Драконье Замятина...
Писатель также часто пользовался пародиями:
рассказ «О том, как исцелен был инок Еразм»
подражал языку житий святых,
«Мученики науки» — жизнеописанию ученого,
а «Слово предоставляется товарищу Чурыгину»
пародировал ораторское выступление...
Даже гении и хорошие мастера забывают,
что смеётся тот, кто меётся поСЛЕДний..
Ну и также:
"Кто посмеялся, тот подорвался.."
Замятин остался недоволен последствиями
прихода к власти большевиков. Он осуждал террор,
призывал прекратить Гражданскую войну —
его произведения того времени полны
скепсиса и разочарования в революции.
Особенно едкими выглядят сказки о Фите.
В них автор издевался над теми простыми решениями,
которые предлагали большевики для сложных проблем...
«Предписание №;666. Сего числа, вступив надлежаще
в управление, голод в губернии мною строжайше отменяется.
Сим строжайше предписывается жителям немедля быть сытыми.
Фита».«Предписание №;667. Сего числа предписано мною
незамедлительно прекращение холеры.
Ввиду вышеизложенного сим увольняются сии,
кои самовольно именуют себя докторами.
Незаконно объявляющие себя больными холерой
подлежат законному телесному наказанию. Фита».
Сам образ Фиты, странного существа,
которое завелось «самопроизвольно в подполье
полицейского правления», можно считать первой
литературной пародией на..,- Владимира Ленина.
Оно отменяет голод и болезни декретами,
сносит собор ради прокладки дороги,
заставляет всех граждан ходить строем,
жить в казармах и носить одинаковые мундиры
с номерами.
// Замятинские Сказки \\
Замятин,- как втор первой антиутопии !!
Писатель и критик Юрий Тынянов считал,
что «стиль Замятина толкнул его на фантастику».
Обыденную вещь или образ он мог написать так,
что они были готовы «куда-то сдвинуться,
подняться в какое-то четвертое измерение».
С Тыняновым не соглашался Горький, который настаивал,
что наука, фантастика и философия чужды Замятину.
Якобы они заставляли его повернуть
свое творчество в неправильную сторону...
Эти оценки хорошо подчеркивают то положение,
которое занял роман «Мы». С одной стороны,
эта книга стала естественным продолжением
предыдущих работ писателя. В ней повторялись
и развивались сюжетные элементы «Островитян»
и сказок о Фите. С другой — текст был написан
намеренно научным и безжизненным языком,
необходимым для изображения далекого будущего.
Такой эксперимент не все смогли принять,
к примеру, Чуковский говорил,
что роман ему ненавистен.
В 1920 году мало кто осознал,
что родился новый жанр — антиутопия.
События «Мы» разворачиваются в 26-м веке.
На Земле построено Единое Государство,
в котором все равны.
У людей вместо имен буквы и номера,
они одеты в одинаковую форму,
по расписанию просыпаются и принимают
пищу, сделанную из нефти...
Вся жизнь граждан находится под контролем,
включая чувства. Для личной свободы места нет.
Правит здесь всесильный Благодетель,
единственный кандидат и победитель на всех выборах.
Главный герой романа Д-503 строит
космический корабль «Интеграл»,
который поможет Единому Государству
выйти за пределы планеты.
Однако случается нечто выбивающееся
из расписанного порядка вещей — Д-503
влюбляется в I-330, одну из участниц
движения сопротивления, стремящегося
разрушить мир всеобщего контроля...
В «Уездном» и других ранних текстах
Замятин предстал мастером сказа.
В «Островитянах» и рассказах 1917–1920 годов
экспериментировал с синтаксисом,
чтобы преобразить строй речи.
В «Мы» ему удалось изобрести язык будущего,
на котором действительно мог думать
и писать житель Единого Государства.
Писатель выработал сухой и лаконичный стиль,
сделал метафоры подчеркнуто рациональными.
«Вот что: представьте себе квадрат,
живой, прекрасный квадрат.
И ему надо рассказать о себе, о своей жизни.
Понимаете — квадрату меньше всего пришло бы
в голову говорить о том,
что у него все четыре угла равны.
Вот и я в этом квадратном положении…
Для меня это — равенство четырех углов,
но для вас это, может быть,
почище, чем бином Ньютона».
Из-за такого языка «Мы» может показаться тяжелой
и даже занудной книгой, хотя задумывалась она другой.
«Самая моя шуточная и самая серьезная вещь» —
так роман оценивал автор. Современники считали,
что Замятин придумал «Мы» как пародию на утопические
фантазии идеологов Пролеткульта Александра Богданова
и Алексея Гастева, которые полагали,
что для всеобщего счастья нужно уничтожить
в человеке душу и чувство любви.
Виктор Шкловский нашел сходства у «Мы»
и комедийного рассказа «Новая утопия»
Джерома Клапки Джерома.
Совпадали как общие черты вроде уравнивания
всех людей и строгого распорядка жизни,
так и мелочи — одинаковая для всех форма
и номера вместо имён...
