Кира Зонкер - написанные рецензии
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Татьяна, здравствуйте! Есть один вопрос, касающийся "Чергида". Вы случайно не знаете, взаимодействовал ли "Чергид" с другими детскими организациями СССР? В частности, со свердловскими организациями "Каравелла" и "Всадники". Или, может быть, вы знаете, у кого можно это уточнить эту информацию?
С уважением, Кира.
Кира Зонкер 13.09.2021 21:55 Заявить о нарушении
Возможно, гораздо позже и появилась какая-то связь с другими пионерскими центрами, но я об этом ничего не знаю. Эту информацию может уточнить только Виктор Загребельный, который был в клубе с первых дней и после ареста Сливко лет 25 руководил этим турклубом. Его можно найти на сайте Одноклассники. Наберите в Поиске его имя и фамилию и укажите город Невинномысск. Я думаю, он откликнется на ваше сообщение, и это будет самая надежная информация.
С уважением. Татьяна.
Татьяна Хожан 13.09.2021 22:46 Заявить о нарушении
В очередной раз убеждаюсь, что вам определенно удаются трогательно-светлые картины. Казалось бы, повседневные детали, повседневные события, однако с такого ракурса в них виднеется волшебство. Миниатюра порождает чувства, и чувства эти летние, как было в детстве, когда ты на каникулах, гостишь у кого-то в частном доме и точно так же просыпаешься: свет, тепло и предощущение чего-то хорошего. Здорово :)
Кира Зонкер 12.06.2017 00:53 Заявить о нарушении
А насчёт "волшебного" ракурса - пришла к выводу, что это и есть мой художественный метод.
Янина Пинчук 12.06.2017 14:50 Заявить о нарушении
Наркоман
Я - наркоман. Семья опасалась, что в подростковом возрасте я попаду в нехорошую компанию и начну принимать наркотики. Их ожидания оправдались – не попал, не начал. Начал, когда закончил вуз. Со дня первой пробы прошло почти полтора года, а осознание того, что я наркоман, пришло именно сегодня. В ретроспективе все видно гораздо лучше. Перед тем, как мне исполнилось двадцать три, я подсел на аптеку и пережил первую передозировку. Надеюсь, что последнюю.
Да, конечно, я вполне могу говорить о стойкой ремиссии. Если иметь в виду аптеку, на которой я сидел. Что касается остального – то все со мной понятно. Было время, когда я решил, что буду принимать только вещи растительного происхождения, а к более тяжелым наркотикам приближаться не буду. Было время, когда я решил, что вещи вроде МДМА тоже подойдут, но к опиатам приближаться не буду.
Формально с аптекой я завязал. Однако стоит оказаться рядом с чем-то, что потенциально можно употребить, я ощущаю сильное желание это сделать.
Я оказался в гостях у товарища, который не так давно вернулся из США и привез оттуда лекарства, потому что, будучи в путешествии, сильно заболел. Несколько дней флакон из прозрачного оранжевого пластика стоял на кухне, но настал момент, и я к нему присмотрелся. Увидев на флаконе имя товарища, заподозрил во флаконе рецептуру. Оказался прав – кодеинсодержащее.
Я чувствовал себя странно. Следующие полдня я занимался бытовыми делами, а в двух метрах от меня стоял кодеинсодержащий сироп. Конечно же, разум прибегал к типичной для таких ситуаций аргументации. Да, это кодеиновый сироп. Но где еще я с ним столкнусь? Я нервный, я не люблю все эти мутки, а такая возможность выпадает редко. А он на расстоянии вытянутой руки. Да, это кодеиновый сироп, я могу к нему привыкнуть. Но разве у меня есть доступ к таким лекарствам? Даже если что-то будет, то мне придется просто перетерпеть. Да, это кодеиновый сироп, это опиат. До этого я не интересовался опиатами, но опять же – такая возможность выпадает редко.
Не попробовал.
И понял кое-что еще. Мне все равно, что употреблять. Моя цель – не наркотики, а нечто другое. Нечто, чего у меня нет. А чего у меня нет – я и сам не знаю. Если б я знал, разве был бы сейчас наркоманом?
Здесь не было витиеватого слога. Он здесь и не нужен.
Кира Зонкер 09.05.2017 06:50 Заявить о нарушении
Теплая кожа
Возле меня, в сумраке гостиничного номера, безо всякого смущения спит тело – объятое тьмой и смутно различимое. На смятые простыни падает бледно-пламенный квадрат узкого окна, за которым тускло горят оранжевые фонари и капает мелкий непрекращающийся дождь. Этот узкий квадрат – отблеск электрического огня – ложится на руку, облачая ее в длинную белую перчатку, из-за чего рука кажется отсеченной от тела.
Над гостиницей висят облака, смешанные с дымом металлургической промышленности, пламенные ореолы фонарей придают им прекрасный вид, которого они не заслужили. Некоторым вещам нужно быть уродливыми. В чернильной тьме мерно тикают часы, а полупрозрачная штора, вяло колышущаяся под ночным ветром, белесым саваном облепила кресло.
Тело, окруженное душным воздухом, лежит на простынях, и оно уже не знает стыда – оно крепко спит, даже слишком крепко. Темнеют грязно-черные дыры глазниц, утонувшие в тенях, слабо и почти невидимо поблескивает тонкий палантин, то ли скрывающий плечи, то ли наоборот – эротично их обнажающий, придающий тенистой коже экранное очарование. Блеск прозрачной ткани заставляет думать, что эти плечи могли бы принадлежать кинозвезде.
Прозрачный палантин, сверкающий желтым и зеленым, плавно стекает на голубой шелк платья, словно береговая линия, вторгающаяся в океан. Над корсетом платья темнеет длинная шея, заканчивающаяся померкшим лицом.
Тело спит, не зная стыда, не зная смущения. Оно крепко спит. А эти плечи несомненно могли бы принадлежать кинозвезде, вот только проблема в том, что теперь они не принадлежат никому. Та, что может осознавать их частью себя, скоро исчезнет. Ее сон слишком крепкий, из него уже нельзя выбраться.
Утром меня здесь уже не будет, а соблазнительное тело, до этого кажущееся предельно живым, затронет холод умирания.
Кира Зонкер 14.04.2017 18:57 Заявить о нарушении