ГЛАВА 12.
— Чем это так дивно пахнет? — Ирина распахнула глаза, словно навстречу утреннему солнцу. Незнакомый, манящий аромат чего то съестного ласково щекотал обоняние, пробуждая аппетит. — Илья?!
— Проснулась, сонная моя радость? — Его голос, тёплый и любящий, раздался снаружи. Он откинул полог, и внутрь хлынул ослепительный поток света, заиграв на стенах причудливыми бликами.
Ирина зажмурилась, прикрывая лицо руками:
— Ослепнуть можно! Выключи немедленно!
— Вставай, лежебока! Тебя ждёт сюрприз, — улыбнулся Илья, и в его глазах плясали весёлые искорки.
Сказать, что она удивилась, значило не сказать ничего. Ирина торопливо выбралась из пещеры и с немым вопросом уставилась на кастрюлю, над которой поднимался душистый пар. В кипящей воде плескалась диковинная смесь — что-то с чем-то?
— А что это? — поинтересовалась она.
— Сходи умойся, а я пока доведу до ума, — подмигнул он. — Потом всё расскажу.
— И когда ты только всё успел?
— Бегом умываться, я сказал! — с напускным недовольством скомандовал Илья.
— Да иду, иду, — отмахнулась она, чувствуя, как румянец заливает щёки. Ей и самой не хотелось садиться за стол растрёпанной и заспанной.
Илья проснулся с первыми лучами солнца. Вчерашний лесоповал не давал покоя, но не усталость и не тяжёлый труд занимали его мысли — а побеги молодого бамбука, торчащие то тут, то там, словно грибы.
«Их же можно есть!» — мелькнула тогда мысль, тут же растворившись в потоке работы. Но сегодня утром, проснувшись с волчьим аппетитом, он вдруг вспомнил о них.
Стараясь не разбудить Ирину, он осторожно выбрался из пещеры и, окрылённый идеей необычного завтрака, принялся за дело. Предвкушение сюрприза добавляло энтузиазма.
Он нарезал десяток нежных побегов бамбука, тщательно промыл и очистил сердцевину от листьев. Заготовки, похожие на капустные кочерыжки, мелко нашинковал, превратив в тонкие полоски, и поставил вариться в котелке. Затем отправился к морю проверить вершу — в надежде на щедрый улов.
К счастью, утро выдалось удачным: Илья выудил из ловушки трёх серебристых рыбок среднего размера. Это как нельзя лучше соответствовало его замыслу. В принципе, подошли бы и крабы, но с ними возни было бы куда больше. Поэтому, хоть рыба и приелась, он был ей несказанно рад. Привычно выпотрошив и почистив добычу у самой кромки воды, он вернулся к пещере.
Вода в кастрюле весело булькала, переворачивая плавающие в ней побеги. Илья зачерпнул ложкой немного кипящей жидкости и попробовал. Горечи не было — значит, бамбук готов. Он слил воду и выложил нежные полоски в глиняную тарелку. Затем обжарил рыбу на раскалённых камнях, стараясь не допустить пригорания, и периодически подливая немного воды, чтобы она оставалась сочной. Положив обжаренную рыбу в кастрюлю к побегам бамбука, он добавил щепотку соли и залил всё ароматным содержимым кокоса.
Что получится в итоге, он и сам не представлял, но очень надеялся, что блюдо будет съедобным. Именно в этот момент и проснулась Ирина…
Ирина вернулась от ручья посвежевшей, с румянцем на щеках. Ей даже удалось привести в порядок непокорные пряди волос.
— Ну, и что тут у нас? — спросила она, с любопытством втягивая носом ароматный пар, поднимающийся от тарелки с диковинным блюдом.
— Ну, я не знаю, если честно, — признался он, смущённо улыбаясь. — Сейчас будем дегустировать.
— Странный вкус… Напоминает кукурузу с рыбой. Но очень вкусно! Что это?
— Побеги бамбука и рыба.
— Ничего себе! Ты меня просто поразил. Когда же ты всё успел, чудо ты моё?
— Ну вот, успел, — пробормотал Илья, заливаясь краской. — Хотел сделать тебе приятно!
— Мне безумно приятно! Честно! Ты… ты… — Ирина запнулась, словно боясь выдать тайну. — Я всё тебе сказала ночью… Спасибо!
