Начало здесь: http://proza.ru/2021/03/09/1210
Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/03/11/1041
Синеглазый Тарас был талантливым, общительным и очень обаятельным юношей. Он разбирался в музыке и красиво пел. Кроме того, много читал и мог поддержать не только светскую беседу, но и участвовал в философских спорах с весьма серьезными знатоками различных направлений.
Апрель месяц в жизни Тараса Шевченко был роковым, можно сказать – поворотным.
22 апреля 1838 года он был выкуплен из крепостной неволи.
5 апреля 1847 года Т. Шевченко арестовали на днепровской переправе, когда он возвращался в Киев, и отобрали сборник "Три лета", а 17-го привезли в Петербург и на время следствия содержали в каземате «Третьего отдела». /8 июня 1847 года Шевченко привезли в Оренбург, а оттуда в Орскую крепость, где ему предстояло проходить солдатскую службу. Однако в марте 1848 года Т.Г. Шевченко за его умение рисовать включили в состав Аральськой экспедиции, которой руководил Алексей Бутаков/.
23 апреляя 1850 года Шевченко вновь арестовали за нарушение царского запрета писать и рисовать. По окончании следствия его перевели в Новопетровское укрепление на полуостров Мангышлак, куда он и прибыл в середине октября 1850 года.
16 апреля 1957 года стараниями его высокопоставленных друзей было выхлопотано разрешение уволить Шевченко с военной службы, но только 1 мая был выдан официальный документ на увольнение, однако с условием установить за ним наблюдение и запретить жить в столицах.
«От второго мая получил я письмо из Петербурга от Михайла Лазаревского с приложением 75 рублей. Он извещает меня, или, лучше, поздравляет с свободою. До сих пор, однако ж, нет ничего из корпусного штаба, и я, в ожидании распоряжений помянутого штаба, собираю сведения о волжском пароходстве».
Вот и привела я здесь первую цитату из дневника Тараса Григорьевича, который он начал вести в июне 1857 года. Некоторые называют этот дневник «журналом», а наши современники – блогом. Эти записи были сделаны специально на русском языке, чтобы удобнее было читать их его друзьям, как бы мы сказали – подписчикам.
Дневник и задумывался изначально для узкого круга, а не для сугубо личных, приватных записей. Для широкого круга читателей дневник не предназначался. Более того, некоторые записи в этот свой дневник Тарас Григорьевич позволил сделать своим друзьям.
«Если бы я свой журнал готовил для печати, то, чего доброго, пожалуй, и искусил бы лукавый враг истины, но я, как сказал поэт наш,
Пишу не для мгновенной славы,
Для развлеченья, для забавы,
Для милых искренних друзей,
Для памяти минувших дней».
В этой записи Шевченко процитировал строки Алексея Васильевича Кольцова, который прожил с 1809 по 1842, но оставил по себе добрую память.
Далее я постараюсь рассказывать о жизни Тараса Григорьевича Шевченко, опираясь на цитаты из его дневника – его блога, стараясь не превысить объем цитирования.
«Лучше решительный удар обуха, нежели тупая деревянная пила ожидания… . Откровенная беседа, как исповедь, умиляет наше тоскующее сердце». Так объяснил Тарас Григорьевич причину, по которой пришла ему в голову мысль начать писать свои заметки. Это и была своеобразная беседа-исповедь.
18 июля 1857 года Тарас Григорьевич написал: «Как быстро и горячо исполняется приказание арестовать, так, напротив, вяло и холодно исполняется приказание освободить. А воля одного и того же лица. Исполнители одни и те же. Отчего же эта разница? В 1847 году в этом месяце меня на седьмые сутки доставили из Петербурга в Оренбург. А теперь, дай Бог, на седьмой месяц получить от какого-нибудь баталионного командира приказание отобрать от меня казенные вещи и прекратить содержание. Форма, но я не возьму себе в толк этой бесчеловечной формы».
Тем летом вышли Тарасу Григорьевичу некоторые попущения: разрешено было жить на огороде, посылать в караулы вместо себя того, кто согласится на это за определённое вознаграждение. Ожидание свободы изматывало вольнолюбивого Шевченко.
«Опять тоска и бесконечное ожидание. Неужели от 16 апреля до сих пор не могли сделать в корпусном штабе насчет меня распоряжения? Холодные, равнодушные тираны! Вечером возвратился я в укрепление и получил приказание от фельдфебеля готовиться к смотру. Это результат давно ожиданной почты и с таким трепетом ожиданной Свободы. Тяжело, невыразимо тяжело! Я одурею, наконец, от этого бесконечного ожидания».
Продолжение: http://proza.ru/2021/03/18/1115