Предыдущая страница http://proza.ru/2025/12/02/1222
Читая многие морские труды, можно подумать, что всё держалось на Григории Ивановиче Бутакове. Конечно, трудно быть непредвзятым автором, особенно, когда хочется возвеличить своего героя.
Хорошо тем летописцам, которые, как Пимен, «добру и злу внимают равнодушно», но таких объективных авторов-историков мне встречать не доводилось. Равнодушных читателей видел, а вот равнодушных авторов – нет. Я и сам не без греха.
Вступив в должность, Григорий Иванович сразу же занялся своим любимым делом: обучению эволюциям и таранным упражнениям. Маневры судов эскадры часто демонстрировали иностранным морякам, посещавшим порты России с визитом вежливости.
Вот как описывал их один французский морской офицер: «Эти упражнения, настоящие турниры, происходят в замкнутом пространстве, внутри судов эскадры, расположенных в виде каре
(каре – это не дамская причёска, а боевой порядок пехоты, построенной в виде квадрата – прим. автора для читательниц), с адмиральским кораблём в центре (или в углу).
Затем два судна-тарана выступают вместе и, разойдясь, снова сходятся, чтобы столкнуться под возможно большим углом.
Большей частью им приходится несколько раз сходиться, раньше, чем удастся (как следует) приблизиться друг к другу…
В конце компании все чертежи были изданы в виде элегантного альбома, который раздавался морским офицерам для изучения».
Наверное, какая-то польза от таких маневров была, и офицеры изучали содержимое «элегантного альбома», да только вот неприятеля им так ни разу и не довелось таранить.
Но зато свои корабли на маневрах, случалось, таранили, да ещё так, что мигом отправляли их на дно.
Броненосная батарея «Кремль» во время выписывания кругов по воде в соответствии с правилами автора «Оснований пароходной тактики» врезалась своим тараном, или, как он тогда назывался, шпироном, в борт деревянного фрегата «Олег».
Фрегат затонул в течение пятнадцати минут. Погибли шестнадцать человек.
Бутакову, который был непосредственным руководителем учений, всё сошло с рук: и потеря новенького фрегата, и гибель личного состава. Суд провели быстро, дело постарались забыть.
Все командиры оказались заслуженными людьми, фрегат, конечно, жаль, но всё же, он был деревянным, ну, а погибшие шестнадцать матросов…
Бывает, ничего не поделаешь, но не бог весть какая потеря, мужиков в России много.
Правда, тогда не говорили, что бабы ещё нарожают.
Гладкоствольные орудия со временем сменились на нарезные, дальность стрельбы значительно возросла. Пока подойдёшь, чтобы нанести удар тараном, успеют потопить из орудий.
И хотя Григорий Иванович много времени уделял артиллерийской подготовке, но всё же оставался горячим сторонником таранных ударов.
Как и во времена командования канонерками, он поддерживал дух соревнования между командами судов. Не без основания вице-адмирал считал, что в воспитании волевых и морских качеств у офицеров и матросов важное место занимает управление шлюпками.
По его просьбе морское министерство даже выделило денежные премии для самых лучших шлюпочных команд.
Бутаков старался приблизить боевую подготовку к боевым условиям. Но иногда переходил границы разумного.
Возможно, вспоминал свои эксперименты на «Владимире». В приказе от 4 августа 1867 года он писал: «Попадать в щит, когда в вас никто не стреляет, одно дело; попадать же в неприятеля под его ядрами – другое».
Кто бы спорил с адмиралом? Но вот что было написано дальше в приказе, представляется довольно сомнительным: «…Чтобы команды наши заблаговременно приучились слышать свист ядер,
предлагаю посылать по очереди на один час по гребному судну с офицером на каждый из двух буйков, поставленных по обе стороны ближайшего к эскадре щита, в некотором расстоянии от него.…
Сколько время мне позволит, я буду сам навещать эти буйки, что советую и г.г. командирам».
Если бы в наше время, когда точность стрельбы из орудий несравнима с той, что была в середине девятнадцатого века, кто-нибудь из командиров предложил нечто подобное, его отправили бы на медицинское освидетельствование, выяснить, всё ли у него нормально с головой.
Неудивительно, что великий князь Константин не доверял Бутакову и предупреждал управляющего морским министерством держать того под постоянным контролем.
Пока Григорий Иванович Бутаков занимался разведкой, Степан Степанович Лесовский маялся, обслуживая своими кораблями царское семейство. Обо всём он должен был регулярно докладывать управляющему Морским министерством Николаю Карловичу Краббе.
Степан Степанович просил Краббе прислать ксендза на его эскадру: на кораблях было 168 матросов-католиков. В США Лесовский нашёл выход из положения: нанял серба, католического священника, «говорившего по-славянски».
Речь шла о говении матросов, наиболее существенным догматическим расхождением между римско-католической и православной церквами в учении о приобщении к святым таинствам.
Краббе ответил, что ксендза с церковной утварью он не пришлёт, на это нет денег, и посоветовал контр-адмиралу обратиться к французскому морскому командованию, чтобы ему помогли найти ксендза.
Одновременно Краббе отдал конфиденциальный приказ директору инспекторского департамента контр-адмиралу князю Михаилу Павловичу Голицыну впредь католиков-матросов за границу не посылать,
либо резко ограничивать их число, чтобы не заниматься отправкой, кроме православных священников, ещё и ксендзов за счёт Морского министерства.
В ноябре к Лесовскому прибыл обер-аудитор Потулов, который привёз огромную почту. Лесовский поблагодарил Краббе за присылку юриста и очень осторожно написал о болезни наследника и императрицы.
Продолжение http://proza.ru/2025/12/04/1002