ГЛАВА 16.
Утренний хор птиц и приглушённые, словно доносящиеся издалека, удары по дереву разбудили Ирину. Она лениво повернулась, открыла глаза и обнаружила, что место Ильи пусто.
— Ну вот, опять. Дровосек неутомимый. Даже обидно как-то, — проворчала она, поднимаясь.
Выйдя из пещеры, Ирина направилась к морю. Вода ласково коснулась ног приятной прохладой. Яркое солнце, рассыпаясь мириадами искр, слепило, отражаясь от зеркальной глади. Ступая по нагретым камням, Ирина подошла к верше, осторожно вытащила её — но, увы, та оказалась пуста.
— Да уж. И впрямь удивительно, — озадаченно пробормотала она, опуская вершу обратно в воду, и вернулась на берег.
Стук в лесу стих, и вскоре от пещеры донеслось:
— Ира!
— Ты опять меня пугаешь? — укоризненно спросила Ирина, приближаясь.
— Я, между прочим, обиделась, — она демонстративно надула щёки. — Почему ты меня не разбудил?
— Где-то я подобное уже слышал? Или говорил? — он притворно задумался, а затем, изобразив испуг и сожаление, пролепетал: — Ой, я думал, что успею вернуться до твоего пробуждения. А на что ты обиделась? Что я не сдержал вчерашнее обещание разбудить тебя новым методом?
— Нет. Просто неприятно просыпаться одной.
— Прости, — Илья смутился. — Я правда хотел быстро обернуться и пожалел твой сон. Зато вот постругал пенёк.
У навеса лежали несколько досок — или, скорее, щепок — от найденного пня.
— Верша пустая, — перевела разговор Ирина. — Совсем никакой живности, и приманка вся на месте, никто не притронулся.
— Ир! Зачем ты туда одна пошла? — Илья нахмурился. — Это небезопасно, когда наша знакомая так часто напоминает о себе. Пожалуйста, больше так не делай.
— Хорошо, извини. Я не подумала. Но и ты не уходи втихаря. Мне тревожно, — она подошла, обняла Илью и прижалась щекой к его груди.
— Ну, ты чего? Всё хорошо? — Илья нежно погладил девушку по спине.
— Да. Всё нормально. Наверное, сон плохой приснился, только я его не помню. Что предлагаешь на завтрак?
— Можно фрукты или отрезать кусок солёного мяса и обжарить.
— Тогда фрукты! Не стоит разбазаривать запасы. Пошли умываться.
Илья старательно обрабатывал деревянные пластины, пытаясь подогнать их по толщине и придать форму лопасти весла. Самый крупный кусок древесины он приберёг для руля. Работа спорилась: через три часа он выстругал четыре почти одинаковых заготовки — длиной около пятидесяти сантиметров, шириной двадцать-двадцать пять, с выступающей частью сверху в виде ручки.
Ирина скрутила несколько валиков из тростника. Два из них должны были стать сиденьями для скамеек, остальные она связала в неширокий матрас. Отложив поделки, принялась за плетение циновки.
— И что это будет? — поинтересовался Илья.
— Ты же хотел на корме сделать навес от солнца? — недоумённо ответила Ирина.
— Да, точно! Без навеса мы сгорим в этом пекле. Я совсем забыл. Ты поражаешь меня своей памятью, — он улыбнулся и снова погрузился в работу.
Спустя полтора часа Илья отложил последнюю выструганную деталь — широкую лопасть руля — и вытер тыльной стороной ладони капли пота, обильно выступившие на лбу. Навес, хоть и давал тень, не спасал от духоты, которая в безветренную погоду становилась невыносимой.
— Ир! Я пойду подберу и вырублю рукояти для вёсел. Ты скоро закончишь?
— Уже заканчиваю! Подожди пять минут, вместе пойдём. Очень душно. Сначала искупаемся, а потом займёмся твоими ручками. Хорошо?
— Конечно! Хотел тебе предложить освежиться, но не посмел отвлекать от работы. Ты даже язычок высунула от усердия, — рассмеялся он.
— А в глаз? — девушка шутливо показала кулак.
— Всё, всё. Боюсь и жду. Тебе помочь?
— Нет, я почти закончила, — отмахнулась она.
