Предыдущая глава http://proza.ru/2019/02/23/418
На снимке.1966 год. Последний звонок. Бывшие ученики 1 «А» класса поздравляют свою первую учительницу. Слева – директор школы Мартынов Михаил Петрович.
Первая учительница (с 1 по 4 класс) – Гутникова Гита Абрамовна. Это Учительница действительно с большой буквы. О ней остались самые светлые воспоминания.
В начальной школе (класса до 4-го) мы писали перьевыми деревянными ручками, в которые вставлялись сменные металлические пёрышки. Посредине парты были сделаны отверстия, в которые вставлялись специальные стеклянные баночки с чернилами. Дежурные по классу должны были на переменках проходить по рядам между партами и из большой бутыли подливать чернила в эти баночки (чернильницы) по мере надобности. Пёрышки надо было регулярно обмакивать в чернильницу. У каждого ученика в портфеле был пенал, в котором хранились запасные пёрышки. Частенько чернила скатывались с пера и оставляли в тетрадке омерзительные жирные кляксы. За эти кляксы мы строго наказывались снижением отметок. Но избежать их практически не удавалось никому. Наши парты в то время постоянно были залиты чернильными пятнами. Особенно та часть парты, которая располагалась непосредственно около чернильницы. Время от времени в классе объявлялась генеральная уборка, в ходе которой эти пятна отмывались влажными тряпочками.
Да что там парты! Наши школьные формы в скором времени после их приобретения были также ими усеяны. Избавиться от них было практически невозможно. Как-то так получалось, что у отличников, как у более аккуратных детишек, форма была почище, а у «двоечников» - сплошь в пятнах. Так что уровень успеваемости ученика можно было определить по внешнему виду его формы, не заглядывая в классный журнал. Исходя из этих соображений, наша школьная форма была «немаркого» серо-синего цвета, на котором чернильные пятна были не так заметны. Иной раз чернильницы играли роль метательного инструмента при мальчишеских разборках. Так было здорово в критический момент стычки выхватить чернильницу из гнезда и запустить ею в обидчика. Ответ, как правило, следовал незамедлительно. Весело!
Одним из самых сложных уроков в начальном периоде обучения было чистописание. Печатался специальный учебник, который назывался «Прописи». В нём типографским способом были изображены буквы и тексты, которые нам предстояло скопировать в свои тетрадки. Тетрадки по русскому языку тогда были другими. В них, помимо горизонтальных линий, обозначающих строки, были и косые наклонные линии, указывающие правильный наклон букв при письме. Важно было соблюдать не только наклон букв, но и жирность написания каждой части буквы, которая менялась в зависимости от движения пера. Если перо двигалось вверх, то толщина линии должна была быть тонюсенькой, а при движении пера вниз – толстенькой. Ещё надо было красиво осуществить плавный переход от тонкой линии к толстой. В «Прописях» это было выдержано изумительно. В моей тетрадке это превращалось в свою чуть ли не противоположность. Ну не получалось у меня, ну что ты сделаешь! Появление сначала авторучки (пёрышки не надо было то и дело макать в чернильницу), а затем и шариковой ручки моментально «убило» этот предмет и всю культуру красивого письма.
Особенно в начальной школе запомнились уроки внеклассного чтения. Неожиданно для нас Гита Абрамовна говорила: «А сейчас мы проведём урок внеклассного чтения». Обычно это был последний урок. Это значит, что к доске никого вызывать не станут и Гита Абрамовна будет целый урок вслух читать нам книгу. Книги при этом были, как говорится, идейно выдержанными. Здесь были и Гайдар с его «Тимур и его команда», и «Мальчиш-Кибальчиш», и «Черемыш – брат героя». Суть и мораль этих книг состояла в том, что надо быть хорошими детками, любить свою Родину, люто ненавидеть её врагов, помогать старшим и слушаться их. В принципе всё правильно, кто бы спорил.
Продолжение http://proza.ru/2019/02/24/193