Душечка нелепая женщина?

Сюжет рассказа А.П. Чехова «Душечка» чрезвычайно прост: девушка Ольга смотрела на мир чужими глазами, потому что не имела своего собственного мнения. Она повторяла то, что слышала от своего первого мужа о значении театра, невежестве людей; второй ее муж занимался поставками древесины, и Ольга повторяла за мужем слова о сбыте леса и тарифах на древесину; познакомившись с ветеринаром, она рассуждала его словами на темы инфекционных заболеваний животных.

Ольге катастрофически не везло – ее мужья умирали.

Ольга чувствовала себя абсолютно беспомощной, когда мужья уезжали по делам и оставляли ее одну вести дела. Она продолжала повторять, как попугай, те слова, которые заучила при мужьях. У нее не было собственных взглядов на вещи, на события.

Оба мужа Оли скончались. Образовалась пустота. Ветеринар, снимавший флигель, тоже со временем уехал надолго. Оля замкнулась в себе от горя; она худела, осунулась лицом, постарела. Так тяжело она переносила деревенское одиночество. Тоска истощала ее силы.

А в чем была ее тоска? Вот интересный вопрос. Оля, похоронив мужа купца, например, могла бы продолжать дело без него. Но в том- то и дело, что Ольга сама по себе ровным счетом ничего не значит. Она девушка-инвалид, хотя вполне здорова физически. Беда в том, что Ольга не в состоянии говорить что-то по делу из-за отсутствия мыслей. Она либо молчит, либо плачет, либо причитает.

Таких женщин, как Ольга, конечно же, много; остаться одной для них катастрофа, трагедия. Рядом с ними обязательно должен быть человек. Они способны полюбить любого лишь бы не быть одной. И когда, спустя год безумных страданий в одиночестве Ольга совсем уж захирела и на пороге, вдруг, появился ее знакомый ветеринар, она, не раздумывая, предложила ему с женой и сыном жить в ее доме бесплатно; сама же Ольга с радостью перебралась жить во флигель.

Сын ветеринара гимназист Саша становится для Оли источником радости, смыслом ее жизни. Он делает уроки – Оля сидит рядом и повторяет вслед за ним, что такое есть остров; она идет следом за ним в гимназию, провожая почти до дверей; а потом ждет возвращения Саши, кормит его, любуется мальчиком, как светлым пятном в ее жизни.

Мать Саши уехала давно в Харьков; отец разъезжает по командировкам; подобная жизнь Ольгу вполне устраивает и больше всего она боится, как бы мать Саши не вернулась и не забрала мальчика и снова не сделала Ольгу несчастной в ее бессмысленной жизни.

Вл.И. Немирович-Данченко писал Чехову в 1903 году: "Какая прекрасная штука! «Душечка» - это не тип, целый «вид». Все женщины делятся на «душечек» и какой-то другой вид, причем первых – 95%, а вторых только 5. Прекрасная вещь».

Л.Н.Толстой высоко оценил образ Душечки. В послесловии к рассказу он писал:
«Автор, очевидно, хочет посмеяться над жалким, по его рассуждению (но не по чувству), существом «Душечки», то разделяющей заботы Кукина с его театром, то ушедшей в интересы лесной торговли, то под влиянием ветеринара считающей самым важным делом борьбу с жемчужной болезнью, то, наконец, поглощенной вопросами грамматики и интересами гимназистика в большой фуражке. Смешна и фамилия Кукина, смешна даже его болезнь и телеграмма, извещающая об его смерти, смешон лесоторговец со своим степенством, смешон ветеринар, смешон и мальчик, но не смешна, а свята, удивительна душа «Душечки» с своей способностью отдаваться всем существом своим тому, кого она любит.

Я думаю, что в рассуждении, не в чувстве автора, когда он писал «Душечку», носилось неясное представление о новой женщине, об ее равноправности с мужчиной, развитой, ученой, самостоятельной, работающей не хуже, если не лучше, мужчины на пользу обществу, о той самой женщине, которая подняла и поддерживает женский вопрос, и он, начав писать «Душечку», хотел показать, какою не должна быть женщина. Валак общественного мнения пригласил Чехова проклясть слабую, покоряющуюся, преданную мужчине, неразвитую женщину, и Чехов пошел на гору, и были возложены тельцы и овны, но, начав говорить, поэт благословил то, что хотел проклинать. Я по крайней мере, несмотря на чудный, веселый комизм всего произведения, не могу без слез читать некоторые места этого удивительного рассказа. Меня трогает и рассказ о том, как она с полным самоотречением любит Кукина и все, что любит Кукин, и так же лесоторговца, и так же ветеринара, и еще больше о том, как она страдает, оставшись одна, когда ей некого любить, и как она, наконец, со всей силой и женского и материнского чувства (которого непосредственно не испытала) отдалась безграничной любви к будущему человеку, гимназистику в большом картузе.»
* * *
Любой рассказ приобретает по-настоящему художественную ценность, когда заложенная в нем идея имеет общественное значение, когда она выходит за узкие рамки нетипичного. К Душечке, наверняка, пропал бы интерес, если бы на ее месте оказалась женщина развитая, мыслящая, предприимчивая. Таких женщин очень мало, они входят в число тех 5% о которых писал Немирович-Данченко. И, казалось бы, нам интереснее было бы читать и узнавать о судьбе «сильного» меньшинства, чем «слабого» большинства, потому что это самое меньшинство из женщин образованных, предприимчивых, приспособленных к жизни могло бы стать достойным примером для подражания в смысле выживаемости. Но нет, Толстой хвалит Душечку и Чехова, который вместо осмеяния образа благословил его вопреки своему изначальному желании.
Но мне кажется, что продолжи Чехов свой рассказ еще на пару страниц и сообщи читателю, что нагрянула из Харькова, все-таки, непутевая матушка гимназистика и случилось бы то, чего больше всего на свете боялась Душечка – беспросветное одиночество, ибо страхи Душечки вполне могли оправдаться. Бесхарактерный муж не смог бы противостоять давлению жены и все семейство уехало бы в тот же Харьков, оставив Душечку куковать в доме одну, а та бы опять начала чернеть лицом и сохнуть от тоски и довела бы себя до исступления. Подобная концовка рассказа вполне реальна, но кого бы в этом случае пришлось благославлять? Что бы тогда написал Л.Н. Толстой при такой концовке? Впрочем, великий писатель мог бы и не увидеть ничего трагического в подобной развязке – ведь, если весь рассказ пронизан комизмом, вызывавшем у Толстого слезы, то любая концовка, вряд ли, их высушит, потому что женщина не должна быть нелепой.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.05.2009. Душечка нелепая женщина?
• 16.05.2009. Сила соломинки