ГЛАВА ВТОРАЯ -http://proza.ru/2022/09/14/331
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МИШКА АГАШИН
часть - 5 -
ЧУЖИЕ ПИСЬМА НЕ ЧИТАЙТЕ
Мишка глядел на примятый нечистый конвертик с неаккуратными буквами.
А, будь что будет. Если отец к себе зовёт? Их всех? Может, для него там отдельный листок лежит? Так Мишка писал письма, когда был маленький, деду с бабой. Мать своё пишет, а Миха на другом листе свои рисунки или послания, которые диктовала мать, или он сам придумывал.
«Все, открываю. Или лучше сначала матери показать? Она, вероятно, пришла и спит после ночной смены, я её обрадую – отец письмо прислал!!! Это я его нашёл!».
Мишка судорожно рванул конвертик, вытащил торопливо, развернул нечистый тетрадный листок ... и первые слова взорвали весь мир вокруг и всё внутри:
"… старая… вонючая сука..."
Что это? Разве так бывает? Кто это пишет? Отец? Это - отец – так - пишет? Не-ет!
У него всё застыло от отвращения и словно покрылось ледяным инеем, а лицо, наоборот, загорелось пожаром.
Кому эти слова, мамке? А если это письмо она бы первая нашла? Ужас охватил Мишкино сердце.
Пробежал написанное. Он что, больной, этот как бы отец? Такое писать?
Миша не стал перечитывать. Нет, писал не отец и не матери. Но кто и кому? Он перевернул конверт, нет, всё как надо, Агашиной от Агашина В.В., который нашёл у себя такие слова, от которых хотелось в пропасть…
« су…нок… вы…лядок… задумала вернуть. .. он на…уловки не ловится… другая семья… не пытайся… Не на того напала» .
Это я выб...ок? сучонок?
Это он так обо мне и матери? Не только слова, сам тон гнусной писульки оскорблял Мишку. Он не стал читать дальше. Сунул письмо в карман, спустился вниз, вытащил и разорвал пополам.
Жарко подступили слезы, захотелось плакать сильно, громко. Охватили злоба и ужас, что он натворил своими дурацкими желаниями. Отец ему понадобился...
Да сейчас он ему такое сделал бы. Самое простое – рожу бы его смять, затолкать бы его грязный язык в ж…, плюнуть гадине в глаза.
Презрение к себе, к так называемому отцу, отчаяние заполнили его, как туман, в котором исчезли ясность и смысл.
Нет, как он мог? Разве настоящие мужчины так делают?
Миша вышел на яркую улицу, сверкавшую от солнца и снега, а перед глазами только несколько мерзких строчек.
Выходит, мать была права, что уехала так скоро на край света, а Мишка осуждал её?
Он не чувствовал слез, что бежали по грязным щекам, шёл, не разбирая дороги. Ветерок, вовсе не летний, охватил голову.
Шапку он забыл на почтовом ящике. Надвинул капюшон куртки и поднялся на верх сопки, увидел валун и свернул к нему в рыхлый, простреленный солнцем, снег. Камень был даже горячим. Невидяще смотрел на расстилавшийся внизу городок и рыдал громко, сопливо, безудержно. Потом вытащил обрывки письма и рвал их на мелкие, совсем мелкие кусочки, и ещё, и ещё...
Никто его не видел, не слышал, как никто и не подозревал о буре в душе маленького мужчины, у которого детское " Ну подожди, встречу я тебя, ты у меня получишь, без слов обойдусь, ты узнаешь" постепенно сменилось - " Мама, прости меня».
Он выплакался, подумал, как хорошо, что его никто не видел и важно было вот так рыдать, иначе его разорвало бы на части, и пришло спокойствие.
- 6 -
МИР ИЩЕТ ГЕРОЕВ
ГЕРОИ ИЩУТ МИР
Миша набирал руками снег, который уже не слипался, а оставался зернистым, рыхлым, оттирал грязные руки, щёки.
Скоро конец зиме, и хотя ночью мороз доходил до 30 градусов, днём лужи парили и камни нагревались. И на душе становилось ясно и спокойно – ещё немного и лето!
Мишка отыскал взглядом далеко внизу свою улицу и дом. Нет, не может быть у него такого отца. Да это ясно. Но где-то есть настоящий отец, который не подозревает, что у него есть сын Михаил. Но искать мы его не будем.
Крупная рябенькая птица кедровка летала от одного куста стланника к другому, обследуя их быстро и внимательно, стучала своим крепким, большим, словно из железа, клювом.
Мишка схватил снег, чтобы бросить в неё, но снег рассыпался зерном в руках. Птица полетела к другим, повыше, кустам.
