ГЛАВА 19.
Утро выдалось скверным. Каждая клеточка тела ныла, вторя проснувшейся боли. Илья поднялся, невольно поморщившись, и, бросив взгляд на спящую Ирину, осторожно приподнял полог.
— Доброе утро, любимый, — прозвучал сонный голос.
— Привет, любимая! Думал, ты ещё спишь.
— Нет, давно не сплю, — отозвалась она. — Всё так болит… Сейчас просто сойду с ума. Помоги мне встать, пожалуйста.
Он протянул руку, помогая ей подняться. Они вышли под навес и, не сговариваясь, уселись за стол. Движения сковывала тяжесть.
— Я чувствую себя инвалидом, — с досадой проговорил Илья. — Но двигаться всё равно необходимо. Ир, посиди пока, я проверю вершу.
— Нет уж, я с тобой. Ты прав — нужно двигаться.
Несмотря на ранний час, уже чувствовалась жара. С каждым шагом к морю они ощущали, как конечности постепенно оживают, а боль, словно отступая, превращается в ноющую ломоту.
Решили искупаться — хоть немного привести себя в чувство. Вода принесла облегчение, но совсем незначительное.
Превозмогая боль и желание всё бросить, чтобы просто восстановить силы, они первым делом занялись плотом. Вытащили его подальше на берег — прилив заметно помог. Сняли парус и навес, перевязали удерживающую лиану и, воспользовавшись вчерашним методом Ильи, с помощью шеста зафиксировали плот.
В верше томились четыре серебристые рыбки и три небольших краба.
— Вот и завтрак! — с видом победителя воскликнул Илья, вытаскивая добычу.
— Что-то нам в последнее время не везёт на крупную добычу, — с расстройством заметила Ирина.
— Ну, это всё же лучше, чем совсем ничего. Отварим и перекусим.
После скромного завтрака они укрылись в тени навеса. Илья был готов провести так весь день — настолько он чувствовал себя усталым и разбитым.
— Любимая, предлагаю объявить сегодняшний день днём безделья и восстановления сил. А завтра уже подумаем, как модернизировать плот и начать подготовку к отплытию.
Ирина молчала, погружённая в свои мысли.
— Ир, ты меня слышишь?
— Слышу. Да, всё — завтра. Но у меня есть одна просьба. Она тебе вряд ли понравится, но для меня это очень важно.
— Что такое? — с настороженным любопытством спросил Илья.
— Мы можем сегодня подняться наверх и ещё раз взглянуть на то, к чему так стремимся? — Её голос дрожал, несмотря на всю серьёзность момента.
— Прости, любимая, я не понимаю.
— Прошу тебя, ну пожалуйста, — в голосе Ирины послышались слёзы. — Я просто хочу ещё раз посмотреть. Возможно, это остудит мой пыл и умерит готовность к этой авантюрной и опасной затее. Или, наоборот, придаст новые силы и укрепит надежду. — Она ненадолго замолчала и добавила: — Вчера я была слишком напугана и измотана. Проснулась ночью с мыслью: стоило ли так рисковать? Мне страшно, я сомневаюсь, но понимаю, что это необходимо. Сейчас мне не хватает решимости сделать новый шаг. Я хочу поверить в себя, поверить в благополучный исход… или смириться с неизбежностью просидеть на этом острове, ожидая помощи.
— Милая, зачем нам на это смотреть? — Илья недоуменно посмотрел на неё. — Первая, пусть и неудачная, попытка не должна подрывать нашу решимость достичь цели. Мы обязательно доберёмся до этой земли. Пусть не с первого, не со второго и даже не с третьего раза, но мы это сделаем — или… никогда ничего уже не сделаем. И я тебе поклялся.
— Ну, Илья, пожалуйста!
— Хорошо. Если тебе это поможет, то пошли. Надеюсь, сил на подъём нам хватит. — Он протянул ей руку.
— Спасибо! Мы не будем торопиться. Я понимаю, что мы полностью вымотаны, и это будет трудно, но… — Она встала, всем видом показывая готовность к походу. — Спасибо ещё раз!
Они поднимались медленно, с частыми остановками, словно выискивая самый лёгкий путь к вершине. Но у любого пути есть конечная точка — и вот подъём был закончен.
— У меня ощущение, что горизонт сильно отдалился или исчез. Когда море настолько спокойно, кажется, что оно безгранично. Небо и вода слились воедино, дав возможность осознать бесконечность, — произнесла Ирина, всматриваясь в даль — туда, где ещё вчера они отчаянно боролись с течением, боролись за свою жизнь.
— Удивительная философия, — улыбнулся Илья, всё ещё пытавшийся восстановить дыхание после подъёма. — Думаю, этот штиль позволит нам лучше разглядеть нашу цель. Последний рывок?
— Да!
С большой осторожностью они преодолели узкий козырёк — полоску единственного пути над обрывом — и приблизились к конечной точке своего похода. Дальше пути не было. Привставая на цыпочки, они пытались рассмотреть далёкую и желанную землю.
Видимость была куда лучше, чем в день их открытия, и теперь они могли убедиться: перед ними простирается внушительный кусок суши, вполне способный оказаться целым материком.
– Ну что, вдохновляет увиденное? – спросил Илья.
– Безусловно! Теперь я ни в чём не сомневаюсь, – серьёзно ответила она. – Это придало мне сил.
– И я почему то этому рад, – так же серьёзно произнёс он. – Совсем не хочется видеть тебя угасшей, потерявшей надежду и оптимизм. Возвращаемся?