— Хм! Я вроде помню всё, что было прошлой ночью, и, если не ошибаюсь, мы были так заняты… кхм… созидательным трудом, что почти не разговаривали. Или я настолько невнимателен, что это пропустил?
— Ты спал. И сейчас совсем не важно, что я говорила. Смысл всего сказанного в одном: я очень, очень тебя люблю! — Она окончательно зарделась.
— И я тебя безумно люблю! — Илья потянулся к ней, чтобы запечатлеть свои чувства в нежном поцелуе. Задавать вопросы сейчас не хотелось. Каким то шестым чувством он и так прекрасно ощущал её настроение, понимал без слов.
— Уф, объелась! — Ирина отодвинула тарелку и молниеносно схватила последний кусочек сочного манго, отправив его в рот.
— Фига себе, ты шустрая, — рассмеялся Илья. — Между прочим, это был вроде как мой кусок!
— Ладно, считай, что я наказана и иду мыть посуду, — она озорно показала язык и улыбнулась.
— Тут без вариантов, — кивнул он. — Шагом марш! А я пока соберу всё для работы и уберу остатки завтрака в пещеру. Нам этого ещё на обед хватит.
Оглядев плот, над которым они трудились последние дни, и прикинув, что ещё предстоит сделать, Илья удовлетворённо кивнул.
— В принципе, материала у нас достаточно, только нужно больше лиан. И ещё у меня появилась небольшая идея по модернизации. То, что есть сейчас, вполне способно держать на воде нас и немного груза, но это море, и нам нужно более надёжное плавсредство.
— И в чём идея?
— Идея в увеличении плавучести за счёт дополнительной прослойки из тростника. Смотри: то, что есть сейчас, — это нижняя часть нашего плота, которая будет находиться в воде. Нужно только закончить и привязать две оставшиеся поперечины. Кстати, в кораблестроении эти поперечины называются «флоры», но я могу ошибаться, поэтому пусть остаются просто поперечинами. Так вот, между ними мы уложим связки тростника, а поверх сделаем ещё один такой же настил. Это немного утяжелит конструкцию, но не сильно. Зато у нас получится приподнять палубу над водой. Конечно, при больших волнах её всё равно будет заливать, но при мелкой ряби мы будем находиться в сухости и комфорте.
— Ага, — задумчиво кивнула Ирина. — Я почти поняла, но от дополнительных вопросов воздержусь. А то у меня с воображением туго. Короче, сейчас мы довязываем эту часть?
— Ну да! А потом — заслуженный отдых с необременительной резкой лиан и тростника.
— Ясно. Ну, за дело! — бодро закончила Ирина, берясь за работу.
Крепление средних поперечин оказалось куда более трудоёмким занятием, чем обвязка крайних. Илье приходилось раз за разом раздвигать сомкнувшиеся стволы нижнего плота, протискивая сквозь них гибкую лиану. Чтобы продеть её снизу и подать обратно, конструкцию пришлось ощутимо приподнять. Для этого они подкатили четыре внушительных валуна и подложили их под каждый угол плота.
Спустя пару часов обвязка была завершена. Камни выкатили — и плот тяжело опустился на опорные брёвна.
— И как мы его теперь в воду столкнём? — обеспокоенно спросила Ирина. — Он же тяжеленный, как чугунная громадина. Может, стоило всё это делать прямо на воде?
— Не волнуйся, любимая, мы его докатим. Будем подкладывать брёвна и толкать. Плот покатится, словно на роликах. А если вдруг шторм? Здесь всё таки надёжнее, чем в воде.
— А, ну да, логично. Всё, я в море, а то от песка уже нет спасения! — Она с разбегу бросилась в воду, взметнув каскад брызг. Илья последовал за ней.
Ещё несколько томительных часов ушло на резку лиан и сбор тростника. Когда последняя охапка была перенесена на берег, они решили сделать передышку и пообедать.
— Боже, как же хорошо в тени! — Ирина с наслаждением вытянула ноги и откинулась на стойку навеса. — Будем разогревать или поедим так?
— Разогреем. Не люблю холодную еду. Ты отдохни, я сам всё сделаю, — ответил Илья, разводя огонь в печи. — Кстати, дрова почти закончились. Надо будет вечером собрать.
— Хорошо, дорогой, — пробормотала она, прикрыв глаза.
— Подъём! Кушать подано, прошу к столу! — услышала Ирина сквозь сон.
— Ой, кажется, я немного задремала, — смущённо призналась она, открывая глаза.