Природа словно замерла в оцепенении. Духота и безветрие усыпили всё вокруг. Ни плеска волн, ни шелеста листвы, ни пения птиц. Даже вездесущих чаек — неотъемлемой части любого прибрежного пейзажа — не было видно. Поверхность воды застыла выпуклым зеркалом, разделённым еле заметной линией горизонта с небом. Сквозь спокойную, кристально прозрачную воду просматривались все неровности дна, водоросли, мельчайшие камушки и редкие, лениво проплывающие обитатели моря.
— Удивительно, — негромко проговорила Ирина. — Спокойное море — не редкость, но чтобы совсем без волнения, без лёгкой ряби… Такая тишина — впервые!
— «Полный штиль, как тряпки паруса,
И вода, как мёртвая, не дышит.
Я молю, чтоб каплю ветра мне послали небеса —
В небесах меня никто не слышит», — продекламировал Илья.
— Чьи стихи? — поинтересовалась девушка.
— Это песня «Машины времени» — «Полный штиль», — ответил он.
— Не слышала такую. Хотя мне Макаревич никогда не нравился.
— Ну, на вкус и цвет… — улыбнулся Илья. — В детстве я любил их песни. А тишина, да, какая то непривычная.
Вода смыла остатки дремотной вялости, прохладной негой разливаясь по перегретым телам. Выныривать из этой благодати не хотелось совершенно, но дела призывали прервать блаженную негу и заняться ими.
Илья срубил с запасом шесть ровных двухметровых стволов — на его взгляд, идеальных для вёсел — и вернулся к пещере. Ирина, уже вернувшаяся с вязанкой лиан, ловко вплетала их в углы тростниковой циновки, создавая импровизированные крепления.
— Мы сегодня закончим плот? — спросила она, когда Илья устроился на своём рабочем месте.
— Постараемся. Время ещё есть, а у меня почти всё готово.
— И у меня почти!
В течение следующего часа Илья ловко насаживал лопасти на ручки и закреплял их лианами. Вёсла получились одно к одному, лишь рулевое он сделал чуть короче. Ирина давно закончила свою часть работы и ждала его.
— Всё, теперь нужно приладить на место, просверлить пару отверстий для фиксации — и гребная часть готова, — сказал он, складывая вёсла в стопку. — Пошли на берег, отнесём всё и заодно посмотрим, что у нас на обед?
— И остыть, — с нажимом добавила Ирина.
— И искупаться, само собой, — подтвердил Илья.
Короткое купание не принесло облегчения. С надеждой проверили вершу — опять пустота. Подкрепились вяленой рыбой и вернулись к работе.
Пока Ирина привязывала тростниковые валики к лавочкам и расстилала матрас на корме плота, Илья примерял вёсла к уключинам. Устроившись на лавке гребца, он подобрал наиболее удобный ход, имитируя греблю. В местах, где весло касалось уключины, отметил точки и проковырял сквозные отверстия. Сложив лиану вдвое, пропустил её сквозь отверстие и крепко завязал концы. Теперь весло плотно сидело в уключине и не болталось.
С рулём пришлось повозиться. Сначала было неясно, как его закрепить, сохранив возможность поворота. Решение пришло неожиданно — благодаря Ирине, засыпавшей его вопросами.
— А что, если сделать для руля такую же уключину, как для вёсел? — вдруг предложила она. — Вместо завязок можно использовать деревянный шплинт или костыль, который будет держать ручку руля. Он не выпадет и позволит рулю свободно вращаться влево вправо. При этом его можно будет быстро снять при необходимости.
— Ого! Блин! Ну ты даёшь, — изумился Илья. — Я тут космический корабль изобретаю, а ты предлагаешь гениальное по своей простоте решение. Люблю тебя, гений ты мой!
Совместными усилиями они быстро установили дополнительный фальшборт на корме и смастерили уключину. Илья проделал широкие отверстия в верхней и нижней обвязке уключины и в ручке руля — параллельно лопасти. Подобрав подходящий по диаметру кусок бамбука, они установили руль.
— Супер! — не сдержал восторга Илья. — Ирка, любимая, ты молодец!
— Ага. Хвалите меня, хвалите. Приятно! — улыбнулась она. — Давай доделаем навес, и на сегодня хватит?
— Да, у нас почти всё готово! Навес — это последнее. Сегодня закончим и будем готовиться к испытаниям.
— Мы сразу поплывём туда?
— Нет, любимая. Сначала нужно убедиться, что наше плавсредство выдержит плавание. Поэтому — только прибрежные испытания. Попробуем обогнуть остров. И плот проверим, и свои силы.
— Я поняла. Отлично, любимый!