Улететь бы самому. Далеко-далеко… Как здесь тяжело, скованно одиноко.
Может пойти и водки купить да напиться, говорят - помогает.
Миша водку только пробовал на какой-то взрослой праздничной гулянке, и ему не понравилось, он не понимал, зачем люди пьют водку да ещё на праздник. А у него горе – горе надо пережить.
Он поискал в карманах - водка отменялась. У Лешки рыжего попросить. У них дома всегда есть, мать в магазине работает.
И вдруг со злостью и удивлением пришло: напьюсь, значит, мой отец - этот урод и пьяница. Он точно пьянь. А пьянь моим отцом быть не может.
МОЙ ОТЕЦ НЕ ПЬЯНЬ. Я же не хочу пить водку и пиво не хочу. Я так думаю, потому, что все так поступают.
Он встал с камня и начал спускаться вниз к посёлку. К пацанам надо. Может, Тане рассказать? Точно, Татьянке расскажу, пацаны лишь посмеются, хотя у половины из них нет отцов. А Таня - она поймёт и осуждать не станет, а смеяться - тем более, а ещё - она не болтливая.
Скоро он уже шёл по улице, надеясь встретить Таню, которая любила прохаживаться с подружками по улице после уроков, а в такой прекрасный апрельский чудный денёк, непременно.
Он выглядывал её, останавливался возле магазинчиков, здороваясь со знакомыми мальчишками, которые бежали после школы домой. Ну где же Таня?
Он завернул за угол и неожиданно столкнулся с классной руководительницей, Еленой Викторовной, красивой яркой девушкой, и трудно было даже себе представить, что эта замечательная красотка - строгая учительница.
- Миша? Здравствуй, братец, Ты почему не в школе? Почему гуляешь?
Мишка чуть смутился.
- Елена Викторовна, я заболел, меня Денис заразил, сопли и кашель замучили, и болит. Горло.
В этот миг ему и на самом деле захотелось заболеть и умереть.
- А как ты лечишься, Миша? Почему ты на улице? Других заражаешь?
- Ну что вы, Елена Викторовна, нет, конечно, я не гуляю, иду в магазин, мамка на работе, хлеб надо купить.
- Господи, Миша, извини, я-то слышала, что тебя дома нет. Сказал бы, и ребята тебе принесли все.
-Зачем ребята, я же болею.
Он смотрел на её тёмные очки, яркий рот, мех шубы и не знал, как сбежать. Но в это время Елену Викторовну окликнул мужской голос, она махнула рукой и повернула к машине.
Мищка вздохнул с облегчением и повернул за угол дома подальше от классной.
Можно сказать, что на ловца и зверь бежит - из подъезда дома, где она вовсе и не жила, вышла Таня Шарана с подружкой Лидкой, в одинаковых песцовых шубах, шапках и сапогах-ботфордах. Но что удивительно, Таня сразу бросалась в глаза уже ярко выраженной, расцветшей юной красотой, а Лидка оставалась не видной, хотя косметики на обоих было наложено немеряно.
Таня чувствовала, есть в ней нечто такое, что заставляет парней, мужчин и даже мальчишек оглядываться, засматриваться. Юная женственность проявляла себя в кокетстве, в улыбке, во взглядах, открытости. С нею хотели дружить мальчики из разных классов и даже подбрасывали тайно записки.
Лидка же не понимала причину всего этого, злилась, надменно завидовала, ну почему одному дано, а другому нет?
Мишка вошёл в число совершенно безнадёжных обожателей. И смирно взял себе роль друга и товарища, считая, что это и лучше. Года полтора назад они вместе бродяжничали, тогда у него только начинался этот зуд - свои корни искать, дурак.
А у Тани другая напасть - её мать выходила в очередной раз замуж, и это бесило девочку. Новый папаня пытался или подлизаться к Тане или начинал воспитывать. Да не с теми связывался. У неё были достойные ответы : "Кажется, у вас свои дети есть. Вот своих и воспитывайте, пожалуйста. И вообще, шли бы вы подальше».
Чтобы не доставали, ушла из дому, неделю жила по подружкам, дня два в подвале вместе с Мишаней, где они обсуждали ненавистных воспитателей, начиная с «бабушки» Даниловой и некоторых учителей и кончая «новыми» родителями.
Возмущённо подчёркивала слушавшему внимательно Мишке:
- Представляешь, Мишана, этот урод мою косметику выбросил, кольца спрятал. Да какое он имеет право? Кто он такой мне? Я сказала ему, если он не вернёт всё и сейчас, я на него в милицию заявлю, украл. Он так обосрался, что всё положил назад, обозвал меня. Матери сказал, что жить так не может. Ушёл. Она, дура, плакала, плакала. Зачем они нам нужны, эти кобели?
