Глава 56
"Проводы Чичикова"
Расставание с назойливым доктором
От приветливых слов язык не отсохнет.
Русская пословица
Проводы странного, необычного и уже до умопомрачения надоевшего хозяевам медработника, прибывшего по вызову из станции неотложной городской медицинской помощи, были затяжными и чувственными.
Василий Никанорович с женой стояли в прихожей и ждали, когда же, наконец, изрядно подвыпивший чудаковатый гость откланяется и удалится восвояси.
А доктор не спешил. Он кланялся. Низко. До пола. Головой чуть не бился.
Кульков, сжав зубы, стоял рядом, готовый в любой момент поймать пьяненького в дымину лекаря. Если вдруг что…
Альберт Андреевич как завороженный, не переставая ни на минутку, целовал руки Антонины и нескончаемо благодарил хозяев за сердечный приём; говорил хорошие слова и клялся, что он давненько не встречал таких умных, достойных, милых, гостеприимных, вежливых и душевных людей.
– Премного вам благодарен. Большое спасибо за замечательный приют, за вкусное и прекрасное угощение. Жаль, времени в обрез, а то бы ещё посидели да покалякали. Но ничего, дорогие мои, када-нить встретимся, земля-то круглая. Если что, звоните на «03», скажите, чтобы Чичикова прислали. Они передадут нам – и я тот же час буду к вашим услугам, господа больные. Посидим, покушаем, выпьем, поболтаем. Кстати, Никандрыч и милая наша Тонечка, у меня много разных знакомых, даже в самых верхах есть. Так что, обращайтесь. Не стесняйтесь. Всегда помогу, чем смогу. А могу я многое. Вы люди очень даже хорошие. Очень и очень. А хорошим грех не помочь…
– Спасибо! Мы возьмём на заметку ваше предложение. А Чичиков – это фамилия ваша? Интересная какая… Какая самобытная... Прям по Гоголю… – произнесла весьма удивлённая Антонина Саввична. Ей тут же вспомнился тот Чичиков… и она стала сравнивать того с этим.
– Да нет… Гоголь здесь ни при чём. Он не причастен к происхождению нашей семьи. И он, Никандрыч и Антонина, не участвовал в моём зачатии и рождении. Нет. Не было такого. Я сам по себе родился. Сам! При помощи папаньки и маманьки. Они меня родили. И фамилию они же мне дали. Фамилия-то моя – Кирпичиков. Самая обычная. Простая. Папанька был Кирпичиковым. И дедушка… И прадед. Маманька Голикова. Не Гоголь, а Голикова. Но она, маманя моя, вострой на язычок была. Ну и конечно она размышляла также, как он, как Гоголь. Этим она с ним схожа. А родственницей она была тех Голиковых… Тех самых… Помните? Ну… которые знаменитые!
– Ого!
– Вот тебе, Никандрыч, и ого… Гоголь Гоголем. Голиковы Голиковыми. А меня в школе Кирпичом все звали. В институте тоже… А вот потом… Потом всё переменилось. Однажды один мой хорошо знакомый человек и друг по своему какому-то непонятному разумению назвал меня Чичиковым, вот и прилипло. Теперь с его лёгкой руки все меня так кличут. И друзья, и на работе. Да и домашние тоже. Привыкли уже. Да и я привык, на Чичикова отзываюсь. Как тот цуцик на запах колбасы бежит. На два кусочека колбаски. Такая вот канифоль происходит, други мои… Да… Такая вот наша парадигма.
– Это ж надо такому случиться… – в голос запричитали хозяева. – Как же так-то? Это же бесчеловечно. Это как-то по-животному. Это же обидно должно быть? Смотри-ка! Как цуцик… Как собачонка вшивая… блохастая… Это же… Слов даже нет.
– Бывает… Всё в жизни нашей происходит…
– Арнольд Николаевич! Как же вы это допустили? Вы же человек, всё-таки. Вы же культурный и образованный! Грамотный! Вы же цивилизованный! Не дикарь… Не олух царя небесного… Не прощелыга… Вы же… Вы же… – со слезами на глазах заголосила хозяйка сей квартиры и рукодельница вчерашнего отменного застолья.
– Антонина! Ты чего меня переиначила? Как ты меня обозвала? Арнольд…
– Ой! Бес попутал. В голове застрял этот Арнольд треклятый. Николаевич он по папе. Филимонов. Такое у него фамилие. Работает со мной вместе. Этот хмырь в прошлом ещё году занял у меня двести рублей и до сих пор не отдал. А он, чёрт лысый, вас чем-то напоминает. Здорово он на вас походит. Одно лицо. И комплекция такая же. Руки, ноги, туловище. Как близнецы-братья вы с ним. Такой же пухленький он… румяненький… Весь из себя. Красавец. И подлец редкостный. Гадина. Гад гадом. Гниль гнилью. Проходимец. Прощелыга. Вот и лезет на язык его имя. Я уж и прокляла его. Анафеме предала. А он из головы не идёт. Прилип там навечно. Присох… Морда его так и маячит в глазах. Простите меня, пожалуйста. Богом прошу! Дорогой вы наш Альберт Андреевич. Не держите зла на меня. Я нечаянно. Не хотела я. Не хотела! Не виноватая я!!
– Да ладно, Антонина. Чего там… Мелочи… Не переживай сильно.
– Альберт! Дорогой! И я прошу тебя не обижаться на нас. Ты меня тоже постоянно Никандрычем кличешь. И ничего, я тебя не поправляю… Пожалуйста… А вот за кликуху твою… за Чичикова… мне неприятно. Обидно. Да и тебе тоже, наверное. Положа руку на сердце. Если уж по правде говоря… Да? Обижаешься?? Скажи! Только честно.
– Нет, я не обижаюсь ни на кого. Чичиков – так Чичиков… И очень похоже на мою настоящую фамилию – Кирпичиков… Ладно, бог с ними. Всё у меня чики-пики… Всё отменно. Честь по чести. Ну всё. До свидания. Звоните, если что… Бог даст, свидимся…
– Ну, вы и сами к нам заезжайте. Не стесняйтесь… Мы всегда вам будем рады, всегда готовы принять и накормить, – слукавили супруги Василий и Антонина.
Альберт Андреевич раскланялся в последний раз и ретировался со словами: «Всего вам доброго, друзья мои. Адью!»
***
– Ну всё, спровадили кое-как… Насилу ушёл. Какой прилипчивый он. Бывают же такие люди… Что ты скажешь, Василёк?
– Ну да! Конечно! Но мы его вытерпели…
– Вот-вот. Вытерпели. Правильно ты это сформулировал. Респект тебе.
– Спасибо! И это наше терпение… – героизм! своего рода.
– Да. Конечно. Это так.
– Мы выстояли, милая. Мы герои!
– Это точно! Мы – герои! Герои – мы! Как в букваре.
– Тоньчик! Ты чего буровишь? В букваре про рабов, а не про героев.
– Да? А мне про героев тоже нравится. Мы это потом в своём напишем.
– В чём… в своём…
– В букваре! В чём же ещё… Свой изобретём. А что… ты против?
– Нет-нет. Не против. Ладно. Как хочешь…
– Интересно… когда мы с Чичиковым ещё пересечёмся… Земля же круглая.
– Тоня… Мне кажется, что мы с ним больше не встретимся… Никогда!
– Вася! Никогда не говори никогда. Ферштейн?
– Ага. Ферштейн… Понял… Беру свои слова обратно.
– Вот и хорошо.
Продолжение: http://proza.ru/2023/10/05/614
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/10/02/433
Начало 3-й части: http://proza.ru/2023/08/21/655
Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378
Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023