- А ведь мы уже по Украине едем! Вы посмотрите, Алеша. сколько золота на полях! Урожай на славу уродился!
- Вы, должно быть с Украины? - полюбопытствовал Алексей.
- Уроженец Белоруссии, или, как у нас говорят "бульбаш, а вот поди, часть моей жизни прошла здесь, на Полтавщине да в Николаеве. Так что Украина - моя вторая родина.
На какое-то время собеседники замолчали, наблюдая за открывшейся взору картиной. На всем пространстве, словно желтое море, раскинулись пшеничные поля, лишь в отдалении темно-зеленым обрамлением, просматривался зубчатый лес. Чуть поодаль от железнодорожного полотна, в окружении фруктовых деревьев, стояли белые украинские хатки. На крышах этих домиков аисты свили гнезда и теперь восседали в них, устремив свои острые взоры вдаль. В городах, помимо традиционно высаженных картофеля, свеклы, подсолнечника и других овощных культур, красовались многочисленные цветы. Начиналась пора уборки, чуть поодаль можно было видеть комбайны и грузовички с характерными желтыми облачками.
- Не правда ли, живописная картина? - нарушил покой Игорь Алексеевич.
- Да, очень, - согласился Алексей и тут же подумал: "А ведь мой попутчик настоящий романтик".
- Вы сейчас, Алеша, подумали, что я излишне сентиментален. Да-да, не спорьте. Просто я эту жизнь прожил как бы в двух измерениях...
- Извините, Игорь Алексеевич, мне показалось... Мне показалось, что вы не совсем здоровы.
- А вы наблюдательны, молодой человек. Впрочем, сейчас я чувствую себя неплохо. Но это отдельная история, и если хотите, я расскажу вам её. Тем более, ехать нам вместе еще долго. Если вы не возражаете, я приведу себя в порядок: умоюсь, зубы почищу, одним словом, мне нужно полчаса.
Мужчина, бросив через плечо полотенце и прихватив с собой все неоходимое, вышел из купе...
Алексей попытался открыть окно, но у него ничего не получилось. Оконная рама была крепко схвачена шплинтами и не поддавалась. Как всегда, закрыто "насмерть", - недовольно проврчал Алексей.
Он вышел в коридор, оставив дверь открытыми. Кто-то из пассажиров открыл в проходе окно, и свежий воздух ворвался внутрь вагона. Алексей глубоко вздохнул и, расправив плечи, облокотился на оконную раму. Открытая местность с зелеными островками деревьев и кустарника чередовалась селькохозяйственными угодьями. Изредка появлялись небольшие речушки, в которых барахталась вездесущая детвора, а также птицы - это были гуси и утки. Могучий Днепр остался где-то в стороне, и Алексей, мечтательно закрыв на мгновение глаза, представил как он окунется в кристальные струи ласкового моря и сможет наконец подняться на скалистые горы Ай-Петри, а потом, как водится, с друзьями, где-нибудь в живописном месте с костерком, под ясными звездами будет всю ночь напролет говорить о походах, о новых знакомствах и открытиях. Нет, но в этот раз он обязательно посетит Большой каньон и знаменитые Красные пещеры...
Поезд, изогнувшись словно гигантская змея, дал предупредительный гудок и постепенно начал притормаживать.
Из тамбура в коридор вошли знакомые парень с девушкой: они поторопились забрать свои вещи, оставленные в купе. Буквально следом за ними показался попутчик Алексея. Поезд прибывал на станцию Кременчуг, и некоторые пассажиры засобирались, предполагая использовать по своему разумению пятнадцатминутную остановку. Алексей тоже решил использовать этот шанс и, прихватив с собой портмоне, поторопился на выход.
На платформе было шумно и людно. Диспетчер объявил по радио о прибытии скорого поезда "Минск - Симферопль", и многочисленные пассажиры потянулись к вагонам. Алексей занял очередь в буфет. Заплатив за пару бутербродов с колбасой, булочку и напиток, Алексей поторопился к своему вагону....
В купе, как и следовало ожидать, находился Игорь Алексеевич. Он сидел за столиком. обратив свой взор на перрон. На попутчике были спортивные брюки и светлая свежая сорочка. Густые, слегка волнистые волосы с заметной сединой были зачесаны назад. При появлении Алексея мужчина приветливо заулыбался, обратившись к нему со словами:
- Вы знаете, Алеша, я уже начал волноваться, две минуты тому назад наш поезд должен был отправиться, а вас все нет и нет.
- Да, вот, в очереди стоял, - с виноватой улыбкой объяснил Алексей.
- Не густо у вас, но это дело поправимое. У меня для этого случая все имеется, и не нужно беспокоиться. Сейчас мы только чайку закажем...
