Предыдущая страница http://proza.ru/2021/04/30/876
Станислав Станкевич был матросом 1 статьи, опытным моряком, служил на фрегате рулевым. Дезертирство этого матроса было очень досадным для Михаила Петровича Лазарева.
Опасаясь неприятностей, Лазарев скрыл попытку массового неповиновения матросов в Тасмании, о Станкевиче высказал в рапорте предположение, что тот просто заблудился в лесу, и, конечно, не забыл упомянуть, что он был поляком.
Завалишин прекрасно знал этого матроса: «Грустно было видеть Лазарева, писавшего собственноручно заведомо неправильное донесение... Происхождение из Вильны бежавшего матроса едва ли имело какое-то влияние на его поступок.
Это был один из лучших матросов, грамотный и занимавший должность рулевого, добровольно отказавшийся от унтер-офицерского звания, притом за казною у него было немало денег в заслуге. Но будучи развитее других, он конечно живее чувствовал незаслуживаемые наказания и не ожидал впереди никакого улучшения».
Австралийские историки Елена Говор и Глинн Баррат попытались на основании архивных документов выяснить дальнейшую судьбу бежавшего матроса. Однако им удалось узнать немного.
9 июля 1823 года Джон Кемпбелл, начальник военной полиции, написал колониальному секретарю майору Фредерику Гоулберну, что, согласно инструкциям, полученным от губернатора, дезертир с русского фрегата "Крейсер" содержится в Сиднейской тюрьме.
Австралийские историки обнаружили прошение Станкевича от 22 декабря 1823 года из Сиднейской тюрьмы, адресованное губернатору Томасу Брисбену, в котором он просит вернуть его на родину.
Была попытка отправить русского матроса на французском корабле, но она сорвалась. На этом все сведения о бежавшем моряке обрываются. Губернатор пообещал Лазареву отправить матроса на родину, однако, когда в 1825 году в Австралию пришёл корабль Российско-Американской компании «Елена», о Станкевиче никто и не вспомнил.
9 июня корабли покинули Дервент. Погода испортилась, шквалы с дождём и градом следовали один за другим. В ночь на 11 июня корабли разлучились.
Лазарев в рапорте написал, что взял курс на Отагити, место следующего рандеву. Этот остров в старину как только не называли. Речь идёт о Таити.
На переходе умер матрос 1 статьи Малахов. Похоронили его в море. В заливе Матавай встретили «Ладогу». На острове пополнили запасы продовольствия, произвели очередной ремонт.
Завалишин отметил: «На острове Отаити наша команда буквально отдыхала, потому что отаитяне нанимались работать за самую ничтожную плату и производили работы с изумительною ловкостью».
После короткого отдыха на острове «Ладога» пошла по назначению в Петропавловск, а «Крейсер» - в Новоархангельск, куда прибыл 3 сентября 1823 года. В порту Новоархангельска находился шлюп «Аполлон», которым командовал уже лейтенант Хрущёв.
«Прибытие наше в Ситху, - написал Завалишин, - навело большой страх на колонии, где приняли было нас за английский фрегат, прибывший с военной целью как протест против несправедливых притязаний России, запретившей плавание иностранным судам за чертою, произвольно проведенною по океану».
Недоразумение разъяснилось после того как Лазарев отправил с фрегата записку капитан-лейтенанту Матвею Ивановичу Муравьёву, главному правителю колонии. Помимо обычных ремонтных работ, в Новоархангельске пришлось полностью разгрузить фрегат.
Дело в том, что на корабле в неимоверном количестве расплодились крысы. Они жрали всё подряд: паруса, канаты, кожаные вещи, провизию и ликвидировали, как докладывал Лазарев, даже целую бочку рома.
Но вот последнее должно вызвать интерес у зоологов: новая порода грызунов-алкоголиков? Спасались от крыс окуриванием корабельных помещений.
Команду расселили по домам на берегу, а имущество распределили по складам. В это время как раз и произошло то, что Завалишин назвал вторым бунтом и о чём Лазарев и остальные офицеры потом помалкивали, а Завалишин написал об этом, когда многих участников событий уже не было в живых.
После памятного события в Тасмании на фрегате стали меньше пороть матросов и раздавать зуботычины, но постепенно вернулись к прежним порядкам. Особую ненависть у команды вызывал старший офицер лейтенант Иван Иванович Кадьян, которого недолюбливали и офицеры.
Вот как его характеризовал Завалишин: «Кадьян, потакая слабостям Лазарева, так вкрался в его доверенность, что до бунта в Австралии Лазарев не хотел видеть очевидного зла, несмотря на делаемые ему предостережения.
Этот Кадьян не только усиливал и без того излишнюю строгость Лазарева относительно нижних чинов, но всячески оскорблял их и, главное, старался извлечь себе всякую выгоду из их труда.
Он был сильно раздражён, что не ему досталось ревизорство, где он надеялся запустить лапу, и потому старался навести, как говорится, не мытьём, так катаньем, и извлекал выгоду из мелочей, заставляя даром делать себе разные поделки столяров, токарей, слесарей, шить на себя портных и пр., так как он, по званию старшего лейтенанта, заведовал работами команды.
Всё это тем сильнее раздражало людей, что остальные офицеры представляли образец безусловной честности относительно нижних чинов, но ещё за всякую услугу платили щедро, гораздо дороже, чем она стоила».
Доведённые до отчаяния матросы отправили к Михаилу Петровичу Лазареву делегацию с требованием убрать Кадьяна.
Лазарев сначала просто выгнал матросов, потом, поразмыслив, решил вести переговоры с ними через Завалишина, но тот отказался, объяснив, что он обещал в Тасмании, что офицеры с командой будут вести себя гуманнее, однако этого не случилось.
Между тем промышленники, в домах которых жили матросы, были возмущены обращением с ними офицеров. Обстановка накалилась, встревоженный Муравьёв пришёл к капитану 2 ранга и объяснил ему, что в случае бунта к матросам могут присоединиться промышленники, и тогда развитие дальнейших событий может оказаться непредсказуемым.
Муравьёв был младше по званию, но занимал высокую должность главного правителя колоний, поэтому его угроза написать в Петербург, если капитан 2 ранга не примет мер, чтобы разрядить обстановку, возымела действие.
Хотя Лазарев был взбешён и унижен, что ему придётся уступить тем, кого он считал безропотными рабами, но иного выхода у него не было. Он перевёл Кадьяна на шлюп «Аполлон», который готовили к отправлению в Россию.
Продолжение http://proza.ru/2021/05/02/862