Коннор

Одного из моих учеников звали Коннор. Его привели в середине года. Папа – крупная шишка в Exxon Mobil. Мама, естественно, домохозяйка. Пацан оказался слегка тормозной. Тихий, молчаливый. Безучастный ко всему. Одноклассники иногда его дразнили. Коннор реагировал вяло.

Как-то раз я объяснял ему принцип умножения с помощью так называемых бусинок Монтессори. Коннор смотрел мимо.
– Ты понимаешь, что мы делаем? – спросил я.
– Да. – ответил он.
– Что?
– Числа могут умножаться. – с трудом выговорил он.
Я подумал, что надо бы отдать его в спецкласс.

На следующий день Коннор попросил Таблицу 100. Это ему было рано. Но отказывать ребенку в частной школе не принято. Таблица 100 – это большой квадрат, разделенный на сто маленьких. И горсть пластиковых квадратиков с числами. Задача в том, чтобы выложить из них элементарную таблицу умножения. Десять по горизонтали и вертикали. А внутри перемноженные величины.

Я медленно собрал половину таблицы. Коннор смотрел в угол чуть выше моего плеча.
– Хочешь дальше? – предложил я.
– Ага.

Он позвал меня через час. Таблица была собрана верно.
– Тебе кто-то помог?
Коннор помотал головой. Я не поверил.
– А еще раз с начала?
Он кивнул. Я сдвинул цифры с таблицы, перемешал.
– Поехали.

Я наблюдал за ним. Коннор управился минут за сорок. Это напоминало мистификацию. Будто он знал таблицу умножения и разыгрывал меня. Да – но не с его характером.

На следующее утро Коннор достал Таблицу 100 и сложил ее за полчаса. Несколько одноклассников собрались вокруг.
– Хорошо, – сказал я, – усложним задачу.
Я сдвинул с таблицы числа, перемешал, и достал наобум – 72.
– Где его место?
– Здесь. – Коннор ткнул пальцем в пересечение 9 и 8. – И еще здесь.

За три года учительства в России я наблюдал лишь один подобный случай. Когда хочется верить, что это тебе померещилось.

– А без таблицы слабо? – Я достал тетрадочку с заданиями.
Коннор нахмурился – писал он с трудом.
– Это не важно, как ты пишешь, – сказал я, – главное – что. А с красотой мы после разберемся. Попробуй. У тебя получится.

Коннор пыхтел над заданиями остаток дня. Смотрел в пространство, шевелил губами. Забрал тетрадочку домой.

Назавтра у меня состоялся разговор с его мамой. Хельга или Хелена что-то в этом роде. Крупная, ухоженная блондинка скандинавского типа. Тонкий парфюм. Слегка расфокусированный взгляд.
– Как вам это удалось? – спросила Хельга. – Я Коннора таким счастливым никогда не видела. И эти задания... Он до ночи их решал. Насилу уложили спать.
– Методики хорошие. – скромно ответил я. – И еще... У вас очень талантливый ребенок.
– Удивительно. А мы боялись, что... Ладно, не в этом дело. Знаете, мы скоро переезжаем. Мужа переводят в Австралию. И мы решили что-то сделать для этой школы. Для вашего класса. Может надо что-нибудь из мебели или оргтехники?
– Есть один дидактический материал, голландский. Но стоит дорого. Около двух тысяч.
– Деньги для нашей семьи не проблема. – улыбнулась Хельга. – Как называется материал? Я запишу.
Она достала мобильник.

«Дура! – крикнул я про себя. – Тупая, богатая овца! Подари эти деньги мне! Мне!! У меня долги. Я два года не был в отпуске! Ты боялась, что твой сын дебил. А я доказал, что он – гений. Ну роди скорее, ведь это легко. Кроме того, мы признательны лично вам. Вот два билета на Гавайи с открытой датой...»

Через месяц в школу доставили большой фанерный ящик из Голландии. Благодарности от директрисы в мой адрес не последовало. Не говоря уже о премии. Впрочем, я и не ждал.