Стойки навеса установили и закрепили быстро — опыт последних дней давал о себе знать. Не мудрствуя лукаво, поставили их шалашом. Конструкция получилась немного шаткой, но дополнительные растяжки и поперечные усилители придали ей устойчивости. Полотно навеса привязывать не стали, оставив его растянутым на земле, как и парус. Вёсла закрепили, привязав к фальшбортам.
— Вот и всё, — Илья ещё раз окинул взглядом плот. — Мы, как всегда, молодцы!
— Однозначно! — поддержала Ирина. — Самое время подумать о праздничном ужине, отметить завершение строительства!
— Согласен! Только бы понять, что у нас на ужин?
Поднятая верша уныло повисла на лиане в руке Ильи.
— Опять пусто? — спросила с берега Ирина.
— Опять. Блин, — он закинул вершу обратно в море и пошёл к берегу. — Фигня какая то. Рыбы вообще нет. Никакого движения в воде. Куда все делись?
— Может, от жары вся рыба ушла на глубину? — предположила она.
— Может, и ушла, а может, и распугали.
— Думаешь, она?
— Не знаю. Хотелось бы верить, что дело в жаре, а не в нашей «подруге». Ладно, фиг с ней, с этой рыбой. Не очень то и хотелось. Отварим солёного мяса. У нас же праздник!
— Хорошо, — согласилась Ирина. — Только давай фруктов наберём. Кстати, испытания проведём завтра или отдохнём немного после всех трудов?
— Думаю, завтра лучше отдохнуть и всё подготовить — продукты, воду, одежду.
— Не поняла, наши испытания так затянутся?
— Ну, если мы пойдём вокруг острова, то это минимум полдня, а то и дольше. Я считаю время похода на вёслах. Махать ими несколько часов подряд невозможно, придётся отдыхать, а это тоже время. Так что быстро не получится.
— Принято. Хорошо.
Поход за фруктами плавно перетёк в вечернюю прогулку. Торопиться не хотелось, и они, поддавшись ленивому очарованию надвигающихся сумерек, решили бесцельно побродить по пляжу, вдыхая солёный воздух свободы. Возможно, скоро остров останется лишь тёплым воспоминанием — и эта мысль рождала лёгкую грусть. День, наполненный трудами, требовал умиротворения и отдыха.
Они дошли до J пальмы, словно до старой знакомой. В памяти всплыл первый день на острове, первая встреча. Ирина, заразительно смеясь и энергично жестикулируя, живописала появление «спасателя» и свой тогдашний испуг, помноженный на полное непонимание происходящего.
— Я уже почти поверила, что это сон, вот вот проснусь. Сделала пару глубоких вдохов. И тут, как гром среди ясного неба, — лесоповал, крики, шум, гам, и… здрасте! — вылетает такой нежданчик — жирная молния! Ботиночками жонглирует, одежду в стороны, типа а-ля стриптиз. Как не испугаться и в обморок не упасть? С детства цирк не люблю. Клоунов боюсь.
Илья слушал её с серьёзным, невозмутимым видом, но к финалу рассказа не выдержал и расхохотался от души. В долгу, разумеется, не остался, отомстив рассказом про «спящую царевну».
— Смотрю, лежит на песочке, загорает по зимнему. В тёплых ботинках, в пуховичке. Купальник — мечта эскимоса. Думаю: «Ну всё, ясно, перебрала знатно». Подхожу, хотел спросить, где тут ближайшая лавка, пивка бы прикупить. Трогаю её за плечо. А она — в отключке, что немудрено на такой то жаре. Я аж расстроился. Зачерпнул водички, полил, чтобы на солнце не обгорела. И вдруг слышу сиплый голос: «Мужчина! Эй, мужчина! Где это я? Мне бы домой попасть, мелочи не найдётся на проезд?»
Я опешил. Вот тебе и «перебрала». Видимо, поиздержалась дама знатно, если вместо благодарности — сразу о проезде думает. Но виду не подал, присел рядом на корточки, стараясь не напугать.
«Вы на пляже, — говорю, — всё в порядке? Может, перегрелись на солнце? Тут, знаете ли, до ближайшего метро…»
— Ах ты, гад! — возмутилась Ирина. — Я, может, и приукрасила немного, а ты тут целые романы сочиняешь!
— Я? Ни капельки! Откуда тебе знать, если ты в это время в глубоком анабиозе пребывала?
— Сейчас как врежу! — она подняла руку, сжатую в кулак.
— Можно я сам накажусь? — Илья молниеносным движением наклонил голову к её кулачку.