Тут Таня, конечно, заговорила языком соседок, но отчим ей был гадок и ненавистен, и она ушла из дому на несколько дней, пока мать пыталась вернуть мужчину. Но он поставил условия – пусть делает выбор: или он или её бешеная дочка. Пока мать выбрала дочку.
- А кто твой отец? - Спросил осторожно Мишка.
- Да я его не знаю и знать не хочу. Они с матерью разошлись, я в садик ходила. Не знаю, почему, но мамка выгнала его. Скорей всего, сильно пил.
Эта тема их сблизила, Мишка даже рассказал ей, что вот он, наоборот, очень хочет знать, кто его отец.
Они сидели вдвоём, ели общий хлеб, пили из одной бутылки лимонад и говорили и говорили о всяком в одном из таких убежищ, где свет аварийной лампочки едва охватывал пыльную комнатку, но всё это не виделось, потом они заснули, обнявшись, два беглеца, как брат с сестрой.
Но его тревожило что-то, он дышал её волосами и еле заметно прикасался к ним руками, говоря, что мешают, и хотелось поцеловать шею.
Мишка ценил её дружелюбие и откровенность, доверие и отмечал некую похожесть событий, и теперь мог бы «морально» убить за неё, за плохое слово о ней. Он знал, какая она, и чтобы взрослые не сочиняли, «всё это чушь и гнуснятина».
Да только Таня сама могла поставить на место любого и в защитниках не нуждалась совсем.
Таня увидела его, заулыбалась, крикнула:
- Ты где бродишь, Михай, где пропадаешь? Дело есть к тебе.
Вот она такая, то Мишаня скажет, то Михай, то как-нибудь смешно, но не грубо. Только она такая.
- Ой, ты весь какой-то зачуханный. Опять?
Лида презрительно оглядела "зачуханного" малолетку. И вечно Таня с ними возится, а с неё не сводят глаз настоящие парни. Вот Лида не станет на сопливых ни времени, ни сил тратить. Но Мишка на Лидку вообще никакого внимания не обратил, и это её задело.
- У меня к тебе пара моментов есть. - Таня глянула на Лиду, надеясь, что та отойдёт в сторону, но нет, Лидка держала подругу под руку и дёргала и бубнила тихо «Пойдём, Тань, нафик он нам». Но громко и озабоченно, чтоб Мишка слышал:
- Тань, идём, идём, опаздываем.
- Сейчас, Лидка, да погоди. Миш, мы в кино, идём с нами? Ха-ха-ха, а в школе, Михейка, обхохочешься, что было, Слушай, пошли, расскажу.
- Нет, я не могу.
Таня не слушала, она освободилась от зацепчивой подруги и отошла в сторону, что-то искала в сумке и, смеясь, говорила:
- Тебе повезло, Михей. Нам Ирушка дала сочинение писать про героя какого-то. Типа, кого ты считаешь настоящим героем нашего времени, ха-ха-ха, а Зубарев написал, знаешь, про кого? Круто! Умереть. Про Рембо. Нормально, да? Я за – Рембо, он наш герой. А училка ему и говорит: типа, это не герой , если б ты выбрал героя войны или ну, вроде Гагарина. Вот кто герои. А Зубарь ей:
- А что не так? Что он вам плохого сделал? Нормальный герой. Я не знаю таких, кому бы он не нравился. Справедливый и очень умный, тем более, герой войны. Я бы за таким пошёл и не пожалел бы.
А она:
- Мельчаете... Вам в России героев нет? Да в ваши годы люди полками командовали и строили новую жизнь.
А Зубарь ей со злостью - достала своими полками:
- Да сейчас тоже есть пацаны, бригады собирают и тоже за новую жизнь, только за справедливую, борются.
Она не поняла сначала, а потом начала:
- Ты путаешь, это не полки , а банды и твои ребята бандиты.
- Они справедливые, Ирина Алексеевна, они за народ.
Короче, орать все начали, хохотать. Я угораю!
А Ирушка покраснела, аж заикаться начала и говорит:
- Да ты научись сначала писать правильно имя своего героя - Рембо. А то у тебя Рембе, Рембу... Рембой…
- А что тут не так? - Зубарь тоже покраснел.
- Имя не склоняется, Зубарев.
- Да мне по фигу, Ирина Алексевна. Рембо есть Рембо, и вы меня не уговорите, что сейчас есть кто получше его. В наше время он и терминатор настоящие герои, понятно? Назовите сами героя.