— Я заметил, — с лёгкой усмешкой сказал Илья, ставя перед ней тарелку. — Приятного аппетита!
— Спасибо! И тебе того же!
— Ир, а ты сможешь сплести такой же полог, но раза в два больше? — спросил он, указывая на циновку, закрывающую вход в пещеру.
— Легко! Парус хочешь сделать?
— Умница! Именно. Если ветер будет попутным, под парусом мы доберёмся гораздо быстрее.
— Хорошо, завтра займусь.
После обеда работа давалась с трудом. Солнце палило нещадно, а духота, казалось, сгущалась с каждой минутой. Каждые пятнадцать двадцать минут им приходилось прерываться, чтобы окунуться в прохладную морскую воду, а затем, на мгновение оживившись, возвращаться к работе.
Но однажды они отвлеклись надолго — почти на час. К берегу подплыла стайка дельфинов, их старые друзья. Их игривое, почти настойчивое требование поиграть заставило бросить работу. Разве можно было устоять?
Ирина ликовала, окатываемая потоками воды, которые дельфины выбивали мощными ударами хвостов. Она брызгалась в ответ, легко касаясь воды ладонью. Дельфины игриво тыкались гладкими мордами в тела людей и весело переговаривались, выныривая из воды. Они позволяли схватиться за плавники, стремительно набирали скорость, унося то Ирину, то Илью далеко в море, а затем, подталкивая их, словно поощряя, сопровождали до самого берега.
Вдоволь наигравшись, стая, словно по команде, ушла в открытое море, сделав напоследок несколько эффектных прыжков. Молодые люди, любуясь уплывающим стадом, ещё долго сидели на берегу, а затем вернулись к своим делам.
— Эх, были бы они достаточно умны, чтобы отвезти нас на ту землю, нам бы не пришлось строить этот плот, — с грустью произнесла Ирина.
— Это да! — согласился Илья. — Или хотя бы дотащить нас на плоту. Но они, увы, не тягловые животные. Обидно.
— Ага.
Стебли тростника споро вязали в тугие снопы — сантиметров по 10–15 в обхвате — и бережно укладывали на плот между поперечинами. Застелив тростником всю площадь и накрепко привязав каждый сноп к стволам, они с грустью осознали: день прожит.
— Как же быстро прошёл день, — Ирина залюбовалась солнцем, тонущим в объятиях моря на самом горизонте.
— Точно! В трудах время пролетает незаметно. Ну что, закругляемся на сегодня? Пора и отдохнуть, — предложил Илья.
— Ну да! Есть, пить, смотреть на огонь, считать звёзды и…
— И?… Продолжай, заинтриговала! — подтолкнул он.
— И всё. Романтик пати и безмятежный сон! — Ирина заразительно рассмеялась.
— Хнык… Я так не играю, — надулся Илья.
— Не хныкай, а то сладкого не получишь!
— Ой! Так сладкое всё же подразумевалось? Тогда молчу, молчу!
— А что у нас в меню романтического ужина?
— Сейчас узнаем, — он направился к месту, где была установлена верша.
— Опять дары моря, — констатировала Ирина с лёгкой тоской, разглядывая пяток знакомых рыбёшек.
— Зажарим на шпажках целиком, — безапелляционно заявил Илья.
— Ага, только вот дрова тю тю!
— Блин, точно! Совсем вылетело из головы. Тогда поторопимся, фонарей то у нас нет!
— Ну да, поставщики подвели, не завезли, — улыбнулась она и, грациозно перепрыгивая с камня на камень, помчалась к берегу.
Илья в который раз залюбовался ею, отмечая про себя её совершенство. Конечно, это было его личное, ни с кем не делимое мнение — да и не с кем ему было делиться. Но это нисколько не мешало ему ощущать себя самым счастливым человеком на земле — единственным обладателем этого бесценного сокровища.
— Эй, погоди, торопыга! — крикнул он ей вслед. — Я сейчас рыбу почищу и побежим.
Ежедневная практика выработала настоящее мастерство: не тратя лишних движений, он профессионально выпотрошил добычу.
В наступивших сумерках, с трудом собрав немного сухих веток, они вернулись к пещере. Ирина занялась розжигом костра, а Илья насадил рыбьи тушки на ветки бамбука, предварительно вымочив их в солёной воде.
Приготовление ужина не заняло много времени.