— Нет уж. Ещё убьёшься. А я просто сделаю тебе больно, — рассмеялась Ирина.
— Блин, как же мне с тобой хорошо! — вдруг серьёзно произнёс он.
— И мне, любимый! Возвращаемся?
— Да, пошли. Нам ещё по магазинам!
— Только у нас проблема — корзина в пещере осталась. Много не унесём, — посетовала Ира.
— Мы только на сегодня возьмём, а глобальные запасы сделаем завтра.
Деревья манго щедро усыпали зрелые плоды.
— Сорвём всё, до чего дотянемся! Пусть лучше на полке лежат, чем свиньям достанутся, — категорично заявила Ирина.
— Жадина, — рассмеялся Илья. — А как понесём?
— А я сейчас из вон тех больших листиков кулёк сделаю, — она подошла к невысокому кустику с огромными сердцевидными листьями, обхватила его за ствол и потянула. Куст довольно легко вырвался из земли вместе с корнем.
— Возьми нож, — запоздало предложил он.
— Илья, смотри, какой у него корень странный, — Ирина с интересом рассматривала каплевидный корень, отдалённо напоминающий свёклу.
— Ого, — у Ильи даже глаза округлились. — Ир, ты даже не представляешь, что ты сейчас нашла! Я, конечно, могу ошибаться, но это вряд ли. Как выглядит сам куст, я плохо помню, видел мельком. Хотя на всём протяжении нашего пребывания здесь, видя это растение, меня мучили смутные подозрения, что я вижу что-то знакомое. А вот корень я узнаю на все сто процентов — это таро! В Таиланде, на Таити и в Китае его продают на каждом углу, на всех овощных развалах. Его ещё называют египетским картофелем.
— Так он съедобный?
— Конечно, съедобный! Только в сыром виде ядовит… вроде. Но после варки или жарки — вполне. Вся Азия его ест. Кстати, стебель и листья тоже съедобные после тепловой обработки. В варёном виде, говорят, напоминают по вкусу спаржу.
— А я в первый раз его вижу. И не слышала никогда.
— Теперь знаешь.
— А вкус какой?
— Сегодня же попробуешь и определишь. Клубни берём, а остальное — нафиг, никогда не пробовал, — Илья повыдёргивал все находящиеся рядом растения.
Всего их добыча составила семь клубней длиной от восьми до двенадцати сантиметров и диаметром примерно пять семь сантиметров.
— Интересный поворот, — озадаченно проговорила Ира, упаковывая клубни в банановый лист. Помня о потенциальной ядовитости листьев таро, решила не рисковать.
Ещё в два листа, свернув их кулёчками, набрали двенадцать манго. Проигнорировав бананы и хлебное дерево, вернулись в пещеру.
Таро решили отварить вместе с куском солёного мяса. Илья сначала предложил пожарить, но перспектива мыть кастрюлю с пригоревшей едой охладила его пыл — и решение было изменено в пользу варки.
— Странный вкус, — Ирина смаковала новое блюдо. — Орехово картофельный, сладковатый, как у подмороженной картошки, с еле заметной ванилью. Но вкусно, а с мясом — особенно вкусно. Жаль, грибов больше нет. Было бы обалденно. — Она ненадолго задумалась. — Получается, мы две недели могли есть вполне приличный гарнир, но по какому то нелепому недоразумению отказывали себе в этом?
— Получается, так. И сколько всего, что можно употреблять в пищу, мы банально не знаем или не замечаем, — согласился Илья. — А праздник то удался! Мы же хотели отметить завершение строительства, и тут такой приятный сюрприз!
— Эх, ещё бы кто бутылочку шампанского или хорошего сухого вина принёс. Для полноты праздничной атмосферы, — улыбнулась она.
— Ну, чего нет, того нет, — он развёл руками. — Зато есть сладкое на десерт!
— Ты про манго? — прищурившись, поинтересовалась девушка.
— И про манго тоже!
Ночь вступила в свои права, оглушив хором цикад — на удивление громких сегодня. Назойливая мошкара тоже странным образом активизировалась. Пришлось спасаться от неё дымом: подкинули в печь сырые ветки.
— Чудной сегодня день. Пошли спать, любимый, а то нас сейчас сожрут… И спасибо за ужин! — Ира отбросила лист, которым отмахивалась от мошки.
— Не за что! Пошли, милая.
Заснуть получилось не сразу…
Следующая глава — Глава 17 - http://proza.ru/2025/12/26/1679