Игорь Алексеевич нетопропливо извлек из объемистого черного портфеля (подобные Алексей видел у директоров и больших начальников) сверток. Когда попутчик начал разворачивать его, извлекая оттуда ветчину, свежие котлеты, соленые огурчики и прочую снедь, у Алексея свело скулы.
- Ну вот, видите, все есть, сестра постралась. Остается только отдать всему этому должное.
В это время в купе заглянула симпатичная проводница. "Видимо "старуху" сменила", - подумал Алексей и сразу заулыбался. Проводница выглядела в это утро строгой, но на какой-то миг (или это только показалось Алексею) они переглянулись.
- Мужчины, будете чай заказывать? - вежливо обратилась проводница.
- Будем - будем! - почти одновременно ответили попутчики. - А к чаю у вас что-нибудь будет? Ну, там печенье или пряники? - поинтересовался Игорь Алексеевич.
- Все у нас будет, - бойко ответила провдница. - Если что-нибудь посущественнее, можно заказать в нашем ресторане. Это в середине состава, через два вагона.
- Ну что, Алеша, по-моему нам повезло с проводником: красавица, умница и предложить умеет. А как вас зовут, девушка?
- Алена, Алена Викторовна, - немного смущаясь, произнесла проводница.
- А меня Игорем Алексеевичем. Вот этого молодого человека, прошу сразу обратить на него внимание, Алексеем.
Алексей немного стушевался, но тут же, взяв себя в руки, братился к девушке:
- Алена, а почему вы пошли работать проводником?
- Я подменяю свою подругу - она в декретном отпуске. Скорее всего буду работать в управлении железной дороги. Это у нас потомственное, почти все в роду железнодорожники... Ну я пойду, извините.
- Да-да, Алена Викторовна, не смеем вас задержимвать. Нам четыре стакачика и что-нибудь к чаю, - напомнил Игорь Алексеевич.
Когда проводница вышла, Игорь Алексеевич заметил:
- А по-моему, Алеша, вы ей понравились. Я ведь опытный волк, двух дочерей имею. Одна постарше Алены будет. Вторая, Ася, моложе... Да, ну так начнем! И попутчик жестом предложил Алексею приступит к трапезе...
Спустя несколько минут проводница принесла чаю и, пожелав приятного аппетита, вышла из купе.
- Кушайте, кушайте, не стесняйтесь, Алеша. Вы мне немного о себе расскажите. Как я понимаю, дорога у нас длинная, надо чем-то себя занять.
Алексей немного замялся: ну что еще можно рассказать о себе? Студент. Учусь на втором курсе геологического. Не женат. Еду к друзьям в Крым. Люблю дорогу, путешествия... Вы извините, я как-то не могу настроиться на беседу.
- Да что это я, все отвлекаю вас. Кушайте на здоровье!
Мужчина, закусив и выпив стакан чаю, как показалось Алексею, немного загрустил, обратив свой взор к проплывающему за окном пейзажу. Он немного сморщился, словно испытал какое-то болезненое ощущение. На какой-то миг Алексею даже показалось, что попутчик забыл о нем. Но, словно очнувшись от кратковременного забытья, мужчина снова обратился к Алексею:
- Эти места памятны мне еще с детства. Горькие воспоминания.
Мужчина снова поморщился, как от внезапной и сильной боли. Помолчав немного, продолжил:
- Не могу пожаловаться на судьбу, хотя она испытывала меня не раз... Семью нашу раскулачили в тридцатые годы, по наговору. Сначала взяли деда, как антисоветчика и кулака, а затем очередь дошло и до нас: отца, мать и меня с сестренкой отправили по этапу в Сибирь. Деда тогда жестоко избили, и он вскоре умер, а мы, обосновавшись на новом месте, смогли хоть как-то существовать в тех условиях. Вскоре по причине заработанного туберкулеза слег отец, и я как мог помогал матери по хозяйству. Шел мне в ту пору семнадцатый годок... Это случилось накануне войны, в самое глухое время ночи загорелась изба, в которой мы жили. Помню истошный крик матери, кашель задыхающегося отца. Помню, как я с шевелящимися от ужаса волосами в этом сплошном аду искал сестренку, как вытягивал из огня с обожженнной спиной полуживую мать, как вскоре прибежавшие соседи пытались помочь нам...
Очнулся я уже в чужом дому. Хозяйка дома подтвердила мои опасения: мы с сестрой остались без родителей. Болел я долго и первое время совсем не разговаривал - столь велико было потрясение. На фронт попросился сразу, как только почувствовал себя здоровее. Препятствий мне не чинили, и вскоре я попал на передовую...
Продолжение следует...
http://proza.ru/2025/05/25/790?ysclid=mb4va4stpe937786743