– Любимый, а мы можем ещё немного побыть здесь? Я просто хочу посидеть, подумать, глядя на мечту.
– Хорошо, – улыбнулся Илья. – Мечтай, а я пока осмотрюсь. Может, найду тропку, чтобы подобраться к этим каменным столпам, загораживающим нам весь обзор.
Путь к вершинам, меж которыми так маняще проглядывала земля, преграждала глубокая и широкая расщелина. Слева она обрывалась в море, не оставляя шанса на проход. Справа же, метрах в пятнадцати ниже, расщелина резко сужалась, скрываясь за плотной завесой зелени. Илья решил спуститься и проверить, можно ли там перебраться.
Спуск был крутым, но вполне преодолимым. Он решительно полез вниз, выискивая наиболее безопасный путь. Однако пара увесистых булыжников, сорвавшихся из под ног, остудила его порыв, заставив сосредоточиться на внимательности и осторожности. Преодолев около десяти метров, Илья вдруг почувствовал лёгкий порыв ветра. Сначала это обрадовало – ветер принесёт прохладу… Но встревоженный окрик Ирины заставил его занервничать.
– Илья, скорее возвращайся! Боюсь, на нас надвигается ураган. Море начинает волноваться, горизонт почернел.
– Блин. Как не вовремя и совсем неожиданно, – с досадой произнёс Илья. Осмотрелся, увидел чернеющее небо на западе и прокричал Ирине: – Понял. Поднимаюсь!
Подъём отнял мучительные двадцать минут. Карабкаться вверх оказалось непосильной задачей. Боль, словно цепкие когти, сковывала мышцы после вчерашнего путешествия, кратно замедляя движение. Удивительно, но во время спуска она почти не напоминала о себе.
Ирина с отчаянием в глазах то и дело оглядывалась, безмолвно моля поторопиться. Несколько раз она порывалась спуститься и помочь, но Илья решительно пресекал эти попытки.
Наконец он взобрался наверх – как раз в тот момент, когда ветер уже окреп и набрал нешуточную силу. Переведя дух, они поспешили в обратный путь.
Море не просто рябило – оно взбесилось, превратившись в бушующий шторм. Тяжёлые, свинцовые тучи затянули полнеба, предвещая беду.
– Ир, нам, оказывается, несказанно повезло. Разразись такая буря вчера, нам бы ни за что не выгрести, – прокричал Илья, стараясь перекрыть вой ветра.
– Я уже сто раз об этом подумала и благодарю небеса, что кара их настигает нас на твёрдой земле, а не на хлипком плоту посреди разбушевавшейся стихии.
– Да погоди ты кару принимать, – Илья попытался улыбнуться. – Сейчас укроемся в нашем домике и переждём. Там сухо, тепло и уютно.
– Я уже жалею, что уговорила тебя на эту вылазку. Снова становится страшно, – призналась Ирина, зябко поёживаясь. – Как-то нехорошо на душе, тревожно.
– Всё хорошо, любимая. В этих широтах резкая смена погоды – обычное дело. Мы успеем спуститься, и страхи твои скоро развеются.
– Я понимаю, знаю, – она легонько коснулась его щеки губами. – Поторопимся?
Волны с неукротимой яростью обрушивались на скалы. Казалось, их мощи хватит, чтобы пробить каменную твердыню и поглотить весь остров. Мириады брызг достигали самой вершины, щедро орошая камни узкого козырька, ведущего к спасительному проходу. Пропустив Ирину вперёд, Илья задержался, убедившись, что она благополучно перешла опасный участок, и последовал за ней.
В следующее мгновение его нога предательски соскользнула с мокрой поверхности камня. Руки отчаянно вцепились в пустоту, и, не успев ничего осознать, он рухнул в зияющую бездну.
– Ира! – успел выкрикнуть Илья. Жёсткий удар, ледяная хватка воды – и мгновенная тьма сомкнулась над головой, поглощая его.
– Что? – Ира дёрнулась на крик, резко обернувшись. Картина, представшая её взору, словно кошмарный сон, сковала ужасом.
Волны, приняв свою жертву, с утробным, торжествующим хохотом обрушивались на прибрежные камни, выкрикивая победное: «Да-а-а! Да-а-а! Да-а-а!»
– Нет! – Ирина издала нечеловеческий вопль. – Не-е-ет!!! Илья! Нет! – Она судорожно прижала ладонь ко рту и оцепенела, в ужасе глядя вниз.
Ветер подхватил её крик и унёс в бушующую даль, словно насмехаясь над горем. Ноги, словно чужие, подвели к самому краю. Перед глазами, затуманенными слезами, всё плыло, смешиваясь в одну сплошную серую массу. Только безумные волны, раз за разом обрушивающиеся на скалы, оставались отчётливыми – напоминая о случившемся, дерзко торжествуя победу.
Долго, бесконечно долго она стояла на краю пропасти, вглядываясь в беснующуюся пучину. Не шевелясь, не отнимая руки от лица. Застыв с широко распахнутыми от ужаса глазами, не замечая ни яростных порывов ветра, ни первых холодных капель дождя. И только губы беззвучно шептали: «Илья…»
Вдруг она вскинула голову, с ненавистью взглянула в почерневшее небо, обвела взглядом весь проклятый остров, задержав его на пенной завесе водопада… и сделала шаг вперёд…
Следующая глава — Эпилог – http://proza.ru/2025/12/26/1662