- Плохо, что их нет у нас сейчас, очень плохо.
- А у нас есть, и вы не можете сказать, что они плохие.
А Зубаря все дразнить начали Рембой. Ой, цирк прямо. Жаль, тебя не было. Веселье было.
Но Мишка поулыбался отстранённо и сказал невпопад:
- Тань, я потом, ладно?
Он почему-то отвернулся и пошёл от девчонок. Таня заморгала, но тут Лидка дёрнула её, и они через мгновение уже забыли про Агашина.
Вспомнили о нём потом.
- 7 -
МЫ ВМЕСТЕ РЕШАЕМ ВОПРОС О МЕСТЕ И МЕСТИ
Весеннее солнце взрывало снег, ослепляло своим сиянием и лаской, но морозный ветерок напомнил Мише, что он без шапки, которую забыл на почтовом ящике.
Домой Миша не хотел идти. Сейчас его прошибал какой-то стыд и вина перед матерью, и это он переживал.
До вечера и ночи было далеко. Мишку окликнул его дружок по школе Данька Назаренко, который спешил домой послушать записи каких-то «забойных рок-групп», дали пацаны на день переписать. Увидев Мишу, позвал с собой.
У Назаренко дома никого не было, и они сделали себе огромные, во всю длину батона, бутерброды с колбасой и маслом, попили чаю и со вкусом закурили сигареты "Кемэл", забытые отцом, слушали рок-группы, листали американский журнальчик "Мusic".
Яркий журнал, где привлекали внимание необычные портреты групп и солистов, громкая, на всю катушку, музыка, делали жизнь прекрасной.
По-английски они почти ничего не понимали, но было достаточно ясно, о чем шла речь.
У Назара вся стена была завешена постерами певцов, которые он выменивал, доставал всякими правдами и неправдами, и сейчас размышлял, как увеличить понравившиеся фотки из журнала. Знакомые пацаны сказали, что можно и какой-то Мещеряк увеличивает за полтинник .
Мишку это не трогало и «не колотило», как он говорил.
- У меня висит портрет Цоя, мне этого достаточно.
Назар заметил:
- Миш, Цой - это шлак, хлам, это все прошлое, Агап.
- Даня, мне начхать, что ты там про Цоя говоришь. Цой шлаком быть не может. «Кино" и Цой были, есть и будут.
Назар не спорил, миролюбиво сказал, что согласен, но предпочитает других, а «Нирвана» - точно, была есть и будет. Он нашёл в журнале фото группы «Иглз».
- Вот крутяк! Сингл «Калифорния» самый крутой. Мне чувак один из второй школы даст переписать. Его батя из Москвы везёт. У них свой салон ещё, этот, ну весь в коже…Климченко Славик. «Нирвану» я у него… Твой Цой это…
Миша перебил его и опять без особых эмоций повторил:
- «Нирвана» там или «Иглз» - Даня, это твоё личное дело, Цой - моё, и я никого не осуждаю то, что лично нравится каждому. И если у кого-то все стены, шкаф и книжки в наклейках машин всяких марок и мотоциклов, это его личный интерес. Если у других свои интересы - имеют полное право на это.
А ты слышал?
Меня пытаются достать
Все хотят разгадать
Зачем я сажаю алюминиевые огурцы
На брезентовом поле
Просто сядь и просто подумай, Даня, зачем он об этом пел. А он пел нам, ну он хотел, чтоб его услышали те, кому поёт,.
Они говорили совершенно спокойно, но Даня с уважением слушал Мишу.
Они сидели так часа два-три. Потом Мише надоело, да и день клонился к вечеру.
Вдруг затопал кто-то, зашумел, забарабанил в дверь. Назар выматерился и сказал, что это подонок Лёха Устинцев. После какого-то фильма про подонков словечко не сходило с языка.
Лёха ввалился и с затаённым чувством чего-то непростого сообщил, что он достал видеофильм, такой, что все упадут, и позвал к себе, так как дома никого нет.
Лёха жил рядом. По дороге Лёха взволнованно рассказывал, как он был в гостях у своего дяди, работника местной администрации, и стащил у него такой фильм, упасть - не встать - настоящая порнуха. А у Лёхи есть видик.
Они закурили дорогие сигареты, которые тоже были взяты у дяди.
Фильм смущал своим откровением сцен.
Мальчишки скрывали смущение под ржанием и комментариями
Потом Леха поставил какой-то ужастик, и они пили пиво, что принёс Назар, и немного поговорили про какого-то крутого Филипа, который ставил пацанов на стрелки, и что мужики, то есть такие же пацаны, решили с ним разобраться.