Волшебство ночи… Темнота — магическое покрывало. Она пугает и будоражит одновременно. Хочется спрятаться и забыться до утра или поплакать — темнота спрячет тебя, спрячет твои мысли, твои слёзы…
Или очнуться от дневной духоты и в прохладе ночи делать что захочешь, быть кем захочешь, думать о чём угодно, строя грандиозные планы. Можешь тихо лежать на прохладной траве, смотреть в чёрное небо, украшенное миллиардами звёзд, или прыгать, бегать и петь свои любимые песни во весь голос, зная, что тебя никто не услышит, никто не осудит.
Ночной остров прекрасен и загадочен. Привычные для взгляда деревья ночью превращаются во что-то магическое. Прикасаясь к ним, ты становишься одним целым с природой, со всем, что тебя сейчас окружает.
Ночные звуки часто незнакомы и непонятны. В них каждый слышит что-то своё, что-то сокровенное — то, что хочет услышать. И как же можно забыть про сны? Ведь только во снах реализуются все твои мечты, сокровенные желания и тайны, с которыми ты никогда ни с кем не поделишься.
Ночью не нужно притворяться. Откинув мысли и заботы, можно побыть собой, наслаждаясь бесконечностью звёздного неба, веря в бесконечность жизни… и любить!
Они сидели молча, любуясь луной, повисшей над морем, и внимая нестройному хору звуков ночного леса. Илья приобнял Ирину за талию, она прильнула к его плечу. Весь вечер она мечтала ощутить тепло его сильных рук, прижаться щекой к его коже, вдохнуть его запах, смешанный с ароматами тропической ночи.
Согревая друг друга своим теплом, они молчали, каждый погружённый в свои мысли.
Ночная прохлада становилась всё ощутимее. С моря подул свежий бриз. Ирина, поёжившись, оторвалась от плеча Ильи и попыталась поймать его взгляд.
— О чём ты опять задумался?
— Не могу выразить словами. Просто хорошо с тобой! — Он встретился с ней взглядом.
— Мне тоже! — коротко ответила она. — Может, спать пойдём?
— Э-э-э… спать? — с приподнятой бровью протянул он.
— …А потом спать! — выдержав многозначительную паузу, Ирина подмигнула.
Страстный крик Ирины слился с яркой вспышкой молнии и раскатистым громом. Она замерла на мгновение, прислушиваясь к нарастающему гулу ветра, сползла с всё ещё блаженно улыбающегося Ильи и улеглась рядом, положив голову ему на грудь.
— Вот блин! Сейчас будет ливень, — с досадой вздохнула она.
— Гроза! — поправил Илья. — Не перестаю удивляться, как быстро здесь меняется погода. Только что любовались звёздным небом — и вот, за какие то полчаса, всё перевернулось с ног на голову. Кстати, только сейчас понял, почему стало так тихо. Все звуки куда-то пропали. Но, честно говоря, было не до раздумий.
— А я и не заметила. У меня органы чувств отключаются во время… Короче, я могу только наслаждаться, — запнувшись, закончила она.
Ещё раз оглушительно громыхнуло, почти заглушив последние слова Ирины, — и хлынул дождь. Крупные капли обрушились на землю с такой силой, что казалось, будто пещера находится в самом центре водопада. Рёв воды заглушил все остальные звуки: и шум ветра, и тревожный шелест листвы. Даже раскаты грома доносились приглушённо, словно выстрелы из пистолета с глушителем.
— Надеюсь, волны не доберутся до плота! — почти прокричал Илья. — Не хотелось бы начинать всё сначала.
— Будем надеяться! — отозвалась Ирина; крик её голоса, казалось, пронзал самое ухо, стремясь перекрыть шум стихии.
— Чёрт бы побрал это природное безумие! Да если бы можно было, я бы выкрутил звук на минимум. Но ведь это не запись — громкость не убавишь, — крикнул он. — Как тут уснёшь под такой аккомпанемент?
Она лишь кивнула в ответ.
Вопреки яростному натиску грозы, словно убаюканные её дикой колыбельной, они уснули. Всего лишь десять минут — и их уже обволакивал глубокий, безмятежный сон, согретый теплом наспех наброшенных курток.
Гроза, набравшая чудовищную силу, вдруг внезапно пошла на убыль… и стихла. Только ветер продолжал свою работу, обдувая тяжёлую от влаги листву.
Следующая глава — Глава 13 - http://proza.ru/2025/12/26/1695