Фото из личного архива
Начало http://proza.ru/2025/06/21/1767
Предыдущая часть http://proza.ru/2025/06/23/1645
Будучи в зоне локального конфликта, получил письмо, в котором мать горевала, что невестка собрала вещи и с внуком покинула жилплощадь. Тыл рухнул. Внутренняя злость с противоречиями разрывали душу. Словно в тумане выполнял свои обязанности. В один из обстрелов блок поста получил ранение. Из полевого госпиталя был переведён на «большую землю» в Ростов.
Родители писали, редко дозванивались. Их переполняла радость. Они были самыми счастливыми. Перед выпиской отец позвонил лечащему врачу и сообщил, они с мамой приедут и заберут сына домой. Не случилось. Не доехали. Папа спешил, ехал без отдыха. Ему тогда было шестьдесят четыре. Ночью на закрытом перекрёстке стоял грузовик без опознавательных огней.
Лёва вздохнул, перевернулся на бок. Сердце от нахлынувших воспоминаний билось, готовое выскочить. По щеке покатились слёзы. За окном запел первый петух. За стенкой зашевелились хозяева, а гость погрузился в глубокий сон.
Ближе к обеду Семёныч лёжа на спине открыл глаза. Солнечные лучики не старались проникнуть сквозь плотные шторы. Сумрачный свет располагал поваляться ещё, но план, составленный для себя накануне, безжалостно подгонял.
- Доброе утро! – мужчина в бриджах и рубашке на выпуск прошёл через кухню на веранду.
- Скоро обедать будем, – в след ему отозвалась Сонечка.
- Хорошо-то, как у вас! А где Вар?
- В конце огорода. Мастерит квадраты из реек под кусты, чтоб ягода по чернозёму не каталась. Держи полотенце, во дворе умывальник рядом с беседкой.
От вчерашнего дождя даже лужицы не осталось. В синем небе величаво проплывают белые «барашки». Открытый грунт высыхает и парит.
- Ты хоть поделись, куда едем и что делаем? – спрашиваю товарища, обтирающегося после водных процедур.
- Я тройку объявлений подобрал. Надо будет посетить адреса по улицам вдоль Дона, а там, коль стрельнет, брать быка за рога, оформляться и жить.
- Легко сказывать, – чешу затылок. – Время к часу. Подкрепимся и в путь.
Сквозь оконное стекло наблюдаю за коллегой, играющим с Василием. Животные хорошего человека за версту чувствуют, а наш кот так ни к каждому подойдёт. Обычно долго присматривается, принюхивается, сегодня поразил меня своим поведением.
- Про Катерину с Серёжкой помню, – за столом начала моя любимая, – что они переехали куда-то под Оренбург, а вот как сыночек, кем стал, где сейчас? Про себя молчишь, как сыч, женился или всё так бобылем ходишь?
- У бывшей всё замечательно. Муж, работа. Ещё мальчишку родила. Серёга?! С ним она мне всю плешь проела. Он как закончил школу, Катя его ко мне отправила, то есть поступать в Москву. Я подженился, пришлось ему квартиру снимать. Потом со знакомыми переговоры вёл, куда пристроить. Он мне заладил: «Хочу по твоим стопам!», я же смотрю на него и осознаю – вроде бы мой, но стержня нет, воспитание чужое.
- Сам знаешь, приложится. Главное дисциплина.
- Не спорю. И тогда не отговаривал. Поступил, отучился. Выпустился. Мама с отчимом приезжали. Довольные. Младший их от брата не отходил, глазюшки светились.
- Наш тоже «золотопогонник», – я глянул на жену.
- Там? – полковник напрягся.
- Был. Дождались, – супруга неловко поправила причёску, закрыв ладонью лицо.
- Уже в месте постоянной дислокации…, – меня перебивают.
- Настоящий мужик! А у меня наследничек, как в двадцать втором началось, тут же с рапортом к командиру, потом в госпиталь и комиссовался… гнида, – покраснев, проговорил офицер.
- Может, оно и к лучшему, – я постарался выправить ситуацию, но взгляд друга был красноречивее любых лозунгов.
Продолжать эту тему смысла не было. Мы рассказывали про Ивана и его молодую супругу. Похвастались успехами Ксении и рождением внука Сашки. Демонстрировали фотографии и видео со смартфонов, где наша лялька купается в ванночке.
- Сентиментальности к чёрту! Пора! – гость привстал, да не так-то просто уйти, не ответив на вопрос женщины.
- Что у тебя с семейным положением?
- Была. Взял вдовую с двумя ребятишками. Жили душевно гражданским браком, да не сложилось. Кто такого выдержит? Я не вылажу из командировок, а домой возвращаюсь, от рассвета до заката в управлении. Остались тёплые отношения. Её детвора меня навещает. Я чем могу, им помогаю. А они мне новую невесту сосватали. Смешно. Ладно! Про это позже. Главное, не один как перст.
Нужные улицы, номера участков нашли без проблем. Два были заселены, владельцы искали покупателя и занимались хозяйством, не торопились съезжать. Моему товарищу это не подходило. Ему хотелось сразу приобрести и заехать.
- К чему такая спешка? Живи у нас. Мы же не гоним.
- Как я могу себе позволить вас обременять… да и «вылежаться» мне надо…
Я как услышал, так вздрогнул. Вот это манёвр, то есть у него желание одному, никому не мозоля глаза, «проспиртоваться», уйти в загул на недельку, отлежаться и… а там, куда кривая выведет. Такого допустить я никак не мог. Однако…
По третьему адресу за забором тишина, калитка на замке. А травы на территории, будто там лет десять никого не было.
Шумин извлёк из кармана телефон и набрал комбинацию цифр из блокнота.
- Доброго вам дня! Я по объявлению! Так! Да! Ага! А вы когда сможете подъехать? Рядом! Ну-у-у-у… Хорошо!
Отключив связь, он задумчиво оглядывает окрестности.
- Туда! – зашагал гигантскими шагами.
- Куда? – я чуть не бежал.
- Погуляем рядом с Доном. Встреча через час. Плохо, не сам хозяин торгуется, риелтора нанял. Прорвёмся! – это было сказано со стопроцентной уверенностью, что сделка состоится в его пользу.
Тропинка между домами вывела на поле, покрытое прошлогодней засохшей травой, за которыми виднелось русло реки. Вдоль небольшого обрыва расположились скамеечки, лавочки, столики. Песчаный плёс ныряет в воду. Слева на мостке сидит рыбак, опустив сапоги на бегущую гладь. И такая тишина вокруг с игрой журчащей волны, подгоняемой ветерком.
- Благодать! – руки друга завертелись пропеллером. – Ширь!
- Можно рыбу не пугать, – заворчал человек со спиннингом.
- Неужели клюёт?
- У мастеров ещё и ловится!
- Будем знакомы, ваш сосед. Лев, – протянул кисть.
Так быстро переключиться с одной темы на другую, поддержать разговор, увлечь собеседника способен только мой коллега. Я даже засмеялся, вспоминая его «переходы» в беседах с руководством, которому не было от него покоя, если он входил в раж. На него все ворчали, но уважали за несгибаемый характер, смелость и профессионализм. Впрочем, Шумин и в повседневной жизни был такой. Хотя в спокойной обстановке, если о чём задумается, то не оторвать, вернуть в компанию сложно. Потом будет расспрашивать, кто, о чём говорил, чем занимались. Мы в коллективе между собой, шутя, называли его «потеряшка».
Продолжение следует...