- Мария, ты опять за конфетами полезла?
- За чем же ещё я могла полезть? – удивляется Мария.
- Слезай.
- Ну, я одну.
Маша стояла на кухонном столе и пыталась дотянуться до шкафчика, где стояла коробка с конфетами.
- Нет. Слезай давай. Будем пить чай, получишь свою «одну».
- Луизенька, ты такая хорошая, что просто ужас…
- А вот это уже удар ниже пояса.
- А как это?
- А вот слезь, я тебе покажу, как это.
- Агнеске, значит, можно, а мне нельзя!
- У Агнессы зубы здоровые.
- Как у лошади! А я виновата, ага?
- Маш! Кто неделю назад ныл, что зубы болят? Кто ночь не спал? Кого к врачу два раза водили?
- А зато я вела себя … героически! Так врач сказал. Он меня так хвалил, что маме даже стало неудобно.
- Ха! Ему просто наша мама очень понравилась, - ехидно вставила Агнесса.
- Нет, я! Не у всех же зубки лошадиные!
- Иго-го, - как-то очень флегматично для лошади сказала Агнесса. – Я пошла уроки делать.
И она вышла из кухни.
- Это что, бунт? – Луиза Леопольдовна смотрит в окно, где на подоконнике сидят два голубя и заглядывают в кухню. – Тогда чтение на ночь сегодня отменяется.
Этого девчонки допустить не могли.
- Машка! – кричит из комнаты Агнесса.
- Ну, ладно, - бурчит Маша и сползает со стола.
Ничего не поделаешь, у Марии действительно слабые зубы. Уже несколько штук запломбировано. А один вообще вырвали! Из-за этого Маша съедает конфет в три раза меньше, чем могла бы съесть. Агнеске хорошо: у неё зубы как бусы белые и не один ещё не болел! Ей, Маше, сейчас бы такие зубки…
Ничего не поделаешь…
Луиза ушла к себе в комнату, а Маша осталась в прихожей смотреться в зеркало. Оскалилась – вон-вон дырка видна от вырванного. А так, когда закроешь рот – то ничего и незаметно. Глаза у Маши блестящие, а волосы чёрные и кудрявые. Длинные, а кудрявые, вот странно. Маша считала себя почти красивой. Ну, не такой, как Агнеска – у той глаза синие, а волосы каштановые, но ведь она старше на два года. Может, Маша через два года будет вообще как русалка! Может, глаз будет не отвести. Луиза говорит, что обе её внучки сплошное очарование. Не будет же Луиза врать.
Оба Антона в садике будут спорить, кто будет стоять с Машей в паре. Ой, какие глупости она думает! Они же тогда уже в школе будут!
Маша вытащила заколки с бантами и тряхнула головой. Взяла со столика под зеркалом расчёску и запустила в волосы. Ой-ой! И как это Луиза умудряется причёсывать её каждое утро!
Агнесса приоткрыла дверь.
- Обезьянка, - сказала она и снова скрылась.
Ох ты! Маша поразилась такой несправедливости. Будто она не видела, как Агнеска вчера губы маминой помадой мазала! И румяна втирала. И все мамины украшения перемерила. Будто Маша не видела!
Но Маша не предатель, она маме ничего не сказала.
Луиза Леопольдовна сидела в комнате в кресле и, натянув на матрёшку Машин носок, чинила пятку.
- А ведь новые можно купить, - говорит Маша взрослым голосом и выпячивает губу.
- Можно, - соглашается бабушка Луиза.
- А зачем тогда…?
- Ты новые носки будешь носить? Или мы их в рамочку?
- Буду, наверно…
- Через неделю надо будет их штопать. У тебя талант снашивать носки. Ты их даже обувью дырявишь.
Маша вздохнула. Что есть, то есть.
- А ты чего такая кисловатая? Неужели из-за конфеты?
- Да нет… Луиза, а скажи что-нибудь.
- Бобр был добр. У бобра было много добра. А если бы бобр не был добр, то…
- Что?
- То не было бы у него ни черта!
Маша хохочет.
Луиза всегда что-нибудь такое скажет!
- А почему, Луиза?
- Потому что это правильно.
Глава 8. http://proza.ru/2025/11/14/269