Предыдущая страница http://proza.ru/2025/08/27/851
Собаки тоже до отвала наелись медвежьего мяса. На следующий день огромная трещина вновь преградила путь. С трудом путники нашли место, где был молодой лёд, по которому решили переправиться.
Эскимос был маленького роста и намного легче грузного рослого капитана, поэтому он пополз первым по льду с двумя шестами и верёвкой. Потом туда верёвкой перетащил по одной всех собак.
Собаки боялись, сбивались в кучу, но капитан привязывал их верёвкой, а эскимос тащил.
Последним был капитан. Бартлетт лёг лицом вниз на нарты, а Катактовик из всех сил верёвкой потащил нарты. Лёд проламывался под полозьями, поэтому тащить нужно было очень быстро.
Эскимос был без сил, когда, наконец, вытащил капитана на прочный лёд.
Но это были ещё не все испытания в тот день. Началась сильная метель. Всё мгновенно заметало снегом и приходилось рыться в нём, разыскивая вещи. Но самым опасным было то, что снег заметал расщелины во льду, в которые можно было провалиться.
Они и проваливались несколько раз, попадали в воду. К счастью, трещины были не очень широкими. Построили иглу, пережили метель, и погода стала улучшаться. С одной стороны радовало, что стало теплее, но зато стало намного тревожнее.
Теперь их путешествие превратилось в бесконечную череду поисков мест, где можно было обойти или переправиться через разводья во льду. Они оставляли нарты и собак у открытой воды, а сами расходились в разные стороны.
Когда кто-то из них находил место, где можно было переправиться, он стрелял из револьвера, либо, если снежные вихри были не слишком плотными, забирался на высокий торос, где его мог видеть другой, и подавал ему сигнал.
Иногда приходилось искать льдину или отламывать выступающий кусок льда, чтобы использовать в качестве плота.
Капитан взял с собой небольшую палатку для экономии времени при строительстве иглу. Её использовали вместо крыши, утяжеляя снежными блоками, винтовкой, банками из-под пеммикана и снегоступами, а затем для надёжности засыпали сверху снегом.
Когда ветер менялся, то срывал брезентовую крышу, и первое, что они ощущали - их завалило снегом. Приходилось в темноте искать в снегу свои вещи и восстанавливать укрытие.
Все ночи были беспокойными, поэтому оба радовались, когда наступал рассвет, и они могли отправляться в путь. Много беспокойства доставляли собаки. Некоторые были послушными, а другие норовили убежать.
Их приходилось долго ловить, приманивая пеммиканом. Кроме того, требовалось прилагать немало усилий, чтобы заставить собак перепрыгивать через трещины.
Однажды вся упряжка сумела отделиться от саней и побежала обратно по тропе. Капитан боялся, что они смогут вернуться на остров Врангеля, оставив его и Катактовика на полпути к сибирскому берегу.
Как только он пробовал бежать за ними, те тоже бежали быстрее. Наконец, ему удалось подобраться к ним достаточно близко, чтобы они увидели банку с пеммиканом, которую держал Бартлетт, и почувствовали запах еды.
Собаки медленно вернулись, а когда они подошли близко, капитан схватил их за упряжку. Сбруя для собак была не из тюленей кожи, а из конопляного холста. Собаки легко перегрызали верёвки, и потом приходилось с большим трудом их ловить.
Еду, одежду и нарты во время ночёвок приходилось держать от них как можно дальше: они всё грызли.
Однажды пришлось остановиться у особенно огромной полыньи, размером с половину мили. Полынья тянулась на запад и восток, пересекая их путь. Путники нашли прочную льдину, примороженную к краю ледяного поля тонким льдом.
Капитан и эскимос смогли отколоть эту льдину. Затем они перевели на неё собак, перетащили нарты и, используя снегоступы вместо вёсел, пересекли полынью.
Когда переправили нарты, собак, припасы, началась сильная метель. Путникам пришлось долго искать вещи в моментально образовавшихся сугробах и снова загружать нарты.
Работа шла медленно, в белой мгле едва можно было различать предметы и окружающую обстановку.
Сугробы казались ровными, а на самом деле они постоянно натыкались на ледяные расщелины, заваленные рыхлым снегом, или на трещины во льду, покрытые такой же обманчивой массой.
Во время ночёвки в иглу услышали, что собаки лают и жалобно скулят. Капитан и эскимос всегда спали с заряженными винтовками. Они выскочили из иглу и увидели убегавшего белого медведя.
Открыли по нему стрельбу и убили зверя. Собак накормили его мясом умеренно, иначе они бы хуже тащили нарты.
Стало теплеть, и возросла опасность перехода по льду. Им не раз, и не два приходилось переправляться на льдинах через открытую воду. Лёд быстро таял, они перебирались со льдины на льдину, как перепрыгивают ручей по камням, когда невозможно идти прямо.
Однажды ночью лёд раскололся рядом с иглу, и настоящее чудо, что трещина не прошла прямо под ними. В один из дней эскимос подстрелил тюленя, но вытащить его из воды у него не хватало сил.
Этим занялся капитан. Катактовик держал Бартлетта за ноги, когда тот подполз к полынье, чтобы он не соскользнул в воду.
Капитан схватил тюленя за ласт сначала рукой, но он выскальзывал, и тогда Бартлетт впился в него зубами. Только так удалось вытащить тушу тюленя из воды.
Пеммикан они берегли. Готовить им было некогда, потому что над ними нависала опасность остаться на льдине вдали от берегов. Капитан и эскимос ели медвежье и тюленье мясо сырым.
Эскимос пал духом, стал говорить, что они никогда не увидят землю. Капитан успокаивал его, как мог, показывал карту и убеждал, что скоро покажется земля.
Опасался Катактовик и встречи с сибирскими эскимосами, хотя капитан говорил ему, что он раньше встречался с сибирскими эскимосами и видел, что те - хорошие люди.
Продолжение следует
На фотографии: оставшиеся на острове Врангеля.