, Ур-Гамал, лежит где-то под этими холмами. Стены там выложены костями тех, кто пытался бежать, а вместо факелов горят зелёные кристаллы, высасывающие душу из живых. Они больше не выходят на поверхность, но иногда… иногда что-то происходит. Раз в девять лет в ущелье к востоку отсюда находят тела. Кожа обуглена, но внутри — пустота, будто кто-то высосал всё мясо.
Зинаида перебила:
— Но зачем им это?
— Вы пришли слушать… а значит, ещё не всё потеряно, — продолжал друид. — До людей мир был иным. Тогда на земле жили алконы — высокие, с кожей цвета тёмной меди, с глазами, как угли в пепле. Они строили города и высекали дворцы в скалах, но не для себя — для аннунаков, своих повелителей. Ибо алконы были лишь слугами, искусными, но покорными.
Старик провёл рукой по земле, и Эмма заметила, что его пальцы покрыты такими же медными пятнами, как у тех, кого он описывал.
— Но однажды аннунаки прогневались. Может, за гордыню, может, за непослушание — кто теперь знает? Они обрушили на алконов огненные колесницы с небес, и те, кто выжил, ушли в подземелья. Туда, где не достанет гнев богов. Говорят, они живут там и сейчас, среди корней мира, забыв свет солнца… Аннунаки же остались. Они пировали в своих хрустальных чертогах, смеялись над жалкими людьми, которые тогда ещё бегали в шкурах с каменными топорами. Но б о л е з н ь пришла неожиданно. Сперва у них потускнела кожа, потом стали крошиться кости. Они кричали, молились своим богам — но те молчали…
Последний из них, Царь-в-пурпуре, умер у меня на глазах. Он лежал в руинах своего трона, а его тело рассыпалось, как песок. Перед смертью он прошептал: «Это не болезнь… это МЕСТЬ». Когда Чёрный дождь начал пожирать плоть аннунаков, он приказал готовить Энлиль-Рагба — огненный корабль, что мог унести их за край мира.
— Почему же алконы не выходят на поверхность?
Друид усмехнулся:
— Они дали клятву. Пока жив хоть один аннунак — они не вернутся. А болезнь… болезнь убила не всех аннунаков. Она началась с золотого дождя. Аннунаки называли его «слезами небес» — он давал им силу. Но однажды дождь стал чёрным золотом. Те, кого он коснулся, сначала теряли память, потом — плоть. Их кожа отслаивалась, как кора, обнажая не кости, а нечто иное — гибкое, как смола, но твёрдое, как сталь. Последние выжившие аннунаки улетели на огненном корабле на восток, за море. Но алконы уверены: они не умерли. Они изменились.
А потом… потом пришли вы. Люди. Сначала робкие, потом — с железом и огнём. Без алконов и аннунаков мир стал хрупким, как скорлупа. Вы разобрали дворцы на камни, распахали священные рощи, назвали древние легенды «суевериями».
Фрайдис дрогнула:
— Значит, аннунаки могут вернуться?
— Они уже здесь. Просто смотрят из чужих глаз, — ответил старик. — Ваши вожди думают, что победили. Но кто дал вам сталь, которая не ржавеет? Кто научил строить башни, что не падают тысячу лет? Это не ваша мудрость — это обрывки знаний, оставленные аннунаками. Алконы смеются в темноте, наблюдая, как вы копируете их чертежи, даже не понимая, что в них спрятано. А ещё… вы замечали, что в каждом поколении рождаются дети с медными глазами? Их обычно убивают. И правильно делают.
— Это звучит ужасно, — сказала Фрайдис.
— Аннунаки боялись не алконов. Они боялись «того, кто спит». Когда алконы рыли свои тоннели, они нашли древние склепы, старше самой земли. Там нет ни света, ни тьмы — только ОНО. Иногда оно шепчет. Алконы называют его «голодом под горой». Вы слышали, как стучат под землёй по ночам? Это не алконы. Это оно пробуждается.
— Что такое «оно»?
— Оно всё еще там. В глубине. И если люди слишком шумят на поверхности… просыпаются и более древние вещи…
На рассвете друид повёл их к каменному кругу за холмом. Посреди него зияла трещина, достаточно широкая, чтобы пролезть. Внутри пахло мокрым и чем-то сладким.
— Хотите увидеть правду? — прошептал он. — Потом не жалейте.
Эмма шагнула вперёд, но Зинаида схватила её за руку. В тот же миг из трещины что-то дыхнуло — тёплым, как человеческое дыхание, но с привкусом крови.
Старик засмеялся — но его смех внезапно оборвался. Его тело вздрогнуло, как будто кто-то невидимый дёрнул за нитку.
— Оно… уже здесь, — выдавил он, и его глаза побелели, словно затянутые пеленой.
Фрайдис потянула Эмму прочь. Когда они обернулись в последний раз, друид стоял на коленях у трещины, что-то бормоча на незнакомом языке.
А из глубины что-то о т в е ч а л о.
(продолжение следует)
Здесь можно будет прочитать о приключениях Эммы и Зинаиды в заколдованном королевстве: https://...