Замятин пытался опубликовать роман на родине.
Книгу не хотели печатать, поскольку видели
в ней сатиру на СССР. Хотя автор прямо говорил,
что высмеивал в книге увлечение
техническим прогрессом, а не коммунизм:
«Близорукие рецензенты увидели в этой вещи не больше,
чем политический памфлет. Это, конечно, неверно:
этот роман — сигнал о двойной опасности,
угрожающей человечеству: от гипертрофированной
власти машин и гипертрофированной власти государства.
Американцы, несколько лет тому назад много писавшие
о нью-йоркском издании моего романа, не без основания
увидели в нем критику фордизма».
В 1924 году «Мы» без согласия автора перевели
на английский и издали в Нью-Йорке.
Через три года вышло издание на чешском.
Замятина и его книгу начали критиковать
в советской прессе, но не слишком активно.
Катастрофа случилась только в 1929 году,
когда вместе с ним под удар попал Борис Пильняк.
Его повесть «Красное дерево» тоже опубликовали
за границей. Тогда критика обоих писателей
переросла в настоящую травлю...
\\ Кино и нью книга..,- не потянул..//
К 1931 году Замятина выдавили из литературного процесса
как красные писатели, так и лично Сталин !!
Кроме Сталина при его диктате ничего не решалось !!
Его рассказы и повести не публиковали,
а пьесы снимали со сцены. В отчаянии он написал лично
Сталину и попросил разрешить ему выезд за границу.
Автор обещал, что в эмиграции не станет участвовать
в политике. Даже надеялся, что в будущем сможет
вернуться в СССР, «как только у нас станет
возможно служить в литературе большим идеям
без прислуживания маленьким людям»...
Сталин разрешил отъезд благодаря вмешательству Горького.
Замятин стал последним, кому досталась эта милость.
Когда позже Булгаков и сам Горький обратились
к Сталину с такой же просьбой, их не отпустили.
С 1932 года Замятин жил в Париже.
При этом формально он не был эмигрантом,
ему регулярно продлевали советский паспорт
и с радостью принимали в посольстве СССР.
Французский период в жизни Замятина
часто называют кризисным, что не совсем верно.
Уже после «Мы» писатель немного охладел к прозе
и занялся драматургией. С особым успехом во МХАТе
шла его пьеса «Блоха»,
написанная по мотивам «Левши» Лескова.
Кроме того, Замятин стал соавтором либретто
первой оперы Дмитрия Шостаковича «Нос»,
основанной на повести.. Гоголя.
А Сергей Прокофьев планировал сочинить оперу
по его трагедии в стихах «Атилла»,-
Замятин писал имя вождя гуннов так,
вместо общепринятого варианта Аттила.
Во Франции Замятин зарабатывал на жизнь статьями
о литературе и сценариями для кино.
Адаптировал «Войну и мир», «Нос» и «Пиковую даму»
для голливудских экранизаций. Работал над сценариями
по роману «Мы» и повести «На куличках».
Главным его успехом тех лет стала адаптация
«На дне» Горького. Фильм по этому сценарию
был признан лучшим во Франции в 1936 году.
В перерывах между работой для кино и французских газет
Замятин продолжал трудиться над романом «Бич Божий»,
наработки для которого легли в основу трагедии «Атилла».
Первые наброски он сделал еще в СССР в 1924–1925 годах.
В сумме Замятин отдал этой книге 12 лет жизни.
По оценкам исследователей, роман должен был стать
вершиной его творчества, но писатель вскоре умер.
Он успел закончить только первую часть,
которая рассказывала о детстве Атиллы.
Будущий вождь гуннов растет без матери,
умершей во время родов.
Атиллу воспитывает суровый отец,
который отправляет мальчика в Рим.
Вместе с представителями других народов,
подвластных империи, он становится гостем
императора Гонория. Его обучают лучшие учителя,
он ест вкуснейшую еду и видит все великолепие Рима.
Но каменный город кажется ему тюрьмой,
а внешняя роскошь только подчеркивает
духовную немощь римлян.
Атилле удается сбежать из этой золотой клетки.
Он возвращается на родину повзрослевшим
и готовым завоевать Рим. Дальнейшую судьбу
Атиллы Замятин описать не успел...
Евгений Замятин умер от сердечного приступа
в Париже 10 марта 1937 года.
На похоронах присутствовал Владимир Набоков,
который в письме жене Вере жаловался,
что «очень мало было народу»...
уУуххххххххххххххуУу
Донбасс Боевая ГОРловка
*НовоРОСсия*
Замятин-писатель весь на ладони. 1 частЪ
http://proza.ru/2023/01/20/40
Замятин-писатель весь на ладони. 2 частЪ
http://proza.ru/2023/01/20/61
Замятин-писатель весь на ладони. 3 частЪ
http://proza.ru/2023/01/20/106
Замятин-писатель весь на ладони. 4 частЪ
http://proza.ru/2023/01/20/126
Замятин-писатель весь на ладони. 5 частЪ
http://proza.ru/2023/01/20/168