Это помогло Мише стереть остроту переживаний. Но на душе было все изломано и загажено, словно наводнение пронеслось.
Миша глянул в окно, за которым уже в темноте желтели огни окон и фонарей. Откуда-то появился небольшой снег, хотя днём ни тучки не было. Захотелось есть, и он попросил у Лехи «кусманчик хлеба». Лёха обрадовался возможности поесть в компании. Мать ругалась, что он игнорирует борщи и супы, а пивом с рыбой вредит здоровью, пока она работала в кафе до двух ночи.
Кастрюля борща уплыла вместе с буханкой хлеба, и они болтали про группы и кино, потом про пацанов, которые качались в зале.
А в двенадцатом часу ночи Мишка резко встал и сказал:
- Я пошёл к себе.
Никто ничего ему не сказал. Пошёл, ну и пошёл. Значит, ему надо.
- 8 –
ДЕНЬ НАСТУПИЛ, НО ХОДУ ЕМУ НЕТ –
ВЕЧЕР ВЧЕРАШНИЙ НЕ КОНЧИЛСЯ
Агап направился в подвал, и понял, что туда ходу нет. Он проверил, но те мужики, что втроём заколачивали все окна на подвалах не оставили никаких шансов.
Домой возвращаться не хотел. Он вообще не думал, где будет ночевать. Не спеша двигался между домов, фонари и прожектора освещали дворы и гуляющих в поздний вечер людей.
Было тепло и очень тихо, редкие крупные, тяжёлые и лохматые снежинки, непонятно откуда взявшиеся, не спеша кружились, обещая снегопад посильнее.
Домой не просто не тянуло. Мишке казалось, что мать знает о письме. О нем могла рассказать почтальонша Марта Иосифовна, мать теперь только и думает о том, кто и что написал ей.
Он придумывал себе спасительные фантазии и убеждал себя, что не о нём шла речь, не его оскорбляли, не мать.
Он свернул к большому панельному дому на сваях, за которым начинался длинный спуск к реке и лесу. Там строили такую же пятиэтажку, и стоял строительный вагончик. Миша решил, что подастся туда, и пока не придумал, что скажет сторожу, если он там будет. А может и сторожа не будет, это меняет всю картину .
Он поднялся на крыльцо дома и уселся на найденную картонку, слушал, как постепенно затихают голоса и гаснут окна домов засыпающего городка.
Но и тех, кто не спал, тоже было немало. И он не ошибся бы, называя их поимённо. что взял у Назара, не спеша и с удовольствием затянулся, и пока ни к чему определённому не пришёл в себе.
Скорее всего после таких писем от отцов, где тебе вышибают мозги и душу, называют суч..ом, вб..ом, а мать ..., прийти в себя вообще невозможно, чёртовы слезы опять защекотали, застилая глаза.
Мишка решил для себя, что так он никогда не сделает. Что женится только один раз, и настоящий мужчина отдельно разложит два понятия, женщина и дети. И что его мать не заслужила грязных слов, он-то не без глаз. Она много работает, заботится о Мише и о Димкиной семье. В доме было уютно и тепло, а стол сытым, и кажется, у матери никаких мужчин не было.
Зря она себя как-то позабыла. Ходит в одной шубейке сколько лет, а помада, которую Миша подарил ей на 8 марта три года назад, так и стоит на трюмо.
Настоящий мужчина виноватых не ищет, займётся делом, он поедет в дальнюю поездку, чтобы всё ненужное забыть в дороге, он начнёт что-нибудь строить, чтобы и себя настроить на другое.
. Много чего такого думал Миша, и если бы ему кто лет через десять прочёл бы его сегодняшние мысли, то он поразился бы их зрелости и недетской продуманности.
Но взрослые думают, что в 14-15 лет в головах одни зелёные глупости. И вообще детям сегодня не дают рано взрослеть, за них всё решают, делают, определяют. Взросление пугает родителей и учителей.
Где-то он услышал слова, которые показались ему очень многозначительными, и он повторил их вслух - "Проси мало, говори тихо, уходи быстро".
Чем больше ты кому-то что-то объясняешь, тем меньше тебе веры и тем больше сам путаешься. Живи, не унижаясь объяснениями. Придёт время и без слов тебя поймут.
Без отца жить - не сказки рассказывать.
***
продолжение см. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - http://proza.ru/2022/09/17/1428
ЗАИНЬКИН СЕРЁЖКА
ОХОТА НА СТЕКЛЯННЫХ ПТИЦ
часть -9-
ЗАЯц